Недельная глава «Бешалах». Могущество руаха
В сентябре 2010 года Би‑би‑си, Рейтер и другие информационные агентства сообщили о сенсационном научном открытии. Исследователи из Национального центра атмосферных исследований США и Университета Колорадо показали методами компьютерного моделирования, как могло расступиться Красное (Тростниковое) море.
Они продемонстрировали на тщательно проработанных компьютерных моделях, что сильный восточный ветер, который дул всю ночь, мог заставить воду отхлынуть от излучины, где предположительно соединялись русло древней реки и прибрежная лагуна. Согласно этой теории, ветер направил воды моря в реку и лагуну, и тогда в районе излучины образовался сухопутный коридор, по которому пешие путники смогли пересечь илистую отмель, откуда ушла вода. А едва ветер утих, вода хлынула обратно в море. После публикации статьи руководитель исследования сказал: «Смоделированные процессы весьма похожи на описание события в книге Исход».
Теперь мы располагаем научными доказательствами, подтверждающими библейскую версию, хотя, справедливости ради, отметим: намного раньше похожие аргументы привел в своей книге «Чудеса Исхода» Колин Хамфрис, преподававший материаловедение в Кембриджском университете и экспериментальную физику в Королевском институте в Лондоне.
Однако для меня главный вопрос здесь в другом. О чем на самом деле повествует этот библейский рассказ? Ведь здесь мы сталкиваемся с одним из интереснейших принципов повествования в Торе. Вот ключевой отрывок: «Моше простер руку над морем, а Г‑сподь всю ночь гнал [воду] морскую сильным восточным ветром, обращая море в сушу, — и расступились воды. Сыны Израиля пошли по дну моря, как по суше, а воды [стояли] стеной, справа и слева от них» (Шмот, 14:21–22).
Происходящее можно трактовать по‑разному. Первая версия: действие законов природы было приостановлено. Произошло нечто сверхъестественное. Воды в буквальном смысле встали стеной.
Вторая версия: чудесность события обусловлена не тем, что действие законов природы временно приостановилось. Наоборот, как показывает компьютерная модель, суша в этой конкретной точке Красного (Тростникового) моря обнажилась по естественным причинам, под действием сильного восточного ветра. А чудесным это событие стало потому, что случилось именно в том месте и в тот момент, когда сыны Израиля, казалось, попали в ловушку: идти вперед мешало море, а повернуть назад они не могли, потому что за ними гналось египетское войско.
Между этими двумя трактовками есть существенная разница. Первая апеллирует к нашей способности изумляться. Как необычно, что действие законов природы было приостановлено, чтобы народ, сбежавший от своих недругов, мог вырваться на свободу. Такие истории чаруют воображение ребенка.
Но вторая трактовка, согласно которой море расступилось по естественным причинам, изумляет нас на другом уровне. Здесь Тора использует стилистический прием иронии. Египтяне времен Рамзеса были грозной силой, так как располагали новейшей и самой мощной военной техникой своей эпохи — колесницами на конной тяге. Потому‑то египтяне не знали поражений в бою и противники трепетали перед ними.
То, что случилось на море, — торжество высшей справедливости самыми изящными методами. Группа пеших путников может ускользнуть от вышколенной армии, состоящей из возничих на колесницах, только при одном условии: если путь лежит по илистому дну моря. Во время отлива пешие путники смогут пройти напрямик, а колесницы увязнут в иле. Египетское войско не может ни продвинуться дальше, ни отойти назад на свой берег. Ветер стихает. Вода возвращается. Теперь сильные — беспомощны, а беспомощные беглецы, перейдя море, вырвались на свободу.
Эта вторая трактовка обладает глубоким нравственным смыслом, которого нет в первой, а также перекликается с главной мыслью Теилим:
Не мощь делает коня угодным Ему,
не крепкие ноги человека вызывают покровительство Его.
Покровительствует Г‑сподь боящимся Его,
уповающим на милость Его! (Теилим, 147:10–11).
Этот изящный и простой способ заставить Тростниковое море расступиться Тора описывает таким образом, что возможны две принципиально разные трактовки: первая версия подает событие как сверхъестественное, как чудо, а вторая — нравоучительная притча, объясняющая: когда речь идет о подлинной мощи народов, научно‑техническая мощь решает далеко не все. И меня ошеломляет именно это. Текст намеренно написан так, чтобы мы поняли его глубже, когда повзрослеем и будем интересоваться не столько механикой чудес, сколько тем, как завоевать или потерять свободу.
Итак, знать, как море могло расступиться, небесполезно, но библейский рассказ не утрачивает глубинного смысла, который никогда не смогут раскрыть компьютерные модели или прочие исторические или научные доказательства. Его обнаружит лишь тот, у кого хватит проницательности подметить намеренную и тонкую двойственность текста. Точно так же, как руах (ветер в качестве физического явления) может заставить воды расступиться и обнажить скрытую под ними сушу, руах, понимаемый как человеческий дух, может обнажить глубинный смысл, скрытый под внешним сюжетом повествования.
Комментариев нет:
Отправить комментарий