ТЕБЕ НЕ ДУЕТ? рассказ

 -Человек сам виноват во всех своих несчастьях, - сказала Софья Маклин. – Но признаваться в этом тяжело. Все мы, как правило, придумываем какую-нибудь легенду о себе или миф, чтобы оправдать свои неудачи…. Я вот когда-то придумала, что от природы не способна полюбить человека. Такой меня мама родила с дефектом сердца. А вот теперь годы прошли, и начинаю понимать, что любовь разная бывает. У одних вопли и сопли, все в клочья – чистый Шекспир, а у других она тихая, незаметная, как, впрочем, и нелюбовь…. В общем, совсем неподходящая такая любовь – нелюбовь для литературного произведения….

 Ладно, раз уж вы согласны слушать, расскажу вам о своих мужьях.

 Вышла я замуж сразу после института, как положено. Познакомились мы в театре. Он продавал лишний билетик. Я купила. Так оказались мы рядом. Смотрю – высокий, красивый парень, глаза умные, одет неплохо, а расстроен сильно. Судя по всему, девушка его не пришла, опоздала или вовсе решила больше с ним не встречаться.

 Ну, я и решила моего соседа утешить.

-         Ничего, - говорю. – Вы на нее не сердитесь. В жизни всякое бывает. Вот у меня было: назначили мне свидание, а ключ от двери куда-то подевался, как в кино, выйти не могу. Этаж четвертый, хоть простыни связывай и по ним, а потом успокоилась, поразмыслила и решила, что все к лучшему. Так и оказалось.

 Он меня выслушал и улыбнулся, ничего не сказал. А в антракте, не успели мы подняться, подбегает к нам толстячок нервный и давай моего соседа ругать: не мог он его лишние пять минут подождать. Пришлось толстяку тоже с рук хватать билетик и забираться на третий ярус.

 Мой сосед выслушал претензии и говорит:

-         Вот, Сеня, познакомься… Вас как зовут?

-         Софья.

-   Вот, Сеня, познакомься с Софьей, с замечательной девушкой. И спасибо, что опоздал.

Такое у нас было знакомство. И оно продолжилось, конечно, а через год мы поженились. Надо вам, сказать Борис, мой первый муж, человек исключительных достоинств. О внешних данных я вам говорила. Со временем я узнала его лучше и поняла, что повезло мне удивительным образом: Боря был честен, прям, умен, благороден и даже талантлив. Впрочем, он таким и остается. И любил он меня преданно и крепко.

 Друзья настоящие, гитара, походы, песни, стихи костер, палатки…. Как мы жили замечательно. Природу любили, природой спасались от всякой ерунды, и любовью… Мне так казалось, что взаимной.

 Бориса оставили в аспирантуре,  через два года он защитил кандидатскую диссертацию и стал работать в одном компьютерном центре. Тогда эти компьютеры были величиной с комнату…. Вот как давно это было – 40 лет назад… Сынок у нас родился – Антон. Он сейчас в Австралии, тоже программист, а я уже бабушка с большим стажем в мои 65 лет.

 Все бы замечательно. Только в какой-то момент стало мне невыразимо скучно. Вот читает мой муж замечательные стихи, поет, играет на гитаре, а голос у него был замечательный, а мне – скучно. Вот говорит умные вещи, а меня зевота одолевает. Вот мы в зоопарке втроем. Погода чудная. Антошка сияет, сидит на плечах у отца, потом его пони по кругу возит в тележке. Смотрим мы на него. Борис берет  меня за руку, а мне скучно и совсем не радостно.

 Вы можете подумать, что были у нас проблемы с сексом. Ничего подобного. Он меня вполне устраивал, а потом нежен был всегда и заботлив.

 Я закончила Институт культуры. Когда Антошка подрос, стала работать в архиве. Нашла интересную тему, увлеклась ей…. Так что работа как-то спасала. Настолько, впрочем, спасала, что домой не хотелось идти.

 Знаете, у нас и привычки были похожи. Только вот я любила ветерок, сквозняк, свежий воздух, а Боря когда-то в детстве перенес тяжелый бронхит и терпеть не мог открытых окон и даже форточек.

 Вот я сижу как-то у окна, летом, занавеска колышется. Жили мы на окраине города, у самого леса. Хорошо! сижу за столом, просматриваю фотокопии своих документов, а тут входит Борис, и прямо с порога меня спрашивает:

-         Софочка, тебе не дует?

И, знаете, в этот момент все во мне перевернулось. Я поняла, что больше не смогу я с ним жить. Он не впервые  спрашивал меня об этом: « Тебе не дует, тебе не дует, тебе не дует?» Тысячу раз, наверно, об этом спрашивал, а тут, как последняя капля.

 На другой день собрала я чемодан, Антошку под мышку – и к маме. Тогда, как раз, папа умер. Мама повздыхала тяжко, попробовала меня отговорить, а потом махнула рукой.

 С Борей было труднее. Понимаете, никаких ссор, скандалов, измен, а тут - развод. Он долго не мог понять, в чем дело, а я так и не смогла объяснить ему толком, в чем…. Антон любил отца и часто оставался у него на день, на два…. А я была счастлива. Я открывала все окна в доме, ходила и улыбалась без всякой причины.

 На работе даже заметили, что я себя как-то не так веду. Спрашивали:

-         Софка, ты  влюбилась?

А я им отвечала:

-         Нет, девочки, совсем наоборот – разлюбила.

Потом Борис получил очень интересную работу, только в Новосибирске, в Академгородке. Он к тому времени стал доктором наук, и это в 38 лет… Думаю, он бы не уехал от нас ни за какие коврижки, но я в тот год встретила Илью.

 Познакомились мы совсем обычно. Он пришел в наш архив за какой-то справкой. Я ему помогла…  Помню, очень удивилась ильюшиным очкам: тяжелые такие с толстенными стеклами.

 Справку свою он забрал и ушел, но потом, через неделю, вернулся и сказал, что почему-то не смог меня забыть, спросил, замужем ли я и пригласил в кино.

 Он был великий молчун – Илюша и трудоголик. Мог по пятнадцати часов сидеть за кульманом, чертить свои «железки». Работал он в КБ Машиностроительного завода, зарабатывал немного, родители его остались в провинции и были, судя по всему, людьми такими же тихими, как и мой Илья.

 Я говорю «мой», потому что вскоре после знакомства вышла за него замуж. Понимаете, никакой любви я не чувствовала, да и «зова плоти» особенного не было. Тут другое.

 Илюшка на гитаре играть не умел, голоса у него не было, книги читал, но не любил говорить о прочитанном. Вот он молчит, а мне с ним не скучно. И все.

 Маме моей Илюша не понравился. Она мне как-то сказала: « Серого ты себе муженька нашла: ни рыба, ни мяса. Извини, доченька, но тоскливый субъект мой новый зятек».

 Может быть, она обиделась, что мы от нее ушли. У Илюши была своя комната в центре города. В коммуналке, но комната огромная и с высоченными потолками.

 А на потолке вечно болталась от сквозняков паутина. Окна мы держали открытыми все лето, а зимой форточка настежь. И за девять лет нашей общей жизни Илья ни разу не спросил: дует мне или нет?

 Антошка  тяжело к новому папочке привыкал, но потом как-то они сдружились. Илья приволок домой старый, раздолбанный велосипед. Стали они вдвоем эту колымагу чинить – и с тех пор, вроде бы, даже подружились.

 Илья погиб глупо. Уверена, плохое зрение подвело. Грузовик его сбил прицепом, на повороте. Илюша, пусть ему земля пухом будет, всего один лишний шаг сделал с тротуара – и все.

 Так я опять осталась одна. На похороны Ильи прилетел из Новосибирска Борис. Я уж не знаю, как он узнал о нашем горе. Думаю, мама позвонила…. Погостил с неделю, приглашал нас уехать к нему. Говорил, что условия там замечательные. Он даже работу мне приискал… Но я так и не решилась.

 Все, больше мужей у меня не было. Случились два-три романа. Знаете, как бенгальский огонь: искр, шума много, а тепла – ноль.

 Потом Антошка от меня сбежал в свою Австралию. И  тогда же я узнала, что Бориса пригласили работать в Силиконовую долину. Он заключил контракт и уехал.

 В архиве у нас началось что-то совсем непонятное. На пенсию пришлось выйти в сорок долларов. Знаете, я ведь в Израиль перебралась из-за обиды. Вы только подумайте: столько лет безупречной работы – и эта подачка. Были у меня, признаюсь, кое-какие накопления, но они быстро кончились, а потом мама начала болеть.

 Вот мы и решили с ней, что пора менять прописку. Мама у меня была замечательная. Старенькая совсем, но душа  молодая.

 Мы почему-то выбрали для жительства Хайфу. Сняли квартиру близко от моря, стали жить.

 Врачи здесь продлили мамины годы, но и они не всесильны. Примерно за неделю до смерти она мне говорит:

-         Софочка, а я Борю-то вызвала сюда. Написала, что ты остаешься одна.

Я стала спорить.

-         Глупости, - говорю, - мама, мы еще поживем с тобой, и никакой мне Боря не нужен.

 А она молчит, к стенке отворачивается.

 Борис прилетел прямо к похоронам. И говорит: « Что-то мы, Софа, встречаемся с тобой в последнее время только по горестным поводам».

 Ну, похоронили мы маму, как раз, в день ее рождения. Ей бы исполнилось 89 лет в тот день. Мне показалось, что Боря за эти годы стал еще красивее. Ну, седина появилась на висках, но и холеность какая-то нездешняя, гибкость, несмотря на годы, уверенность в себе. Ну, чистый актер из Голливуда. Он всегда спортом занимался. Рассказал, что в последние годы увлекся теннисом…. Так и не женился. Сказал, что лучше меня  никого в своей жизни не встретил.

 Борис летал к нашему сыну в Австралию, привез с собой фотографии. Мы все об Антошке говорили, молодость вспоминали, хотя Борис говорил постоянно, что нам еще до старости далеко, и он постоянно забывает о том, что ему скоро шестьдесят, и единственная проблема в его жизни все та же: нет в рядом родного человека, а без этого жизнь не в радость.

 Скажет так, и на меня смотрит пристально, с улыбкой. Софа, говорит, кончай дурака валять. Ты имеешь право на лучшее, чем эта арендованная клетушка в трущобах и нищенское пособие. Мы с тобой начали вместе, нам и доживать тоже вместе. Знаешь, я бы тебя пригласил в Венецию на свадебное путешествие. Врать не буду – не миллионер, но и далеко не бедный человек. А на тебя, помнишь, всегда тратил деньги с радостью. К Антошке вместе махнем. Парень будет счастлив, с внуками познакомишься. Нельзя тебе одной оставаться.

 Что я могла ответить? Улыбалась, да молчала. Проснулась утром, села у окна, задумалась. Слышу, Борис в ванной возится, потом вышел: благоухание сразу по всему салону.

-         Доброе утро, Софочка, - говорит. – Тебе не дует?

Вот и все. Улетел он в свою Америку один. На этот раз, кажется, обиделся, а я все вспоминала слова своей старой подруги. Она как говорила: « Знаешь, Софа, лучше умереть от голода, чем от скуки».

 Все так, но почему, скажите,  паршиво человек устроен? Почему он сам себе враг? Почему, как правило, сам виноват во всех своих несчастьях? Почему мне скучно не было с обыкновенным моим Илюшей, и тоска смертная одолевала, когда отличный мужик – Борис – рот открывал?

-         Просто вы любили своего второго мужа, - сказал я. - Вот и все.

-         Любила? – удивилась Софья Маклин. – Да что вы? Вот никогда не думала, что была в моей жизни любовь.