29 сентября 1902 г. умер Эмиль.ЗОЛЯ
Дело Дрейфуса — судебный процесс во Франции в декабре 1894 г. (и последовавший социальный конфликт, 1896—1906) по делу о шпионаже в пользу Германской империи офицера французского генерального штаба, еврея родом из Эльзаса (на тот момент территории Германии) капитана Альфреда Дрейфуса (1859—1935), разжалованного военным судом и приговорённого к пожизненной ссылке при помощи фальшивых документов и на волне сильных антисемитских настроений в обществе. Дело сыграло огромную роль в истории Франции и Европы конца XIX — начала XX веков.
В бывшей в начале 1870-х годов войне с Пруссией Франция потерпела позорное поражение и была вынуждена отдать ей промышленно развитый Эльзас-Лотарингию. На фоне национального унижения во Франции расцвела шпиономания, вскоре переродившаяся в антисемитизм. Начались еврейские погромы в самой Франции и на ее национальных окраинах.
15 октября 1894 года капитана французского генштаба Альфреда Дрейфуса (1859-1935) на фоне антисемитизма и военной истерии Франции приговорили к пожизненному заключению. Его обвинили в продаже французских военных секретов Кайзеровской Германии. Он был публично унизительно разжалован и отправлен в тюрьму во французской Гвиане на Чёртов остров. Своей вины он не признал.
В январе 1895 года на военном плацу с еврея Альфреда Дрейфуса были срезаны его знаки отличия. Сабля эльзасского офицера под крики его сослуживцев "смерть евреям " была переломлена через колено. Во время этого позорного события на плацу присутствовал репортер из Вены. Это был Теодор Герцль. Так из дела Дрейфуса родился сионизм.
Публичное разжалование Альфреда Дрейфуса,
илл-ция Анри Мейера в «Le Petit Journal» от 13 января 1895 г.
На стороне обвинения оказывается всё военное сословие Франции, в том числе военные министры, весь генеральный штаб, далее, клерикалы, националисты и особенно антисемиты. Вся Франция делится на дрейфусаров и антидрейфусаров, между которыми ведется ожесточенная борьба. Политические партии под влиянием этого дела в 1898—1899 годах перетасовываются заново.
Карикатура Каран д'Аша «Семейный ужин», 14 февраля 1898 года.
Вверху: «И главное, давайте не говорить о деле Дрейфуса!»
Внизу: «Они о нём поговорили…»
Различие во взглядах на дело Дрейфуса разводит вчерашних друзей и единомышленников, вносит раздор в семьи. Для одних Дрейфус — изменник, враг Франции, а его сторонники — евреи, иностранцы и люди, продавшиеся евреям, чтобы очернить честь французской армии; утверждать, что французский офицер Фердинанд Эстерхази .) занимался таким грязным делом, как шпионаж, значит клеветать на французское офицерство. Для других Дрейфус — отчасти случайная жертва, на которую пало подозрение только потому, что он еврей и человек нелюбимый, отчасти — жертва злобы людей, действовавших сознательно, чтобы выгородить Эстерхази и других.
«Я обвиняю...» — открытое письмо Э. Золя президенту
Французской республики Ф. Фору по поводу дела Дрейфуса.
«Орор». 13 января 1898 г.
В своём письме Золя обвинил французское правительство и армию в заговоре с целью сокрытия истинных фактов и в государственной измене:
"… Я обвиняю подполковника Дюпати де Клама в том, что он совершил тяжкий проступок, допустив — хочется верить, по неведению — судебную ошибку, и в течение трех лет упорствовал в сем пагубном заблуждении, пускаясь на самые нелепые и преступные ухищрения. Я обвиняю генерала Мерсье в том, что он явился, в лучшем случае по слабости рассудка, пособником одного из величайших беззаконий нашего столетия. Я обвиняю генерала Бийо в том, что он, располагая бесспорными доказательствами невиновности Дрейфуса, сокрыл их и нанес тем самым злостный ущерб обществу и правосудию, побуждаемый к тому политическими соображениями и помышляя спасти скомпрометировавшее себя верховное командование. Я обвиняю генерала де Буадефра и генерала Гонза в том, что они стали соумышленниками того же преступления, один, несомненно, в силу своей приверженности церкви, другой — подчиняясь закону круговой поруки, благодаря которому Военное ведомство превратилось в непорочную, неприкасаемую святыню. Я обвиняю генерала де Пелье и майора Равари в том, что они произвели злонамеренное расследование, т. е. расследование, проникнутое духом возмутительного пристрастия, непревзойдённым по бесхитростной дерзости шедевром коего является заключение упомянутого майора Равари.
Я обвиняю трех экспертов-графологов, сьёров Бельома, Варикара и Куара в том, что оные составили лживое и мошенническое заключение, если только врачебным освидетельствованием не будет установлено, что они страдают изъяном зрения и умственной неполноценностью. Я обвиняю Военное ведомство в том, что оно вело на страницах газет, особенно таких, как «Эклер» и «Эко де Пари», грязную кампанию, направленную на то, чтобы ввести в заблуждение общественность и отвлечь внимание от преступной деятельности упомянутого ведомства. Я обвиняю, наконец, военный суд первого созыва в том, что он нарушил закон, осудив обвиняемого на основании утаенной улики, и военный суд второго созыва в том, что он по приказу сверху покрыл оное беззаконие и умышленно оправдал заведомо виновного человека, нарушив, в свою очередь, правовые установления. Выдвигая перечисленные обвинения, я отлично понимаю, что мне грозит применение статей 30 и 31 Уложения о печати от 29 июля 1881 года, предусматривающего судебное преследование за распространение лжи и клеветы. Я сознательно отдаю себя в руки правосудия. Что же касается людей, против коих направлены мои обвинения, я не знаком с ними, никогда их не видел и не питаю лично к ним никакого недоброго чувства либо ненависти. Для меня они всего лишь обобщенные понятия, воплощения обще-ственного зла. И шаг, который я предпринял, поместив в газете это письмо, есть просто крайняя мера, долженствующая ускорить торжество истины и правосудия. Правды — вот все, чего я жажду страстно ради человечества, столько страдавшего и заслужившего право на счастье. Негодующие строки моего послания — вопль души моей. Пусть же дерзнут вызвать меня в суд присяжных, и пусть разбирательство состоится при широко открытых дверях! Я жду."
За оскорбление чести армии суд присяжных приговорил Золя к 1 году тюрьмы и 3000 франков штрафа; и полиция должна была охранять его от разъяренной антисемитской толпы. Чтобы избежать тюремного заключения, писатель с семьей бежал в Англию, где скрывался около года. Но статья имела такой резонанс во всем мире, что замалчивать факты, указанные Золя, уже оказалось невозможным.
Лишь после того, как полковником Ю. Ж. Анри было сделано признание, что документы которые компрометировали капитана Дрейфуса и были положены в основу его осуждения, сочинил он, а сбежавший Эстергази рассказал журналистам о своем авторстве в составлении легшего в основу "Дела Дрейфуса" тайного донесения, французское правительство было вынуждено было пойти на пересмотр скандального дела.
Здание лицея в Реене (ныне лицей имени Золя),
где происходило заседание кассационного суда.
При рассмотрении дела в кассационном суде выяснилось, что в деле Дрейфуса имеется не один, а множество подложных документов, и что первый обвинительный приговор был вынесен на основании данных, сообщенных судьям в их совещательной комнате и не предъявленных ни обвиняемому, ни его защитнику. Резолюция кассационного суда почти предрешала оправдание.
Заседание кассационного суда в Реене.
Под давлением общественного мнения А. Дрейфус был помилован в 1899 году, а в 1906 году был реабилитирован. Он вернулся в армию, получил звание майора, но вскоре подал в отставку. В 1908 г. при перенесении праха Эмиля Золя в Пантеон он был ранен выстрелами журналиста- антидрейфусара. (Будучи офицером запаса Дрейфус вернулся в армию с началом Первой мировой войны, дослужился до подполковника и в 1918 году был награждён орденом Почётного легиона.)
Настоящий виновник майор Фердинанд Вальсен Эстергази в конце концов был разоблачен. Сбрив свои знаменитые усы, неузнанным, он бежал в Бельгию. Подделавший улики против Дрейфуса майор французской армии Анри перерезал себе горло бритвой в тюремной камере.
«Дело Дрейфуса», всколыхнувшее тогда не только Францию, но и весь мир и покончило с мифом об европейском обществе с высокой культурой. Самая просвященная страна в мире не имела никакого иммунитета от национальной ненависти и антисемитских погромов.
Евреи всего мира были потрясены, что подобное произошло во Франции - родине свободы и демократии, что ненависть к евреям всё ещё определяет поведение большей части французского общества. Дрейфус был полностью ассимилированным евреем, однако дело Дрейфуса показало, что ассимиляция не спасает от антисемитизма.
Дело Дрейфуса было одним из важнейших факторов, которые привели к сионизму Т.Герцля и других, удостоверившихся в извращении правосудия, когда дело касалось еврея, а также в антисемитизме не только черни, но и просвещённых классов культурного и прогрессивного народа.
***
В 1902 году Золя умер в своей спальне от угарного газа. В последний путь его провожали пятьдесят тысяч человек: студенты, ремесленники, буржуа, журналисты, военные.
Писатель, как член сообщества кавалеров ордена Почетного Легиона, удостоился погребения с воинскими почестями. Правительство подготовило пышную церемонию. Имя Э. Золя стало визитной карточкой Франции.
Спустя четверть века, в 1927 году, священника вызвали к одному умирающему парижскому рабочему. Тот, исповедуясь в грехах, упомянул и о сентябре 1902 года, когда вместе с товарищем чистил дымоходы на Брюссельской улице. Они узнали, что в таком-то доме живет известный защитник евреев Эмиль Золя. Убедившись, что писатель заночует дома, они, дождавшись сумерек, «запаковали» дымоход щебнем и другими стройматериалами, а рано утром, пока Париж спал, снова вернулись в этот дом и почистили дымоход...
Могильный камень Золя на кладбище Монмартр,
позже перемещённый в Пантеон.
На памятнике Золя работы Э. Дерре (1908) в предместье Парижа Сюрен высечена надпись, напоминающая об участии писателя в деле Дрейфуса: «Придет день, когда Франция будет признательна мне за то, что я спас ее честь. Эмиль Золя». (Рахель Спектор, ЦЕНТР МАГЕН)
Комментариев нет:
Отправить комментарий