Александр Гордон
и безродные патриоты
В эпиграфе к своей книге «Безродные патриоты» Александр Гордон пишет: «Памяти моих родных, жертв кампании по «борьбе с безродными космополитами»: бабушке Х.-Р.О. Поволоцкой–Хинчин, маме Д.Я. Хинчин-Дейген, отцу Я.И. Гордону, тёте Л.Я. Хинчин; памяти моего отчима М.Ф. Дейгена, спасшего меня от «безродного патриотизма»; моей супруге Инне и моим детям Ариэлю и Дине, которых я спас от «безродного патриотизма», посвящается эта книга».
В «Предисловии» автор упоминает советскую (конец 1940-х гг.) кампанию против «безродных космополитов», в ходе которой лишались работы, подвергались внесудебным преследованиям тысячи евреев, трудившихся в сфере науки и культуры. Они объявлялись носителями «иностранщины», которых язвительно «изобличал» Сергей Михалков: «А сало русское едят…». Под влиянием семейных историй, автор решил показать нам не просто «трагический и волнующий мир еврейства». Но точнее - раздвоенность жизни европейских евреев в диаспоре - на примерах ряда «выдающихся представителей нации», для которых психологическая дуальность стала своего рода «национальной экзистенцией».
Об авторе. В стране с 1979 г. 13 лет прослужил резервистом в боевых частях. Участвовал в 1-й Ливанской войне. Получил медаль за участие в военных действиях.
В мирной жизни: Полный профессор физики в Хайфском университете.
В литературе: печатался в 51 изданиях 12 стран, всего около 500 публикаций.
Новая книга Алексадра Гордона
О данной книге… Книга горькая, может быть, потому, что правдивая… По поводу автора всплывает, прежде всего, Маяковский: «Ассенизатор и водовоз…» Главная отличительная черта авторского метода – парадоксальность. Лично мне это очень импонирует. Вот, например, резюме очерка о З. Фрейде: «З. Фрейд при жизни снискал огромную любовь и бездонную ненависть, обожание и презрение…Он был атеистом, основавшим религию…Он был рационалистом, впадавшим в грех иррационализма…Он гордился принадлежностью к еврейству и атаковал иудаизм за «упрощённый» рационализм…».
Не знаю, почему, но особенно запал в душу очерк о Генрихе Гейне (Heinrich Heine), может быть, потому что в школе мы учили немецкий язык с 3-го класса. И вот с 3-го класса я помню его «Лорелею» («Lorelei»: «Ich weiss nicht, was soll es bedeuten, Dass ich so traurig bin…» «Не знаю, почему я так печален…»). Стихотворение было настолько любимо в народе, что фашисты не посмели выкинуть его из хрестоматий, но только сделали приписку: «Народная песня».
Но Гейне, которого мы так любили и гордились, что он еврей, оказывается, желая стать «как все», крестился, о чём сожалел потом до конца дней… (Это только один из трагических примеров «безродного патриотизма»).
Так вот, Гейне – как вам этот парадокс? - помимо всего прочего, написал замечательную книгу о великом средневековом еврейском поэте и философе Иегуде Галеви, который создал глубокий трактат «Кузари» о знаменитом хазарском хане, принявшем иудаизм. Александр Гордон написал очерк о Г. Гейне, а я пишу статью об А. Гордоне. А дома у меня есть книга Галеви, есть томик Гейне и есть, конечно, исследование Гордона. И вот мы, пять благоверных евреев: Кузари, Галеви, Гейне, Гордон и я, Елена Биргауз (а мне с ними по росту!), - сидим за накрытым еврейским столом – шульхан арух (помните?!), пьём тирош и лучшее вино Гуш-Эциона и беседуем «о доблестях, о подвигах, о славе», «о времени и о себе», но, прежде всего, конечно, о величии Кадош Баруhу… И так нам хорошо, и такое это необычайное, незабываемое пиршество духа – впятером.
Очень тепло написан очерк про Баруха (Бенедикта – латинская калька с ивритского имени Барух - «благословенный») Спинозу. В маминой библиотеке была небольшая книжка про Спинозу. В 5-м классе я выучила её наизусть и очень полюбила этого огранщика линз, который был велик и в малом, и в большом. С одной стороны, он делал философические выводы, просто наблюдая жизнь. Говоря же о высоком, утверждал, что именно способность евреев как нации уцелеть без Храма является залогом возрождения еврейского государства. Так же правдиво, но совсем в другом ключе сделан очерк о Б.Пастернаке, «который страдал от своего еврейства…, и по отношению к своему народу вё л себя отчуждённо…, а порой неприязненно».
И таких биографических очерков – 32: от Спинозы до Ионеско. Книгу отличает высокая степень информативности и напряжённый характер повествования, порой на уровне детектива. Чего стоит, например, приведённый в очерке о Парвусе некролог К. Радека: «Парвус – это часть революционного прошлого рабочего класса, втоптанная в грязь» («Правда», 1924). Это же надо было раскопать и так уместно процитировать! Ну чем не новый жанр – «биографическая археология»?!
Ну а теперь самое время для нашего традиционного интервью, где А. Гордон готов повторить Владимира Маяковского:
«Профессор, снимите очки-велосипед,
Я сам расскажу о времени и о себе…»
Л.Б. Саша, как складывался нынешний план исследования?
А.Г. Я начал писать биографические очерки о знаменитых евреях в 2006 году. Первые этюды появились в приложении «Окна» к газете «Вести» и в еженедельнике «Новости недели». Первая книга «Еврейские вариации» вышла в 2007 году, вторая – «Этюды о еврейской дуальности» – была опубликована в 2010 году, третья книга «Двойное бремя», появилась в 2013 году, а книга, на которую Вы обратили внимание, «Безродные патриоты», вышла в свет в 2016 году. В предыдущих книгах было много тем: рассказы, автобиографические очерки и размышления о нашем ближневосточном конфликте. Эта книга монолитна: в ней только ЖЗЛ, жизнь замечательных людей, историко-биографические очерки о выдающихся евреях.
Вы спрашиваете о том, как сложился план этой книги. Я написал 39 эссе о выдающихся евреях, но в книгу включены 32. Есть люди, коллекционирующие монеты, картины, этикетки, статуэтки и т. д. Я «коллекционирую» евреев, точнее – трагические судьбы сложного народа со сложной судьбой. Вы называете мою книгу исследованием. Я не исследую, а описываю. Моя книга - не научная работа, а литература, историко-биографические эссе. У меня нет явных выводов. Приход к ним – дело читателя. Это сочинение – не «Руководство заблудших» по типу книги Маймонида. Я не учу жить, а сопереживаю героям, талантливым, необыкновенным людям, повествую об их мыслях, надеждах, иллюзиях, триумфах и трагедиях. Моим первым героем был немецкий поэт Генрих Гейне. Это личное дело. Может быть, у меня получится поведать Вам эту семейную историю.
Л.Б. Как Вам удаётся совмещать профессорско-преподавательскую работу и такую интенсивную литературно-историко-биографическую деятельность?
А.Г. Вы, конечно, знаете, что мозг человека состоит из двух полушарий. Основная сфера левого полушария - логическое мышление, специализация правого – интуиция. Другими словами, одно полушарие ответственно за точные науки, другое – за гуманитарную сферу. Вот я и решил, что жизнь намного интереснее, если интенсивно функционируют оба полушария.
Л.Б. По какому принципу вы отбираете своих героев?
А.Г. У меня нет принципов подбора героев. Я начал с собственных переживаний. В 1998 году я подвёл своего сына к двери дома на Болькерштрассе, 53, в Дюссельдорфе и сказал: «Здесь родился и вырос человек, который разрушил семейную жизнь моих родителей и лишил меня отца». Мой отец писал о немецком Генрихе Гейне, и его объявили «агентом иностранной разведки» по делу о «безродных космополитах», уволили с работы и выслали из Киева. В мемуарах отец писал: «Моей ахиллесовой пятой оказался Гейне. В статьях, посвящённых мне, пафос обличения Гейне и меня несколько приглушался, но в устных выступлениях он был весьма сильным. Ни один оратор-писатель не забывал упомянуть, что Гейне – еврей и что я осмелился говорить о влиянии «третьеразрядного» немецкого поэта на «великую» поэтессу Лесю Украинку: «Гейне ему дорог, а наши отечественные поэты ему чужды». Отца уволили из университета, из редакции киевского литературного журнала, из Театрального института и оставили нас без куска хлеба.
Мы с мамой по разным причинам остались в Киеве. Родители разошлись. В начале 1990-х годов я издал на свои средства автобиографию отца «Исповедь «агента иностранной разведки». Он вёл двойную жизнь как еврей, который желал быть, как все, но не мог это сделать. Но и независимо мыслящий, один из самых остроумных людей Европы, Генрих Гейне вёл двойную жизнь немца и еврея. Гейне – первый дуальный образ в моей «коллекции».
В одном из писем Гейне утверждает, что в его переезде во Францию главную роль играли «не столько страсть к блужданию по свету, сколько мучительные личные обстоятельства, например, ничем не смываемое еврейство...». Он считает, что нанёс себе вред переходом в лютеранство: «Едва я выкрестился – меня ругают как еврея... Я ненавидим теперь одинаково евреями и христианами. Очень раскаиваюсь, что выкрестился: мне от этого не только не стало лучше жить, но напротив того – с тех пор нет у меня ничего, кроме неприятностей и несчастья». Выкрест Маркс скрывал своё еврейское происхождение. Выкрест Гейне его не только не скрывал, но всячески критиковал выкрестов-антисемитов: «Среди евреев-выкрестов есть многие, которые из трусливого лицемерия преступно говорят о еврействе. Они ведут себя хуже, чем евреененавистники от рождения... Известные писатели, для того, чтобы им не вспомнили их еврейского происхождения, наносят вред евреям или замалчивают их. Это известное, печальное и смехотворное явление».
В поэме о Иегуде Галеви Гейне вспоминает юные годы, когда он жил и чувствовал, как еврей. Ослабленный тяжкой и неизлечимой болезнью, немецкий поэт погружается в мир еврейских образов и обычаев, в котором рос и пребывал в первые годы жизни. Возможно, что в год написания «Романсеро» (1851), находясь в «матрацной могиле», – так поэт определил своё состояние в послесловии к сборнику – он хотел обрести силы, прикоснувшись к народу, от которого отошёл в зрелые годы. В 1850 году он сказал: «Я никогда не делал секрета из своего еврейства, к которому я не вернулся, так как никогда его не оставлял». Будучи равнодушным и порой циничным по отношению к религии и часто иронизируя над верующими всех вероисповеданий, Гейне ценил цельность духовного мировоззрения евреев, их идеологическую стойкость и душевную отвагу: «Евреи были единственными, кто отстоял свободу своей религии в то время, когда Европа становилась христианской». Изобличая религиозное ханжество новых единоверцев, поэт писал «Sie trinken Heimlich Wein und praedigen oeffentlich Wasser» – «Они тайно пьют вино, а открыто проповедуют воду».
Остальные герои книги появлялись путём экзистенциального переживания, появившегося из созерцания соблазна эмансипации евреев, истинной или ложной, их мечтаний, борьбы за равенство в правах с не евреями, за переустройство мира, недружелюбного, враждебного к евреям, порой делающего их враждебными к нему.
Л.Б. Большой ли материал остался "за кадром"? Если "да", то что Вы намерены с ним делать?
А.Г. Я написал уже 39 эссе (32 вошли в книгу), пишу 40-е, но удастся ли завершить намеченное, не знаю, ибо в творчестве бывает всякое. Поэтому не хочу заранее раскрывать планы. В данной книге уже около 50 героев. Десятки других толпятся «за обложкой» и ждут своей очереди. Я ведь пишу не просто биографические очерки, но по существу - «биографию народа в лицах».
Я перевёл и опубликовал некоторые эссе на других языках, перевожу и дальше, но идёт трудно, так как я не профессиональный переводчик. Впрочем, я и не писатель, хотя написал ряд рассказов. Я и не поэт, хотя написал стихотворение на иврите (на слова которого мой друг, композитор Б. Левенберг сочинил песню с названием, заимствованным из поэзии И. Галеви «Моё сердце на Востоке»), а в самой книге написал о пяти поэтах – Гейне, Галеви, Бялике, Пастернаке и Мандельштаме.
Презентация новой книги А.Гордона в Реховоте 10 октября 2016
Л.Б. Как проходят Ваши презентации, Вы довольны?
А.Г. Я представлял книгу «Безродные патриоты» уже шесть раз: пять раз в Израиле и один – в Германии. Я доволен, когда у меня появляются новые читатели. Много книг ушло в США. Хотя книга расходится хорошо, я думаю, она могла бы распространяться быстрее, если бы я лучше был знаком с литературной средой Израиля и имел бы литературного агента. В основном, ко мне попадают читатели (и почитатели) благодаря рецензиям в газетах, но, главным образом, - в международном интернет-журнале «Мы здесь». Я не знаю, каковы тиражи наших газет, но подсчёт прочтений на интернет-сайтах даёт миллион. Кроме того, в Израиле есть толстые литературные журналы. Некоторые меня печатали. В этих журналах меня интересуют, прежде всего, их «качественные» читатели. Но, к сожалению, эти читатели практически не выходят за рамки своей журнальной «прописки».
Л.Б. Как прошла поездка в Германию? Вы устали?
А.Г. Поездка в Германию была научной командировкой, а не гастролями, но в рамках командировки я сделал презентацию книги в Вюрцбурге. Там произошёл следующий эпизод. Моё описание неудачных попыток немецких евреев стать немцами, европейцами, людьми мира с середины девятнадцатого до 30-х годов двадцатого века произвело «тягостное впечатление» на одного члена общины. Слушатель сказал, что был в Израиле и услышал от израильтян то же, что от меня: у евреев в Германии нет будущего. Я ничего не говорил о жизни современных евреев в Германии и её перспективах. Я излагал историю выдающейся общины, её крах. Это поражение никак не связано с сегодняшним днём. Более того, немецкие евреи прошлого не желали быть евреями, но им это не удалось. У бывших советских евреев, принятых в Германии, на первый взгляд, совершенно другая задача: они должны стать евреями, а не немцами, европейцами или людьми мира. Им построили великолепные общины. Правительство Германии говорит им: будьте евреями! Раз у них мой рассказ о неудачах их предшественниках вызвал депрессию, значит, они хотят быть немцами, а не евреями, вопреки желанию правительства Германии. Возможно, я неоправданно обобщаю, и бывшие советские евреи выполняют своё назначение. Время покажет.
Л.Б. Вы Хотели бы поехать с такой же программой в Россию, в США?
А.Г. Провести презентацию за рубежом я могу лишь во время командировки. В США это реально. Но ведь командировка может быть и в такой район, где попросту не будет моих читателей…
Л.Б. Саша, а как Вы сами оцениваете свою работу, своих героев и антигероев (т.е. тех, кому Вы всё-таки сочувствуете, и тех, кому Вы вовсе не сочувствуете)?
А.Г. Лена, Вы задали несколько вопросов «в одном флаконе». Согласно воззрению британского писателя и философа Томаса Карлейля, всемирная история есть биографии великих людей. Еврейскую историю можно рассматривать сквозь призму биографий известных представителей нации. Жизнь и судьба выдающихся людей даёт богатый материал для изучения истории евреев в диаспоре после их выхода из гетто и местечек. В книге дана панорама духовной жизни замечательных евреев - ЖЗЕ. В ней нет морализации. Я не поучаю, хотя желающие могут узреть в моих очерках элементы еврейского воспитания, прочитав описание неуспехов евреев на нееврейских путях в христианской Европе.
Вы спрашиваете, как я оцениваю своих героев и антигероев («т.е. тех, кому Вы всё-таки сочувствуете и тем, кому вовсе не сочувствуете»).
О своей оценке героев и антигероев я написал книгу. Мне кажется, читатель заметит, как много страниц я посвятил «оценке», о которой Вы говорите. Я сопереживаю всем своим героем. Каждый очерк начинался с тесного контакта, тщательного изучения жизни, мыслей, творчества, надежд, мечтаний и иллюзий героя, со скрытого диалога с ним. Сочувствую я всем, но не всех оправдываю.
Один парадокс хочу подчеркнуть особо. Среди героев, которых я описываю критически, мои любимые авторы: в частности, Б. Пастернак и О. Мандельштам.
* * *
Помимо биографических очерков автор включил в книгу, следуя своему правилу парадокса, нешуточное эссе о печальном еврейском юморе – «По ту сторону еврейских шуток». «In vino veritas» - считали латиняне. «Истина в шутках» – утверждал З.Фрейд. В них он усматривал важнейшую черту еврейского самосознания – самокритику. Вот и получается «смех сквозь слёзы». Немецкий еврей Г. Гейне был одним из самых бедных, но и самых остроумных людей светской Европы. К наиболее значительным изобретениям евреев он относил «векселя и христианство». Я как обществовед хочу напомнить, что непреложным законом общественной жизни является общественное мнение. В Союзе его усиленно выталкивали за дверь. Но оно упорно лезло в окно - в виде многочисленных анекдотов, в основном - еврейских. Польский еврей Станислав Ежи Лец в «Непричёсанных мыслях» утверждал: «Самые богатые на свете - евреи. Ведь они за всё расплачиваются». Такова «ирония судьбы».
Как читатель и почитатель таланта А. Гордона хочу высказать здесь несколько пожеланий ко 2-му изданию книги (надеюсь, оно будет). 1. Фотографии героев лучше поместить непосредственно перед очерками. 2. Очень уместен «Указатель имён». 3. Весьма желательно осветить – в разрезе заданной темы – поздний советский период и такие его «соответствующие» имена как И. Эренбург, Г. Померанц и З. Миркина, но особенно – А. Мень. (Хотя есть и «обратные» примеры – скажем, председатель израильского Кнессета, мой односельчанин Ю. Эдельштейн).
Заключительная глава книги «Пути еврейские» демонстрирует диалектику и нынешние итоги персонального и социального развития еврейства. Автор показывает, как в ХХ веке на развалинах Британской, Германской, Австро-Венгерской, Османской и Советской империй создавалось Еврейское государство, крепла еврейская независимость. По мере всестороннего развития Еврейского государства укрепляются и его международные позиции. Так, 18.12.15. в штаб-квартире ООН в результате голосования еврейский религиозный праздник Йом Кипур был признан в качестве официального праздника ООН. Посол Израиля в ООН Дани Данон заявил по этому поводу: «Международное признание теперь – вместе с Йом-Кипуром – получил и весь иудаизм. Справедливость восторжествовала: еврейская религия, культура, традиция и духовность, наконец, официально признаны мировым парламентом как часть мировой истории».
* * *
Ближайшая презентация новой книги Александра Гордона «Безродные патриоты»
состоится 4 февраля, на исходе субботы, в 20.00 в Хайфе (ул. Трумпельдор, 37,
центр «Толдот Ицхак», в здании, в котором расположено турагентство «Грайвер»)
МЫ ЗДЕСЬ
Комментариев нет:
Отправить комментарий