ГЕН АГРЕССИИ

Статья эта написана лет 13 назад, но и сегодня готов подписаться под ее текстом.

 Почта в нашем районе  Холона сквернейшая:  максимум три вялые дамы по ту сторону окошка и, как результат, длинные очереди. И это при странном разделении труда. Деньги принимают все дамы, но торгуют конвертами, марками, бланками не все.

 Скандалы на нашей почте – дело обычное. Вот и сегодня одна из работниц отказалась продать молодому человеку конверты, послала его в другую очередь, но клиент оказался тертый. Он сразу стал кричать, что это безобразие. Почему его заставляют бегать, крадут его время? Дама молча выслушала его крик и отправилась пешим ходом за конвертами, а настырный юноша сразу успокоился.

 В который раз подумал, почему крик, напор – помогает в борьбе с мелким чиновным людом в Израиле, а в России точно такое же поведение могло лишь ухудшить положение просителя.

 Вот на этой почте и появилась у меня догадка, может быть и достоверная: молодой человек криком показал даме, что он такой же еврей, как и она, то есть дама – вовсе не охотник, назначенный свыше убивать время клиента, калечить его нервы и так далее, а такая же жертва, как он сам. Служащая живо усвоила урок и повела себя так, как положено.

 В России практически каждый бюрократ - охотник. Он охотится за вашими деньгами, вашим здоровьем, вашим временем. Он поставлен властью, чтобы «отстреливать» просителей, а не выполнять их просьбы. Кричать на охотника бесполезно. Он только быстрее «нажмет на курок».

  Вспомнил я об этой свежей истории вовсе не затем, что соорудить очередной, бытовой очерк с целью исправлять положение в сфере обслуживания граждан и так далее. Нет, иная, более серьезная проблема, стоит за этим привычным и обычным скандалом на почте. Но начну снова издалека.

Наша псина, нежнейшее и добрейшее создание, ведет себя, порой, самым возмутительным образом: бросается на кошек, пугает воробьев и голубей, разную, водоплавающую птицу в соседнем парке решительно и грубо гонит с берега в воду. Дома наша собака готова охотиться за тенями и солнечными зайчиками. Достался бедному созданию от дальнего предка  почти в полном объеме – ген охотника. Почти, потому что бросаться-то на дичь наша псина бросается, только не с целью получить жирный, кровавый кусок, а так, чтобы потешить, ублажить свой инстинкт игрой в охоту.

 Псу соседа, собаке той же породы, ген охотничий не достался. Плевать ей на кошек и голубей, а о солнечных зайчиках и говорить нечего. Охотником, выходит, нужно родится.

 Еврей и араб – люди тоже одной «породы». Только еврей взвалил на себя тяжкую ношу «народа Божьего» и тысячелетиями вытравливал из своего генного кода охотничий инстинкт, страсть к мучительству, а вместе с ним и ген агрессии. Арабы, как были охотниками, так ими и остались. Да и не одни арабы.

 Как ту  не вспомнить культовый, русский фильм «Брат». Главный герой этого фильма признается, что «евреев он не очень» жалует, а  к немцам относится нормально. Евреи, выходит, буки–бяки, а недавние палачи славянства, отправившие на тот свет десятки миллионов русских людей, не вызывают у героя чувств отрицательных.

  И вот фильм, сделанный природным антисемитом, приобретает феноменально-разоблачительный характер. Положительный, таким он задуман авторами, герой становится обычным, серийным убийцей, то - бишь – профессиональным охотником на людей.

 Мало того, режиссер с видимым удовольствием снимает предсмертные судороги подстреленных жертв, прославляя, тем самым, мучительство, как таковое.

 Слышу, как  израильское радио призывает граждан бороться с антисемитизмом, и думаю, в очередной раз, что борьба эта обречена на поражение и вовсе не потому, что, руководствуясь здравым смыслом, невозможно доказать неким безумцам, что евреи не пьют кровь христианских младенцев и вообще ее не пьют, а потому, что вытравить из охотника агрессивный инстинкт – задача нечеловеческой силы.

 Выходит, потомки Иакова, добровольно согласились на роль жертвы. Евреи - дети Ицхака, жертвы, спасенной Создателем. Но представить себе Ицхака с ножом, занесенным над своим сыном – невозможно.

 Евреи и были последние две тысячи лет жертвой, сохраняя свой род чем угодно: деньгами, знанием, хитростью, мастерством, талантом, врожденной способностью к компромиссу.

  В прошлом веке выяснилось, что такой защиты недостаточно, и тогда появился сионизм, Еврейское государство и Армия Обороны Израиля. Казалось, что новый стиль защиты спасет еврейские жизни. Мало того, охотник перестанет считать евреев жертвой, примет в свои ряды охотников и перестанет ненавидеть, как ровню.

 - Создатель! – сказали евреи. – Ты ошибся. Мы не жертвы, мы – народ пророков, героев и царей. Мы не хотим больше терять своих детей в огне чужой ненависти. Мы обязаны защитить их.

 Но не все так просто: почти каждое государство – это собрание охотников за чужими землями, чужими душами, чужой собственностью. Кто знает, может быть, и Земли обетованной  лишил Всевышний евреев только затем, чтобы подавить в «избранном народе» охотничий инстинкт.

 Израиль старался. Он одерживал победы в многочисленных войнах, он скрипел танковыми гусеницами и шумел моторами самолетов. Он брал солдат неприятеля в плен тысячами, он уничтожал непримиримых врагов, но другим народом так и не смог стать. Еврей, как и был жертвой, так ей и остался. Потомки Иакова научились огрызать, то так и не смогли осилить науку смертельной охоты.

 Побежденные арабы не без оснований решили, что потомки Иакова лишь притворяются охотниками, а на самом деле они только и думают, как затаится в своей теплой норе, и добывать хлеб насущный, чем угодно, только не с помощью агрессии.

 Когда-то, давним - давно, великая, мудрая, нечеловеческая Сила разобралась в том, что такое человек и в том, что представляет для этого вида живого смертельную опасность. Сила эта поняла, что инстинкт охотника, ген агрессии, рано или поздно примется за уничтожение самого человека, и остановить этот чудовищный процесс сможет лишь попытка вывести «особую» людскую породу: по сути дела, жертву, а не охотника.

 Сила эта не могла объясниться с человечеством на своем, тайном, космическом и непонятном языке. В результате, ей пришлось дать людям, в образной, художественной форме, ряд приказов, советов и рецептов, способных спасти «двуного без перьев» от себя самого.

 Мудрейший, один из самых талантливых натуралистов, лауреат Нобелевской премии – Конрад Лоренц один из многих, кто занимался расшифровкой «кодов» Торы.  « В символе Древа познания», - писал он в своем классическом труде «Агрессия, - «заключена глубокая истина. Знание, выросшие из абстрактного мышления, изгнало человека из рая, в котором он, бездумно следуя своим инстинктам, мог делать все, чего ему хотелось. Происходящее из этого мышления вопрошающее экспериментирование с окружающим миром подарило человеку его первые орудия: огонь и камень, зажатый в руке. И он сразу же употребил их для того, чтобы убивать и жарить своих собратьев».

 Проще говоря, одно дело охотник с дубиной в руке, а другое – с ядерным оружием. Упомянутая Сила, мы зовем ее Богом, Всевышним, Творцом, Создателем, знала, что рано или поздно человек-охотник добьется своего и, успешно истребив мир животных, примется за себя самого. Маниакальная страсть к суициду в генах наблюдаемого объекта  также была отмечена этой силой.

 Австриец Лоренц служил врачом в гитлеровской армии, в 1944  году он сдался в плен и просидел в лагере под Москвой четыре года. Войну он пережил зрелым мужем и выводы, сделанные в ходе наблюдений над человеком, подкрепил многолетними исследованиями живой природы.

 Вновь цитирую Лоренца: «Человек не погиб в результате своих собственных открытий – по крайней мере, до сих пор – только потому, что способен поставить перед собой вопрос о последствиях своих поступков – и ответить на него».

 Эту способность и дала человеку Книга Книг. В каждой ее строке и вопрос и ответ. Все, чтобы остановить человека в его апоплексическом безумии. Закон: «Не убивай намеренно», табу крови – все это прямой ответ на вопрос: «Может ли человек оставаться охотником, то есть агрессором?»

 Инстинкт, некогда обеспечивший существование человеческого рода, инстинкт, закрепленный в его генах, стал смертельной опасностью в результате феноменальной способности детей Адама к познанию.

 Догнать, убить, сожрать – благодаря этой способности род людской существовал сотни тысяч лет, и вдруг в «лаборатории Рая», исследуя некие человеческие существа, Высшая Сила пришла к убеждению, что так продолжаться не может и необходимы срочные меры спасения рода людского, а вместе с ним и редчайшей экологической системы под именем Земля.

 Почему выбор Творца пал на одно из диких, пустынных, семитских племен – определить ныне невозможно. Не думаю, что виной тому были какие-либо особые достоинства этого племени. Скорее всего – здесь дело случая или специального выбора самого, казалось, «жестоковыйного» материала. Создатель, и, если угодно, Исследователь и Учитель, подумал, если я справлюсь с этим народцем, то появится возможность исправить род людской в целом.

 Так началась полная мук, страданий, высоких достижений, мудрых пророчеств        и прочего, прочего  многотрудная, трагическая, а вместе с тем полная удивительных и радостных открытий, история «избранного народа».

 Экспериментальный материал и не мог надеяться на другую жизнь. Евреи – белые мыши в лаборатории Создателя, препарированные клетки под микроскопом Творца. 

 Жертва, которую заставляют быть охотником, – вот подлинная, трагическая проблема еврейского бытия. Мир агрессии принуждает потомков Иакова спорить с самим Богом, сражаться с ним в первую очередь, а не с очередным врагом в лице арабов территорий.

 Наивно надеяться, что, получив свое государство, природные охотники утратят инстинкт агрессии, перестанут испытывать «оргазм души», убивая и причиняя муки своим жертвам. Они не способны перестать быть охотниками, как евреи не в силах уйти от предначертанной роли жертвы.

 Охотник не виноват в том, что он родился охотником. Трудно персонифицировать зло и вынести ему приговор, как трудно обвинить комара в том, что он питается кровью. Комара можно только прихлопнуть или намазать себя особой мазью. Вот и весь выбор защит от кровососущих насекомых.

 Мне кажется, что и попытки найти причины агрессии в религиозных догмах и традициях - не продуктивны.

 Иосиф Бродский писал в своем эссе «Путешествие в Стамбул»: «О, все эти чалмы и бороды – эта униформа головы, одержимой только одной мыслью: рэзать – и потому – и не только из-за запрета накладываемого Исламом на изображение чего бы то ни было живого, - совершенно неотличимые друг от друга! Потому, возможно, и «рэзать», что все так друг на друга похожи и нет ощущения потери. Потому и «рэзать», что никто не бреется. « «Рэжу», следовательно, существую».

 Бродский выкрестом не был и не мог им быть по самой природе своего характера и высокого таланта, но как мог он забыть о запрете на изображения живого в иудаизме и о своих предках, не знающих бритвы? Предков, на протяжении тысячелетий испытывающих отвращение ко всякому пролитию крови. Нет, причины агрессии рода людского гораздо глубже и фатальнее. 

 За этими заметками явственно проглядывает исторический пессимизм, но это все же не совсем так. Я свято верю, что рука Божья в последний момент всегда будет останавливать нож, занесенный над безропотной жертвой. Я верю в бессмертие своего народа. Может быть, и избранного для этого самого бессмертия.