В память о Германе Ашкинази не только этот разговор с ним, некогда напечатанный в газете, но и парная, построенная у моего дома, как иллюстрация, что добрые и умные примеры заразительны.
- Скажи, Герман, как ты дошел до жизни такой?
-Всю свою жизнь мечтал жить на земле, в доме и париться в бане, построенной
своими собственными руками. Строил и вспоминал замечательный фильм Тарковского «Андрей Рублев». Там есть
потрясающая новелла о мальчишке, отлившем колокол. Умер мастер, а его сын стал
врать, что отец передал ему секреты своего дела. Осилил он эту работу блестяще:
колокол зазвучал, и тут только мальчишка признался, что никаких секретов
отливки отец ему не передавал. Я шучу, себя с тем гением не сравниваю, но
строил я баню тоже по наитию. Не было у меня «папаши» с секретами этого дела.
Но я сам 30 лет занимался банями, не только теоретически, но и
экспериментально. Часто думал, что такое баня, какой она должна быть? Об
истории банного дела размышлял. /
-
В самой парилке или в паузах? /
-
По – разному
бывало. Ну вот, стал передо мной вопрос конструирования. Разобрался без особого
труда. Я все-таки «технарь», физик, термодинамика мне хорошо знакома. Расчет
этой бани провел быстро, но главное вот в чем. Я должен был достичь рекордного
КПД в районе 60%. Должен Вам сказать, что паровоз прошлых времен имел КПД
порядка 25%. Так что я очень горжусь результатом своего термодинамического
расчета…. Ну, а все остальное на уровне того парня в «Рублеве».
-
Где материалы взял?
-
В Израиле все можно купить. И, если хорошо поискать, не
дорого. Мотался по разным складам и магазинам – и нашел все, что мне было
нужно. Материалы не проблема. Основное –
знание бани, как элемента культуры, искусства, спорта, здоровья. А тут за мной
стоял многолетний опыт.
-
В Израиле мы и так без твоей сауны потеем днем и ночью.
Дикая идея для нашего климата загонять температуру до 90 –100 градусов.
-
Это совсем другой пот. Сауна – тепловой насос. Дело в
том, что обычный пот – всего лишь защитная реакция организма. Наша природа
спасается от перегрева. А когда ты сидишь в бане, в сухой или влажной, разница
невелика, твой организм начинается прогреваться изнутри, до, как говорится,
«нутряного жира». А вся дрянь внутри нас прячется, а не снаружи. Вот когда в
тебе начинают расщепляться твои жиры, оставляя свободные радикалы,
вот тогда и начинается самый настоящий оздоровительный процесс. Что
такое шлаки? К ним «привязаны» молекулы воды и тут, чтобы ты не перегрелся при
экстремальной температуре, молекулы эти и вытягивают наверх весь наш «мусор». В
бане мы освобождаем почки и печень от лишней работы. Пар часть ядов внутри нас
вытаскивает прямым способом, без прохождения сложного химического процесса
очистки.
-
Только ли «мусор» выкачивает из нас баня?
-
Нет, конечно, минеральные соли выходят …. Ну, мы все
это потом возвращаем известным образом, испытывая особое удовольствие.
-
Слушай, в твоей бане даже из досок «пот» выходит. Это
почему?
-
Очень интересный момент. По всему миру так, не только в
Израиле. Хорошая баня всегда плачет. Мы всегда наблюдаем подтеки смолы. И
«слезы» появляются в разных местах. Причем, это совсем непонятно. Дерево
высушено до последней степени. Давным – давно сосна эта за морями была
срублена, доски нарезаны, лежали на складе не один месяц. Наше сумасшедшее
солнце раскаляет баню в полдень до вулканических температур, а доски внутренней
обшивки, «вагонка» эта, живет, дышит…. Никто из специалистов не мог мне
объяснить: вся ли доска пропитана смолой или «прячется» она в каких-то ячейках?
И знаешь, с каждым разом баня моя «рыдает» все сильней. Кстати, смола и создает
неповторимый аромат бани. Сосновая баня будет пахнуть много лет, а как только
«плакать» перестанет – и баня начнет умирать. Мне кажется, и феномен плачущих икон имеет ту же природу.
У них где-то в ячейках памяти прячутся «слезы». В какой-то момент, под влиянием
определенных обстоятельств, икона оживает. Кстати, выступающая смола и
называется «живицей». /
-
Так, скажи, но смысл бани в России был не только в
жаре, но и в обязательном перепаде температур. Из бани в прорубь зимой – вот
когда достигался настоящий эффект.
-
Что я могу сказать? Жалко, что нет у нас проруби. Все
верно, чем больше перепад температур, тем лучше. И он должен произойти
мгновенно. Бани-то строили на берегах рек. Мужики без долгого разбега ныряли в
холодную или ледяную воду. У меня душ у самой двери в сауну, а вот в кантри-клубе
все сделано не грамотно: чтобы
охладиться бежать нужно до душа метров 15-20. Совсем не тот кайф. Важна даже не
температура, а мгновенный перепад температур. Ты доводишь себя в сауне до
полного изнеможения, выскочил, обрушил на себя сразу водопад холодный – и ты в
порядке. Полный восторг!
-
Тут философия уже, да? Ничто так не говорит о нашей
тяге к изменчивости среды, к чему-то новому, как банные забавы.
-
И не только. Мы стремимся на контрасте почувствовать
разницу. Полное блаженство: из 100 градусов под ледяной душ, а потом обратно.
Мы, как ты помнищь, этот цикл проводим минимум три раза, и только потом
завершаем процесс веничком и массажем. А
потом, мы получаем удовольствие от возможности сжать время. Не нужно ждать
осени, зимы, лета. Мы в одну минуту можем перепрыгнуть из тропиков в северные
широты.
-
Думаю, одним здоровьем и даже философией феномен бани
не объяснить./
-
Конечно, на самом деле в баню знатоки ходят из
эстетических побуждений. Красивое это дело. Удовольствие от бани – совершенно
особое удовольствие, причем для всех «двуногих без перьев». Возьмем чернокожего
африканца. Как только этот африканец попадает в сауну, он мгновенно становится
ее патриотом.
-
Как ты думаешь, влияет настоящая баня на характер
народа?
-
Убежден в этом. Большевики не только выгнали Бога из
церквей. Они и народ насильно урбанизировали, загнали в казенные, коммунальные учреждения с шайкой
и мылом, а культура души народной неразрывно связана с культурой тела. Знаешь,
я когда-то даже хотел написать книжку под таким названием: « Баня, как элемент
развития культуры общества». Там у меня был бы главный тезис: народы, которые
не знали бани, были склонны к вырождению.
-
А мы как же? /
-
Бани у евреев были всегда. Культ чистоты шел за нами
все тысячелетия. Мало того, в любой стране диаспоры, не было больших
почитателей местных бань, чем евреи. Турция, Византия, Россия … В
средневековую, вонючую Европу именно евреи принесли культуру бани.
-
Бани изменились на протяжении тысячелетий?
-
В этом и прелесть, что нет. Одно из самых консервативных
явлений – баня. Здесь ничего не меняется и не может меняться в принципе.
Известная нам римская баня состояла из двух помещений: сухого жара, и мокрого.
В сухой римляне потели при температуре в 80 градусов, пропотев, шли они под
воду, затем играли в мяч или занимали себя беседой, но потом обязательно шли в
«мокрую» баню. Обе бани стояли рядом.
Где-то наверху рабы раскаляли камни и по специальным желобам скатывали их в чан
с водой, откуда пар по дырам поступал в само помещение. Варвары, разрушив античный
мир, культуру бани переняли. Должен сказать, что между сауной и русской парной
нет никакой существенной разницы. Ничего другого человечество не изобрело и
вряд ли изобретет когда-нибудь. Я вынужден пользоваться электричеством для
обогрева, но это только обедняет мою сауну. Настоящей бане необходимы дрова.
-
Ладно, последний вопрос: сауна у нас, в Израиле?
-
К сабрам баня пришла из Европы. Стало модным это дело.
Мы приехали в 1990 году, и я сразу нашел, где можно попариться, но к ужасу
своему обнаружил там людей с мылом и мочалкой, а веник отсутствовал совершенно.
Коренные израильтяне взбивали в ведре мыльную пену, брали палку с мочалкой и
начинали себя обрабатывать. Полная дикость! Они в пару хлестали себя мыльной
мочалкой. Некоторое время мы существовали рядом: «русский» еврей с березовым,
уникальным, или, чаще всего, с эвкалиптовым
веником, а рядом израильтянин в мыле. Тут вспыхивали конфликты.
«Русские» жаловались на грязь и вонь, а коренные жители считали веники наши прутьями и мусором. Но самое интересное,
что через какое-то время мыло из саун исчезло, и даже сабры стали баловаться
веничком. Баня сама навела порядок. У
нее своя органика, и свои законы. Мы, конечно, помогли местному люду овладеть
банной наукой, но, думаю, не в нас дело, а в этой самой органике. Не
вписывается мыло и мочалка в парную. Веник эстетически и гармонично входит в ее
культуру.
На этом мы завершили теоретическую часть и приступили к практическим
занятиям. Должен сказать, что в моем бренном теле, видимо, слишком много негодной
тяжести. Из парной я выхожу, потеряв, как минимум, половину своего веса. Мне
кажется, что еще немного и можно будет усилием воли подняться над землей. /
Но сила притяжения неумолима. И вот, из под
ледяного душа, бегу обратно в сухой жар, а там, сидя на полке, колдует Герман,
брызгая на камни разбавленным пивом, а потом настойкой ментола, а затем и
просто водой, настоянной в шайке с
эвкалиптовым веником. В наши легкие входит дух невыразимой сладости. И все наше
тело «плачет», избавляясь от всякой дряни. И сосновые доски обшивки тоже плачут
за компанию, одаривая нас пахучими каплями не застывшего, живого янтаря.
Комментариев нет:
Отправить комментарий