The Guardian: «Защиту ведет Конан Дойл» Маргалит Фокс — дело, достойное Шерлока Холмса
Кэтрин Хьюз 7 июля 2020
90 лет назад умер английский писатель сэр Артур Конан Дойл
В 1908 году Оскар Слейтер был арестован за убийство пожилой женщины. Чтобы доказать, что он не совершал это преступление, Артур Конан Дойл стал детективом.
За несколько дней до Рождества 1908 года старуху, которую никто не любил, насмерть забили в ее собственной квартирке в Глазго. Спустя несколько часов человека, которого тоже никто не любил, объявили ее убийцей и через некоторое время приговорили к повешению. Дело Оскара Слейтера часто приводят в пример, говоря о том, насколько легко было полиции повесить убийство на невиновного в эпоху, когда не существовало анализов ДНК, а протокол изучения места преступления по большей части сводился к надеванию наручников на ближайшего подвернувшегося. Но значение данного дела не только в этом: если ты хочешь выжить, было бы неплохо нравиться людям.
Слейтер, которому в последний момент смертный приговор заменили на пожизненное заключение, так никогда и не понял одну вещь. Он, конечно, не был виноват в том, что, будучи немецким евреем, попадал сразу в две категории подозреваемых. Немецкое происхождение стало представлять проблему в период растущего национализма, а еврейство пробуждало древние глубинные страхи по поводу того, что может произойти, если расшатывается национальная идентичность. Евреи были скитальцами, они существовали одновременно везде и нигде, и тот факт, что через пять дней после убийства Слейтер бежал в Нью‑Йорк, привлекал к нему дополнительные подозрения. У этого 36‑летнего человека были и другие черты, роднившие его с расхожим образом вырожденца: он жил с проституткой, зарабатывал на жизнь картежной игрой и захаживал в ломбарды. Действительно, серебряная брошь, которую он недавно заложил, сильно напоминала украшение, пропавшее во время нападения на мисс Гилкрист.
Но хуже всего было то, что после освобождения Слейтер поссорился с сэром Артуром Конаном Дойлом, не очень удачливым врачом шотландско‑ирландского происхождения, который блестяще сумел превратить себя в величайшего англичанина своего времени. Конана Дойла уважали не только за то, что он создал покорившего мир сыщика Шерлока Холмса, но и за то, что в последние годы сам стал заниматься реальными судебными ошибками. В течение 18 лет он использовал свой немалый моральный авторитет в поддержку кампании за освобождение Слейтера из тюрьмы в Питерхеде, а когда его усилия увенчались успехом, Слейтер не пожелал проявить благодарность, которой ожидали от хорошего эмигранта. Среди прочего он не считал нужным возместить понесенные Конаном Дойлом расходы из скудной компенсации, полученной им от государства. Хуже того, Слейтер обратился в газеты, чтобы добиться справедливости, и между ним и Конаном Дойлом разгорелась перепалка, которая читается так, будто она написана в эпоху Twitter.
Книг, газетных статей и телевизионных фильмов об участии Конана Дойла в деле Слейтера хватит не на одну трубку. По мнению Маргалит Фокс, дело могло разворачиваться именно так только потому, что оно удивительным образом повисло между двумя концепциями криминального мира. С одной стороны, считает она, Слейтер стал жертвой поздневикторианской псевдонауки — криминологической антропологии, которая с помощью хитроумной евгеники доказывала, что преступниками рождаются, а не становятся. Достаточно посмотреть на бегающие глазки, безвольный рот и длинный нос (пожалуй, самое важное в эпоху растущего антисемитизма) этого человека, и станет понятно, что он способен на чрезвычайно дурные поступки. С другой стороны, беспорядочной частной жизни Слейтера и его плохого английского оказалось достаточно, чтобы убедить местную полицию: именно такой человек может ворваться в дом старушки и забить ее насмерть.
Фокс показывает, как против этого подхода выступила новая система криминалистики, образцом которой стал придуманный Конаном Дойлом великий сыщик Шерлок Холмс. Этот метод требовал внимательного изучения улик, по которым можно было во всех подробностях восстановить ход событий, не отвлекаясь на ненужные обобщения. Фокс пишет, что именно это сделал Конан Дойл во время дела Слейтера, хотя надо признать, что упущения полиции были настолько очевидны, что даже доктор Ватсон почуял бы неладное. Через несколько дней после убийства мисс Гилкрист стало очевидно, что залог Слейтера не имеет никакого отношения к украденной броши, что его поездка в Нью‑Йорк планировалась за несколько месяцев и что он совершенно не похож на человека, которого видели выбегающим из квартиры. Проще говоря, полиция просто повесила обвинения на Слейтера, вполне возможно, с целью покрыть настоящего убийцу, который, по слухам, был родственником мисс Гилкрист.
Журналистка «Нью‑Йорк таймс» Фокс приложила немало усилий, чтобы представить классическое убийство эдвардианской эпохи в современном виде. Больше всего она хочет, чтобы мы увидели: в придании убийству расового характера нет ничего нового — скудость научных методов и экономическая нестабильность издавна приводили к формированию «аутсайдерских групп», на которые вешают главные проблемы. Самый страшный момент в книге — в конце, где Фокс рассказывает о судьбе сестер Слейтера, которые жили в Силезии и постоянно переписывались с ним, пока он отбывал заключение. В 1942 году пожилые уже Феми и Малхин были схвачены нацистами и отправлены в Треблинку и Терезин. В отличие от брата у них надежды на освобождение не было. 
Оригинальная публикация: Conan Doyle for the Defence by Margalit Fox review — a case worthy of Sherlock Holmes
(Опубликовано в №317, сентябрь 2018)
Комментариев нет:
Отправить комментарий