ЧКАЛОВ

Чкалов: Ловелас на земле, хулиган в воздухе…

Когда 14 июля 1937 года трое советских летчиков поднялись на борт парохода “Нормандия”, следующего из Америки в Европу, оказалось, что с ними вместе плывет сама Марлен Дитрих. Казалось бы, посреди океана белые розы не растут, но Валерий Чкалов каким-то чудом раздобыл прекрасный свежий букет… Цветы лежали у дверей каюты божественной Марлен Дитрих. К букету была приложена записка, написанная на чудовищном английском. Впрочем, подпись “Валерий Чкалов” искупала многое! Дитрих несколько раз видела фото Чкалова в газетах: не слишком высок, лицо грубое, некрасивое, но исполненное какой-то притягательной силы - первобытной и дикой. О нем и о двух его товарищах уже почти месяц кричала вся американская пресса: “Первый в мире перелет через Северный полюс!”, “Из России в Америку за 63 часа!”, “Небо над Ледовитым океаном покорено!”, “Трое русских совершили невозможное!”, “Люди научились летать лучше птиц!” и так далее. Дитрих чиркнула пару строк в ответ: мол, она очень благодарна мистеру Чкалову. А тот в свою очередь не замедлил явиться, чтобы поблагодарить за ответ. В жизни он оказался еще более колоритным мужчиной, чем на фотографиях: огромные ручищи, нос как орлиный клюв, резкие глубокие морщины от ноздрей к губам. А главное – глаза. Как это не странно, но в них тоже было что-то орлиное. Они вовсе не были круглыми, но зрачки двигались каким-то особым, птичьим образом. И в этих глазах плескалось море любопытства, живости, лукавства… Все пять дней, пока пароход не причалил к пристани английского города Саутгемптона, Дитрих и Чкалов отчаянно флиртовали. Далее маршрут советских летчиков и американской кинозвезды тоже совпадал: через Гавр поездом в Париж. Да только Дитрих сразу заперлась в своем купе и велела ни в коем случае не пускать к себе “этого русского”. Даже упоминаний о Валерии Чкалове Марлен с тех пор не выносила. Она была оскорблена: все внимание встречающих пароход “Нормандия” 19 июля 1937 года было отдано Чкалову и его товарищам. Это их осаждали газетчики, снимали фотографы и носили на руках поклонники, а о ней, божественной Марлен, во всей Англии, равно как и во Франции, никто даже не вспомнил! КАК ЧКАЛОВ ПРОСПАЛ СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС А ведь Байдуков с Беляковым чуть было не улетели на полюс без Чкалова! Все началось в 1934 году, когда пароход “Челюскин” после вынужденного многомесячного дрейфа вместе с зажавшими его льдами попал в Чукотское море и там был раздавлен. 104 человека, из них двое детей, оказались на льдине, под открытым небом, при температуре ниже 30 градусов! Ждать было нельзя, снаряжалась спасательная авиаэкспедиция. И, конечно, организаторы этой экспедиции рассчитывали, что возглавит ее лучший летчик страны – Валерий Павлович Чкалов. Но на авиационном заводе, где тот служил шеф-пилотом, конструктор Поликарпов как раз заканчивал разработку нового истребителя. В общем, руководство завода заупрямилось: “Чкалов улетит, а кто будет испытывать “И-16”?!” Так вместо Чкалова спасать челюскинцев полетел пилот Сигизмунд Леваневский. А Валерий испытывал истребители. Один раз при заходе на посадку не выпустились шасси. На аэродроме в считанные секунды выложили крест, что означало приказ летчику прыгать с парашютом. “Врешь, не прыгну, авось и так не разобьюсь, я же заговоренный!”, - и Чкалов стал одну за другой накручивать петли Нестерова, чтобы вытряхнуть шасси из недр самолета. В конце концов вошел в пике с такой огромной перегрузкой, что на какое-то время потерял сознание. А когда пришел в себя, увидел, что шасси выпустились и можно садиться. В другой раз колеса шасси опытного самолета заменили лыжами, а левая лыжа возьми да и повисни вертикально! И снова Чкалов не оставил самолет, а аккуратненько положил его … на спину. Валерий висел вниз головой и ждал, когда его освободят от привязных ремней. Почему-то никто из сбежавшихся людей долго не догадывался этого сделать: они только аплодировали ему и кричали: “Это же Чкалов! Он и на палке летать может!” Тем временем Москва чествовала Леваневского вместе с другими героями челюскинской эпопеи. Чтобы наградить их по заслугам, правительству даже не хватило существующих наград, и была придумана новая: звание Героя Советского Союза. На гребне успеха Леваневскому легко было уговорить начальство на организацию нового перелета: из Россию в Америку через Северный полюс. Вторым пилотом был назначен ученик Чкалова Георгий Байдуков, штурманом – профессор Александр Беляков… В тот день, когда самолет Леваневского поднялся в воздух и взял курс на Арктику, Валерий Чкалов заперся у себя в квартире и крепко напился с горя. Ведь это была его, Чкалова мечта – перелететь через Северный полюс! Но случилось так, что Леваневский не долетел ни до полюса, ни, тем более, до Америки: взлет был неудачным, в системах что-то нарушилось, и началась утечка масла. Пришлось сесть между Москвой и Ленинградом. Причем посадка была такой неудачной, что на борту самолета начался пожар. “Эх, такое дело загубили! – сердился Чкалов – теперь все, баста! Запретят перелет! Хотя, чем черт не шутит, может, стоит побороться? Только теперь я возьмусь за это дело сам!” …“Так, значит, решено? Вам разрешили лететь в Америку? Хватит таиться, лучше посидите с нами, с женами”, - сказала Ольга Чкалова мужу примерно через год. В столовой собрались три супружеских пары: Чкаловы, Байдуковы и Беляковы. Мужчины были празднично возбуждены. Женщины улыбались сквозь слезы. Валерий сказал: “Вот почему вас и не допускают к нам на аэродром. Вместо того чтобы веселиться, вы тоску навеваете. К чертям собачьим этакие настроения! Лелик! Друзья! Давайте выпьем за наше успешное путешествие!” Летом 1937 года. 18 июня в 04 час. 05 мин. самолет АНТ-25 с экипажем Чкалова взлетел со Щелковского аэродрома. Через сутки вошли в полярный район - компасы закрутились, как пьяные. Дождавшись смены за штурвалом, полумертвый от усталости Чкалов забрался в спальный мешок и мгновенно уснул. …“Мошенники! Подлецы! Что же вы, черти, не разбудили! Мне так хотелось взглянуть на вершину мира!”, - кричал Валерий, узнав, что Северный полюс пройден. “Да не на что там смотреть! Просто торчит из земли кусок ржавой оси”, - отшучивались Байдуков с Беляковым. Едва успокоившись, Чкалов отбил в Москву телеграмму: “Это – полюс! Пуп Земли!” В конце концов, вовсе не обязательно всем сообщать, что как раз полюс-то он и проспал. Зато когда самолет проходил так называемый полюс неприступности – наиболее сложный участок пути над Ледовитым океаном – никому было не до сна. Запасы кислорода иссякали, так что маска переходила от оного к другому по очереди – вместе с дежурством у штурвала. Остальные двое лежали в спальных мешках, экономя силы. Впрочем, на высоте 6000 километров и лежать-то было тяжело. От перегрузки и кислородного голодания у Чкалова пошла носом кровь. Ситуация и так была накалена до предела, и вдруг раздался какой-то хлопок, запахло спиртом, стекло кабины пилота покрылось слепой ледяной коркой… Оказалось, лопнула трубка водяной системы охлаждения мотора, вода вылилась на стекло. “Через 5-6 минут мотор разлетится на куски, - крикнул Чкалов. – Саша, тащи всю жидкость, которая есть на борту”. И пока Байдуков, высунув руку в форточку, скалывал со стекла лед, Чкалов с Беляковым вылили в расширительный бачок всю оставшуюся на борту питьевую воду и еще то, что предполагалось сдать медикам на анализы и с этой целью собиралось в специальные контейнеры. Неудобно сказать на чем, но до Америки долетели! Сели в Ванкувере на военном аэродроме. Штурман Беляков сделал в бортовом журнале последнюю запись: “20 июня 1937 года. Всего пробыли в воздухе 63 часа 16 мин. Израсходовано горючего 5658 килограммов, остаток горючего 77 килограммов. Средняя скорость полета – 200 километров в час”… На аэродроме в Ванкувере. 20 июня 1937 г. Вскоре над Арктикой пролетел еще один советский самолет под командованием летчика Громова. Следующим был все тот же Сигизмунд Александрович Леваневский – без малого через два месяца после Чкалова он полетел тем же маршрутом. Над Ледовитым океаном самолет исчез, о судьбе экипажа до сих пор ничего не известно. Больше подобных попыток никто не предпринимал. И даже сейчас, когда со скоростью 200 километров в час передвигаются разве что автомобили, но никак не самолеты, Чкаловским маршрутом никто летать не отваживается… ПАРИ, ИЛИ ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ Чкаловым вечно удавалось то, что было невозможно для других. Прадед Валерия, Михаил Чкалов, был самым сильным на Волге бурлаком. Дед, Григорий Чкалов – самым сильным грузчиком на волжской пристани. Отец, Павел Чкалов – первым нижегородским мастером-котельщиком, лучше всех умевшим облицовывать турбины, делать клепку и варные топки. Говорят, один из пароходов, на котором стоит личное клеймо мастера Чкалова, недавно видели на Миссисипи! Как и все первоклассные мастера, зарабатывал Павел Григорьевич очень недурно. В слободе Васильево, куда его пригласили ремонтировать речные суда, он выстроил добротный дом с мезонином и галереей, да с резным крыльцом, да с фруктовым садом вокруг. Дом Чкаловых в Василеве А к январю 1904 года, когда родился Валерий (вообще-то крестили его Валерианом, а в быту вплоть до поступления в летное училище звали Аверьяном), от былого благополучия не осталось и следа. Павла Григорьевича сгубила собственная предприимчивость: он в рассрочку купил у купца Колчина корпус сгоревшего буксирного парохода “Русло” с намерением восстановить его и сделаться пароходчиком. Купец продажу обставил хитро, и вышло так, что мастеру Чкалову день и ночь нужно было работать на одну только уплату процентов по векселям. Заложить пришлось и “Русло”, и даже собственный дом. А в конце концов купец Колчин подал в суд, требуя возврата буксира: мол, за последние годы не получил за него ни копейки. Неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы не 8-летний Валерьян. Отец Валерия Павловича Чкалова Павел Григорьевич Чкалов Масленица, катания на тройках... Колчин стал бахвалится, что его кучера Яшку никто не обгонит. Павел Григорьевич сказал, что с горы его Аверьян на лыжах быстрее съедет. На пари поставили спорный буксир. Через несколько минут стало понятно: лыжник проигрывает, тройка уходит от него все дальше. И тут мальчик, бросив дорогу, помчался напрямую к высоченному обрыву и... Скорость, свобода, ликование, и никакого страха! “Ну ты, парень, заговоренный!, - решили односельчане. – С такой высоты сигануть, кубарем на лед выкатиться, и ни царапинки!” Этот полет на лыжах над Волгой решил судьбу Валерия Чкалова, а, может, и всей русской авиации! Валерий Чкалов. 1919 г Что же касается выигранного буксира, то Павел Григорьевич мыкался с ним еще 6 лет, пока в 1918 году его не национализировали. В бою с белыми многострадальное “Русло” пошло ко дну, а Павел Григорьевич словно сбросил с плеч неподъемную ношу: немедля ушел в затон виртуозно заделывать пробоины в днище парохода “Власть Советам”... Тем временем Валерий – учлет военно-теоретической авиационной школы в Егорьевске, именуемой в народе “тёркой” - осваивая рулежку: гонял на старинном “фармане” с подрезанными крыльями по взлетной полосе и пел от счастья. … В ноябре 1924 года 20-летний Чкалов получил звание летчика-истребителя и был зачислен в эскадрилью под Ленинградом. Через неделю за выполнение фигур высшего пилотажа на стареньком, дышащем на ладан “ньюпоре” Валерий оказался на гарнизонной гауптвахте – в первый, но далеко не в последний раз. ОХОТА ПУЩЕ НЕВОЛИ Никто не может сказать точно, сколько раз Чкалов сидел на гауптвахте и сколько времени в сумме он там провел. 10 суток отсидел за полет вниз головой, еще 10 суток - за эксперимент с мертвыми петлями (“Сглупил я, Батя. Заключил пари, что непрерывно прокручу 50 петель. А вошел во вкус и сделал лишние 200”, – объяснял Валерий командиру эскадрильи). За пролет боком между двумя растущими рядом деревьями - 5 суток, за пролет под Троицким мостом – 15 суток. Вот уж когда было жутко! Каменная громада моста надвигалась со страшной скоростью, а щель между сводом и водой такая узкая! Вписался Чкалов точно, но многократное эхо от рева мотора словно взорвало его мозг. Оглохнув и ослепнув на несколько мгновений, Валерий чудом вывел самолет наружу. “Что это ты такой бледный?” спросил механик, встретив Чкалова в ангаре. А по Ленинграду уже расползался слух о пролете самолета под мостом. Когда этот слух дошел до командира эскадрильи, у него не возникло ни малейшего сомнения, чьих это рук дело. Он вызвал Чкалова: - Ты представляешь, что будет, если все наши летчики завтра попытаются сделать то же самое? - Побьются, обязательно побьются - сказал Чкалов, не поднимая головы. Командир эскадрильи только затравленно вздохнул. Ну что с таким поделать? Ведь отсидит на гауптвахте, и опять за свое! Выгнать к чертям из военной авиации? Нет, это было бы преступлением! Ведь летчик-то Чкалов такой, каких еще на всей земле не бывало. И если о его самолете не поступало никаких известий несколько часов, было ясно, что у Чкалова просто кончился бензин где-то вдалеке от человеческого жилья. В то, что Чкалов действительно однажды может разбиться, сунув свою буйную головушку в очередное пекло, не верил даже комэск. Одно слово, заговоренный! 8 ноября 1927, всего через три года после окончания летной школы, Чкалов демонстрировал достижения Советской авиации в Москве, перед членам правительства. Кроме всего прочего он показал 15 фигур высшего пилотажа собственного изобретения, в том числе восходящий штопор и полет вверх колесами. Вечером того же дня Валерий писал жене: “Лелик, представь себе, то, за что я сидел на гауптвахте, здесь отмечено денежной премией!” Группа летчиков истребительной эскадрильи в Ленинграде, второй справа В. П. Чкалов. 1927 г. А вскоре Чкалова отдали под трибунал: он решил потренировать молодых летчиков на бреющем полете. Ведя за собой звено, нырнул под провода телеграфной линии. Сам-то проскочил, а вот молодняк правильно прижаться к земле не смог, проволока резанула по хвостам. 2 января 1929 года Чкалов был осужден сроком на один год. Его посадили в одиночную камеру на втором этаже Брянской тюрьмы. Валерий даже сделал в тюрьме карьеру: стал контролером на кухне – там можно было раздобыть хоть что-то кроме постылой баланды. “Дни тянутся однообразно, - записал он в импровизированном дневнике, когда добился разрешения завести у себя в камере бумагу и карандаш. - Камера маленькая, но теплая. Ночью уснуть долго не мог. Мысли о жене и сыне не давали покоя. В. П. Чкалов с женой О. Э. Чкаловой и сыном Игорем. Май 1929 г. Как-то они там в Ленинграде? Неудачник я в жизни”. Чкалов перечитал все книги в скудной тюремной библиотеке. В отведенные на прослушивание радио часы изучал оперный репертуар советских театров. Больше делать было решительно нечего. “Скука страшная, тяжелая, гнетущая тоска. Днем спал. Проснулся. Принесли обед. Сидел, лежал, ходил, все надоело, - написано в том же дневнике. - Человечество! Какое ты жестокое по отношению к слабым! Лучше убей их сразу, чем мучить и делать из них еще более слабых и непригодных к жизни”. В конце концов Михаил Иванович Калинин лично распорядился Чкалова освободить. Всего в Брянской тюрьме Валерий успел отсидеть … 19 дней. Хотя, когда читаешь список дел, которые он там успел переделать, то кажется, что и года мало. У Чкалова вообще была такая особенность: он страшно торопился жить. Будто предчувствовал, что судьба отмерила ему совсем немного. Народная молва сохранила о нем воспоминания, подтверждения которых не найти ни в одном печатном источнике: говорят, Чкалов любил застолья, перепивал любого, а наутро, как ни в чем ни бывало, выписывал на своем самолете немыслимые фигуры. Еще говорят, что мог в гневе избить командира за самодурство. И что до женского пола был необычайно охоч. И что родных, хоть и внебрачных, детей Чкалова по всей России больше, чем мифических детей лейтенанта Шмидта… Впрочем, если даже так и было, все это не мешало Валерию трогательно и искренне любить собственную жену. БЫТЬ ЖЕНОЙ ЛЕТЧИКА Чкалову фантастически повезло с женой: Ольга Эразмовна всегда и все понимала правильно. В конце концов за одиннадцать лет брака одной семьей они жили всего шесть лет: сначала в однокомнатном номере московской гостиницы “Интернациональная”, потом в собственной квартире в доме № 76 по Ленинградскому проспекту, напротив Центрального аэродрома. Читать далее: http://www.softmixer.com/2012/10/blog-post_4363.html Источник: http://www.softmixer.com/...