Судьба Рауля Валленберга в архивных омутах РФ. Часть 9. «Записки из чемодана» Ивана Серова. 2015-2016 гг.
Также читайте:
Первая книга об Иване Серове, зам. наркома/министра НКГБ/НКВД/ МВД, уполномоченным ГКО – ответственным за охрану тылов Красной Армии в годы войны (1941-1953 гг.), первом председателе КГБ (1954-1958 гг.), начальнике ГРУ ГШ Советской Армии (1958-1962 гг.) была написана Н. Петровым и вышла в 2005 году. В конце книги говорилось: «…Серов унес в могилу многие тайны советского режима. Он сделал попытку написать мемуары. Правда, при этом недооценил своих бывших коллег. О его замыслах узнал Андропов и 12 февраля 1971 года доложил об этом в ЦК… Мы не знаем, что стало с воспоминаниями Серова. Были ли они изъяты КГБ, либо сохранились у родственников. Быть может, они когда-нибудь увидят свет, хотя трудно сказать, будут ли мемуары Серова достаточно правдивыми, учитывая время их написания и сомнения Серова в том, что все можно доверить бумаге» [1].
И вот, в конце весны 2016 года стало известно, что бумаги Серова найдены уже три года назад, подготовлены к печати и выходит в свет книга «Записки из чемодана…» [1]. В предисловии к книге, озаглавленном «Славянский шкаф генерала Серова» и датированном октябрем 2015 года, составитель книги, автор комментариев и примечаний А. Хинштейн написал: «…никогда еще свидетельства «маршалов спецслужб» не становились достоянием гласности, да их попросту не существовало в природе… Все записи Серов делал, лишь оставаясь в одиночестве. Исписанные… тетради и блокноты хранил в тайниках, никому не показывая… Иван Александрович Серов скончается жарким летом 1990 года, не дожив пары месяцев до своего 85-летия. Случись это хотя бы пару годами раньше, КГБ обязательно бы поставил точку в их затянувшемся поединке и изъял бы мемуары. Но в 1990-м было уже не до старых архивов… С момента кончины Ивана Серова пройдет без малого четверть века… Казалось, бывший председатель навсегда унес эту тайну с собой в могилу, как вдруг… В 2012 году бывший дом генерала Серова на Рублевке перешел по наследству его внучке Вере. Вскоре она затеяла ремонт. Когда ломали стену гаража, там обнаружился тайник с двумя чемоданами внутри…Объем найденных в тайнике бумаг огромен: два набитых битком чемодана… Надо отдать должное упорству и скрупулезности Веры Владимировны Серовой, которая почти год разбирала, систематизировала, а затем сканировала весь этот гигантский архив. Именно с этими, подготовленными ею материалами мне и довелось уже работать…» [1].
Автор в статье [1] постарался проанализировать тот текст «Записок из чемодана», который имеет отношение к делу Рауля Валленберга (всего 6 страниц из 704 страниц книги). Этот текст (с. 534-539) помещен в главу 20 «Тайные операции». В послесловии к книге под заголовком «И. Серов глазами историка» г-н М. Мягков, научный директор Российского военно-исторического общества восторженно пишет по поводу рассматриваемого текста: «…Пожалуй, он ставит точку и в одной из самых главных тайн ХХ века: его рассказ о деле Рауля Валленберга, пропавшего после задержания «СМЕРШем» в 1945 г., основанный на документах и свидетельствах очевидцев, без преувеличения можно назвать сенсацией…». Невозможно согласиться здесь с г-ном Мягковым: без преувеличения можно сказать, что данный текст не ставит никакой точки «в одной из самых главных тайн ХХ века» и вызывает, в основном, тяжкое недоумение, что автор и постарался показать в статье [1]. Назвать этот текст сенсацией может лишь человек, незнакомый с основными книгами и статьями о деле Рауля Валленберга.
В предисловии к своей книге «Спецоперации…», выходящей тогда первый раз в России, П.А. Судоплатов писал 6 августа 1996 года: «Соблюдая военную присягу, я молчал, пока существовал Советский Союз. Когда деятельность советской разведки и ряда аспектов внешней политики СССР перестали быть секретными после известных событий 1991 года и все то, чему я верно служил, перестало существовать, я не мог и не имел права молчать. К сожалению, у меня не было иного выхода, как издать воспоминания первоначально на Западе, т.к. отечественные издатели намерены были их опубликовать только после консультаций в «компетентных инстанциях»…». «Записки из чемодана» изданы впервые в Москве. По прошествии двадцати лет влияние «компетентных инстанций» в России многократно возросло, а сам Иван Серов уже четверть века как ушел из жизни. Этим и следует руководствоваться, рассматривая данные шесть страниц текста…
Автор [1] разбил исследуемый текст на следующие независимые эпизоды и затем проанализировал их раздельно (если название эпизода взято в кавычки, это означает, что с точки зрения автора, идет речь о клевете, которой место лишь в кавычках):
- «Валленберг – нацистский шпион».
- Помощь И.Г. Эренбурга в зондаже шведской стороны в преддверии подготовки «меморандума Громыко».
- Дело Валленберга и борьба за власть в Президиуме ЦК КПСС (1954-1957 годы).
- Подготовка документов для «меморандума Громыко».
- «Валленберг – агент американской разведки».
- Планы использования Валленберга в переговорах по подготовке Нюрнбергского процесса.
- Ликвидация.
Настораживает, что текст последнего эпизода напоминает краткий конспект рассказа о деле Валленберга из книги П.А. Судоплатова. Это может означать, что предпринята попытка перейти от официальной версии советской (затем, и российской) стороны по делу Валленберга («меморандума Громыко») к новой версии, неофициальной, но подкрепленной свидетельством первого председателя КГБ.
Как уже отмечалось выше, в наши дни уже есть доказательства, что Рауль Валленберг был жив и после 17 июля 1947 года. Если же вспомнить о «деле Сварц-Мясников» и с доверием отнестись к показаниям врача, профессора Нанны Сварц, то это будет означать, что Рауля Валленберга постигла еще более страшная участь: и в начале 60-х годов прошлого века он был жив, но находился в психиатрической больнице. Возможно, оттого уже и согласны на версию с отравлением ядом, чтобы была похоронена еще более страшная правда [1].
После публикации статьи [1] о тексте из книги «Записки из чемодана…», касающимся дела Валленберга, автор был очень рад, обнаружив, что племянница Рауля Валленберга, дочь Ги фон Дарделя, г-жа Мари Дюпюи в своей краткой статье на эту же тему выразила, в общем, то же отношение к обсуждаемому предмету [2].
В этой статье отмечалось, что совершенно конкретный интерес представляет утверждение Серова, что он видел акт о кремации останков Рауля Валленберга от 1947 года, подписанный началь-ником внутренней тюрьмы Мироновым и комендантом Блохиным. Вместе с тем, совершенно верно отмечено, что Блохин и его «команда» не подтвердили при расследовании, что они имели отношение к «ликвидации Валленберга», «во всяком случае, они не помнили этого» (какова же ценность подобных показаний?).
Далее, в ее статье отмечалось также, что интересно утверждение Серова о том, что бывший министр МГБ Абакумов, который отвечал за дело Валленберга перед Сталиным, арестованный в июле 1951 года, будучи допрошен в 1953 или 1954 гг. полковником Козыревым, начальником следственной части по особо важным делам МВД, предположительно подтвердил, что Рауль Валленберг был «ликвидирован» по прямому указанию Сталина и Молотова.
В связи с этим г-жа М. Дюпюи писала о намерении подать запрос в центральный архив ФСБ о предоставлении вышеупомянутой документации, которая не была доступна в течение предыдущих расследований дела Валленберга (автору думается, что этот запрос останется без ответа, как и многие подобные запросы ее отца, Ги фон Дарделя, который десятки лет вел борьбу за достижение истины в деле своего сводного брата и умер с мыслями о нем …).
В конце статьи г-жа М. Дюпюи совершенно справедливо отмечалось, что возникают многочисленные вопросы о первоисточниках книги «Записки из чемодана…», которые должны быть тщательно изучены, прежде, чем делать твердые заключения. Оригинальные записи из дневника Серова о деле Валленберга не воспроизведены. Создается впечатление, что часть воспоминаний Серова о деле Валленберга была подсказана телефонными звонками ему на дом в 1987 году, когда ему было уже 82 года. Неясно, основывался ли он на оригинальных документах, или на ранних записях из своего дневника. ТАКЖЕ НЕЯСНО, КАКИЕ ДЕТАЛИ ПОЯВИЛИСЬ В ТЕКСТЕ В ПРОЦЕССЕ ЕГО РЕДАКТИРОВАНИЯ ПЕРЕД ПУБЛИКАЦИЕЙ (!!!) Удивительно, что Серов не рассказал о своей центральной роли в подготовке т.н. «меморандума Громыко» в 1955-1957 гг. Записки Серова содержат фактические ошибки, которые подвергают сомнению надежность, по крайней мере, части этих воспоминаний.
Диссонансом такому отношению прозвучало опубликованное 23.08.2016 интервью с г-ном Н. Петровым [2], в котором историк благодушно воспринимает обсуждаемый текст. На вопрос, что можно назвать сенсационным в мемуарах Серова, он ответил, что прежде всего, дело Валленберга, т.к. упоминаются два новых документа о существовании которых не знали историки:
– акт о кремации Валленберга, который, как пишет Серов, он видел;
– протокол допроса Абакумова о деле Валленберга.
Какова же ценность заявления Серова о том, что он видел «акт о кремации Валленберга» от 1947 г., подписанный Мироновым и Блохиным? Где этот акт? Почему при подготовке «меморандума Громыко» Серов не предъявил его вместе с «рапортом Смольцова» (и, поразительно, что совсем не рассказал о том, как готовился сей документ)? Следует, конечно, проверить по первоисточникам книги «Записки из чемодана…», писал ли это Серов, а затем, надо крепко подумать, чего стоит свидетельство этого человека (который, по свидетельству самого же Н. Петрова, положил начало разрушению архивного дела в СССР своими масштабными чистками в 1953-1958 гг.) при отсутствии самого «акта о кремации Валленберга» от 1947 г. Думается, очень немного…
По поводу показаний Абакумова отмечается, что «оказывается, успели допросить Абакумова о деле Валленберга», при этом «ни в обвинительном заключении, ни в обвинениях, которые были предъявлены Абакумову, Валленберг не фигурирует». Г-н Петров объясняет это следующим образом. Признание Абакумова, что Валленберг был ликвидирован по прямому указанию Сталина и Молотова, невозможно было использовать в деле Абакумова во избежание огласки имен «вождей», неважно, на закрытом или «полуоткрытом» процессе. Далее г-н Н. Петров удовлетворенно говорит: «…Но тем не менее, протокол был составлен и лег, видимо, в какое-то отдельное дело на особом хранении»…
И что теперь? Радоваться, что основное в деле Валленберга уже раскрыто? Что есть акт о кремации от 1947 года (который никто не видел!)? Что протокол допроса Абакумова о деле Валленберга, содержащий утверждение о его ликвидации по прямому приказу «вождей» (который тоже никто не видел, да и был ли он, учитывая отношения ненависти между Серовым и Абакумовым) «…лег, видимо, в какое-то отдельное дело на особом хранении» (и показывать не надо: г-н Петров верит…)? [2].
Без всякого сомнения можно сказать, что публикация текста о деле Валленберга в книге «Записки из чемодана…» не остановит стремления исследователей и почитателей светлого имени героя Рауля Валленберга узнать настоящую правду.
В середине января 2014 г. семья Рауля Валленберга снова предприняло попытки прояснить ситуацию: племянница Рауля Валленберга, Мари Дюпюи, собралась ехать в Брюссель, где на саммите ЕС находился Путин, чтобы попросить у него доступ в архив. Ее мать, г-жа Матильда фон Дардель, невестка Рауля Валленберга, написала письмо российскому послу в Брюсселе Владимиру Чизову. Вот текст этого письма.
«15 января 2014 года
Глубокоуважаемый посол Чизов!
Я знаю, что 27-28 января 2014 года президент Путин поедет в Брюссель с официальным визитом. Как Вы знаете, 27 января называется днем памяти жертв Холокоста. Для нашей семьи этот день в этом году отмечен особо, поскольку мир отмечает и 70-летнюю годовщину Холокоста в Венгрии.
В 1944 году мой деверь Рауль Валленберг отправился в Будапешт, чтобы помочь еврейской общине, которая была обречена на смерть в руках нацистов. К тому времени, как он прибыл в Венгрию, уже 500 000 венгерских евреев были высланы из страны или жестоко убиты. Ему и его коллегам-дипломатам помогали сотни храбрых венгров, и им удалось спасти тысячи жизней, укрывая евреев в безопасных местах и предоставляя им шведские паспорта.
В январе 1945 года Рауль сам стал жертвой, когда советские войска арестовали его и его водителя Вильмоса Лангфельдера. Их привезли в Москву, и их дальнейшая судьба неизвестна до сих пор.
Наша семья – родители Рауля Фредерик и Май фон Дардель, а также его брат – мой покойный муж Ги фон Дардель и его сестра – Нина Лагергрен потратили семь десятилетий, разыскивая его. Мы никогда не теряли надежды, что однажды узнаем правду – что же на самом деле произошло с Раулем.
Многие российские чиновники, архивисты и учреждения помогали нам в наших поисках с конца 1991 года – и мы благодарны им за поддержку.
Как бы то ни было – стало ясно, что важная документация, напрямую касающаяся судьбы Рауля Валленберга, в данный момент остается в российских архивах, но недоступна для исследователей.
Я хотела бы попросить Вас передать президенту Путину желание нашей семьи встретиться с ним лично, пока он будет в Брюсселе. Мы бы хотели обсудить с ним, каким он видит выход из этого тупика. Заранее большое спасибо за ваше время и помощь в этом вопросе.
С уважением,
Матильда фон Дардель»
Матильда фон Дардель посылала Путину письмо с аналогичной просьбой и почтой по официальному кремлевскому адресу (копию также послу Чизову в Брюссель.( Ответа не последовало.
Американский профессор Марвин Макинен проводил исследование, анализ базы данных о занятости камер заключенными Владимирской тюрьмы в 1947-1972 годы, и доказал, что там вполне возможно было содержание секретных, не учтенных реестром заключенных. Он же, сам бывший заключенный Владимирской тюрьмы, вспоминал, что в 1960-м году его сокамерник Зигурд Круминьш рассказывал, что в 1950-е годы сидел вместе с Валленбергом. Но свидетельские показания не изучены. Именно поэтому семья фон Дардель просит о доступе к важным документам, которые могли бы прояснить раз и навсегда, встречали ли свидетели действительно Валленберга или какого-то другого шведа в советском плену. Отдельным важным вопросом остается наличие неопознанного шведского заключенного во Владимирской тюрьме в 1950-е годы.
Исключительно важна проблема идентификации заключенного №7 – если Сталин лишил Валленберга имени, сделал его номерным заключенным, это дает основания предполагать, что он держал его в изоляции дни, недели, а может, даже месяцы или годы после его официальной даты смерти.
И здесь опять жизненно важен вопрос доступа к архиву. Семьи фон Дардель не разрешили ни своими глазами посмотреть тюремные реестры заключенных Лубянки, чтобы увидеть записи про заключенного №7, ни выдали нам копии этих страниц.
Интересно, что другой заключенный №7, которого держали на Лубянке в апреле 1945 года, был, по-видимому, правильно идентифицирован российскими архивистами. Как им это удалось – и почему нет документации, чтобы идентифицировать другого узника №7 – 1947 года? Исследователи хотят информации в полном объеме, но до сих пор нам не дали доступа.
В качестве причины отказа допустить родственников Рауля Валленберга в архивы российской стороной называются законы конфиденциальности. По словам Мари Дюпюи, законы конфиденциальности здесь ни при чем, т.к. личность заключенного №7 остается скрытой, даже если они увидят эти записи. Так почему же экспертам не дают верифицировать информацию? Российские законы четко предусматривают, что этот вид исторической информации должен быть доступен по истечении тридцати лет после смерти действующего лица. Исследователи не делают никаких утверждений – ни относительно гибели Валленберга в 1947 году, ни относительно его жизни после 1947 года. Они просто уверены, что информация должна быть полностью изучена, настаивают на прямом доступе и проверке в соответствии со стандартами всех научных исследований. Мир должен Раулю Валленбергу, по крайней мере это. [3]
Евгений Перельройзен
Комментариев нет:
Отправить комментарий