Зубрить V Чувствовать. Как мы НЕ учим историю. Ч.2
В одном фильме с неприличным названием был эпизод: молодой девушке задает вопросы о Второй мировой войне краткосрочно влюбленный в нее мужчина. Девушка несет перемешанную в симпатичной головке чепуху, оправдываясь тем, что “она не сильна в истории, но больше по математике”. Было бы весело, если бы не так грустно: задайте элементарные вопросы по истории двадцатого столетия десятку выбранных наугад школьников. Не ответят. И будут возмущаться, а зачем вообще знать историю: прогресс ведь семимильными шагами идет вперед, какое кому дело до того, что было несколько десятков лет назад.
Когда мне было лет тринадцать во время одного из ужинов услышала шутку о Чапаеве. Ничего не поняла, но дабы поддержать беседу и хороший тон, расплылась в улыбке. И тут меня резко одернул рассказчик:
- А что ты знаешь о Чапаеве?
Я пристыжено молчала. В голове крутилось только бессмысленное: “Улица есть, названная его именем”. На меня строго взглянул отец и перевел тему в русло плюсов и минусов современного школьного образования. Позже я опросила почти всех своих ровесников. Самый полноценный был ответ Кати Б., которая похвасталась знанием того, что исторический персонаж носил галифе. Стало неловко за все наше поколение.
В произведении Артура Конан-Дойла доктор Ватсон упрекает Шерлока, что тот не знает элементарных вещей, известных каждому школьнику: что Земля вращается вокруг Солнца, кто такой Коперник и Жанна Д’Арк. Холмс, слегка кичась своим невежеством утверждает, что необходимо знать только то, что может пригодиться для работы и не захламлять чердак своей памяти всякими ненужными фактами. Неплохо звучит в качестве оправдания, не правда ли?
Говорят, что историю нужно знать, чтобы предупредить очередное трагическое событие. Как бы не так. Конечно же, несколько прочитанных учебников помогут предотвратить приближающуюся кровавую революцию, особенно если ты работаешь парикмахером или менеджером по продажам.
“Значит, все о чем мы говорили, о тех, кто погиб — это для тебя предмет? Как физика с математикой. А ты хоть понимаешь, где ты живешь? Что ты знаешь о ней? (стране, где ты живешь)… То есть ты живешь в стране, где можно взять машину в кредит, попить кофе на веранде и тебе этого хватает?…Ты хоть понимаешь, что мы родились на этих костях? Даже кофе твой из этих костей?”
А теперь попробуем вылезти из головы ленивого школьника. Представим себе многозадачный компьютер и калькулятор. Безусловно, калькулятор блестяще справляется со своей задачей — считать цифры. Но такой же калькулятор уже, скорее всего, встроен в компьютер вместе с сотней других функций, что делает компьютер более многозадачным и полезным.
Также и человек. Он может блестяще справляться со своими рабочими функциями, но делает ли это его Личностью в полном этическом смысле этого слова? Рядом с нравственностью, совестью, грамотностью культурное развитие и эрудированность составляют грани разносторонне развитой личности. И чем больше граней, тем ярче и дороже становится индивидуальность.
Знание истории расширяет познавательные границы, делает восприятие мира более полноценным, позволяет выстраивать причинные связи и глубже анализировать события, превращая плоскую картинку сегодняшнего дня в глубокое 3d изображение. Один из ярких символов — Янус, бог древнеримской мифологии, который изображался с двумя лицами: молодое, безбородое лицо, смотрящее в будущее и лицо глубокого старца, обращенное в прошлое. Такое положение, понимание исторических закономерностей, причинно следственных связей и ощущение некой сетки времени помогает гораздо лучше понимать, то, о чем будет говорить диктор в вечерних новостях.
Есть еще один довольно таки приятный бонус: становится интересней путешествовать. Можно испытать некий интеллектуальный экстаз, понимая, что разная форма зубцов на башнях в итальянских городах повествует историю о противостоянии двух предполитических течений. На месте руин Акрополя видишь колыбель европейской цивилизации. Гуляя по набережной Будапешта не пройдешь мимо чугунных башмаков, но почтительно склонишь голову. Знание истории позволяет слышать голос памятников, живописи, архитектуры. Открываешь для себя более широкую эстетическую палитру городов, начинаешь понимать, что большинство достопримечательностей скрыто из популярных маршрутов гидов. Что видеть достопримечательность и понимать на что ты смотришь — абсолютно разные вещи.
Когда я жила в Иерусалиме, то регулярно наблюдала туристические набеги на Старый город. Тут поцеловать, там прислонится, вложить записку в Стену Плача, поставить свечку в Храме Гроба Господня, перепутать Купол Скалы и Аль-Аксу, заплатить втридорога за сувениры и удоволетворенным уехать, забыв три четверти рассказанного вечно бегущим экскурсоводом.
Мой двенадцатилетний племянник сравнил это явление с паломничеством китайцев в картинные галлереи Франции и Италии. Большинство картин, которые китайские туристы фанатично снимают на камеры имеют христианские религиозные мотивы.
«Интересно, — задумчиво проговорил ребенок, — а почему китайцам так интересна Дева Мария?»
Как раз в этот момент группа туристов даже не подняв головы над фотоаппаратом бросалась от одной картины к другой, непрерывно нажимая на кнопку спуска и заботясь лишь о том, чтобы картина полностью влезла в объектив…
Нередко можно встретить веселые селфи на мемориалах, посвященным трагическим страницам человеческой истории. Израильский сатирик запустил проект Yolocaust — на своем сайте он выкладывает фотографии смеющихся пользователей инстаграма, сделанные на мемориалах, посвященных Холокосту. Если подвести курсор к фотографии, фон меняется на фотографию из немецких концлагерей. Такой себе забавный варварский вальс прямо на костях предков.
***
Каждый сам выбирает обзорную площадку с высоты которой будет любоваться окружающим миром. Знание истории — еще один этаж на который стоит подняться дабы увидеть дальше и понять больше. Стоит ли лишать себя такого удовольствия в пользу невежественной близорукости?
***
В тридевятом царстве тридесятом государстве жила девушка по имени Мери. Девушка была великолепным ученым-нейрофизиологом — она знала все о цветах. Длину волн всех цветов, какие именно нейроны передают сигнал от сетчатки глаза к мозгу и что происходит в это время в самом мозге. Одно «но»: она ни разу в жизни не выходила из черно-белой комнаты без окон, а всю информацию получала через черно-белый монитор. И вот, однажды, Мери вышла в реальный красочный мир: увидела зелень травы, лазурь неба, красные маки и желтые одуванчики. А теперь вопрос: узнала ли Мэри что-то новое?
Таким вопросом задался философ Френк Джексон, исследуя философию сознания.
Переживаем ли мы новый опыт восприятия, попадая на место знаменательного проишествия, созерцая оригинал известной картины, общаясь лично с очевидцами исторического события?
На самом деле чтение черных букв на белых страницах учебников мало что имеют общего с реальным переживанием опыта истории. Учебный фактаж, состоящий из рамочных дат и одиноких имен самых знаменитых полководцев и царей-императоров может закрепить за собой лишь функцию некоего вводного вступления, которое предшествует полноценному историческому рассказу.
Очень жаль, что на сегодняшний день в Украине есть проблема музейной культуры. Здания исторических музеев, наполненные скучными выставками, в основном пустуют. Тишина прерывается лишь редкими школьными группами и разговорами скучающих без дела экскурсоводов и консьержей.
То ли дело интерактивные американские, западноевропейские и израильские музеи! Какое удовольствие прийти с блокнотом и фотоаппаратом и провести несколько часов за изучением потрясающих выставок в атмосферных залах, записывая информацию за экскурсоводом, аудиогидом или перелистывая ее на специальных интерактивных указателях. Переходя из помещения в помещения ты будто следуешь за рукой Госпожи Истории, которая детально рассказывает и показывает каждый завиток шлейфа своего эпохального одеяния. Примерять костюм рыцаря, посмотреть на звезды сквозь телескоп времен Галилея, лично поуправлять изобретениями Да Винчи, попробовать свои силы в наскальной живописи и посидеть в космической ракете — музейные экспозиции поражают яркостью ощущений, идейностью, разнообразием. К тому же, визуалы тут находят просто-таки кладезь информации, в распоряжении аудиалов всегда есть гиды, а кинестетики смогут наощупь ощутить железную прохладу средневекового оружия и попробовать самостоятельно запечатлеть античную роспись на глиняном горшке. В музее, если его внутреннее убранство действительно богатое, информация усваивается в десятки раз лучше, чем во время лекций по истории.
А как насчет экскурсий по реальным местам исторических событий? Чаще всего в там нелегко отыскать необходимую смысловую нагрузку: на поле боя уже не лежат черепа да кости, а мирно стоят небоскребы, роскошные залы дворцов больше не блестят золотой отделкой, а квартиру Уинстона Черчиля сдают в аренду. И тут вступает в силу одна из самых потрясающих способностей рода человеческого — воображение, разукрашивая узкие мостовые, великолепные дворцы и величественные соборы историческими красками.
На улице Сиенна в Варшаве стоит кирпичная стена. Мрачная, неприглядная — сотни людей ежедневно проходят мимо, направляясь к изумительному Королевскому дворцу или в сторону Старого города. Но те, кто читал о Варшавском гетто, никогда не пройдут мимо этого молчаливого кирпичного памятника, увековечившего собой одну из самых печальных страниц в истории столицы — Варшавское гетто. Еврейское население, которое составляло более трети населения Варшавы, было заперто на крохотном клочке земли (4,5% от площади города). Перед глазами мгновенно вырастает ужас голодающих людей, картины с псевдоконтрабандой, дикий блеск театра, геройское восстание. Мост, соединявший малое и большое гетто. Да трамвайные рейсы. И эта стена, словно портал, соединяющая два мира, раскрывает перед тем, кто знает пароль и имеет каплю воображения страшные тайны человеческого бытия. А пароль этот — знания.
Комментариев нет:
Отправить комментарий