М.ШЕВЧЕНКО В ЗАЩИТУ ИЛЬИ ФАРБЕРА

 Что-то непонятное происходит, на первый взгляд, с русскими юдофобами, особенно с теми, кто допущен к теле и радио эфиру. Закаленный борец с "еврейским засильем", враг Израиля и друг "Хамаса" Максим Шевченко вдруг бросился на защиту тихого еврея - Ильи Фарбера. И как бросился: отчаянно, смело...

 Все хорошо. но не забудем и оговорку "на первый взгляд". Как тут не вспомнить одного из ведущих теоретиков русского нацизма - Василия Витальевича Шульгина. Его газета "Киевлянин" мужественно защищала Менделя Бейлиса на пресловутом, позорном процессе 1913 года. Видимо, русский антисемитизм, в отличии от немецкого, всегда был несколько стыдлив, и когда дело доходило до очевидного подлога, подлости и лжи, старался "умыть руки", чтобы случайно не запачкать "святое дело" борьбы с мировым еврейством. Но читайте сами:

О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва. Особое мнение сегодня высказывает журналист Максим Шевченко. Здравствуйте, Максим. 

М.ШЕВЧЕНКО: Здравствуйте. 

О.ЖУРАВЛЁВА: Я могу сказать, что мне сегодня удалось поразить Максима Шевченко в самое сердце – он не знал, какой приговор был вынесен сельскому учителю Илье Фарберу. И как мне кажется, реакция, ну, в общем, понятная. 

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, просто шок, честно говоря. Шок и абсолютное просто какое-то чувство беспомощности и апатии перед этой зловещей беспощадной бессмысленной юридической машиной. Понимаете, Илья Фарбер... Я помню, когда Первый канал снимал программу «Пусть говорят», то мы вызвали в студию (я участником был этой программы) всех – и местных деятелей, которые против него были. Кстати, это вся номенклатура была сельского уровня, сотрудницы разных государственных институтов. И жители, и дети приезжали, и жена, с которой он расстался ради там любви с местной руководительницей. 

В ходе программы выяснили (это стало очевидно), что мотивом преследования Фарбера со стороны ФСБ именно, которая его арестовывала по даче взятки, было то, что там были романтические отношения у этой женщины, которая была глава этого местного поселения. Она такая видная, красивая женщина (тут нет вопросов), но до Фарбера она ушла от одного из местных фсбшников, у которого был роман. 

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть это чистый Шекспир и абсолютно личные мотивы. 

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, по крайней мере, у нас есть такая версия. Я не утверждаю окончательно, но просто в приговоре, в котором там за попытку дачи взятки при ремонте сельского клуба, на котором Фарбер не наживался точно, 100 тысяч рублей, получать 7 лет – тут кроме личного ничего быть не может. А что личного? 

Я, допустим, допускаю, что в Осташковский район в последнее время приезжают разные начальники отдыхать. И Селигер там, и все такое. И местные фсбшники просто отморозились настолько, что им сам черт не брат. А чего? Они сидят в центре Тверской области, понимаете, там рядом какие-то бывшие стратегические регионы, какие-то там бывшие ракеты, полигоны и все такое прочее. Они там, как бы, сейчас чувствуют себя при деле, потому что к ним приезжает большое начальство, у них там стреляет глухарей, тетеревов, ловит щук. Им, как говорится, вообще закон не писан. 

И посадить человека на 7,5 лет строгого режима за то, что он учил детей... В приговоре нет ни о том, что он шпион, ни о том, что это особо крупное хищение, ни о том, что он какой-то злодей, пристававший к детям. 

Вот в той программе просто видно было: номенклатура против него, начальники разного масштаба, а народ за него, ему очень симпатизировал народ. Ну, говорили «Ну да, ну, странный там он...» Как бы, с детьми у него были инновационные педагогические разные приемы, там, урок страха, например, дети в закрытой комнате, чего-то какие-то инсценировки. Как бы, непривычно было людям там в деревне, понятно. Но все относились к нему как к человеку, который, безусловно, любит детей и с ними работает не для того, чтобы нажиться, а от чистого сердца, от души, потому что любит Россию, любит детей и как, знаете, такой интеллигент-народник в XIX веке пошел в народ, потому что у него, как бы, свербела душа. И на пути к народу его как и в XIX веке останавливают жандармы. 

«Знаете, нас венчали не в церкви» - это вот про Фарбера. Это помните такой был фильм потрясающий про то, как учитель-народник полюбил девушку дворянскую, и там песня на стихи Окуджавы прекрасная «Нас венчали не в церкви»? Это вот абсолютно такая же история. То есть мы вернулись в XIX век. Пока государство имитирует из себя империю какую-то, изображает и заигрывает с символами монархии, жандармы... Но те-то жандармы XIX века – это были культурные люди, которые в сауны с девками не ходили, водку не пили, понимаете, с приезжими сенаторами, губернаторами и разными начальниками 3-го отделения. Трудно представить себе Александра Христофоровича Бенкендорфа при всех его минусах, который приезжает и, там не знаю, развлекается, понимаете, как у нас теперь любят развлекаться начальники. 

И честно говоря, Герцен описывает в «Былом и думах», когда он был в Новгороде, когда там пожаловались, что во время аракчеевского сыска так называемого, когда убили любовницу Аракчеева, как там шел такой, жестокий сыск. И как он довел это до Петербурга, до 3-го отделения и там люди распорядились и наказали тех, кто забивал людей до смерти, запытывал. 

Кто накажет тех, кто забил до смерти прилюдно при всей стране Илью Фарбера, забил до смерти? 7,5 лет хрупкому человеку! Строго режима! Это убийство просто перед всей страной. 

О.ЖУРАВЛЁВА: Максим, у вас есть ответ? 

М.ШЕВЧЕНКО: Я вам дал ответ. Я считаю, это беспощадная... 

О.ЖУРАВЛЁВА: Мы просто говорим о том, что у нас есть вертикаль, которая всюду распространяет свои щупальца. 

М.ШЕВЧЕНКО: Нет вертикали. Нет вертикали. 

О.ЖУРАВЛЁВА: Где же она? 

М.ШЕВЧЕНКО: Это беспощадная, безжалостная, бесчеловечная система, которая лишена закона, которая лишена человечности, которая лишена всего кроме инстинкта рвать, кусать, грызть и уничтожать. Все то, что, как им кажется, стоит на их дороге. Я не вижу рационального объяснения. 

За 100 тысяч... Ну, не знаю. Ну, хотите наказать? Ну, допустим, он виновен, вот такое предположим, по-человечески. Ну, 3 месяца тюрьмы ему дайте. Ну, если он виновен. Ну, предположим, Фарбер, на самом деле, хотел дать там при ремонте клуба что-то. Ну, полгода дайте. Но 7,5 лет! Ну, это безумие в чистом виде. 

То есть ни Первый канал, когда вся студия была за Фарбера и вся страна была за Фарбера, судя по рейтингам той программы, ни публикации в прессе, ни общественное мнение для них не указ. Просто гнут свое. Ну, кто-то разберется с этим? Ну, не знаю там, Бортников, ну, разберитесь с вашими этими псами, которые просто уже в Тверской области стали людей вот так вот рвать. 

Почему его арестовывали сотрудники ФСБ? Почему? Почему не Следственный комитет, не милиция, не прокуратура? Какое отношение ФСБ имеет к ремонту сельского клуба? 

О.ЖУРАВЛЁВА: Много вопросов, я согласна с вами. 

М.ШЕВЧЕНКО: Вопросов два, собственно говоря. Почему его арестовывали ФСБ и почему дали такой приговор? 

О.ЖУРАВЛЁВА: Максим Шевченко, журналист со своим особым мнением. Меня зовут Ольга Журавлёва. Наш телефон для связи  +7 985 970-45-45. Мы уходим на небольшой перерыв. Никуда не уходите – мы скоро вернемся. 

РЕКЛАМА 

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, наш гость – Максим Шевченко и мы продолжаем. 

М.ШЕВЧЕНКО: Я хочу договорить эту тему, если позволите еще несколько. 

О.ЖУРАВЛЁВА: Да, да. 

М.ШЕВЧЕНКО: Я просто считаю, что эта ситуация позорит реально тех людей, в том числе и из ФСБ, которые кладут свои жизни, борясь с терроризмом. Понятно, что в Осташковском районе Тверской области с терроризмом бороться не надо совершенно, что там совершенно по другим мотивам сидит такая толпа еще с советского времени, нерасформировавшаяся, в таком масштабе. 

Но просто у меня вопрос. Нас сейчас слушают, наверняка, честные, порядочные, благородные офицеры, которые, на самом деле, защищают свою родину в рамках ФСБ. Вы как к этому приговору относитесь, к тому, что ваши коллеги, скорее всего, повинны в том, что человеку дали 7,5 лет, учителю, приехавшему в деревню (я ясно формулирую?), не связанному (по крайней мере, в суде этого не было) ни с иностранными разведками, ни с терроризмом, ни со злостными злодеяниями, за то, что там было не учтено 100 тысяч по обвинению местного бизнесмена, очень загадочного тоже бизнеса, 7,5 лет. Я считаю, это просто позорит, понимаете, эту службу, которая призвана защищать родину. Такие приговоры явно наносят удар по безопасности нашей страны. 

О.ЖУРАВЛЁВА: Согласна. Насчет безопасности абсолютно согласна. Но мне кажется, что есть еще несколько сфер, потому что, как пишет нам Игорь, предприниматель из Петербурга, «посадил его не фсбшник, а тот самый суд, в который нас постоянно посылает президент». 

М.ШЕВЧЕНКО: Но арестовывали-то его ФСБ, вели-то дело ФСБ. На каком основании? 

О.ЖУРАВЛЁВА: Это понятно. Но когда судья получает такое дело, судья, будучи живым человеком, профессионалом, юристом, он выносит, в конце концов, этот приговор. Это значит, либо ему угрожают все те же самые люди, которые организовали это дело, по вашему мнению. 

М.ШЕВЧЕНКО: Либо это такая гоголевская ситуация. Провинциальный городок, знаете ли, все живут под городничим. Здесь Земляника, здесь, понимаете ли, почтмейстер, здесь Бобчинский и Добчинский. И все, как говорится, заодно. Где-то есть некий городничий или не городничий, а кто-то, кто дал приказ, там не знаю, купцам бороды остричь, понимаете, как там у Гоголя «Высечь», да? И вот это вот... Ну, просто это Салтыков-Щедрин и Гоголь, но только безнадежные абсолютно. Тогда была надежда, страна менялась. Сейчас надежды нет. Вот, честно говорю. 

О.ЖУРАВЛЁВА: У вас тоже нет надежды? 

М.ШЕВЧЕНКО: Вот с этим приговором она просто исчезает, потому что я не знаю, как систему. Я только считаю, что внутри себя (вот, еще раз говорю), мне кажется, ФСБ должна публично с этим разобраться, почему арестовывали сотрудники, почему они вели дело по взятке в сельском клубе и правда ли там, на самом деле, замешаны личные отношения – не поделили женщину, из-за которой человека упекли в тюрьму? 

О.ЖУРАВЛЁВА: Фрогги пишет «А давайте отобьем учителя от извергов? И как это сделать?» У нас вообще на вашей памяти были случаи, когда общественное возмущение помогало в каком-то из судебных, скажем, дел? Я вот чего-то не вспомню. 

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я считаю, что спонтанная реакция людей на приговор Навальному, в частности, конечно, повлияла на решение прокуроров в какой-то мере опротестовать арест в зале суда и держать Навального на свободе как кандидата в мэры до вступления приговора в силу. Поэтому другие какие-то моменты, когда общественное недовольство... Не знаю. Трудно сказать, честно вам скажу. Но, конечно, эта история с Ильей Фарбером – это совсем невинная жертва, это просто вот... Ну, это просто уже... Он даже вне политики. Просто... Слов нет. 

О.ЖУРАВЛЁВА: Давайте еще о непонятно, политических или не политических событиях. Но вот Дыбенко считает, что... 

М.ШЕВЧЕНКО: Вы сказали, что еще прокурор там что-то намекал на то, что он еврей, правильно я понимаю? 

О.ЖУРАВЛЁВА: Да, там были такие вещи. 

М.ШЕВЧЕНКО: А что прокурор сказал? Напомните. 

О.ЖУРАВЛЁВА: Что люди национальности Фарбера не бывают бескорыстны. 

М.ШЕВЧЕНКО: Тогда вопрос к Юрию Чайке. Господин Чайка, вы как считаете, что сотрудник прокуратуры публично... Эти слова в протоколе есть, да? 

О.ЖУРАВЛЁВА: Многие об этом сообщают. 

М.ШЕВЧЕНКО: Намекает на свое пристрастное отношение к подсудимому, то, что подсудимый принадлежит к национальности Фарбера, которая не нравится прокурору. Это нормально, господин Чайка? 

О.ЖУРАВЛЁВА: А вообще у нас как быть с неправосудными решениями? Мы часто сталкиваемся с тем, что решения выглядят неправосудными. У нас хоть одного судью привлекли к ответственности? По-моему, такой традиции нет. 

М.ШЕВЧЕНКО: Не, ну, судью нельзя привлекать к ответственности. Тут есть, Оль, нюанс. Если начать привлекать к ответственности судей, вот именно к ответственности за приговоры, то суд вообще исчезнет как таковой. 

О.ЖУРАВЛЁВА: А он сейчас есть? 

М.ШЕВЧЕНКО: Это должна коллегия судей выносить внутри себя решения по судебному приговору, по квалификации. Но тут тоже есть нюанс. Даже коллегия судей не может отменить приговор, к сожалению. Только вышестоящая инстанция. 

О.ЖУРАВЛЁВА: В вышестоящую инстанцию будет подано, естественно. 

М.ШЕВЧЕНКО: Если это перевести на уровень коллегиального решения, то суд исчезнет как суд, тогда будет последний удар по независимости суда. Тут тоже есть палка о двух концах. Поэтому, ну, все равно, как говорится, здесь, мне кажется, просто надо с этим делом подробно разбираться. 

О.ЖУРАВЛЁВА: «Может ли быть нормальной жизнь в стране, где спецслужбы и силовики бесконтрольны и мафиозны?» Ну, мне кажется, Демос... 

М.ШЕВЧЕНКО: Я не знаю, мафиозны они или нет. Но еще раз говорю, ну, Первый канал на всю страну обсуждал, почему его арестовывали, и дан был ответ. Но всем плевать. Всем плевать на то, что там журналисты говорят, то, что Верховный суд, понимаете, там говорит. Пока им сверху начальник какой-нибудь не даст сигнал, они не пошевелятся. 

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть, на самом деле, если написать прошение государыне-императрице или царю-батюшке, то есть шанс эту историю повернуть обратно? Другого шанса нет в стране? 

М.ШЕВЧЕНКО: Я думаю, что да.