Неделя в кино: матрица бесчувственного

время публикации: 05 апреля 2024 г., 12:20 | последнее обновление: 05 апреля 2024 г., 12:20

AP Photo/Domenico Stinellis

На этой неделе события киномира вошли в рутинное русло – продюсерские компании объявляли о новых проектах, которые выйдут в будущем, зрители смотрели фильмы, снятые в прошлом. В стремительно меняющемся сегодняшнем мире, существующем между постправдой и реальностью войны, эта особенность кинематографа ощущается особенно остро. Лауреат Золотой пальмовой ветви Каннского фестиваля прошлого года, картина Жюстин Трие "Анатомия падения", которая только сейчас вышла на израильские экраны и рассказывает о трудностях существования в паре, сегодня вызывает ностальгический вздох по проблемам из прошлой, довоенной реальности – вот бы нам сейчас семейных проблем и простых человеческих переживаний вместо военных сводок, и тревожного ожидания сирен. На этом фоне кинокомпания Warner Bros. объявила, что запускает в работу пятую часть легендарной франшизы "Матрица", а на стриминг-платформе Netflix стартовал сериал "Рипли" – новая экранизация романов Патриции Хайсмит. И первая "Матрица", и фильм "Талантливый мистер Рипли", сделавший культовыми книги Хайсмит, вышли в 1999 году на фоне тревожного ожидания наступления 2000 года. О матрице зла сегодня и поговорим.

"Матрица" как ожидание случившегося

Двадцать пять лет назад, накануне наступления 2000 года, когда весь мир в ужасе ждал конца света, сестры Вачовски (тогда еще братья) выпустили научно-фантастический проект "Матрица", ставший культом миллениалов. Апокалиптические ожидания человечества были связаны в первую очередь с вероятностью глобальной технологической катастрофы – тогда уже полностью зависимый от компьютерных сетей мир опасался, что при смене цифр года с 99 на 00 произойдет глобальный сбой, и мы окажемся в 1900 году. Говорят, на борьбу с милллениумом мир потратил сотни миллиардов долларов.

Фильм Вачовски совпал с этими апокалиптическими настроениями встревоженного человечества – с одной стороны, визуализировал страх полной подчиненности технологиям, с другой, обнадежил привычной иудео-христианской верой в мессию, который обязательно (хоть и нехотя поначалу) спасет мир. Гений Вачовски именно в этом эклектичном сочетании безусловного новаторства визуального и переосмысления старых добрых религиозных мифов и философских концепций. Смиксовав культуру киберпанк с гонконгскими боевиками, клубным рейвом и философией Декарта (сомнения в подлинности мира чувственного), Платона (человек как пленник органов чувств) и даже Маркса (человек как функциональный элемент системы), Вачовски заставили многие поколения зрителей ломать голову над тем, не в матрице ли мы живем, и если да, то стоит ли нам вообще об этом знать. Самое большое недовольство зрителей, мало знакомых с философскими концепциями прошлого и воспринявших "Матрицу" как новое знание о мессии, вызвало бессилие Нео и очевидный и предопределенный провал его миссии по спасению человеческого. Вачовски мало церемонились с трепетными миллениалами, которых так пугали цифры 00, в каждой следующей части франшизы разрушая один спасительный миф за другим – сначала расправившись с иллюзией прекрасного подполья, которое обязательно победило бы в любом другом случае, но не у Вачовски, потом с иллюзией безусловности выбора Нео, который, конечно, должен быть в пользу человечности, но, оказывается, что и она переоценена, потом с иллюзорностью самого раскрученного бренда – идеи мессии, бессмертного, милосердного и с опцией "спасти всех", встроенной по дефолту. В итоге после выхода четвертой части (провалившейся в прокате) поклонники были разочарованы и в ярости, а многочисленные исследователи, рьяно разбиравшие концептуальные построения Вачовски, обнаружили себя обманутыми и окончательно запутавшимися. Братья Вачовски к тому моменту уже стали сестрами и разорвали свой творческий союз. Последнюю часть "Матрицы" снимала только Лана, которая явно решила покончить с франшизой, бросив живущим в платоновской чувственной паутине зрителям кость надежды (вроде как все-таки спас), при этом предъявив им труп мессии (но это не точно). Что из всего этого нагромождения концепций и разочарований удастся сочинить назначенному режиссером пятой "Матрицы" сценаристу "Марсианина" Дрю Годдарду в эпоху голливудского противостояния с искусственным интеллектом и глобального кризиса человечности, узнаем, наверное, году в 25-м. Если, конечно, человечество к тому времени окончательно не разрушит свое иллюзорное существование.

"Рипли"

А пока стриминг-платформа Netflix обратилась к еще одной классической матрице – истории маленького человека с потенциалом большого монстра.

Восьмисерийный сериал "Рипли" – это новая экранизация культовых романов Патриции Хайсмит от сценариста "Списка Шиндлера", "Всей королевской рати", "Банд Нью-Йорка" и "Девушки с татуировкой дракона" Стивена Заилляна. История Тома Рипли стала культовой после выхода в том же, что и "Матрица", 1999 году картины "Талантливый мистер Рипли" с Мэттом Дэймоном и Джудом Лоу в главных ролях. Невнятный человечек Том Рипли, неплохо разбирающийся в искусстве и мечтающий о богатстве и славе, обладает всего одним талантом – он умеет становиться для новых друзей всем и ничем. Он кажется настолько неважным, что мало кто может заподозрить в Рипли таящуюся угрозу и все признаки напрочь лишенного эмпатии и человечности маньяка. Этот сюжет так же заворожил зрителей, как приключения Нео в мире "Матрицы". Видимо, потому, что культ вокруг мистера Рипли лежит примерно в той же плоскости. Рипли тоже своеобразный мессия – его бунт против красивых и знаменитых прекрасно укладывается в мифологию борьбы (любой – от революционной до антиколониальной), подбрасывая вроде бы ужасающемуся зрителю скрытый месседж о возможности взорвать систему изнутри. По той же матрице скроена и картина прошлого года "Солтберн" с Барри Кеоганом в главной роли, которая хоть и не получила каких-то значимых призов, но принесла Кеогану славу самого бесстрашного актера года. Герой Кеогана, как и Рипли, проникает под кожу, по-змеиному бесшумно впрыскивает яд, убивая без наслаждения, но и без жалости. Но если "Солтберн" выдержан в рамках черной комедии, почти буффонады, выпуклой, злой, безжалостной, то новый "Рипли" от Netfix с Эндрю Скоттом в главной роли напротив исполнен в черно-белых полутонах нуара. Фигура Рипли теряется в геометрически выверенной, стилизованной картинке, он мало отличим от предмета интерьера, но если предметы интерьера роскошного дома будущей жертвы Рипли богатого прожигателя жизни Дики Гринлифа рассматривать интересно (картины Пикассо, изысканная мебель, прелестный фарфор), то Рипли – раздражающий элемент серости, нарушающий гармонию значимого и хрупкого. В отличие от Рипли в исполнении Мэтта Дэймона, Рипли Скотта не просто амбициозный бедняк, достаточно безжалостный, чтобы воплотить свою амбицию. Для Рипли Скотта безжалостность не инструмент, а естество, побочным и приятным эффектом которого становится воплощение мечты о богатстве и славе. Он – воплощение платоновской идеи освобождения от рабства чувственного. Он – незаметная для человеческого глаза матрица зла, плетущая свою сеть.

Обзор подготовила Алина Ребель