Смерть, снято

17.04.2018

Умер автор бессмертных фильмов – «Пролетая над гнездом кукушки» и «Народ против Ларри Флинта». Милош Форман – беглец из соцлагеря, взлетевший на волне нового кино в США. Он делал психов звёздами, порноиздателей – героями, а борцов за свободу – неудачниками.

Кончился Милош Форман, ушёл в мир иной, где нет борьбы. «Он дал нам рецепт свободы», – написали многие по поводу его смерти. Может быть, кому-то и дал. Но кто из нас им воспользовался? Форман бежал из душных рамок условной свободы социалистической Чехословакии и прожил в такой же условной свободе демократической Америки. В своих фильмах он показал путь к тому, что могло бы свободой стать. Но показал и оборванность этого пути – бессмысленную, как жизнь, грустную, как смерть, и трагичную, как убийство. Глядя на биографию Формана, понятно, что свобода – это о том, что внутри, что свободен ты только тогда, когда сам не стоишь у себя на пути. Она не равна счастью и сама по себе является целью довольно бессмысленной. Свобода – это всё, за что ты готов понести ответственность.

Неугомонный сирота, ребёнок соцлагеря, он всегда хотел большего и вполне заслуженно получал желаемое. Он родился в Чаславе и вырос в семье своего дяди на территории газового завода на окраине города. Мечты привели его к тому, что в марте 1985 года он сидел в первых рядах одного из крупнейший концертных залов Америки – в павильоне Дороти Чэндлер в Лос-Анджелесе. «Амадей» в том году получил восемь «Оскаров». Это был уже четвёртый его американский фильм. За плечами были ещё четыре фильма, снятых в Чехословакии, но почти неизвестных миру.

Вышедший в США в 1971 году фильм «Отрыв» – история о хиппи и их родителях – американцы понимать отказались, фильм провалился. Писали, что «Отрыв» оскорбил публику неуважительным отношением к государственному флагу. Но куда больше их должна была оскорбить та сцена, где герой Винсента Скьявелли, одетый как истинный денди, учит благовоспитанных янки курить дурь, чтобы они лучше понимали своих детей. Говорят, Америка в те времена ещё не имела чутья к самокритике в кино, конфликт поколений их не пронял. Последующие герои Формана – потерянные дети, оторванные от родительской любви, блуждающие в мире, которым правят диктат и подчинение. Каждый из них ­– маленькая история Формана о себе, адресованная всем.

Роман «Над кукушкиным гнездом» отправился к Форману в Чехословакию ещё году эдак в 1964-м, но первая встреча режиссёра с исходником его будущего шедевра не состоялась – роман конфисковали на границе. Книгу послал Кирк Дуглас, отчаявшись найти в Америке режиссёра для этой ленты. Мастодонты Голливуда на историю из психушки поглядывали свысока и много на её успех не ставили. Когда сдался Дуглас-старший, за дело взялся Дуглас-младший, хотя он не имел в то время никакого продюсерского опыта. Нужен был малоизвестный – на случай неудачи – и исключительно талантливый режиссёр. Перебрав их с десяток, продюсеры снова вспомнили Формана. Писали потом, что взяли его из-за молодости и профессионализма, а также потому, что его услуги стоили недорого.

На премьере фильма в 1975 году публику вдохновляла будоражащая энергия и улыбка Джека Николсона, трогал обаятельный в своей никчемности герой Денни Де Вито, пугал Винсент Скьявелли с лицом, искривлённым наслаждением неизвестной природы, и веселил вечный жилец параллельного мира Кристофер Ллойд. Сестра Рэтчед, хрупкая женщина с задатками настоящего Гитлера, так и вовсе вошла в список ста величайших кинозлодеев. Реальность картины дополнили обитатели настоящей больницы для душевнобольных в штате Орегон. История вышла искренняя, не о борьбе, но о попытке борьбы. Вдохновляющая до последнего момента, когда пафос свободы душат обычной больничной подушкой.

Фильм стал символом нового расцвета американского кино, покорил публику и критиков, любителей экшена и высоколобых эстетов – зрителей, видевших его лишь один раз, можно пересчитать по пальцам. Не понравился фильм только Кену Кизи, который его не смотрел. Форман видел сценарий отличным от книги – Кизи не хватило на то, чтобы это принять. Следующие два года фильм собирал награды: пять «Оскаров», шесть наград «Британской академии кино- и телевизионных искусств», пять «Золотых глобусов», премии «Бодиль», «Сезар», «Грэмми».

Неуважительное обращение к американскому флагу Милош Форман продемонстрировал ещё раз – теперь уже в полной мере – в 1996 году в фильме «Народ против Ларри Флинта». Это была история о том, как редактор порножурнала боролся за право издавать журнал для онанистов. Журналисты окрестили фильм гимном порнографии, но ни гимн, ни оскорбление флага в задачи Формана не входили. Это как раз самая-самая правда про свободу. О том, что свобода – это ответственность, и справляться с ней дано далеко не каждому. Ларри Флинту было дано, но отыскался парень со своей свободой. Выстрелом в бедро он усадил Флинта в инвалидную коляску. Причём не за то, что он издаёт порножурнал – за то, что на его страницах есть место межрасовым совокуплениям.

Ларри Флинт, исполнивший в картине роль реального судьи Моррисси, от картины был в восторге. Награды фильм тоже собрал: «Золотой медведь», две премии кинокритиков Бостона, два «Золотых глобуса», ну и так, по мелочи. Были две номинации на «Оскар»: за режиссуру и лучшую мужскую роль. В итоге наградили только Вуди Харрельсона, исполнившего роль Флинта. Многие тогда увидели в этом кампанию и против фильма, в котором порнонегодяя сделали героем, и против самого Формана.

Ларри Флинта на церемонию не пригласили. Он прошёл по второму приглашению Харрельсона. Как последовательный и состоятельный борец за свободу, он нанял вертолёт, который летал над крышей «Шрайн Аудиториум» в Лос-Анджелесе, где проходило награждение, с растяжкой Columbia Studio sucks – «Киностудия Коламбия – дерьмо».

Форман писал, что «Амадей» стал своего рода обратным билетом в Прагу после десяти лет вынужденного бегства. По приезде он обнаружил, что все адреса и телефоны по-прежнему действительны, магазины, бары, театры – всё было на своих местах. Жива была и память о борьбе с тоталитаризмом, в которой победил коммунизм. Часть американцев из съёмочной группы в каждом встречном видела шпика, а часть не замечала ни слежки, ни микрофонов, торчащих чуть ли не из колбасок на обеденном столе. На технических должностях работали в основном чехи, и Форману приходилось мириться с тем, что они обязаны доносить обо всём увиденном на площадке – куда следует.

Была жива и гостиница «Рут» на озере Махи, которую построили его родители ещё до войны – теперь в ней размещался оздоровительный центр. В самом начале Второй мировой за участие в чешском Сопротивлении арестовали его отца. Через несколько лет – в августе 1942-го – гестапо арестовало и его мать. Она оказалась, на свое несчастье, в бакалейной лавке, на витрину которой кто-то наклеил антифашистскую листовку. Обвинения и против отца, и против матери были незначительными, их вполне могли выпустить. Но позже Форман выяснил, что штамп «Возвращение нежелательно» на их делах поставил один и тот же человек, их старый знакомый. Пока гостиница «Рут» строилась, Форманы приглашали на ночные смены сторожа, оказавшегося горячим последователем идей превосходства арийской расы. Столкновения взглядов бывали неизбежны, и его ненавидящие глаза Милош хорошо запомнил. Этот самый человек во время войны служил в окружной штаб-квартире гестапо в Колине, в юрисдикцию которого входил Часлав. И когда выпал шанс предъявить бывшим нанимателям доказательство своего превосходства, упускать его он не стал. Отца Формана расстреляли, мать погибла в Освенциме. В своих мемуарах Форман рассказал эту историю, но так и не назвал имя бывшего сторожа и гестаповца. Возможно, решил в итоге, что это будет милостью к врагу.

Алена Городецкая