«Кощеево яйцо» российской политики
Считать, что пока Путин у власти ничего нельзя сделать в плане продвижения идеи социальной справедливости неправильно. Нужно пропагандировать понимание социальной справедливости и путей ее поддержки и обеспечения в рыночном обществе. И это немаловажная задача для политиков, социологов, экономистов, юристов, правозащитников.
Посвящаю эту статью памяти Виктора Сокирко и его жены Лидии Ткаченко, проживших гармоничную, полноценную жизнь мыслящих и честных людей.
Статья в трех частях.
Часть первая.
Социальная справедливость и несправедливость – ключевая проблема политики
I
Стремление людей к справедливости, ощущение народом социального неблагополучия в обществе и государстве, неудовлетворенная потребность граждан в установлении более справедливых с их точки зрения экономических и общественных отношений – вот «кощеево яйцо» и «кощеева игла» российских политиков и российской политики, касаться которых после революции 1991 года они страшатся. Сказать, что в постсоветской России созданы и существуют социально справедливое общество и государство и справедливые экономические и общественные отношения президент и российские политики не могут. А говорить, что задача состоит в том, чтобы сделать общественные и экономические отношения более справедливыми политики не решаются или не хотят.
Со времен Ельцина и Гайдара о социальной несправедливости многих аспектов экономических и общественных отношений в России в условиях рыночной экономики избегали и избегают говорить все российские президенты, все новые и старые кандидаты в российские президенты, все российские политические партии и почти все известные российские политики, экономисты, публицисты и правозащитники.
Место вопроса о критериях и способах обеспечения социальной справедливости в экономике и общественных отношениях занимают сегодня в общественном сознании, я бы сказал, по недоразумению, вопросы о невозможности смены президента Путина на выборах, о том, что Навального не допускают к президентским выборам 18 марта 2018 года, о целесообразности или нецелесообразности бойкота выборов, об ограничении политических прав и свобод людей на проведение политических митингов и забастовок и т.д. Хотя ни один из критериев и аспектов реализации социальной справедливости и уменьшения социальной несправедливости в обществе – за исключением справедливого политического представительства во власти к ротации президента, составу правительства и неучастию Навального и участию Явлинского, Собчак, Грудинина в выборах не сводится.
Аксиома сегодняшней жизни состоит в том, что усилиями множества людей (в основном либеральных экономистов и политиков), проповедующих исчерпывающую благотворность свободного рынка производства услуг и товаров, забота о социальной справедливости общества и государства исключена в России из гражданского и интеллектуального дискурса, из политической жизни и политических программ. К попыткам обсуждения этой темы относятся как к разговорам о погоде – можно и иногда приятно поговорить «хорошая» сейчас погода или «плохая», но – как и с погодой – желать поменять в экономических и в общественных отношениях в России что-либо всерьез и сделать их более социально справедливыми наивно и глупо.
Вторая аксиома состоит в том, что без заботы о социальной справедливости застой и деградация государства и общества неизбежны. Поэтому аналитическое обсуждение, а затем и практическое решение этой проблемы и вывод ее на политический уровень необходимы.
В преддверии президентских «выборов» 2018 года обещаний снизить в будущем существующие в нашей стране социальные конфликты и уровень несправедливых социальных неравенств действующий президент Владимир Путин избегает. А говорить только о политическом и законодательном равенстве людей, соблюдении Конституции, реализации гражданских и политических прав человека, требовать политической независимости суда и ротации власти на выборах, обещать борьбу с коррупцией – как главном содержании демократического проекта в России применительно к будущему нашей страны, о чем в основном говорят Явлинский и Навальный, по-моему, тоже уже невозможно. Вероятно, и по этим причинам около 30-35% российских избирателей ожидаемо проигнорируют выборы президента страны, а не только потому, что после 1996 года всем известно, кто победит на президентских выборах в России.
Сегодня наше настоящее и будущее стоит обсудить прежде всего в плане вопроса, который не решен не только практически, но и теоретически. Вопрос этот не занимает первого места в политической повестке выборов, не находится в фокусе внимания гражданского общества, не воспринимается политической «злобой дня». Тем не менее, различные ответы на него в значительной степени определяют разное будущее страны. Это вопрос – что российской властью, оппозиционными российскими политиками, экономистами, политическими публицистами и гражданами понимается под социально справедливым и социально несправедливым обществом и государством, каковы критерии социальной справедливости общественных и экономических отношений в условиях рыночной экономики? Какие социально-экономические и политические механизмы, могут и должны обеспечивать в условиях рынка социальную справедливость и минимизировать социальную несправедливость? Иными словами, это вопрос о том, за какое понимание социальной справедливости и несправедливости существующего в России общественного и экономического строя должна, по идее, вестись главная содержательная политическая борьба в нашей стране, в том числе на выборах президента.
II
То, что от коммунистической идеи запрета в нашей стране частной собственности на средства производства и установки на уничтожение и «снятие» социальных неравенств в принципе (ради чего и был совершен большевиками государственный переворот, смещено Временное правительство, разогнано Учредительное собрания, экономически и политически репрессированы прежние привилегированные социальные группы, отменена частная собственность на землю и средства производства, проведена коллективизация, ограничены политические и религиозные свободы, введена цензура и т.д.) следует и предстоит отказаться мне, москвичу 1951 года рождения, геологу по образованию, стало ясно поздно, только в начале горбачевской перестройки. Но поскольку от идеи социальной справедливости я отказаться не мог (все бабушкино-мамино воспитание и чтение книг о народовольцах и декабристах и революционерах этому противоречило), то стал думать и искать новую справедливую систему общественных и экономических отношений для условий частной собственности на средства производства и рыночной экономики.
В самом начале перестройки, в декабре 1986 года во время командировки в новосибирский Академгородок в лабораторию знаменитой Т.И. Заславской меня осенило. Самой Заславской, когда я приехал в командировку, не было, но я познакомился с ее соратником, доктором наук Р.В. Рывкиной и идея, о которой я говорю, пришла мне в голову, когда я ночью шел от Рывкиной из гостей в гостиницу. В то время я уже ушел из геологии и пошел работать на кафедру экономики НИСа МГРИ, где предложил и стал – характерная черточка перестройки! – исполнителем темы «Развитие демократических начал в управлении трудовыми коллективами». По дороге в гостиницу я внезапно понял, что некоммунистическую социальную справедливость в рыночных условиях можно и следует обеспечить политической, экономической и общественной поддержкой системы справедливых и минимизации несправедливых социальных неравенств, как УЖЕ существующих, так и ВНОВЬ возникающих в ходе экономической и общественной жизни.
Значительно позже я осознал, что социальная справедливость/несправедливость экономических и общественных отношений в условиях рыночной экономики определяется, как это ни парадоксально, тем же фактором, как и в СССР в эпоху запрета частной собственности на средства производства, господства установки на уничтожение социальных неравенств и плановой административно-командной системы, а именно – повсеместной поддержкой и одобрением людьми справедливых и обоснованных, по их мнению, социальных неравенств в различных сферах экономической, общественной, культурной жизни и одновременно неприятием и желанием минимизировать существующие несправедливые и необоснованные, по их мнению, социальные неравенства.
При этом знак оценки общественным сознанием (мнением) социальной справедливости/несправедливости многих (хотя и не всех) существующих в постсоветской России в рыночных условиях экономических и общественных отношений и социальных неравенств такой же, как знак оценки тех же общественных и экономических отношений в СССР советскими гражданами. А вот знак оценки общественным сознанием некоторых других общественных и экономических отношений в современной России, в рыночных условиях противоположен их оценке в СССР.
Так, в СССР большинство людей моего поколения и поколения моих родителей в 1960-е –1980-е годы (которые я хорошо помню) считали социально справедливым и обоснованным запрет частной собственности на средства производства и установку на относительно равномерное и тем самым социально справедливое (в представлениях того времени) распределение жизненных благ (хотя всем было понятно что между столицей, провинцией и деревней существовало недопустимое социальное неравенство в этом отношении), а труд в СССР признавался государством не только необходимостью, но и конституционной обязанностью всех трудоспособных граждан и провозглашался лозунг «Не трудящийся, да не ест!» (этот лозунг был даже включен в ст. 18 Конституции РСФСР 1918 года). Первое – запрет государством частной собственности и установка на равномерное распределение жизненных благ общественное мнение в постсоветской России с конца 1980-х – начала 1990-х признает социально несправедливым, а вот второе – признание труда долгом и обязанностью всех трудоспособных граждан (хотя этого положения нет в нынешней российской конституции) граждане России в своем большинстве и сегодня считают обоснованным и социально справедливым.
III
После революции конца 1980-х – начала 1990-х годов огромное большинство российского общества постепенно признало, что законно и допустимо существование любых форм собственности на средства производства и что частная собственность на средства производства столь же справедлива, как и государственная. Что законодатели, президент, губернаторы, мэры должны избираться и переизбираться на свободных, честных, конкурентных выборах. Что деятельность органов всех уровней законодательной и исполнительной власти должна быть прозрачной, открытой для критики и подотчетной избирателям. Что все граждане страны – как рядовые, так и входящие в политическую, военную, экономическую, культурную, религиозную элиту независимо от их общественного положения несут равную ответственность перед законом. Что отношение в местах лишения свободы ко всем без исключения осужденным людям не должно быть жестоким. Что политические права и свободы людей включают свободу слова, печати, собраний, забастовок, митингов. И так далее.
Несмотря на то, что все эти требования российскими властями часто не исполняются, что остается в нашей стране огромной и нерешенной проблемой, все вышеназванное принято российским общественным сознанием в качестве критериев и требований справедливых общественных отношений.
Но вот определенного, ясного и общепризнанного ответа на вопросы: «Что кроме требований и критериев реализации политических, гражданских, экономических прав и свобод людей и равенства всех граждан перед законом понимается российскими политиками, экономистами, политическими публицистами, гражданами под социальной справедливостью и несправедливостью общества в рыночных условиях? Какие идеи, требования и какие механизмы, поддерживают и обеспечивают в условиях рынка социальную справедливость и минимизируют социальную несправедливость общественных и экономических отношений?» – нет.
Конечно, на такой вопрос многие, кого он интересует, ответят совершенно различным образом. Я плохо знаю литературу вопроса и потому, не споря с другими точками зрения, попытаюсь дать и пояснить свой собственный ответ.
По Конституции РФ в соответствии с пунктом 1 статьи 7: «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Пункт 2 статьи 7 Конституции говорит, что «В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты». Важно, что конституция РФ в рыночных условиях НЕ ГАРАНТИРУЕТ в отличие от Конституции СССР гражданам получение работы, хотя решить проблему безработицы и безработных наше государство сегодня стремится, оказывая безработным помощь через службы занятости как в плане устройства на работу, так и в плане выплаты пособий по безработице в течение какого-то времени. Такое состояние общественных отношений в сфере права на труд как мне кажется, признается сегодня большинством общества (по крайней мере, большинством выпускников ВУЗОВ) социально справедливым, исключая размер пособия по безработице, который, как я слышал, люди считают чересчур маленьким (в последней советской Конституции СССР 1977 г. в статье 40 говорилось, что «граждане СССР имеют право на труд – т.е. на получение гарантированной работы с оплатой труда в соответствии с его количеством и качеством и не ниже установленного государством минимального размера – включая право на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, профессиональной подготовкой, образованием и с учетом общественных потребностей»).
Есть и еще статьи в Конституции РФ трактующие о социальной справедливости экономических и общественных отношений и механизмах ее обеспечения. В частности, статья 2, которая говорит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (я бы обязательно добавил к этому, что защита своих прав и свобод это еще и обязанность и право граждан). В статье 8.2 говорится: «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности» (я бы обязательно добавил к этому, что в РФ признается и защищается только легитимная собственность, т.е. та и только та собственность, которая одновременно юридически законна и вместе с тем происхождение (источник) которой признается большинством общества честным и социально справедливым и допустимым). В статье 8.1 говорится: «В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров и услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности».
По-моему, вышеприведенных, а также всех остальных положений Конституции РФ (с которыми легко познакомиться) недостаточно для определенного и ясного ответа на вопрос: «Что именно понимается в России в условиях рыночной экономики под социально справедливым и несправедливым обществом, каковы критерии социально справедливых и несправедливых общественных и экономических отношений и какие идеи и механизмы обеспечивают в условиях рынка социальную справедливость и минимизируют социальную несправедливость?»
Мой ответ на этот вопрос, как я уже упомянул, заключается в том, что обеспечение социальной справедливости в условиях рыночной экономики должно означать поддержку законодателями, правительством, политическими партиями и политиками, социологами, экономистами, профсоюзными лидерами, правозащитниками существующих и изменяющихся по своим «параметрам» в ходе времени и экономической и культурной жизни страны справедливых (с точки зрения различных социальных групп и граждан) экономических и общественных отношений и коррекцию несправедливых.
Оценка общественных и экономических отношений и социальных неравенств в качестве «справедливых» и «несправедливых» – дело людей и социальных групп, которых эти отношения и социальные неравенства условий существования касаются и затрагивают. Конечно оценки даваемые разными социальными группами и разными людьми могут и будут противоречить друг другу и зависеть от их позиции и роли в этих отношениях, от источника происхождения и «предметной» сферы неравенств, от их величины, от того какого возраста и пола людей эти неравенства затрагивают.
Прийти к согласию в оценках тех или иных неравенств в условиях жизни, в отношениях между социальными группами как справедливых или несправедливых и договориться об их поддержке или смягчении – сложная задача для переговоров представителей и выразителей интересов соответствующих социальных слоев и групп. Это задача может быть еще более сложной, т.к. люди достаточно остро воспринимают, переживают и чувствуют несправедливость (когда встречаются с ней) не только в отношении себя и условий своей жизни, но и в отношении других, незнакомых людей (это объясняет участие очень многих людей в разных общественных кампаниях, в частности, подписание разных петиций на платформе Change org).
Следует аналитически выделить две принципиально отличающиеся с точки зрения их восприятия людьми области существования социальных неравенств. А именно, множество социальных неравенств в условиях жизни люди, которых эти неравенства непосредственно затрагивают и наблюдатели этих неравенств, в одних случаях оценивают как социально справедливые, допустимые, а в других случаях – если меняется источник, величина неравенства или возраст и пол тех людей, которых они касаются, как социально несправедливые. Иными словами, оценка общественным сознанием неравенств во многих сферах жизни может меняться, а не является «застывшей», неизменной.
Например, российские граждане в своей массе считают разницу в комфорте бытовых условий и в культурных условиях жизни в городе и деревне (в т.ч. и те люди, кого указанное социальное неравенство непосредственно касается и наблюдатели этого неравенства), если видят, что эта разница не слишком велика социально справедливой и обоснованной. Но когда у людей в деревне рядом с городом в наше время нет газа, горячей воды в доме или теплого туалета или интернета, то это социальное неравенство в условиях жизни оценивается и теми, кого оно касается и наблюдателями как социально несправедливое и неприемлемое.
Еще интереснее и очень важно, что в некоторых сферах общественных отношений, любое социальное неравенство воспринимается и оценивается сегодня большинством населения нашей страны (так было не всегда) как социально несправедливое, неприемлемое, недопустимое.
Так, совершенно недвусмысленно оценивалось в СССР в 1960-1980-ые годы и таким же образом оценивается сейчас общественным сознанием как несправедливое и неприемлемое неравенство права людей на беспристрастное и честное правосудие (общественным мнением принято, что решение судьи не должно зависеть от социального статуса и политических убеждений подсудимого), хотя в реальной жизни политическая ангажированность и небеспристрастность судей наблюдается и сегодня. В то же время, хотя в послевоенном СССР общество, мне кажется, смотрело на это по-другому, заметной частью современного российского общества оценивается как социально приемлемое неравенство в реализации конституционного права взрослых людей на получение необходимой высокотехнологичной медицинской помощи обусловленное разницей в материальном положении или местом жительства пациентов. Но если необходимую бесплатную медицинскую помощь сегодня не получают дети (объявления с просьбами о материальной помощи на лечение ребенка часто публикует «Новая газета») эта социальная несправедливость людей резко возмущает. Как социально несправедливое и неприемлемое воспринимается значительной частью сегодняшнего общества (так же обстояло дело и в СССР) социальное неравенство прав выпускников школы на получение высшего образования обусловленное разницей в материальном положении абитуриентов.
В мирных условиях жизни (во время войны, голода, блокады, массовых репрессий и других несчастий восприятие меняется) большинство людей, воспринимают и оценивают многие социальные и экономические неравенства собственных и других людей условий жизни и в рыночных и в нерыночных условиях существования общества, в общем-то, одинаково, если эти неравенства не чрезмерно велики и источники неравенства не основаны на политической и правовой дискриминации каких-то социальных групп.
В целом существующие в обществе социальные неравенства разные социальные группы, большинство или какая-то часть населения оценивают либо как законные, допустимые, естественные, обоснованные, справедливые, либо как несправедливые, неприемлемые, дискриминационные и незаконные.
И мне кажется, что на народное чувство справедливости/несправедливости общественных и экономических отношений и на восприятие народом социальных неравенств в стране выраженное (я говорю об оценках) хотя бы в произведениях авторитетных и признанных писателей можно полагаться.
Отслеживание восприятия различными социальными группами «параметров» общественных и экономических неравенств и отношений как социально справедливых или несправедливых, по идее, должно стать постоянным предметом обсуждения и заботой социологов и экономистов, политических деятелей и членов правительства.
Во второй части статьи приводятся примеры социально справедливых и несправедливых отношений и неравенств существующих сегодня в России.
Часть вторая.
Социальная справедливость и несправедливость в примерах.
IV
«И всё же порядок вещей нелеп.
Люди, плавящие металл,
ткущие ткани, пекущие хлеб, –
кто-то бессовестно вас обокрал…»
«Квадраты», Владимир Лившиц (1913-1878), http://a-pesni.org/novrev/lifchic.htm
Справедливое и несправедливое социальное неравенство в доходах.
– Само по себе неравенство в доходах, источниками которых является честный, добросовестный интеллектуальный и физический труд разной квалификации, личные умения и опыт, лично сделанные изобретения и открытия, различное должностное положение, честная предпринимательская деятельность, акционерный доход на вложенный капитал большинство людей в современном российском обществе, полагаю, воспринимает как справедливое, необходимое, обоснованное, когда размер этого неравенства в доходах не является чрезмерным с точки зрения различных социальных и профессиональных групп и большинства общества. Например, большинство россиян, как я думаю, считают справедливым и нужным, чтобы зарплата у профессоров ВУЗов (тех, кто действительно соответствует этому званию) была в несколько раз больше чем, допустим, у продавцов и менеджеров по продажам в магазинах и выше чем у машинистов метрополитена. То, что у нас в бюджетной сфере и при сопоставлении доходов ряда категорий работников бюджетной и рыночной сфер положение дел обратное большинство российских граждан, я предполагаю, расценивают, хотя и мирятся с этим, как социальную несправедливость. Заметим, что точно так же справедливость/несправедливость социального неравенства в доходах в бюджетной сфере оценивалась людьми и в СССР в условиях нерыночной, командно-административной системы.
Возможно, я не очень ошибусь, если скажу, что и сами работники и большая часть российского общества сегодня воспринимают в целом как правильное и социально справедливое неравенство и разницу в зарплате сотрудников и бюджетных и рыночных организаций в зависимости от должностного положения, квалификации, обязанностей, если оклады сотрудников отличаются не в 50 и не в 100 и не в 150 раз, а допустим в 5 раз у директора и инженера и в 15 раз у директора и охранника (при этом более высокий, но иногда и более низкий уровень доходов наемных сотрудников в рыночной организации по сравнению с аналогичными по профилю бюджетными организациями в целом воспринимается общественным сознанием как естественное, нормальное и справедливое положение вещей).
Таким же в точности образом справедливость/несправедливость зависящего от профессии и служебного положения социального неравенства в доходах оценивалась людьми и в СССР (иногда это тоже приводило к конфликтам, так, когда мой знакомый, талантливый, высококвалифицированный токарь-изобретатель стал получать за свою работу «слишком много», т.е. больше чем директор завода, где он работал, то этому токарю приказом директора снизили расценки за выполняемую им работу, после чего он перестал стараться как раньше).
На сколько или во сколько раз больше может быть размер окладов у разных категорий сотрудников – это вопрос для обсуждения и договоренностей профсоюза сотрудников с руководством бюджетной организации и владельцем бизнеса.
– К нашим олигархам, наживающимся на эксплуатации невозобновляемых природных ресурсов и производств это положение вообще неприменимо. Свой бизнес они создали не на свои средства, этот бизнес на залоговых аукционах и на вассальных, непрозрачных условиях «подарил» им Кремль и, по моему мнению, результаты залоговых аукционов должны быть рано или поздно отменены.
Все полезные ископаемые, с точки зрения подавляющего большинства граждан страны являются общенациональной собственностью «по определению», поскольку созданы не людьми, а природой. Полагаю, что с точки зрения социальной справедливости право на доходы от добычи и продажи невозобновляемых природных ресурсов – поскольку они являются национальным достоянием – имеет не только государство в виде налогов, не только ограниченное число акционеров в виде доходов на вложенные средства, не только работники и менеджмент предприятий в виде должностных окладов и премий. Часть доходов от добычи и продажи всех полезных ископаемых принадлежит и должна поступать всем гражданам страны, а часть должна сохраняться для будущих поколений россиян. И эти части следует и можно аккумулировать из отчислений всех горнодобывающих производств и нефтегазовых промыслов в России в два соответствующих общенациональных фонда (так, если не ошибаюсь, обстоит дело в Норвегии). Такие общенациональные фонды должны быть законодательно созданы российской властью, а контролироваться они должны обществом.
Мне кажется, что с точки зрения социальной справедливости в условиях рыночных отношений важно обсудить вопрос – могут и должны ли быть законодательно и рыночно ограничены доходы акционеров предприятий, добывающих и продающих природные ресурсы? Я ставлю этот вопрос не из желания вернуться «во времена СССР» и мечты о всеобщем равенстве «в честной бедности». Как геолог по образованию я исхожу из того, что природные ресурсы общенациональная собственность. А как бывший директор музея исхожу из того, что те несколько сот человек, получающие сегодня десятки миллиардов долларов доходов от добычи и торговли российскими невозобновляемыми природными ресурсами, не сделали и не делают ничего для компаний, которыми они владеют, кроме того, что они (за исключением участников залоговых аукционов) вложили в них собственные средства.
Эти люди не занимаются организацией и менеджментом добычи полезных ископаемых, поиском рынков сбыта, не заключают договоров, не ищут и не берут кредиты и не ходят на работу в фирмы, акционерами которых являются. Да даже если бы они это делали – не чрезмерно ли велики их доходы сравнительно с тем, что социально справедливое общество может и имеет право себе и им позволить?
Раз в год эти люди собираются на собрание акционеров и если доходы, которые они получили, падают, а объяснение, почему прибыль упала, держателей главных паев не устраивает, они меняют работающих на бешеных окладах менеджеров и берут новых. Вот все, что они в этой сфере делают. Больше ничего! Главные акционеры Роснефти, Норникеля, Лукойла и т.д. сами ничего не изобрели, не открыли, не создали как Гейтс или Цукерберг, или Генри Форд, или Илон Маск, или Дмитрий Зимин и т.д. – они только коммерсанты, вложившие, за исключением участников залоговых аукционов, свои средства в добычу и торговлю невозобновляемыми природными ресурсами страны и получающие доход из прибыли этих компаний. Их забота и привилегия – получение дивидендов от эксплуатации природных богатств, по идее принадлежащих всему обществу и не только нынешним поколениям, но и будущим. Когда Сечин является одновременно и назначенным государством главноуправляющим Роснефти и одним из крупных акционеров (началось это, видимо, с Черномырдина), то положение еще хуже. Сменить Сечина вообще никто в нашей стране не может, только Путин, да и то неизвестно – может ли. Система добычи и торговли полезными ископаемыми и другими природными ресурсами нашей страны и распределения, получаемых от этого доходов, создана дьявольская. И мне эта система кажется дьявольски социально несправедливой! Когда все в России начнет обваливаться, возможно, народ встряхнется и не позволит, чтобы совокупные доходы 96 человек в России, как в 2017 году, были больше совокупных доходов всего остального населения страны.
Не должно ли общество ограничить размер получаемых этими людьми дивидендов? Способы ограничения могут быть вполне рыночными, например, законодательное ограничение числа продаваемых в одни руки акций предприятий по добыче и торговле полезными ископаемыми, так сказать, законодательное рыночное распыление в обществе акций компаний по добыче и торговле природными ресурсами.
– Социальное неравенство в зарплатах людей одной профессии и квалификации живущих в крупных и маленьких городах и в селе и выполняющих одну и ту же работу, если зарплаты отличаются не в разы, общественное сознание народа воспринимало по-моему, как допустимое и во времена СССР и так же воспринимает оно это неравенство и сегодня. Но вот социальное неравенство в зарплатах у людей разного возраста и с разным стажем работы, делающих одну и ту же работу (например, у молодых и пожилых учителей в школах) общественное мнение в СССР оценивало «патерналистски», мне кажется, как более приемлемое, чем это же неравенство воспринимается в России сегодня молодыми школьными учителями и обществом в целом. Поэтому в России это социальное неравенство, видимо, должно быть уменьшено.
– Социальное неравенство возможностей жителей столичных, больших и маленьких городов и сел получить высокооплачиваемую и/или интересную работу существовало в нашей стране всегда, а в условиях рыночной экономики величина (глубина) этого социального неравенства, видимо, стала больше, чем в СССР, но и возможностей у людей уехать из села в город сейчас больше чем раньше. Уничтожить социальное неравенство в возможностях выбора работы в столичных, небольших городах и в селе нельзя, оно будет существовать всегда, поэтому данное неравенство по разного рода основаниям признается общественным сознанием отчасти справедливым. Возможно поэтому деревня и маленькие города в России сегодня пустеют и переживают определенный застой. Стараться разными способами смягчить социальное неравенство – пусть не в возможностях выбора работы, но хотя бы в условиях жизни и быта в больших и маленьких городах и селах необходимо.
Справедливое и несправедливое социальное неравенство в оплате стоимости транспорта.
Только один пример. Предоставление московским правительством живущим в Москве пенсионерам бесплатных проездных билетов на проезд в городском транспорте в Москве и Подмосковье, воспринимается, думаю, всеми жителями Москвы, а не только пенсионерами, как справедливое социальное неравенство, поскольку городской транспорт в Москве для пенсионеров чересчур дорог (в СССР эта проблема решалась по другому – проезд в московском транспорте стоил «пятачок» и за проезд платили все, включая пенсионеров). Но вот отмена бесплатного проезда в московском транспорте для пенсионеров, живущих в Московской области, воспринимается ими и большинством населения Москвы и Подмосковья, мне кажется, как несправедливое социальное неравенство в положении московских и подмосковных пенсионеров при проезде в московском транспорте.
Несправедливое социальное неравенство в доступности медицинской помощи.
Не требует доказательств, что в сегодня в России существует социальное неравенство возможностей получения людьми квалифицированной, а если необходимо высокотехнологичной медицинской помощи обусловленное местом жительства и особенно материальным положением пациентов. Далеко не все жители провинции могут попасть и поехать в хорошую клинику в Москву и Петербург или дождаться и получить квоту на бесплатную операцию в столичных клиниках. Далеко не все жители страны могут оплатить покупку дорогостоящих лекарств. Еще пример из жизни. Сегодня в российских бюджетных больницах при операциях замены суставов пациенты и их родственники должны сами оплачивать дорогостоящие отечественные или еще более дорогостоящие импортные протезы («железо»), стоимость которых часто превышает сто тысяч рублей, и далеко не все больные и их родственники могут их купить, хотя многие могут. Мне кажется, такое положение дел в получении медицинской помощи в целом оценивается большинством людей не как несправедливое неравенство в доходах, а как несправедливое социальное неравенство в возможностях обеспеченных и малообеспеченных людей и жителей столиц и провинции получить необходимую им медицинскую помощь высокого уровня. Полагаю, что это неравенство рассматривается значительной частью общества как невыполнение государством своих конституционных социальных обязательств по представлению всем гражданам без исключения бесплатной и необходимой им медицинской помощи.
А вот еще один вопиющий пример социально несправедливого и постыдного социального неравенства в медицинской сфере. С недавних пор в Москве существуют несколько хосписов для помощи тяжело и неизлечимо больным людям и их семьям (хотя в эти московские хосписы больным достаточно сложно попасть, даже если это необходимо, и они этого хотят), а вот во многих сравнительно крупных российских городах хосписов до сих пор нет и когда они будут созданы неизвестно! А это ведь тоже значимое для очень многих и неприемлемое социальное неравенство в положении больных и членов их семей и в праве на получение больными необходимой им медицинской помощи.
Важно учитывать, что в отличие от того, что было в СССР, сегодня российское общество в целом уже принимает и допускает существование и платных клиник с более комфортными, чем в бюджетных клиниках условиями приема больных, которые готовы за эти более комфортные условия платить. Но это социальное неравенство воспринимается социально справедливым и допустимым при непременном условии, что уровень необходимой медицинской помощи и бюджетных (бесплатных) и в платных клиниках должен быть, с точки зрения медицины, одинаково высоким. И при условии, что всем людям, кто не может или не хочет лечиться в платных клиниках, государство обеспечит возможность получить необходимую им медицинскую помощь в бесплатных клиниках.
При этом платные и бесплатные услуги должны быть, по-моему, обязательно разведены по разным учреждениям, потому что платная медицина в рыночных условиях может и должна строиться бизнесменами как бизнес (при контроле со стороны государства за ее должным уровнем посредством лицензирования), а бесплатная медицина в бюджетных учреждениях и в условиях рынка должна строится государством не как бизнес, а как общественно необходимая социальная услуга – в прямом и буквальном соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 41 Конституции РФ: «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений», «В Российской Федерации …принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения…».
Несправедливое социальное неравенство в доступности высшего образования.
В сегодняшней России возможность для способных абитуриентов с высокими баллами ЕГЭ и получивших высокие оценки на вступительных экзаменах в институты (где такие экзамены предусмотрены) поступить на так называемые «бюджетные», бесплатные места в привлекательные для них ВУЗы в связи с постоянно идущим сокращением «бюджетных» мест в ВУЗах, по-видимому, меньше чем в СССР. Причины идущего сокращения обсуждать не берусь.
Важно, что с точки зрения и самих абитуриентов и значительной части общества в стране при зачислении в ВУЗы происходит углубление несправедливого социального неравенства и разделения, одинаково успешно сдавших экзамены абитуриентов на тех, кто может и тех, кто не может платить за обучение. Абитуриент, семья которого может платить за обучение, сдавший ЕГЭ и экзамены так же хорошо или даже хуже абитуриента, который не может платить за обучение, будет зачислен на платное отделение, а абитуриент, семья которого не может заплатить за обучение, не пройдя по конкурсу на бюджетное место, не поступит в ВУЗ.
В США платное образование развито намного больше чем в России. Насколько я знаю, социальная справедливость при поступлении в ВУЗ между хорошо обеспеченными и материально недостаточно состоятельными абитуриентами и их семьями поддерживается в США развитой системой и практикой предоставления кредитов абитуриентам для платы за обучение. Во Франции социальное неравенство между материально обеспеченными и необеспеченными абитуриентами при поступлении в ВУЗ исключается тем, что на первый курс на бесплатное обучение принимают, если я правильно понимаю, всех хорошо сдавших экзамены, но требования к обучающимся строже и в последующем многих отчисляют.
Думаю, что значительная часть российского общества, условия поступления в российские ВУЗы расценивает как дискриминирующие мало обеспеченных абитуриентов и их семьи. Такое социальное неравенство можно и нужно прекратить. Осуществить это можно по-разному, как в США или во Франции.
Несправедливое социальное неравенство в сфере присвоения научных степеней.
Сегодня сообщество «Диссернет» выявило уже десятки защищенных, не имеющих никакой научной ценности кандидатских и докторских диссертаций скомпилированных из других работ. Названы имена десятков чиновников получивших ученые степени за «сплагиаченные» диссертации. Кстати, такая же «сплагиаченная» кандидатская диссертация по экономике и у нашего президента. Думаю, ВАК СССР лишил бы научной степени всех лиц, чей плагиат был бы публично доказан. Российский ВАК и российское министерство образования защищает лиц, получивших ученые степени нечестным путем, поскольку многие из этих «кандидатов» и «докторов» наук имеют высокий должностной статус.
Несправедливое социальное неравенство в сфере культуры
Приведу пример социального неравенства в музейной сфере, которая мне близка. Источник этого неравенства – политическая, религиозная ангажированность и нечестность чиновников министерства культуры, руководства Государственного музея Востока, российских судов и экономические, политические и религиозные (!) интересы государства в сфере культуры.
Хорошо известно, что значительная часть музейных собраний и коллекций Эрмитажа, Русского музея, Музея изящных искусств имени Пушкина в Москве, всех художественных музеев в провинции – происходит и создана из произведений и вещей, конфискованных у частных коллекционеров из разрушенных в революцию 1917 года помещичьих усадеб и церквей. Частные, негосударственные музеи в СССР создавать и содержать было запрещено с 1917 года.
В перестройку положение в этой сфере изменилось. Первым был создан и открыт в 1996 году при Ельцине негосударственный Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова (ныне Сахаровский центр), не получающий никакого государственного финансирования, но получившей года от правительства Москвы в бесплатное, но не бессрочное, а временное пользование до 2021 года двухэтажный особняк. Неизвестно продлят ли власти передачу в безвозмездное пользование Фонду Сахарова здания, в котором Фондом Сахарова был осуществлен капитальный ремонт и создана музейная экспозиция. Все будет зависеть от политических обстоятельств в стране в 2021 году. Если Договор о передаче Фонду Сахарова в безвозмездное пользование не будет продлен, ситуацию можно будет квалифицировать как несправедливое политически мотивированное социальное неравенство в отношении государства к Сахаровского центру (по факту институции культуры) и другим институциям культуры.
Из негосударственных музеев с очень ценной и большой художественной коллекцией первым был открыт при Ельцине и до недавнего времени существовал только один крупный негосударственный художественный музей – общественный Музей имени Н.К.Рериха Международного центра Рерихов (начало созданию которого было положено еще при Горбачеве). Основу его коллекции составило переданное Святославом Рерихов МЦР в России собрание семьи Рерихов. Общественный музей имени Н.К. Рериха существовал за счет спонсорских средств и располагался в переданной ему правительством Москвы в безвозмездное пользование и восстановленной также за счет спонсорских средств бывшей усадьбе Лопухиных, красивом здании в центре города.
Поскольку Международный центр Рерихов активно пропагандировал не имеющее отношение к православию учение «Живая Этика» созданное Николаем и Еленой Рерихами, то с помощью судов, инициированных в 2016 и 2017 годах министерством культуры РФ, общественный музей имени Н.К.Рериха был закрыт, а его художественное собрание и коллекции конфискованы министерством культуры без каких-либо законных оснований, как это происходило с собраниями частных коллекционеров и церковными ценностями в годы после Октябрьского переворота.
Конфискованные у Международного центра Рерихов коллекции министерство культуры передало Государственному музею Востока, который открыл в отобранном министерством культуры у МЦР здании бывшей усадьбы Лопухиных Музей семьи Рерихов.
На мой взгляд и по мнению членов рериховского движения, уничтожение общественного Музея имени Н.К.Рериха и создание на базе его коллекций филиала Государственного музея Востока – государственного Музея семьи Рерихов является проявлением идеологически, религиозно, политически и экономического мотивированного социально несправедливого неравенства в праве на осуществление и занятие музейной деятельностью между чиновниками министерства культуры и руководством и сотрудниками государственного музея Востока с одной стороны и сотрудниками и учредителями общественного музея имени Н.К. Рериха и МЦР с другой стороны.
Лично мне давно хотелось и хочется , чтобы вопрос минимизации вышеперечисленных и других несправедливых социальных неравенств в нашей стране стал важной и необходимой частью забот правительства, политических партий и кандидатов в президенты.
Оценка справедливо/ несправедливо то или иное жизненное явление, поступок, общественное и экономическое отношение , неравенство складывается и возникает у людей, у человека, в общественном сознании на основе более или менее интуитивного синтеза, слияния и учета всех существующих аспектов отношений человека, людей с окружащающим миром и к себе самому: утилитарного, этического, исследовательского, эстетического, религиозного, правового . Поэтому так важно развивать у детей и подростков способность чувствовать , понимать и реализовывать все эти отношения. Возникают и «строятся» они на базе и индивидуального и коллективного опыта, памяти, ума, характера, переживаний, знаний, воспитания,обучения.
В третьей части статьи говорится об отношении власти к идее и проблеме социально справедливого общества и приводятся сведения о попытке изучения справедливых и несправедливых социальных неравенств в России.
Часть третья.
Отношение власти к идее и проблеме социально справедливого общества.
Попытка изучения справедливых и несправедливых социальных неравенств в России.
V
В отличие от всех послегорбачевских руководителей страны, руководители советского государства ясно представляли себе, что такое справедливое общество, что значит социальная справедливость, какими мерами ее следует в СССР обеспечивать, и открыто, и настойчиво пропагандировали эти идеи в нашей стране и в мире. Проблема заключалась в том, что в условиях нерыночной экономики и преобладания административно-командных методов руководства экономикой, идеологией, общественными отношениями представления властей и отчасти народа о социальной справедливости были таковы, что реализовывать их можно было, что и происходило на деле, только административно-командными методами.
Советские представления о социальной справедливости и социально справедливом государстве требовали резкого ограничения политической, экономической, идеологической, религиозной свобод советских граждан.
Надо признать, что потребность множества российских граждан старшего и среднего поколений (о более младших, чем мое поколение, боюсь что-то говорить) в более социально справедливом обществе и государстве, по сравнению с тем, что мы имеем сегодня, оказалась настолько неудовлетворенной и настолько большой, что очень много российских граждан сегодня заявляют, что нужно ограничить условия политической, экономической, идеологической и религиозной свободы в России, чтобы сделать наше общество и общественные отношения более социально справедливыми (этой потребностью в социальной справедливости преимущественно объясняются, я думаю, высокие рейтинги Сталина и Путина в ряду российских политических деятелей).
Выразителем стремлений к административно-командным методам обеспечения условий советской модели социальной справедливости в стране сегодня является в общественном сознании с одной стороны Путин, с другой Зюганов, а с третьей, отчасти, Навальный (хотя высказывания Навального о проблеме социальной справедливости отнюдь не советские, зато методы их реализации, вроде бы, административно-командные).
Хотя надежды старшего и среднего поколений граждан на Путина, Зюганова-Грудинина и Навального, в моем представлении, самообман, но само неудовлетворенное стремление к социальной справедливости большинства населения страны не фикция и не самообман, оно реально и сильно и на него нужно адекватно реагировать.
Провозглашение в горбачевскую эпоху деятелями культуры – «прорабами перестройки», правозащитниками, диссидентами, неформалами и поддержанной Горбачевым идеи, лозунга, общественного требования – признать соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства, объявить их высшей ценностью и разрешить постепенно развивать рыночные отношения – безусловно было громадным достижением и шагом вперед по сравнению с советской эпохой.
Если то, о чем я думаю и говорю в первой и второй частях этой статьи, правильно, то расчеты и надежды российских либералов и демократов на то, что реализация прав и свобод человека и принципа обязательности защиты их государством (ст.2 Конституции), и реализация закрепленных в Конституции условий существования рыночной экономики (ст. 8, 9, 34, 35, 36, 37) постепенно и «автоматически» все в нашей стране поставит на правильное место и обеспечит создание не только более свободного чем в СССР, но вместе с тем и более социально справедливого чем в СССР общества и государства, в отношении социальной справедливости существующего сегодня в России строя в значительной части не оправдались.
Во-первых, почти все, кто получил после 1991 года от Кремля возможность распоряжаться огромными природными и иными материальными ресурсами страны и общества, включая власть, исповедуют принцип «своя рубашка ближе к телу». Навальный называет такое поведение чиновников коррупцией и обличает его.
Во-вторых, у людей вставших и стоявших после 1991 года у руля государственной власти и у всех российских, в т.ч. оппозиционных политиков (отчасти за исключением Явлинского) до сих пор нет представления о том, каковы условия и требования социальной справедливости с точки зрения общественного сознания и какими механизмами обеспечиваются социальная справедливость в обществе в условиях рыночной экономики и политической, идеологической, культурной свободы. Российские политики вообще не говорят о социально справедливом обществе и государстве применительно к условиям рыночных отношений и частной собственности на средства производства.
Мониторинг социальных неравенств различного генезиса, разной глубины и знание того, как их оценивают и воспринимают различные социальные группы и общество в целом уже давно должен был бы стать постоянным предметом забот и исследований социологов, политологов, предметом забот правительства, депутатов Госдумы, политических партий, профсоюзов. Но ничего этого не происходит.
Поэтому повторю вторую аксиому из первой части статьи: «Застой и деградация государства и общества без заботы о социальной справедливости в стране неизбежны».
VI
Сам я писал о проблеме поддержки социальной справедливости в условиях рыночной экономики много раз и по разным поводам. В частности, в опубликованных в интернете статьях: «Почему народ не верит антисталинистам?» – http://www.politexpert.org/material.php?id=55F01738316A3, «Почему мы не там, где надо?» – https://echo.msk.ru/blog/samodurov/1518322-echo/, «Честно о Ходорковском и реформе конституции» – http://trv-science.ru/2014/10/02/chestno-o-khodorkovskom/, «Уважаемые г-н Путин и г-н Медведев, вы уволены!» – http://krotov.info/libr_min/18_s/am/odurov_05.htm .
Свою первую идею о назревших изменениях отношений собственности в СССР с предложением идеи возможных систем социального справедливого владения средствами производства в условиях рыночной экономики я опубликовал в 1987 г. в статье «Еретические мысли» в знаменитом тогда журнале ЭКО, 1987, №5, помещенной в сокращении в виде письма в редакцию на внутренней стороне обложки журнала (редакция добавила в мое письмо ссылку на выступление идеолога перестройки секретаря ЦК КПСС А.Н.Яковлева, которую я не делал). Содержание этих предложений повторено мной в одноименной заметке «Еретические мысли» опубликованной в 2013 году https://echo.msk.ru/blog/samodurov/990710-echo/.
В начале 2000-х годов я попытался сделать исследования и поддержку справедливых и минимизации несправедливых социальных неравенств в России одним из постоянных и значимых направлений в работе Музея и общественного центра «Мир, прогресс, права человека» имени Андрея Сахарова. Я хотел, чтобы он постепенно стал методическим и одним из общественных центров такой деятельности.
В 2002 году, когда у меня возникла такая возможность, я пригласил доктора наук, соратницу Т.И. Заславской и специалиста по экономической социологии Р.В. Рывкину стать научным руководителем этого проекта и собрать авторский коллектив книги «Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России», рассказав ей о своей идее, которую она одобрила и приняла. К сожалению, эта задуманная и выстраданная мной книга оказалась неудовлетворительной.
В 2003 году объемный сборник статей «Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России», том I (Москва, издательство «Референдум», 2003, 664 стр., тираж 1500 экз.) http://old.sakharov-center.ru/publications/spravedlivie/oglavlenie.htm
с посвящением: «Всем, кто верит в замысел и возможность поддержки справедливых и уменьшения несправедливых социальных неравенств в современной России», составителем и редактором которого была Р.В.Рывкина, был выпущен Музеем и общественным центром имени Андрея Сахарова. Для его подготовки и издания нами был получен грант от Фонда Мак-Артуров. На мой взгляд, книга, включающая 32 статьи 25 уважаемых и авторитетных ученых, оказалась неудачной, о чем я подробно написал в большом предисловии к ней.
Главный недостаток этой книги в том, что Рывкиной и ее очень авторитетными соавторами не была создана и не применялась «стандартная» методика наблюдения, выявления и описания социальных неравенств, существующих в современном российском обществе применительно к источникам их происхождения, масштабу, «предмету» (сфере) действия и не поставлена в связь с этими «переменными» оценка неравенств социальными группами и обществом в целом (если это возможно) либо в качестве приемлемых, обоснованных, справедливых, законных либо в качестве дискриминирующих, несправедливых, незаконных.
Проблематику существования различных описанных авторами сборника социальных неравенств в современной России и оценку их разными социальными группами как справедливых либо несправедливых почти все авторы вошедших в вышеназванную книгу статей не связали аналитически и фактологически с источниками происхождения этих неравенств.
Без разработанной учеными и предложенной политикам, профсоюзным и гражданскими активистам, правительству методики выявления, мониторинга различных справедливых и несправедливых социальных неравенств в современной России в рыночных условиях продвижение к более социально справедливому обществу и государству стало невозможным.
Продолжение работы в названном направлении и подготовку второго тома книги «Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России» я организовать уже не смог.
Сама постановка первоначальной методической задачи оказалась не воспринята учеными без серьезного политического и общественного запроса на ее решение и без серьезного (а не копеечного и скоротечного) финансирования этой работы. А такого запроса сегодня нет ни со стороны правительства и администрации президента, ни со стороны оппозиционных политических партий, лидеров и публицистов, ни со стороны профсоюзных активистов и правозащитников. Почему этого запроса нет, я не понимаю.
В любом случае хотелось бы достичь взаимопонимания с либералами «при власти» (Алексей Кудрин и его сторонники), с либералами в оппозиции (Михаил Касьянов, Андрей Нечаев, Алексей Навальный и их сторонники), с демократами в оппозиции (Григорий Явлинский и его сторонники) и даже с коммунистами в оппозиции (Павел Грудинин и его сторонники) по вопросу – каков их подход к удовлетворению потребности значительной, возможно подавляющей части населения России в более социально справедливом, чем сегодня в России обществе и государстве? Какие идеи и способы удовлетворения этого запроса и смягчения несправедливых социальных неравенств они предлагают и пропагандируют? Какие критерии социальной справедливости общественных и экономических отношений в условиях рыночных отношений предлагают российскому обществу? Это можно сказать и объяснить на конкретных примерах решения тех социальных неравенств, которые значимы для людей, хотя бы на примерах, которые я приводил во второй части этой статьи.
И второй вопрос. Излагаемая мной идея по продвижению нашего общества к более социально справедливым общественным и экономическим отношениям в условиях рыночной экономики и политической свободы не получила распространения. Только ли потому, что этот подход непривычен? Или в пропагандируемой и изложенной выше идее что-то представляется либералам, демократам, коммунистам, оппозиционерам и сторонникам существующей власти смешным, нелепым, наивным, нереализуемым, опасным, наконец? Что именно и почему?
Считать, что пока Путин у власти ничего нельзя сделать в плане продвижения идеи социальной справедливости неправильно. Нужно пропагандировать понимание социальной справедливости и путей ее поддержки и обеспечения в рыночном обществе. И это немаловажная задача для политиков, социологов, экономистов, юристов, правозащитников.
Юрий Самодуров, редакция 16 января 2018 года
Комментариев нет:
Отправить комментарий