ШТРАФНЫЕ БАТАЛЬОНЫ

Вы лучше лес рубите на гробы — в прорыв идут штрафные батальоны!"

Считает враг — морально мы слабы. 
За ним и лес, и города сожжены. 
Вы лучше лес рубите на гробы — 
В прорыв идут штрафные батальоны!

Вот шесть ноль-ноль, и вот сейчас — обстрел. 
Ну, бог войны! Давай — без передышки! 
Всего лишь час до самых главных дел: 
Кому — до ордена, а большинству — до «вышки».

В.Высоцкий, 1964 год

75 лет назад, 28 июля 1942 года, Иосиф Сталин подписал знаменитый приказ №227, более известный как "приказ "Ни шагу назад!". Неизвестно, почему документ был оформлен не как приказ Верховного Главнокомандующего, а как приказ наркома обороны. Сталин в то время совмещал в одном лице обе должности.

К середине лета 1942 года на южном участке советско-германского фронта сложилась критическая ситуация. После неудачных для Красной армии майских операций под Харьковом и на Керченском полуострове, стратегическая инициатива перешла к неприятелю. 28 июня 4-я танковая армия генерала Гота прорвала фронт и устремилась к Дону, 7 июля немцы частично захватили Воронеж, 23 июля взяли Ростов-на-Дону и продолжали продвигаться к Северному Кавказу и Волге, в отдельные дни проходя до 50 километров.

После поражения немцев под Москвой Сталин и высшие военачальники уверовали в скорую победу, оказавшись в плену аналогий с 1812 годом. В праздничном первомайском приказе по Красной Армии 1942 год был назван "годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев". "Головокружению от успехов" способствовали фантастические данные ГРУ, оценившего потери вермахта к 1 марта 1942 года в 6,5 млн человек, тогда как на деле они едва превысили один миллион.

На переоценку своих сил наложился крупный стратегический просчет. До лета 1942 года Сталин был уверен, что немцы повторят попытку захватить Москву, и считал южное направление второстепенным. Летние неудачи оказались особенно морально тяжелы именно потому, что страна уже вздохнула с облегчением. В отличие от 1941 года, их невозможно было объяснить внезапностью нападения. Положение усугублялось тем, что отступать приходилось не от западной границы, а можно сказать, из сердца державы. Под оккупацией оказались ключевые сельскохозяйственные и промышленные районы с населением около 70 миллионов человек.

Проект приказа готовил начальник Генштаба Александр Василевский, однако, по его воспоминаниям, "от того, что я написал, почти ничего не осталось, Сталин забрал мой проект и все мне искромсал". В частности, Верховному принадлежало авторство фразы о том, что советские люди "проклинают" Красную армию за отступление. В начале пространной преамбулы Сталин в сильных выражениях развенчивал точку зрения, будто отступать можно долго, страна у нас большая. Затем, неожиданно для многих, с похвалой отозвался об опыте противника: в декабре 1941 года Гитлер издал не менее знаменитый "стоп-приказ", которым, в частности, в вермахте вводились штрафные роты.

Далее следовал категорический запрет отступать без приказа (командирам до дивизионного уровня включительно фактически вообще запрещалось принимать такие решения самостоятельно), и перечень карательных мер, главной из которых стало учреждение штрафных рот и батальонов, а для отступающих - заградотряды.

Штрафные батальоны в количестве от одного до трех на каждый фронт численностью по 800 человек в каждом предназначались для провинившихся офицеров, штрафные роты (по 150-200 человек, от пяти до десяти в каждой армии) - для солдат и сержантов. Детальное "Положение о штрафных ротах и батальонах" было издано позднее — 26 сентября 1942 года и уже за подписью Георгия Жукова. Сталин озаботился тем, что проштрафившиеся летчики будут использоваться не по назначению, и приказом от 4 августа 1942 года создал в воздушных армиях штрафные эскадрильи.

Командиры и комиссары от батальонного уровня и выше могли быть наказаны только по приговору военного трибунала фронта, младшие офицеры - личным приказом командира дивизии или командующего армией, рядовые - приказом командира полка. На все командные должности в штрафных ротах и батальонах назначались обычные офицеры "из наиболее волевых и наиболее отличившихся в боях". Бывали случаи, когда в бою штрафник заменял убитого командира, но в обычной обстановке не мог командовать даже в виде исключения. Командиры штрафных подразделений пользовались большими привилегиями в плане исчисления выслуги для присвоения очередных званий и назначения пенсии и повышенными дисциплинарными правами. Комбат приравнивался в этом смысле к командиру дивизии и мог расстреливать подчиненных на месте без суда.

Штрафные роты были гораздо многочисленнее, но сегодня об их существовании, кроме специалистов, мало кто и помнит. В массовом сознании, литературе и кинематографе закрепились "штрафные батальоны" - вероятно, потому, что офицеры, как люди образованные, оставили больше воспоминаний. Общее количество личного состава Красной армии, получившее приговор суда составляло 994 300 человек, 422 700 было определено в штрафные батальоны, 436 600 отправились в места лишения свободы после вынесения приговора. Не включены в статистику 212 400 дезертиров, которые сбежали с позиций и не были найдены. Всего за годы войны были созданы 65 штрафных батальонов и 1037 штрафных рот.

Максимальное количество одновременно действовавших штрафных рот было зафиксировано в июле 1943 года (335). Число штрафбатов в 1944 году сократили до 11. Стандартный срок наказания составлял три месяца. После этого военнослужащий возвращался в обычные части с восстановлением в звании, наградах и правах. Но шансы на выживание были мизерны: штрафников использовали на самых опасных участках. В приказе № 227 так и говорилось: "дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной". Погибшие офицеры автоматически восстанавливались в званиях и их семьям назначались пенсии на общих основаниях. В штрафные подразделения попадали по-разному: и за реальное малодушие в бою, и за невыполнение приказа, который физически невозможно было выполнить, и за общеуголовные преступления, и из-за плохих отношений с начальством или особистской паранойи.

Александр Пыльцын вспоминает, что один из бойцов его роты оказался после ранения в госпитале недалеко от родного города, в письме попросил жену навестить его, та ответила: "У меня такие обстоятельства, что я не могу". Офицер сбежал домой, застал супругу с "обстоятельством" и убил обоих. Другой был специалистом по ремонту корабельных радиостанций, а заодно хорошо знал немецкий язык. Проверяя аппаратуру, наткнулся в эфире на речь Геббельса, что-то перевел товарищам и на другой день был отправлен в штрафбат за "содействие вражеской пропаганде".

В 1942-1943 годах на фронт были отправлены около 157 тысяч осужденных за нетяжкие и неполитические преступления.

Текст приказа №227 опубликовали только в 1988 году, но о его существовании знали, поскольку в свое время он был зачитан всему многомиллионному личному составу вооруженных сил и, по воспоминаниям фронтовиков, произвел колоссальное впечатление. Его принято считать апофеозом жестокости, по мнению одних, непростительной, с точки зрения других, - неизбежной в тогдашней обстановке. Между тем самые крутые, по оценке современного исследователя Владимира Бешанова, "людоедские" меры были приняты еще летом 1941 года. 16 июля вышло постановление ГКО №169 ("отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют позорную трусость и превращаются в стадо баранов"). Далее следовали фамилии девяти арестованных генералов, часть из которых к тому моменту была уже расстреляна. На следующий день постановлением ГКО №187 Особые отделы были выведены из-под контроля армейского командования и переданы в управление НКВД. Главным, разумеется, было не изменение ведомственной подчиненности, а поставленные задачи: "дать Особым отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте".

16 августа Сталин, Молотов, Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Шапошников и Жуков подписали приказ Ставки №270 "О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий", по оценке историка Марка Солонина, не имеющий аналога в военных анналах цивилизованных стран: "командиров и политработников, сдающихся в плен, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту…"; "семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи…", "уничтожать их [сдающихся в плен] всеми средствами, как наземными, так и воздушными…".

О том, что значило во время войны лишение карточек, говорят данные Центрального статистического управления на лето 1943 года: средняя зарплата по стране - 403 рубля в месяц, рыночная цена килограмма черного хлеба - 100 рублей. Документ сохранял силу до 1956 года, служа юридической базой для репрессий и дискриминации в отношении бывших военнопленных.

Вступив в сентябре 1941 года в должность командующего Ленинградским фронтом, Георгий Жуков издал приказ о том, что семьи сдавшихся в плен военнослужащих будут расстреливаться. Даже по меркам того времени будущий "маршал Победы" проявил дикое самоуправство: никто не уполномочивал его распоряжаться жизнями гражданских людей в тылу. И как, интересно, представлял он себе реализацию приказа: семьи сдавшихся на всех остальных фронтах будут "всего лишь" лишаться карточек, а сдавшихся на Ленинградском фронте - расстреливаться? Находившемуся в те дни в городе секретарю ЦК Георгию Маленкову пришлось вмешаться и своей властью отменить чудовищное распоряжение.

Дальнейшие события показали, что меры, осуществленные согласно приказу, не смогли остановить отступление советских войск. Приказ, предназначенный для повышения боевого духа деморализованной Советской армии, подчёркивания патриотизма, имел во многом пагубное влияние и местами саботировался командирами, которые видели в отводе войск на создание заградительных отрядов трату личного состава.

29 октября 1944 года приказом № 0349 наркома обороны И. В. Сталина заградительные отряды были расформированы в связи с существенным изменением обстановки на фронте. Личный состав пополнил стрелковые подразделения.

ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР

«О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций»

№ 227 28 июля 1942 года г. Москва

Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке.

Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбаса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.

Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу.

Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?

Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину.

Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.

Паникеры и трусы должны истребляться на месте.

Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования.

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо, как с предателями Родины.
Таков призыв нашей Родины.

Выполнить этот призыв — значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.

После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель — покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.

Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?

Я думаю, что следует.

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтов:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;
в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальона (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3 — 5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны СССР И. СТАЛИН

ПРИКАЗ О РАСФОРМИРОВАНИИ ОТДЕЛЬНЫХ ЗАГРАДИТЕЛЬНЫХ ОТРЯДОВ

№ 0349 29 октября 1944 г.

В связи с изменением общей обстановки на фронтах необходимость в дальнейшем содержании заградительных отрядов61 отпала. Приказываю:

1. Отдельные заградительные отряды к 15 ноября 1944 года расформировать. Личный состав расформированных отрядов использовать на пополнение стрелковых дивизий.

2. О расформировании заградительных отрядов донести к 20 ноября 1944 года.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

Исп.мат.:

• А. Василевский, «Дело всей жизни», М., 1978.
• А. Кречетников «Приказ «Ни шагу назад!»: на краю пропасти».
• ГГВА Ф. 4, оп. 11, д. 78, л. 351.
• РГВА ф. 4, оп. 12, д. 105, л. 122 — 128.
• «История военного искусства. Курс лекций». — М, 1958. — Т. 5. — С. 780—783
• Приказы народного комиссара обороны СССР. 22 июня 1941 г. — 1942 г. — М.: Терра, 1997. — Т. 13 (2—2). — С. 276—279