ИМЕНЕМ НАТАНА ШТРАУСА

                                  Натан Штраус

Срочную телеграмму от брата Исидора Натан Штраус получил в один из теплых и солнечных дней конца марта, когда он с женой Линой путешествовал по Палестине. «Вам необходимо сейчас же оставить Палестину и немедленно отправляться в Лондон, — писал брат, — я забронировал для вас потрясающие места, но если вы опоздаете, вы упустите свой шанс!» Читая телеграмму, Натан, и подумать не мог, что своего старшего брата он уже никогда не увидит.

Одни из самых богатых и известных американских евреев, прославившиеся на рубеже XIX и XX веков не столько своим состоянием, сколько общественной деятельностью и благотворительностью, владельцы знаменитого нью-йоркского универмага Macy’s, братья Натан и Исидор Штраус почти во всех начинаниях были вместе. Вместе управляли торговой империей, вместе отдыхали и путешествовали. Но если старший, Исидор, был больше занят общественными делами и даже стал на короткое время конгрессменом, то младший, Натан, посвятил себя филантропии и развитию здравоохранения. Создав на собственные деньги около трех сотен станций пастеризации молока в десятках городов США, он добился десятикратного снижения смертности среди грудных детей. Позднее было подсчитано, что его старания спасли жизни почти полумиллиона американских младенцев.

Именно благодаря своей деятельности, Натан был направлен президентом США в 1911 году представлять страну на Международном конгрессе по защите грудных детей, проходившем в Берлине, а на следующий год — на Конгресс по борьбе с детским туберкулезом в Риме.

Братья отправились в Европу вместе, взяв с собой жен. Оказавшись в Риме, Натан, разделявший идеи сионизма, решил посетить и Палестину. Тем более что их младший брат Оскар, сделавший самую блистательную в семье политическую карьеру и ставший первым евреем в правительстве США, буквально за пару лет до того закончил свою службу в качестве посла в Османской империи и много рассказывал старшим братьям о самоотверженных еврейских первопроходцах Палестины.

Цветущая весенняя Палестина заворожила американцев. Точно так же, как и потрясла своей нищетой и неустроенностью. В ужасе смотрели братья на своих единоверцев, страдавших от болезней, голода, бедности, жадных чиновников турецкого правительства и враждебных бедуинских шаек.

Через неделю Исидор сломался. «Сколько еще верблюдов, лачуг и иешив ты хочешь мне показать? — с раздражением обратился он к брату, — нам пора домой!»

Однако Натан неожиданно отказался уступать властному голосу старшего брата. Именно из-за увиденных трудностей ему и хотелось остаться, чтобы понять, чем реально можно помочь.

— Мы должны задержаться еще, — запротестовал он, — посмотри, как много работы здесь предстоит еще сделать. Им нужна наша помощь. У нас ведь есть на это средства. Не можем же мы отвернуться от нашего народа!

— Ну так дадим им еще денег, — начал раздражаться брат, — а я хочу убраться отсюда!

Но Натан прекрасно понимал, что одними деньгами здесь не обойтись. Живущим в тяжелых условиях палестинским евреям нужны были не столько деньги, сколько деловые навыки, инициатива, идеи — словом, все то, что отличало братьев Штраусов, одних из самых преуспевающих бизнесменов Америки.

Не договорившись, братья в конце концов решили разделиться. До возвращения домой, в Америку, Исидору нужно было вернуться в Европу, чтобы завершить дела. А Натан остался в Палестине, обещав, что обязательно догонит брата в Лондоне. Вместе с Исидором, разумеется, отправилась домой и его жена Ида. Эта пара была трогательно неразлучна. Если же им и приходилось ненадолго расстаться, они обязательно каждый день писали друг другу письма.

Лина, жена Натана, осталась с мужем в Палестине.

Отправив брата домой, Натан с удвоенной энергией окунулся в жизнь ишува. Он разъезжал по стране, раздавая огромные суммы денег, споря до хрипоты. В конце марта пришла телеграмма от брата. Исидор писал, что забронировал билеты для всех на новом и фантастически красивом лайнере, отплывающем в начале апреля в Америку. Но Натан и Лина едва успели бы на него, даже если бы покинули Палестину сразу по получении письма. А они еще ненадолго задержались. Пока добрались до Рима, затем пересекли Европу… В Лондон они прибыли лишь 12 апреля. Но лайнер с Исидором и Идой Штраусами на борту за два дня до этого уже покинул Саутгемптон. Натан был безутешен. Как и предупреждал его брат, они «упустили свой шанс».

Это был не просто пароход, пересекавший Атлантику. Новенький, только что спущенный на воду, это был на тот момент самый большой и известный в мире пассажирский лайнер, и, как обещала реклама, путешествие на нем должно было стать незабываемым приключением.

Оно и стало. Через три дня после отплытия лайнера Натан вместе с миллионами жителей планеты узнал страшную весть: столкнувшись с айсбергом, краса и гордость британского флота «Титаник» пошел ко дну.

Тело Исидора было позднее найдено одним из поисковых кораблей и доставлено в Галифакс, а затем в Нью-Йорк. Тело его жены Иды так и не нашли. Позднее стало известно, что пожилой паре пассажиров первого класса была предоставлена возможность спастись — для них было место в спасательной шлюпке. Однако бывший конгрессмен Исидор Штраус заявил, что отдает свое место женщине или ребенку, а сам предпочитает остаться с мужчинами. Его жена Ида отказалась спасаться без мужа: «Как мы жили всю жизнь вместе, — сказала она, — так и умрем».

Спасшийся очевидец впоследствии написал: «Последнее, что я видел, когда мы отплывали, была женщина, в чьем нежном сердце оказалось больше мужества, чем у любого, кого я когда либо встречал. Она стояла, держась за руку мужа, когда волна накрыла их».

Надписью на могиле Штраусов в Бронксе стала цитата из Песни Песней: «И большие воды не потушат любовь, и не зальют ее».

Убитый горем Натан, скорбя о брате, не мог отделаться от мысли, что задержка в Палестине спасла его от смерти. Он вернулся в Страну Израиля, посвятив оставшиеся два десятилетия своей жизни возрождению еврейского государства.

Вместе с женой Линой они основали школу для девочек, медицинские пункты для помощи детям, естественно, взяв на себя все финансирование. Они вложили огромные суммы в борьбу с малярией, трахомой, легочными заболеваниями, в социальные программы для бедных. В итоге Натан Штраус пожертвовал на ишув две трети своего огромного состояния.

Примерно за три года до смерти он узнал, что в песчаных дюнах к северу от Тель-Авива собираются заложить новый город. Штраус взял на себя финансирование проекта. В его честь город назвали Нетанией.

«То, что мы жертвуем, когда здоровы — это золото, — написал Натан Штраус в своем завещании, — то, что отдаем, когда больны, — серебро. А то, что оставляем после смерти, — свинец…»