Хатиква в Печорлаге

Вадим Горелик

Хатиква в Печорлаге

О книге Менахема Бегина «В белые ночи»

До некоторых пор я наивно думал, что  после Евгении Гинсбург, Шаламова и Солженицына уже никакая лагерная литература меня удивить не может. Сильно ошибался.

Будучи жителем Франкфурта  на Майне, я частенько захаживаю в библиотеку общества «Посев», да-да, того самого, в котором издавались Сахаров, Галич, Солженицын и много других борцов за свободу в бывшем СССР, и открываю для себя  всё новые и новые имена и факты о жизни в нашей бывшей «империи зла».

И вот совсем недавно мне попалась небольшая , изданная в Тель-Авиве, малоформатная  книжечка с поэтическим названием «В белые ночи». Но не это название привлекло моё внимание, а год издания 1952 (!) и имя автора - Менахема Бегина, выдающегося борца за Ерец Израель, прошедшего долгий путь от  террориста – подпольщика ( взрыв иерусалимской гостиницы "Царь Давид"- центра британской администрации, нападение на крепость Акко  и захват Яффо) до премьер – министра независимого Израиля и лауреата Нобелевской премии мира за мирное соглашение с Египтом.

Многие, в том числе и я, знали  Менахема Бегина именно в этих качествах, а в этой книге  он впервые предстаёт перед нами  в совершенно иной роли – роли советского зэка, испытавшего все прелести пролетарской  диктатуры: задержание  без ордера на арест, ночные допросы следователей НКВД с такими мерами воздействия на арестованного, как шестидесятичасовое непрерывное сидение лицом к стене (любые попытки заснуть немедленно пресекались охраной), приговор особого совещания без суда и следствия по 58 статье к  8-летней ссылке, как социально опасного элемента (СОЭ), карцер в вильнюсской тюрьме Лукишки (родной сестры московской Лубянки)  и, наконец,  печально известный Печорлаг.

Его воспоминания имеют для нас, сегодняшних особое значение по нескольким причинам:

Менахем Бегин - первый, но, увы!, не единственный,( вспомним , хотя бы Натана Щаранского) руководящий кадр, подготовленный в советских тюрьмах и лагерях для Израиля;

Менахем Бегин - первый,  но, опять же, не единственный (Сахаров, Солженицын) лауреат Нобелевской премии, начавший свой путь к вершине в советской ссылке;

Менахем Бегин - один их первых сионистов, получивший срок за свои убеждения, как еврей, и первый еврей, описавший свои встречи с евреями- следователями, евреями-тюремщиками и евреями-заключёнными;

и, наконец, Менахем Бегин впервыё в мире, ещё в далёком 1952 г., задолго до Евгении  Гинсбург, Шаламова и Солженицына дал изнутри, на собственном опыте точный и беспощадный анализ советского тоталитарного общества, основанного на насилии и страхе, с позиции  человека  свободного мира.

Менахем Бегин  был арестован в сентябре 1940 г. в «освобождённом» советскими войсками по пакту Молотова-Риббентропа  Вильнюсе, как  руководитель  основанной Зеевом Жаботинским, польской военизированной  сионистской организации Бейтар.  Бегин покинул дом не раньше, чем начистил ботинки, повязал галстук и надел костюм. Он взял с собой также томик ТАНАХа (Библии). А 1 июня 1941 года СОЭ Бегин был посажен в товарный вагон, в котором проделал, в обществе других политических заключенных, долгий путь на дальний Север. Так началось путешествие  Бегина в Эрец Исраэль.  Ему несказанно повезло: его, как польского гражданина зимой 1941 года  амнистировали (но отнюдь не оправдали) и только поэтому он остался жив. О том, что случилось с его семьей, Бегин услышал позже от свидетелей трагедии: "Маму немцы вывели из больницы и расстреляли. Отца утопили в реке вместе с еще 500 евреями. Отец шел во главе колонны, и они запели, по его предложению, "Ани маамин..." ("Я верю в приход Машиаха") и "Хатикву" - и пели, пока их не бросили в реку".

А уже  15 мая 1948 г.  Бегин обращается к израильтянам, стоя в Тель-Авиве перед микрофоном подпольной радиостанции Национальной военной организации ЭЦЭЛ, :

«По истечении многих лет подпольной борьбы, преследований и пыток повстанцы обращаются к вам с благодарственной молитвой. В тяжёлой борьбе, в кровопролитной войне создано государство Израиль...»

Меня в этой книге прежде всего привлекла, естественно, еврейская тема, взаимоотношения евреев, занимающих совершенно разные ступеньки в  тоталитарной советской  системе, от видного партийного функционера до  простого тюремщика.

Бегина допрашивал следователь – еврей - коммунист, помогал ему  еврей-переводчик, убеждённый коммунист ( Бегин  знал  9 языков, но русский - плохо, и давал показания на идиш и иврите), охранял в тюрьме охранник – еврей, а в лагере он вёл многочасовые дискуссии с  репрессированным евреем –  зам. редактора «Правды», также убеждённым коммунистом.

Вот образцы диалогов двух евреев в тюрьме.

На наивный вопрос Бегина: «Как может 58 статья УК РСФСР распространяться на действия, совершённые в другой стране - Польше?», следует уверенный ответ следователя: «58 статья распространяется на всех людей в мире, слышите? – во всём мире! Весь вопрос только в том, когда человек попадёт к нам или когда мы доберёмся до него.»

Следователь: «Если потребуется, я готов в любую минуту отдать жизнь за победу революции, за советскую Родину».

Бегин: « Я тоже готов отдать жизнь за свои идеалы».

А вот беседы двух евреев уже в лагере.

Видный партийный функционер  Гарин, одесский еврей, ставший большевиком в 17 лет, воевавший  с белыми в гражданскую, пробывший у них в плену, ими измордованный и чудом избежавший расстрела, дослужившийся до секретаря  ЦК Компартии Украины  и зам.редактора «Правды» был обвинён в 1937 г. в связях с троцкистким центром и получил так же, как и Бегин, 8 лет лагерей, правда по другой статье- контрреволюционная троцкистская деятельность (КРТД).

И вот они встретились в Печорлаге: убеждённый, но сломленный издевательствами и пытками коммунист еврей Гарин (КРТД) и убеждённый, но не сломленный сионист еврей, СОЭ Бегин. Они были соседями в бараке и вели многочасовые дискуссии о войне, антисемитизме, коммунизме и сионизме, причём  коммунист Гарин гневно обличал сионизм, как расистский националистический пережиток прошлого. Что сионист – агент империализма, было для Гарина аксиомой.

А потом бывший заместитель редактора «Правды» таскал в лагере рельсы. Больное сердце, постоянная температура, частый пульс не освобождают заключённого, тем более КРТД,  от работы. Урки смеялись над ним: «Скольких отправил на тот свет, жид, пока сам сюда не попал? Там у тебя были силы, а здесь нет?» Изо дня в день, на советской земле заместителя редактора «Правды» обзывали жидом. И не по-польски, а по–русски.

И вот однажды ночью коммунист Гарин разбудил сиониста Бегина : «Менахем, - прошептал он на идиш, - Вы помните песню «Вернуться», которую пели сионисты в Одессе? Мне отсюда живым не выйти. Спойте её мне».

Когда сонный Бегин после короткого обмена репликами на идиш выяснил, наконец, какую песню имел ввиду Гарин, то оказалось, что  речь идёт о ... «Хатикве» (!).

И вот ночью в холодном бараке, за Полярным кругом пять евреев ( к Бегину  присоединились ещё четыре заключённых еврея) запели : «Лашув леэрец авотейну – Вернуться на землю праотцов».

Проснувшиеся урки заворчали : «Жиды молятся своему богу, чтобы помог им».

Дальше я хочу предоставить слово самому Менахему Вольфовичу Бегину:

«Мне показалось, что я только что принял исповедь еврея, который много лет отвергал свой народ и теперь, перед самым концом, после страданий и мук возвращается к своему народу, к своей вере... Вот мы лежим в беспросветной тьме, среди урок , полулюдей – полузверей. Рядом ...бывший зам.редактора «Правды», коммунист, человек, оторвавшийся от своего народа , возненавидевший Сион и преследовавший сионистов. Когда он  в последний раз слышал «Хатикву» в Одессе? Когда он в последний раз смеялся над словом «Лашув»? Чего только он ни делал, чтобы искоренить «атиква лашув» (надежду на возвращение)? Чего только он ни делал, чтобы воплотить в жизнь другую «надежду»? Четверть столетия прошло с тех пор как сбылась его мечта – победила революция, за которую он боролся и страдал, трудился и воевал. Четверть века... И вот революция отблагодарила своего преданного борца и руководителя: объявила его предателем, врагом народа, шпионом.

 Он получил тюрьму, больное сердце, побои, кличку «жид», железные шпалы, опять «жид», этап, снова «жид», пинки, ограбление, угрозы урок, унижение, страх, ещё и ещё раз «жид».И теперь, после всех мук, бывший зам. редактора «Правды», бывший секретарь ЦК Компартии Украины вспоминает песню «Лашув», «Лашув, лашув леэрец авотейну» и это его последнее утешение. И слышит Печора, быть может впервые, как понесла свои воды на север, песню-молитву, молитву- исповедь «Лашув, лашув леэрец авотейну».

Мне нечего добавить к сказанному Менахемом Вольфовичем Бегиным.

Хотелось бы только, чтобы те « убеждённые», которые постоянно твердят о «еврейском заговоре» и «еврейской революции», тоже прочитали эти строки.

Я не настолько наивен, чтобы надеяться на смягчение их святой ненависти к моему народу, но они ведь тоже люди и с ними, не дай Б-г, подобное тоже может случиться.

Какие песни будут петь они тогда?

 Менахем Бегин (слева), премьер-министр государства Израиль, созданию и защите которого он посвятил свою жизнь, на церемонии вручения Нобелевской премии. Осло, 1980 г.