О Г-ЖЕ АЛЬБАЦ

Об одном «особом» мнении г-жи Альбац

Лина Торпусман, Иерусалим

27 января 2015 года, в Международный день памяти жертв Холокоста, известная российская журналистка Евгения Альбац в программе «Особое мнение» (радио «Эхо Москвы») заявила следующее: «Я очень много читала про Холокост, я пыталась понять…, как могло произойти, что люди, как стадо баранов, шли в газовые камеры. И почему они не восставали. Почему они не бросались на эсэсовцев, которые их гнали…». 

Уже давно автор возглавляемого г-жой Альбац журнала «The New Times», её коллега, незабвенная Валерия Новодворская опубликовала статью «Масада больше не падет». Статья вызвала в Израиле сочувственный и благодарный отклик. Словно никто не заметил наличия в ней ошибок, несуразностей и оскорблений. 

Долго ждала я ответа израильских журналистов и, не дождавшись, ответила статьёй «А мы молчим»… («Еврейский камертон», 17.07.2003 г.) 

Строки из той давней статьи Новодворской: «Не поступаться честью и достоинством, не сдаваться, наносить превентивные удары, как в 1967 г. Никогда не идти добровольно в газовые камеры или в Бабий Яр. Умирать в бою… Евреи – больше не слабосильный народ шахматистов и математиков»…. 

Сначала о несуразностях и ошибках. 

«Наносить превентивные удары…» Штатской даме давать категоричные военные(!) советы Израилю – ситуация воистину анекдотичная. Израиль не надо учить ни повышению удоев молока, ни коммерции, ни военному делу… Да и вообще ни-че-му. Ибо «нам внятно всё». 

«Слабосильный народ» не сохранился бы в течение двух тысячелетий, не имея своей страны, земли, среди почти постоянно враждебного окружения, погромов и массовых убийств. Евреи – народ мощной, порою фантастической силы, недоступной пониманию многочисленных врагов. 

Яков Шепетинский, 95 лет, живёт в Израиле. Прочтите его мемуары «Яшка-жид». Слова «потрясающе», невероятно», «изумительно» и пр. – мелочь в отношении жизни автора. Прочитав его воспоминания, евреи испытают гордость, что они соплеменники Якова. Нормальные неевреи - гордость, что они, как и Яков, - люди. Об антисемитском смитье речи нет. 

Яков из той когорты, к которой принадлежат Элиэзер бен Яир, Бар-Кохба, Александр Печерский, Маша Брускина и тысячи других известных и безымянных еврейских героев. 

«Слабосильный народ» не выдержал бы постоянного непрерывного нападения агрессивных соседей. Первая война началась на следующий день после рождения государства – 15 мая 1948 г. Ее объявили нам Египет, Сирия, Трансиордания, Ливан, Ирак, а с ними саудиты и йеменцы.

С тех пор 67 лет так и живём. Израиль в бою, в труде, с потрясающими победами, срывами, оболганный ООН и – вне стен этой малопочтенной организации - мировым сообществом антисемитов. 

«Умирать в бою»… Также излишний наказ. Мы и это умеем издревле. Полтора миллиона евреев сражались в войсках антигитлеровской коалиции, и треть из них, полмиллиона, погибли именно в бою. Такой совет, если он не от потери памяти или незнания, а умышленный, – юдофобия. Евреи-де не воевали и не умирали в бою. Но юдофобия и Валерия Ильинична – «две вещи несовместные». Однако в полемике её часто заносило, к сожалению. 

Мне жаль, что она уже не прочитает комментарий Феликса Лейдермана из Нью-Йорка к книге «Яшка-жид». Восемь Лейдерманов - семеро братьев отца и он сам - сражались на передовой. Пятеро погибли, трое, среди них отец Феликса, остались живы. Может быть, потому, что были кадровыми офицерами, размышляет Феликс. 

27% евреев, служивших в годы войны в Красной армии, были добровольцами. Эта цифра была названа Путиным 27.01.2015 г. в его речи на Поклонной горе в Москве. Следовательно, более четверти еврейских бойцов шли в смертный бой добровольно – наивысший показатель среди всех народов Советского Союза. 

«Не поступаться честью и достоинством, никогда не идти добровольно в газовые камеры или в Бабий Яр» - непорядочное оскорбление убитым, хоть и не осознанное автором. 

Узникам гетто Житомира (как во многих других гетто) было объявлено, что их «переселяют». Мне рассказала израильтянка Нюся Бирман, как их семью – мать, бабушку и троих малышей – вели на расстрел в Богунский лес. Отец был мобилизован до оккупации на минирование объектов в Киеве и там погиб. Бабушка как-то оказалась впереди и, когда палачи начали стрелять ещё на подходе к месту казни, она упала одной из первых. Мать всё поняла. «Беги, Нюся!» - шепотом прокричала она. – «Давай вместе, мама!» - «А дети?!» И семилетняя Нюся побежала. Они были в хвосте колонны, и мама могла убежать. Но любовь, честь и достоинство не позволили Вере Швец бросить двухлетнего Бореньку и грудную Фанечку. Она защищала своих детей от ужаса из последних сил. 

«Переселяли» в Киеве в Бабий Яр, «переселяли» на родине Якова Шепетинского в Слониме. В лагерь смерти Треблинка евреи западной и центральной Европы прибывали с большим багажом, в хороших вагонах, с билетами, купленными ими в своих странах. Платформа Треблинки пестрела вывесками ресторана, билетных касс, расписаниями движения поездов. Понимание, что они попали в смертельную ловушку, приходило к людям слишком поздно. Немецкие офицеры очень вежливо встречали германских евреев в Минском гетто, извиняясь за неудобства, причинённые им в пути… Из немецких евреев не выжил никто. 

Задурить, ограбить, уморить голодом, опозорить, расчеловечить прежде чем мучительно убить – извращённые мозги высшей расы придумали многое. К позору немецкого народа. В огромном большинстве поступившегося честью, достоинством и потерявшего человеческий облик. Как утратили его многие поляки, прибалты, украинцы, хорваты, французы… Честь этих народов спасена борцами и святыми праведниками. 

В сущности, и Новодворская, и Альбац говорят об одном и том же – они обвиняют еврейские жертвы Холокоста в бесчестии. Новодворская вежливо призывает более «не поступаться честью и достоинством, не идти добровольно в газовые камеры». А Альбац пользуется затасканным грубым штампом – «как стадо баранов шли в газовые камеры». Повторяя слова антисемитов и убийц. 

«Из нашего нового пополнения отобраны свыше ста молодых вооружённых ребят и назначены в 51-ю группу. Но Мишка-повар и все остальные партизаны категорически отказались быть вместе с нами, евреями. Это был первый удар. Нам открыто говорили: «Ну, какие вы вояки! Вас тысячами гонят на убой, никакого сопротивления, никакой борьбы». Когда мы были в городе, помогали партизанам, доставали с угрозой для собственной жизни всё заказанное – то были молодцы. Нацистская пропаганда и ненависть к евреям не имели границ и заразили многих партизан». (Яков Шепетинский. «Яшка-жид»). 

И не только нацистская. Пропаганда ненависти к евреям шла из Центрального штаба партизанского движения СССР, начальником которого был дезертир и антисемит Пантелеймон Пономаренко, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии в 1938-1947 гг. 

«Была в нашем партизанском отряде Розочка, красивая еврейская девочка 16 лет. Книжки с собой возила. Командиры спали с ней по очереди. Розочка забеременела… Отвели подальше в лес и пристрелили, как собачку... Евреев в отряд без оружия не берут. Ну, какие вы вояки. Вас, как овец, ведут на убой… Жиды трусливые… Я молчал. Был у меня боевой друг, отчаянный парень… Давид Гринберг, он им отвечал. Спорил. Его убили выстрелом в спину…» (Светлана Алексиевич, «Время секонд-хенд»). Отбирали оружие и убивали евреев во многих партизанских отрядах Польши, Украины, Белоруссии. Увы, далеко не все командиры были подобны светлой памяти Пронягину Павлу Васильевичу. 

Евгения Альбац, гл. редактор The New Times 

Г-жа Альбац сказала также, что американский раввин посоветовал ей «перестать заглядывать в эту бездну» - трагедию Шоа. 

Думается, заглядывала поверхностно. Иначе хоть слегка поняла бы ужас людей, когда вместо обещанной железнодорожной станции их гонят в лес, к яме. После изнурительного голода, скученности, унижений и побоев в гетто, смерти близких (нередко мужчин увозили на «работу», откуда они не возвращались), оставшихся можно было легко обмануть переселением. Люди цеплялись за надежду, не знали о цели Гитлера – тотальном уничтожении всего народа. 

Советская власть как верный друг и союзник фюрера ни словом не обмолвилась ни по радио, ни в печати о кошмаре «Хрустальной ночи», о немецких концлагерях, об убийствах польских евреев, начиная с осени 1939 года. 

В двадцатых числах июня 1941 года на центральной площади Житомира стоял советский солдат, еврей из Польши, и кричал на идиш: «Идн, лэйфт! hитлер hаргт ундз». (Евреи, бегите! Гитлер убивает нас). А ограбленные подчистую люди, пережившие Голодомор 1932-1933гг., расстрелы 1937 г., посчитали, что он агитатор, подосланный властью, которой веры больше не было. Они помнили дисциплинированных, вежливых солдат германской армии 1918 г. 

Если действительно заглянуть в бездну, то, кроме смертельного страха обречённых, увидишь и бессилие мирного населения против профессиональных вооружённых палачей, будь то немецкие зондеркоманды, украинские или литовские полицаи. Украинские полицаи лютовали в Бабьем Яре с такой садистской извращённостью, что немцы поражались. 

Я с удовольствием прочитала у Якова Шепетинского, как после атаки партизан на город Косово Брестской области «литовцы на коленях умоляли их пощадить, я ещё такого не видел, те самые, что так «мужественно» расправлялись с безоружными в гетто». Пощады кровавым и жалким арийцам не было. 

Отчаяние, бессилие, страх смерти, осознание безнадёжности сопротивления, отсутствие лидеров, разобщённость... Ко всему ещё и раздевание перед смертью. А голый человек вообще не боец, он инстинктивно сжимается, съёживается, прикрывается руками. Многие желали скорейшей развязки, жаждали пули как избавления от мук. 

Цыгане не бросались на немецких убийц, когда их расстреливали на восьмом километре шоссе Житомир – Новоград-Волынский. 

И крестьяне Хатыни, и сотен других сожжённых белорусских деревень в свой смертный час кричали и старались спастись, но не нападали на карателей. 

А полтора миллиона армян, уничтоженных турецкими убийцами ровно сто лет назад, тоже, как и евреи, «стадо баранов»?! Нет, отношение Альбац к геноциду армян совершенно другое. О еврейских жертвах она говорит кратко, жёстко, оскорбительно, сравнивая их со скотом. Об армянских – с глубокой печалью и состраданием. «Армян водили «маршами смерти» по горам. Потом тех, кто выжил, оставили умирать в пустыне. В сирийской пустыне квадратные километры – это сплошные кости». (21. 04, 2015 г., программа «Особое мнение»). 

ИГИЛ записывает на видео и распространяет ролики казни европейцев, мусульман, христиан-коптов, людей разных профессий, головорезы ведут гуськом обречённых на смерть. И ведь ни один не бросается на своего персонального палача. Так что, они скот, бараны?! 

Нельзя требовать от мирного населения героизма. Мирного населения любой национальности. Никто ничего ни от кого и не требует. Ни от кого. Кроме как от евреев. 

Не обвиняют в «бараньей» покорности почти 6 миллионов советских военнопленных. Мужчины-воины, давшие присягу сражаться до последнего вздоха, сражались, в основном, за свою жизнь. Вот уж точно, как покорное стадо с пастухами, шли в первые месяцы войны тысячи добровольно сдавшихся красноармейцев, под охраной нескольких вооружённых немцев. Иные военнопленные шли служить в вермахт и в СС, позднее в РОА (Русскую освободительную армию). Другие старались убежать. В лагере для советских военнопленных в Новоград- Волынском, а также во многих других, был каннибализм – живые ели трупы умерших товарищей. На эсэсовцев не бросались. Восстаний в лагерях военнопленных было немного. В том числе – отметим с гордостью – восстание в концлагере Собибор в Польше, где находились исключительно евреи, и среди них солдаты, захваченные врагом, не добровольно сдавшиеся. Под руководством лейтенанта Александра Печерского 420 человек из приблизительно 550 пошли на прорыв. 170 удалось остаться в живых. Но до победы дожили 53 и среди них - Печерский, живший в Ростове-на-Дону бедно и трудно и похороненный там же. 

К военнопленным историки, журналисты проявляют сочувствие, понимание, сострадание. Они находят и объясняют причины пассивности советского солдата. Оскорблять военнопленных не принято. А жертвы Шоа давно и постоянно подвергаются посмертному унижению. От антисемитов, от обывателей-жлобов, от друзей-демократов, от самих евреев, устроенных и благополучных. 

Если убитые – стадо баранов, то что их жалеть... И ничего в том нет странного, что украинские дети играли «бараньими» черепами в футбол (хутор Выдумка, ныне Житомир). А на другом месте расстрела евреев (или скотомогильнике?), в Богунском лесу образовалось стихийное отхожее место… И таких мест, к позору еврейского народа, множество. 

Бараны рождают баранов. Бараны не рождают героев. А евреев - Героев Советского Союза – почти 160 человек. При Верховном главнокомандующем – затаённом и мощном антисемите. И сколько героев, не отмеченных этим званием, а то и совсем не известных. Ярчайший пример – Иосиф Абрамович Рапопорт, «батяня-комбат», достигавший невероятных побед при минимальных потерях. ТРИЖДЫ представлявшийся к званию Героя Союза и так и не получивший его. В 1948 году на сессии ВАСХНИЛ он в одиночку кинулся в бой и «оказался единственным советским генетиком, который открыто отказался капитулировать перед всесильным Т. Д. Лысенко» (Крат. евр. энц., т. 7, кол. 73). 

Если г-жа Альбац «очень много читала про Холокост», как же она не упомянула ни об одном восстании в гетто, о сопротивлении обречённых? Ей не известно, вероятно, о том, что вопреки всему – голоду, бессилию, безнадёжности, враждебности окружающего населения – евреи сопротивлялись. Белосток, Варшава, Вильнюс, Глубокое, Лахва, Несвиж, Треблинка… 

Вот рассказ журналиста Ефима Фиштейна о сопротивлении в Варшавском гетто (Радио Свобода, 02.10. 2015): «Январь сорок третьего. Бесконечный холод и бесконечная ночь над Европой. В Варшавском гетто вокруг мерцающей свечи – фигуры изможденных, изголодавшихся людей (таких в лагерях парадоксально называли мусульманами). На столе оружие, которое удалось добыть: несколько допотопных винтовок, дюжина пистолетов, три сотни патронов. Они достанутся только самым умелым, стреляным воробьям с опытом ближнего боя. Остальным придется драться обрезками водопроводных труб, зубами и ногтями. К собравшимся молча присоединяются какие-то грязные тени. Это не крысы, хотя появляются из крысиных нор. Это приходят те, кому уже удалось сбежать в окрестные леса. Они вполне могли рассчитывать на долгую счастливую жизнь, им светила возможность стать беженцами. Но они вернулись в гетто, чтобы дать немцам последний бой – не ради жизни, конечно, а ради человеческого достоинства. Чтобы их дети могли рассказать своим детям, как умирали их отцы. И чтобы, растаскивая их худые скелеты, немцы недоуменно пожимали плечами: "Жестоковыйное племя, однако...". 

Сопротивление существовало. Восстания были подняты в 20 гетто и трёх лагерях смерти: Собибор, Биркенау, Треблинка. 

«Члены еврейской подпольной организации /Треблинки/ ускорили подготовку к восстанию, замысел которого предусматривал массовый побег, расправу с палачами и поджог лагеря. Подпольному комитету удалось раздобыть топоры, ножи, дубинки и даже гранаты, пулемёт, карабины и пистолеты, которые были вынесены через подкоп из барака-арсенала, и достаточное количество бензина. Восстание началось, как и было запланировано, 2 авг. 1943 г. Было убито несколько эсэсовцев и их украинских помощников, сожжён ряд лагерных построек, проделаны проходы в лагерной ограде, через которые многим узникам удалось бежать в близлежащие леса. Нацистам после первого замешательства удалось подавить восстание (для этого даже пришлось вызывать авиацию), посланные за беглецами соединения настигли и безжалостно расправились почти со всеми из них. В живых осталось 70 узников-евреев. Восстание резко ускорило ликвидацию лагеря. К октябрю 1943 г. были взорваны газовые камеры, уничтожены печи, разобраны деревянные бараки». (КЕЭ, т. 8, кол. 1047). 

О сопротивлении в Виленском гетто написала подпольщица и партизанка Ружка Корчак в своей книге «Пламя под пеплом». Один из создателей подполья ( впоследствии командир партизанского отряда «Некама» /Месть/ ) еврейский поэт Абба Ковнер, его жена Витка Кемпнер, Ружка Корчак и ещё несколько человек добрались до Израиля. 

Из воззвания Аббы Ковнера: 

«Еврейская молодёжь, не верь обманывающим тебя. Из восьмидесяти тысяч евреев «литовского Иерусалима» осталось всего двадцать тысяч… Все пути гестапо ведут в Понары. А Понары означают смерть… Понары не концлагерь. Там всех расстреляли! Гитлер замыслил уничтожить ВСЕХ евреев Европы. Волею судеб литовские евреи стали первыми в очереди. 

Не дадим себя гнать, как скот на бойню! 

Да, мы слабы и беззащитны, но единственный ответ палачу – сопротивление! 

Братья! Лучше пасть свободными борцами, чем существовать из милости убийц. 

Будем сопротивляться! Сопротивляться до последнего вздоха! 

1 января 1942 года, Вильнюс, гетто». 

Находясь среди обречённых и призывая их к борьбе, Абба Ковнер должен был говорить открыто и резко. Благополучные, ухоженные современные господа, претендующие на звание образованных интеллигентов, не должны хотя бы оскорблять погибших. 

… После нападения Германии на СССР минчанин Гирш Смоляр, автор вышедших после войны книг «Фун Минскер гетто» (на идиш) и «Мстители гетто» (на русском), возглавил боевую организацию Минского гетто. Подполье гетто было разбито на «десятки», действия которых координировал Смоляр. Он же руководил отправкой людей в партизанские отряды. Подполье ставило своей задачей вывод максимального числа узников гетто в леса, и Г. Смоляр был в самом центре этого процесса. 

В неимоверно тяжелых условиях подпольщики добывали оружие, в разобранном виде, отдельными деталями выносили его из немецких мастерских, в руинах и на пустырях собирали брошенные винтовки, пистолеты, патроны. Было, что и покупали что-то у немецких солдат. Так же целеустремленно они собирали медикаменты, медицинское оборудование, перевязочные материалы. Все это переправляли в лес. Бывшие узники Минского гетто составили ядро шести партизанских отрядов. 

Всё творчество замечательного израильского писателя Анатолия Кардаша (Аб Мише), з”л, посвящено Шоа. Ознакомьтесь, кто не читал, с его совсем небольшой книжкой «Посреди войны. Посвящения» о сопротивлении в Белостокском гетто. 

Потеряв треть народа, евреи создали мощное успешное государство на зависть и страх врагам. Потомкам баранов такое не под силу 

Вспоминаю, как после оглушительной победы Израиля в 1967 г. пьяницы возле пивного ларька в подмосковном Реутове с матом-перематом обсуждали проблему – да арабы воевать не умеют, это ж надо – евреям проиграть! 

Много учёных академического института приходили в библиотеку, где я работала, подавленные и удручённые. «Ну, знаете ли, лучшая техника… иностранная помощь… внезапность нападения…» Господа усиленно пытались найти объяснение огорчившей их развязке. 

Были, конечно, и другие. Крупные учёные, участники войны. От кратких разговоров с ними светлело на душе. 

После победы Израиля в войну Судного дня у самых необразованных людей появилось понимание, что этих евреев одолеть вряд ли возможно. И опять удивление – это ж надо! В войну они все сидели в Ташкенте, а теперь гляди как воюют! Откуда ж им было знать, что евреи воевать умели издревле. Что германцев и галлов покорили 4 римских легиона, а крохотную Иудею завоёвывали 12! Великой империи так нелегко далась эта победа, что памятник в её ознаменование и доселе стоит в Риме. Нам весело читать надпись на нём: «Иудея пала»… 

Хочется всё-таки верить в добро и человечность. 

А пока… 27.01.2015 г. в День памяти жертв Шоа известная российская журналистка Евгения Альбац выступила перед миллионами радиослушателей и телезрителей позорно, как заурядная невежда.

Е. АЛЬБАЦ И РЕВИЗИЯ ХОЛОКОСТА

Нынче в России, когда оппозиция совсем ослабела, слова либерал и еврей стали, похоже, синонимами. Скоро, глядишь, вспомнят о космополитах, а то и «убийцах в белых халатах». Может быть, хоть сегодня все эти борцы за светлое будущее коренного народа поймут, что пора спасать себя, воевать с нацизмом, юдофобией в России, а не учить природных антисемитов свободе, равенству и братству, если уж им так нравится жить в стране, где их ненавидит, как минимум, 80% населения. Но ничего не поделаешь — все они члены одной партии трусливых, лживых либеральных догм, не позволяющих называть вещи своими именами. Об этом моя прошлогодняя статья.

А что, если где-то в Европе или США существует мощный финансовый и идеологический центр, который отдает приказы своим партийцам и выполнять их они должны неукоснительно? Характер этих приказов еще раз наталкивают на мысль, что термин «либеральный фашизм» справедлив и актуален.

Недавно был поражен заявлением редактора «Эха Москвы» Алексея Венидиктова, что он не видит причин законодательного запрета отрицания Холокоста. Свобода мнений превыше всего. Оказывается, Алексей Алексеевич только взял под козырек. Указание получено и должно быть, исполнено. Слушаем соратника Венедиктова, главного редактора журнала «The New Times» — Евгении Марковны Альбац.

Е.АЛЬБАЦ: Любые запретительные законы, которые принимает Государственная Дума, даже те, которые, еще раз повторяю, я бы в иной ситуации, наверное, поддерживала как, например, наказание за пропаганду фашизма… Хотя, нет, не поддерживала, потому что я считаю, что попытка законодательно ограничить какие-либо взгляды всегда чревата и всегда оборачивается только подпольем и таким ореолом мучеников для тех, кто проповедует…

( Спохватилась Альбац, вспомнила приказ. ЕЕ собеседница старается прояснить ситуацию).

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть наказание за отрицание Холокоста как во Франции тоже неправильно?

Е.АЛЬБАЦ: Я считаю, что для Германии это была необходимость. Потому что участие в преступлениях принимали не отдельные представители СС и не только СС, а, к сожалению, знаете, есть исследование Даниэля Гольдхагена, которое показывает, что в этом принимало участие целое поколение немцев. И у них, видимо, другого выхода не было, кроме как принимать такие законы. Я думаю, что любые законы, которые пытаются запретить любую идеологию, порождают только ореол мученичества вокруг этой идеологии, подполье и все остальное.

Как оказалось, лишь в Германии в геноциде евреев принимало участие «целое поколение немцев». В Эстонии и Латвии, в Польше, в Украине и России этим занимались инопланетяне.

Известно, что эти «инопланетяне», даже без приказа нацистов, дружно, без промедления убивали своих соседей – евреев. Альбац оправдывает немцев. Они, оказывается, от безвыходности приняли закон против ревизии Холокоста. Точнее, им, видимо, из Центра разрешили его принять, в виде исключения. Другим странам – нельзя. Они не ответственны за Холокост. В этих странах не было поколения убийц.

Глупость это или подлость? Наверно, и то и другое. Евреям Веннедиктову и Альбац наверняка известно, что дело не в Холокосте, а в том, что в глазах современных нацистов эта трагедия делает легитимным Еврейское государства. Не было Холокоста – Израиль должен быть стерт с карты мира. Два эти пункта существует в их сознании в неразрывной связи. И не только в мире ислама, получается, и в мире либерального фашизма тоже. Что же — все логично. Мир этот давно не устраивает Израиль в том виде, в котором он существует. Мир этот готов закрыть глаза не только на пропаганду неонацизма. Он не видит очевидного – мощную пропаганду нацизма и юдофобии даже в своей стране. Видимо, тоже приказ.

Альбац. Я не вижу, чтобы у нас проблемы с ксенофобией были чем-либо больше или хуже, чем они в странах Европы.

В общем, тихая страна Россия. Плохо, что медицина пока не на том уровне. Вот Альбац и советует местным женщинам лечиться в Израиле: «Вы знаете, я всегда с интересом смотрю зимой на улицы Москвы. И я вижу, как люди, женщины самого разного достатка идут по улице в дорогущих шубах. И я смотрю на них и думаю, вот, для того, чтобы, я не знаю, полететь в Израиль, куда не нужна виза, и сделать там маммографию, нужен один рукав или полтора рукава такой шубы. Это вопрос приоритетов и ценностей».

Интересно, куда полетят бедные женщины из Москвы, когда ревизорам Холокоста – либерал-фашистам и неонацистам от ислама удастся задушить Израиль. Не думаю, что об этом задумывается Альбац. В том-то и сила тотальных идеологий – думать запрещается.