Тогда я ещё работал над книгой о перерожденце и собирал к ней материалы. В старом дневнике нашел отрывок из "Мемуаров" Эммы Герштейн: "- Да, откликнется, - сказал он мне по телефону. - Откликнется тем, что - вам я это скажу - главным героем моего романа будет не Живаго, а Гордон. (Т.е. сам Пастернак. А.К). Он много и подробно стал говорить на эту тему, заключив, что центральной идеей романа будет "выход из национальности". Некоторым подобием высказанных им тогда мыслей могут служить его же слова из "Заметок к переводам шекспировских драм" ( Об "Отелло"): "Идеи равенства наций при нем не было. Жила полной жизнью более всеобъемлющая мысль христианства о другом роде их безразличия. Эту мысль интересовало не рождение человека, а его обращение, то, чему он служил и себя обращал"." Далее моя приписка: " Вот она, в "голом виде" - трагедия Бориса Пастернака. В гениальной поэзии - было само рождение поэта: то, что вопреки языку, дал ему сам факт быть потомком Иакова, а роман, спорных достоинств, - следствие "обращения" - перерождения. А далее был скандал, далёкий от сути романа и христианства поэта - и смерть. Видимо, всегда, когда человек ради слов, ради идеи, как бы красива внешне она не была, бунтует против себя самого, своего гения, своего народа - всегда это не может кончиться ничем другим, кроме личной трагедии перерожденца. "Выход из национальности" - не сложен. Трагичен и невозможен выход из самого себя. Уверен, тем же разочарованием и пустотой кончится жизнь современных поклонников "обращения", по рецептам Бориса Леонидовича. Правда, им далеко до высокого таланта учителя, так что и финал их "обращения" может стать пошлым, а не таким громким и очевидным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий