ТАБЛ-ТАБЛ рассказ медицинский и фантастический

  

Он был так похож на моего хорошего друга Семена Палиевского. Странно, под этим именем и фамилией гость и представился. Но Сеня Палиевский умер семь лет назад от рака печени. Я был на похоронах и выпил за упокой замечательного человека не одну рюмку водки.

 Удивительное совпадение. Тем не менее, был рад незваному гостю. Он же сразу приступил к делу: демонстрации странного фильма.

- Нет ничего омерзительней человека жрущего, - комментировал изображение гость. - Вы только посмотрите, какая гадость: челюсти ходят, кадык дергается, глотает, как удав, слюны полон рот, а то еще и мимо рта. Это миф, что можно есть красиво…. Мерзость, - повторил гость, выключил телевизор и скрестил руки на груди. – Но мы спасем мир не только от уродства пожирания, но и от трагедии войн, нищеты, голода. Спасем эту цивилизацию от неминуемого краха.

 - Похвально, - сказал я. – Не вы первый и не вы последний. Спасителей было много. Только после каждой очередной попытки становилось еще хуже.

 - Ваша правда, - кивнул он. – Идеи были посланы замечательные, но без таблетки. Одни слова без единства  с  техническим прогрессом. Мы признаем, что была допущена серия пагубных ошибок, но на этот раз предлагается  уникальный симбиоз новой философии и технократического прорыва. Вот почему наше изобретение станет последним и решающим шагом,  - Семен Палиевский и достал из кармана стальную капсулу и тут же вытряхнул на ладонь ее содержимое: розовые таблетки - каждая величиной с ноготь большого пальца.

 - Вы давно завтракали? – спросил гость.

 - Давно, - признался я. – Пора обедать.

 - Обедать не будем! – торжественно объявил Палиевский. – Вы проглотите одну, всего одну таблетку – и целый день сытости я вам гарантирую.

 И тут я заметил некоторую странность в облике моего гостя: необычные уши. Собственно сами раковины не представляли ничего особенного – вот только мочки как-то странно разворачивались вокруг вертикальной оси, словно именно они, мочки, прислушивались к моим репликам.

 И вот этот обладатель странных ушей уже стоит передо мной со стаканом воды.

 - Ну! Не станем медлить!

 - За что это вы меня так? – спросил я. – Что я вам сделал?

Вместо ответа гость решительно отправил в рот одну из таблеток и запил ее глотком воды.

 - Вот, - сказал он. – Умрем вместе…. Шучу, шучу! Жить будем сто двадцать лет, не меньше. Так говорят у вас – евреев?

 - Простите, – удивился я. – А вы кто?

 - Неважно, - отмахнулся гость. – Ну, будем жить?

 - Не собираюсь так много, - мне совсем не хотелось глотать совершенно незнакомый, подозрительного вида, розовый катыш.

 - Придется, - утешил меня гость. – Ну, сколько ждать?

-  Хотелось бы…. Ну, в общих чертах – состав?

- Военная тай на, - усмехнулся гость. – Одно могу сказать: никаких белков, жиров и углеводов. Не будет больше сеятелей и пахарей. Конец тяжкому и унизительному труду. Животноводов тоже не будет. На свалку весь молочный продукт.

- И йогурты? - вздохнул я.

- Перестаньте! – только отмахнулся Семен Палиевский. – Поймите, мы ставим точку на всей этой гнусной культуре кулинарии. Время – вот что по-настоящему дорого! Только представьте, сколько теперь появится свободных часов и минут? Никакой          кухни, никаких обедов, завтраков, ужинов!

 - Буренок не будет, - вздохнул я. – Овечек, баранов, коз…. Слушайте, ¸даже петухов и кур?

 - Только в зоопарке! – отрезал гость. – Ну, вперед!

 - На мышах испытывали? – спросил я.

 - На лошадях исключительно.

 - И как лошади? Живы?

 - Эффект потрясающий!

 - В каком смысле?

 - Овсом отборным брезговали три дня, а две наши кобылы на дерби первыми пришли.

 - У кобыл сильный организм…. Послушайте, - оживился я. – Вам бы с этим к ученой публике, к политикам…. Политики любят жить долго, если при власти. Зарядку делают, теннис, гольф…. Вы бы им эту таблеточку.

 - Опасно, - не сразу отозвался гость. – Такое начнется. Поймите, эта розовая таблетка - смертельный приговор сельскому хозяйству и не только…. В мире без конфликтов и кризисов и они, политики, не будут нужны…. Нет. К политикам не пойду. Они меня, вместе с моим изобретением под сукно…. А то и сгноят на корню или шлепнут сразу.

 - Ну, а ученые? – напомнил я. – Нобелевку могут дать. Тут, как раз, ООН бьет тревогу насчет продовольственного кризиса. Дадут, это точно.

 - Дадут, жди, - усмехнулся гость. – Догонят и еще дадут. Зависть, уважаемый, правит вашим миром. Зависть!... Вот вы не опасны. Напишите несколько строк о нашей встрече – этого достаточно. Глядишь, кто-то, когда-нибудь и подхватит идею. Было бы семя брошено – прорастет.

 Тут я попробовал для отвода глаз устроить спор философский, даже прикрыл на всякий случай капсулу с  таблетками, и Семен Палиевский сдался.

 - Хорошо, - сказал он, спрятав свое сокровище в карман. – Сегодня состоится заседание нашего клуба ТАБЛ-ТАБЛ. Я уполномочен официально вас пригласить, - и он протянул мне бумажку тоже розового цвета, на которой значился адрес этого клуба и время заседания.

Взявшись за ручку двери, он резко обернулся.

 - А зубы!? Сколько муки, сколько боли. Сколько безумных затрат на лечение-протезирование. Грядет счастливая эра беззубого человечества!

 И все – дверь за Семеном Палиевским захлопнулась.

 Большой ангар в промышленной зоне был практически пуст, если не считать полусотни суровых мужиков у трибуны. Причем одеты эти мужики были совершенно одинаково: в черные комбинезоны. Мне даже показалось, что похожи все они друг на друга, как две капли воды. Выступал мой знакомый враг вкусной и здоровой пищи.

 - Табл-табл! – кричал он. – Новый мир близок. Новый мир свободы и равенства. Табл-табл!

 И все присутствующие дружно подняли над головой кулак и поддержали Палиевского дружным воплем: «Табл-Табл!»

 - Конец обжорству и голоду! Конец зависти голодных к сытым. Конец мукам бедности, когда мать не знала, чем накормить своего ребенка. Конец эре всеобщего, звериного пожирания. Табл-табл!

 - Табл-Табл! - все тем же образом поддержали оратора собравшиеся.

 - А что, - подумал я, - есть в этой идее рациональное зерно. Чем, собственно, человек отличается от скотины, если тоже озабочен только одним: как бы набить брюхо, а тут никаких проблем. Где-то производятся эти самые таблетки, проглотил одну – и ты сыт, и доволен: не надо бегать по магазинам, жечь газ и электричество на кухне, тратиться в ресторанах.

 - Поэты, художники, писатели, музыканты, философы и актеры! – кричал Палиевский. – Наступит ваша эра! Духовная пища станет главной и единственной в жизни человечества. Люди перестанут отвлекаться на тупое и гнусное заполнение желудка. Грянет светлая эра подлинных искусств, духовного пробуждения. Табл-Табл!

 - Табл-Табл! – хором заорали собравшиеся.

 - Табл – Табл, - невольно повторил я вслед за всеми.

 - Нет более порочного наслаждения, чем наслаждение вкусом пищи?! – продолжал оратор. – Что за этим? Кровь, охота на живые существа, жестокость, мучительство! Кто был на бойнях, хорошо знает, как омерзительно это все выглядит. Мы отказываемся пожирать живые существа, как волки и акулы! Не будем больше глотать траву, как кролики, ослы или мулы! Мы разумные существа, венцы природы! Табл-Табл!

 - Табл-Табл! – в очередной раз подняло кулаки собрание.

 - Нет больше проблемы ожирения! Нет вислых животов! Нет тысячи болезней, связанных с потреблением яда привычной пищи! Табл-табл!

 - Табл-Табл!

 Я, на этот раз, тоже заорал вместе со всеми, пожалев, что отказался попробовать розовую таблетку. В общем, оформил я членство в этом клубе и получил дюжину розовых таблеток.

 Одиннадцать дней я ничего не ел, не было в том нужды, и тратил время на интеллектуальные забавы и подсчеты сэкономленных средств. Двенадцатую таблетку отдал в университет на химическую экспертизу. Ответ пришел незамедлительно:

 «Уважаемый г-н. Красильщиков! Присланная вами субстанция подвергнута анализу быть не может, так как ее состав современной науке неизвестен. Убедительная просьба сообщить нам, где и при каких обстоятельствах присланный вами материал был получен?»

 Ну, рассказал я ученым о визите странного типа, а что толку? Сам-то визитер исчез, будто сквозь землю провалился. Не раз я побывал в том ангаре – пусто, только сквозняк метет по бетонному полу легкий мусор. Пропал спаситель мира нашего – Семен Палиевский, пропали его мужики в одинаковых комбинезонах, пропали странные мочки ушей, способные поворачиваться вокруг своей вертикальной оси.

 Теперь я питаюсь все тем же скучным способом, как и все земляне. И жалею только об одном: зря пожертвовал последней таблеткой, а то бы еще целый день (24 часа) не думал о тяжкой и глупой необходимости жевать и глотать, набивая постылым кормом ненасытную утробу желудка.