В России не кризис, это скорее та самая «нехорошая стабильность». Как у мумифицированного трупа - не гниет, не болеет, но и не живет

7 февраля, 2022 - 22:31

В последние десятилетия слово кризис прочно вошло в обиход. Сегодня мало кто из неэкономической среды понимает, когда заканчивается один кризис и начинается другой. Можно подумать, что это перманентное состояние экономики, по крайней мере — российской. И кажется: вот хорошо было бы, если бы серьезных финансовых потрясений не было вовсе. Как бы мы все тогда зажили: прибыли компаний пустились бы в рост, а вместе с ними, опережающими инфляцию темпами, увеличивались бы доходы людей. Однако на деле желанная стабильность может оказаться не так сладка, как думается. Ведь отсутствие кризисов может также означать, что ничего никуда не растет. Тогда воцарившаяся стабильность будет больше смахивать на стагнацию. Возможна ли в реальности жизнь без кризисов и на что она будет похожа, рассуждает экономист, профессор Чикагского университета Константин Сонин.

— Как бы выглядела наша жизнь, если бы не было кризисов?

— До последних двухсот лет в мире не было особого экономического роста, и, в некотором смысле, была стабильность. То есть, 200-300 лет назад люди жили примерно так же, как и 800 лет назад. В то же время, тогда люди были мало застрахованы от непогоды, неурожая, болезней. Пандемия могла убить не 1% населения, а 30%. Иными словами, несмотря на то, что благосостояние людей не менялось, люди жили в очень нестабильной обстановке. С тех пор, как после английской промышленной революции в мире начался экономический рост, мы уже не обходились без кризисов. Всякий раз, когда казалось, что мы, наконец, научились избегать серьезных экономических потрясений, случалось очередное. По опыту мы знаем, что можно довольно долго сохранять стабильность. К примеру, в СССР не было циклических кризисов каждые пять или 10 лет. Но после этого длительного периода стабильности случился такой крах, такой провал, что, может, лучше было бы, чтобы кризисы происходили чаще. Такая долгая застойная стабильность всегда потом сопровождается серьезным падением. И в этом тоже нет ничего хорошего.

— Может ли экономика в отсутствии каких-либо серьезных потрясений постоянно расти? Или рано или поздно этот рост все же упрется в потолок, и придется обнуляться?

— Здесь важно подчеркнуть, что, говоря о росте, мы имеем в виду именно реальный рост показателей, а не номинальный. К примеру, с 2011 года номинальные зарплаты россиян увеличились. Но если посмотреть на реальные доходы, то есть, за вычетом инфляции, они за последние 11 лет не выросли: за ростом зарплат не последовало роста благосостояния.

Если мы объявим, что с завтрашнего дня все зарплаты и все цены умножаются на тысячу, никакого роста, кроме номинального, в результате не произойдет: ни производства, ни потребления. Но нас ведь интересует именно рост благосостояния, а он возможен только в том случае, когда рост зарплат опережает рост цен. К примеру, в первые девять лет XXI века в России была высокая по нынешним меркам инфляция — больше 10%. Но при этом и реальные доходы людей, то есть — за вычетом инфляции, все равно с каждым годом увеличивались.

Если рассуждать гипотетически, в отсутствии кризисов непрерывный рост реальных показателей возможен. На практике за последние 200 лет продолжительных периодов без кризисов у нас не было.

— Можно ли говорить о том, что в отсутствии экономических потрясений нас ждал бы именно стабильный рост? Или это была бы скорее стабильность образца Советского Союза, которая в итоге привела к краху?

— Из опыта СССР мы знаем, стабильность может быть вредоносна. Она может стать фундаментом для будущего спада, который окажется рекордным по масштабу и продолжительности.

— До промышленной революции кризисов не было или они были другими?

— До начала экономического роста, с одной стороны, таких кризисов, как сейчас, не было. С другой стороны, жизнь людей была менее стабильной, чем сейчас. Экономический рост, чередующийся с кризисами, привел к серьезному улучшению уровня жизни. С каждым поколением люди пользуются гораздо более совершенными приборами, высококачественная медицина становится доступна большему количеству людей, растет продолжительность жизни. Еще 300-400 лет назад дед и его внуки жили одинаково. Сейчас каждое новое поколение живет все лучше и лучше.

— Какую роль в этом играют кризисы?

— Экономические потрясения сложно представить как что-то позитивное. Но, как у лесных пожаров, и у кризисов есть своя положительная функция. Каждый год небольшие лесные пожары выжигают отдельные участки сухих деревьев, тем самым уберегая лес от большого бедствия. В заказниках иногда специально устраивают локальные пожары, чтобы не накапливалось много сухостоя. Так же и у кризисов есть положительные функции. Хотя, лучше, конечно, чтобы их не было.

— Но на практике избежать кризисов невозможно?

— Теоретически возможно жить без кризисов. На практике такого опыта у нас нет. В периоды длительного спокойного развития появляются интеллектуальные секты, которые говорят, что мы научились бороться с кризисами навсегда. Но каждый раз кризис случается снова.

— Это происходит из-за ошибок в управлении или экономические потрясения неизбежны, что бы мы ни делали?

— Этого толком никто не знает. С одной стороны, понятно, что неправильная экономическая политика, неправильные действия властей могут привести к кризису. С другой стороны, есть экономисты, которые утверждают, что даже если все делать правильно, кризисы все равно будут каким-то рандомным образом нас накрывать.

— Когда у нас был самый долгий период без кризисов со времен промышленной революции?

— Период с начала 90-х и до 2008 года в мировой экономике был одним из самых длительных. Хотя, в истории отдельных стран были и более продолжительные периоды: «японское чудо» — 40 лет непрерывного роста, «итальянское чудо» — 40 лет роста. Последние 40 лет мы наблюдаем «китайское чудо»: с 1980 года в Китае рост в определенные периоды снижался, но не прекращался.

— Можно ли говорить, что в последнее время кризисы участились?

— В крупнейших экономиках (вроде американской) кризисы сейчас стали происходить даже реже, чем раньше.

— Если говорить о России, складывается впечатление, что мы не успеваем выйти из одного кризиса, как погружаемся в другой.

— Кризис, вызванный непосредственно пандемией, был в России неглубоким. Можно считать, что он уже закончился. Другое дело, что последние 11 лет в России продолжается стагнация, реальные доходы людей не растут. Но это не кризис, это скорее та самая «нехорошая стабильность». В то же время — это стабильность. Российская экономика стала более защищенной от внешних шоков. Хотя, одновременно с этим она защищена и от развития. Но пока она очень стабильна, это нельзя назвать кризисом.

Анна Семенец