ГРАНИЦЫ ДОЗВОЛЕННОГО

Границы дозволенного

 Дов Конторер

Если бы ранее принятые законы исполнялись в Израиле надлежащим образом, в новом законодательном акте, предусматривающем возможность удаления из Кнессета депутатов, публично выступающих в поддержку террора, не было бы никакой необходимости. Статья 7а Основного закона о Кнессете в ее нынешнем виде содержит следующие указания:

"К выборам в Кнессет не допускается список кандидатов или кандидат, если в целях или действиях данного списка или данного кандидата наличествует, явным или подразумеваемым образом, одно из указанного ниже:

1) отрицание принципа существования Израиля как еврейского и демократического государства;

2) пропаганда расизма;

3) поддержка вооруженной борьбы, ведущейся иностранным государством или террористической организацией против Государства Израиль.

Применительно к данной статье поддерживающим вооруженную борьбу против Государства Израиль считается любой кандидат, который в течение семи лет, предшествовавших подаче списка кандидатов, включающего его кандидатуру, находился противозаконным образом на территории вражеского государства, при условии, что им не будет доказано иное".

Схожие указания содержатся и в 5-й статье Закона о партиях, принятого в 1992 году:

"Не будет зарегистрирована партия, если в ее целях или действиях может быть усмотрено, что она, явным или подразумеваемым образом, совершает одно из указанного ниже:

1) отрицает принцип существования Израиля как еврейского и демократического государства;

2) ведет пропаганду расизма;

3) поддерживает вооруженную борьбу, ведущуюйся иностранным государством или террористической организацией против Государства Израиль.

4) служит прикрытием преступной деятельности".

Таким образом, при соблюдении действующего законодательства в израильском парламенте в принципе не могло бы быть депутатов, против которых направлена обсуждаемая в настоящее время поправка к Основному закону о Кнессете (т.н. "закон об удалении"). Данная поправка предусматривает возможность временного или постоянного, т.е. до конца текущей каденции, удаления из Кнессета депутата, который с момента избрания данного Кнессета совершал действия, предусмотренные статьей 7а. Решение об удалении может быть вынесено по предложению Комиссии Кнессета по парламентским делам, в которой за него должно быть подано не менее двух третей голосов, и при поддержке специального большинства в 90 депутатских голосов, т.е. при исключительно редком политическом единодушии трех четвертей парламентского состава. Депутату, в отношении которого производится данная процедура, гарантировано право изложить свои возражения Комиссии по парламентским делам, в которой он может быть представлен также и своим адвокатом.

Итак, в очевидном противоречии с действующими законами находится как само наличие в стране националистических арабских партий, открыто отрицающих принцип существования Израиля как еврейского и демократического государства, так и присутствие в Кнессете их представителей. Последнее особенно примечательно, поскольку на стадии регистрации списков кандидатов Центральная избирательная комиссия регулярно проводит слушания и выносит решения в отношении таких партий, но эти решения никогда не исполнялись на практике, поскольку они всякий раз отменялись Высшим судом справедливости.

В то же время аналогичные решения Центризбиркома в отношении еврейских партий, обвинявшихся в пропаганде расизма и отрицании демократии как ультимативного  принципа существования Израиля, БАГАЦ утверждал дважды: в 1988 году, когда к выборам в Кнессет XII созыва не был допущен список Ках, возглавлявшийся раввином Меиром Кахане, и в 1992 году, когда на стадии подготовки к выборам в Кнессет XIII созыва такая же участь постигла два списка идеологических наследников раввина Кахане, убитого к тому времени арабским террористом в Нью-Йорке.

На уровне официальной риторики разницу в решениях Центризбиркома и БАГАЦа любят объяснять тем, что Центральная избирательная комиссия, формируемая с учетом удельного веса представленных в Кнессете фракций, представляет собой политизированный орган, тогда как БАГАЦ есть инстанция сугубо профессиональная и стоящая выше любых пристрастий. Этот тезис не состоятелен по многим причинам, и было бы смешно делать вид, что БАГАЦ более адекватно оценивал программные принципы арабских националистических партий, которые во всеуслышание заявляли о том, что не принимают идею существования Израиля как еврейского и демократического государства, и выступали в поддержку организаций, декларирующих и осуществляющих принцип вооруженной борьбы с Государством Израиль.

Последовательная снисходительность БАГАЦа по отношению к таким партиям имела иную причину или, точнее, иную задачу: сохранить для арабского меньшинства привлекательность активного участия в политическом процессе в Израиле и гарантировать таким образом максимальную представительность израильской демократии. С этим перекликалась задача  "дать им выпустить пар", т.е. привести к такому положению вещей, при котором то, что могло бы приобрести форму насильственных действий, оставалось протестной риторикой. С точным исполнением закона все это никак не связано, но по поводу реальной мотивации БАГАЦа все же можно сказать, что она имела свою объективную логику.

Беда лишь в том, что терпимость под лозунгом "дать им выпустить пар" приводила совсем не к тем результатам, на которые рассчитывал БАГАЦ. Протестная риторика арабских партий приобретала характер прямой подстрекательской пропаганды, все более наглой и приводящей ко все более опасным последствиям.