Система из 10 тысяч провокаторов царской охранки и паранойя сталинских репрессий

13.06.2018 | История

Возможна, одна из причин сталинских репрессий 1930-х - это поиск части "врагов народа" из числа провокаторов царской охранки. К 1917 году охранка имела только штатных агентов около 10 тысяч человек в среде революционных партий. С учётом временных, внештатных агентов ("штучников") - более 50 тысяч. К примеру, в числе большевиков, включая верхушку партии, их было более 2 тысяч. Агентами охранки были пронизаны все оппозиционные движения царской России. При советской власти в 1920-х некоторых из них судили, тогда и вскрылся масштаб инфильтрации агентами охранки оппозиции.

В период с 1880 по 1917 год в архивах Департамента полиции числилось около 10 тысяч секретных сотрудников. И это не полный перечень. Несколько раз ещё до Революции при смене руководства ведомства часть дел на агентов уничтожалась. Значительная часть документов на них была уничтожена в феврале-марте 1917 года при погроме архивов полиции. Общее число агентов, внедрённых в среду оппозиционных партий, могло достигать 20 тысяч человек. Т.е. тех, кто получал деньги за свою деятельность. И это не считая т.н. "штучников" - секретных сотрудников жандармских управлений, поставлявших сведения эпизодически, или порывавших с охранкой после исполнения небольшого числа дел. Вместе с ними число агентов охранки в революционных партиях могло достигать 50 тысяч человек.

 

Этот факт надо учитывать, когда мы говорим о причинах репрессий 1920-30-х (и даже 1940-50-х). Лишь после Октября 1917 года вскрылся масштаб инфильтрации агентов в среду оппозиции, в том числе большевиков. Паранойя настигла верхушку большевиков, особенно с учётом того, что, как говорилось выше, часть дел на провокаторов была уничтожена. Каждый мог подозревать другого, что тот состоял секретным агентом охранки, тем более к тому времени - к середине 1920-х - уже было известно о деле провокатора Малиновского, возглавлявшего фракцию большевиков в Госдуме, любимчика Ленина, а также о делах ещё десятков провокаторов. Часть большевиков подозревала даже Сталина, что тот был секретным агентом жандармерии, а что уж говорить о менее значительных деятелях партии большевиков.

 

Более того, многие из провокаторов были двойными агентами - и русской охранки, и заграничных разведок. Это тоже в будущем, в 1920-30-е дало повод ОГПУ/НКВД искать "шпионов под кроватями".

 

В книге Владимира Игнатова " Доносчики в истории России и СССР" (изд-во "Вече", 2014 г.) рассказывается о постановке системы секретных агентов в Российской империи и СССР. Одна из глав книги рассказывает, как функционировала эта система в позднее царское время. Мы приводим небольшой отрывок из этой главы.

 

***

Вопреки распространенному мнению, лишь незначительную их часть (секретных агентов) удалось раскрыть до свержения самодержавия.

С полицейскими провокациями социал-демократы сталкивались и раньше. Новым и неожиданным для многих из них явилось вовлечение в провокаторскую деятельность рабочих-передовиков, выдвинувшихся в период первой революции. Подобно тому, как когда-то участники "хождения в народ" идеализировали крестьянство, не избежали идеализации рабочих и интеллигенты-марксисты. В 1909 году Инесса Арманд с горечью и недоумением констатировала: провокаторство становится массовым, оно распространяется "среди интеллигентных рабочих, у которых ведь в противовес личным интересам, несомненно, стоит осознанный классовый инстинкт". "Некоторые здешние товарищи, - писала она, имея в виду Москву, - даже утверждали, что как раз среди интеллигентных рабочих это явление более всего сейчас распространено".

(Разгром полицейского архива в Петрограде (Екатерининский канал, 103) в дни Февральской революции)

В Москве охранка завербовала таких известных в революционной среде рабочих-партийцев, как А.А.Поляков, А.С.Романов, А.К.Маракушев. Имелись провокаторы-рабочие и в Петербурге, например, активно работавшие в союзе металлистов В.М.Абросимов, И.П.Сесицкий, В.Е.Шурканов. Осведомители состояли на учете в Департаменте полиции, на каждого из них заводилось дело, содержавшее сведения о его личности, профессии, членстве в революционных организациях, партийных кличках и т.д. Картотека со сведениями о секретных сотрудниках хранилась в Особом отделе Департамента полиции.

 

Денег на "осведомление» не жалел". Например, провокатор Р.В.Малиновский, член ЦК партии большевиков, имел жалованье 700 руб. в месяц (жалованье губернатора составляло 500 руб.). Писатель М.А.Осоргин, разбиравший после Февраля архивы охранки, сообщает о курьёзном случае: случайно встретились и заспорили два большевика-подпольщика, принадлежавшие к разным течениям в партии. Оба написали отчёт в охранку о разговоре и о собеседнике - оба были провокаторами. А в партии всего-то было 10 тыс. человек на всю Россию! (из них, как говорилось, выше, только документально удалось выявить 2070 агентов охранки).

 

Известна деятельность секретного сотрудника Анны Егоровны Серебряковой, стаж сотрудничества с Московским охранным отделением которой насчитывал 24 года. Серебрякова (родилась в 1857 году) кончила Московские высшие женские курсы профессора В.И.Герье, вела политический отдел по иностранной литературе в газете "Русский курьер". Участвовала в работе общества Красного Креста для политических заключённых. Снабжала посетителей своего клуба-салона марксистской литературой, предоставляла квартиру для собраний. В её квартире бывали большевики А.В.Луначарский, Н.Э.Бауман, А.И.Елизарова (старшая сестра В.И. Ленина), В.А. Обух, В.П.Ногин, легальный марксист П.Б.Струве и многие другие. В её доме в 1898 году собирался Московский комитет РСДРП. С 1885 до 1908 года она - секретная сотрудница Московского охранного отделения. Агентурные псевдонимы "Мамаша", "Туз", "Субботина" и другие. После ареста мужа начальник Московского охранного отделения Г.П.Судейкин, под угрозой ареста, вынудил её дать согласие на работу в качестве агента на Департамент полиции.

 

Она сдала охранке несколько революционных групп, социал-демократическую организацию "Рабочий Союз", руководящие органы Бунда, социал-демократическую организацию "Южный Рабочий", Московский комитет РСДРП. В её "активе" ликвидация нелегальной типографии "Народного права" в Смоленске и многие другие"«заслуги", в том числе арест в 1905 году руководителей комитета по подготовке восстания в Москве. На протяжении своей деятельности в качестве агента Серебрякова ежемесячно получала крупные суммы на содержание из средств Департамента полиции.

 

Руководители Московского охранного отделения, Департамента полиции и министр внутренних дел П.Столыпин высоко ценили деятельность Серебряковой как агента по борьбе с революционным подпольем. По их инициативе ей выплачивались единовременные пособия. Например, в 1908 году 5000 руб. В феврале 1911 года по ходатайству министра внутренних дел император Николай II утвердил назначение Серебряковой пожизненной пенсии 100 рублей в месяц.

 

После Октябрьской революции, когда новая власть начала поиск и судебное преследование бывших агентов Департамента полиции, Серебрякова была разоблачена. Судебные заседания по её делу проходили в здании Московского окружного суда с 16 по 27 апреля 1926 года. Учитывая преклонный возраст и инвалидность, суд приговорил Серебрякову к 7 годам лишения свободы с зачётом срока, отбытого в следственном изоляторе (1 год 7 месяцев). "Мамаша" умерла в местах лишения свободы.

(Анна Серебрякова во время судебного процесса в 1926 году)

***

После революции один из доносчиков-большевиков написал Горькому покаянное письмо. Там были такие строки: "Ведь нас много - все лучшие партийные работники". Ближайшее окружение Ленина было буквально нашпиговано агентами полиции. Директор департамента полиции, уже в эмиграции, говорил, что каждый шаг, каждое слово Ленина известно было ему до мельчайших подробностей. В 1912 году в Праге, в обстановке величайшей конспирации, Ленин проводил съезд партии. В числе отобранных, "верных" и проверенных 13 его участников четверо были агентами полиции (Малиновский, Романов, Брандинский и Шурканов), трое из которых представили о съезде подробные доклады полиции.

***

Завербованный Гартингом большевик, член Заграничного бюро ЦК РСДРП Яков Абрамович Житомирский (партийный псевдоним Отцов), до того как начать работать на российскую полицию, работал на немцев. Германской полицией он был завербован в начале 1900-х, когда учился на медицинском факультете Берлинского университета, где организовал социал-демократический кружок. В 1902 году Житомирский занимал видное место в берлинской группе "Искры". В том же году он был завербован Гартингом и стал агентом заграничной агентуры Департамента полиции. Он информировал полицию о деятельности берлинской группы газеты "Искра" и одновременно выполнял поручения редакции газеты и ЦК партии, совершая по её заданиям поездки в Россию. Живя в Париже с конца 1908 по 1912 год, находился в ближайшем окружении Ленина. Информировал Департамент полиции о деятельности социал-демократов, социалистов-революционеров и представителей других левых партий, находящихся в эмиграции. На основании информации, отправленной в Департамент полиции Житомирским, были арестованы известный большевик С.Камо, агенты РСДРП, пытавшиеся сбыть денежные купюры, экспроприированные в одном из российских банков.

 

Житомирский принимал участие в работе 5-го съезда РСДРП (1907 г.), в пленарных заседаниях ЦК РСДРП в Женеве (август 1908 г.) и в работе 5-й Всероссийской конференции РСДРП в Париже (декабрь 1908 г.). На конференции он был избран в состав Заграничного бюро ЦК РСДРП, а позднее стал членом заграничной агентуры ЦК РСДРП. В годы Первой мировой войны Житомирский остался во Франции, где служил врачом в русском экспедиционном корпусе. После Февральской революции, когда в руки революционеров попали документы парижской агентуры Департамента полиции, был разоблачен как провокатор и скрылся от межпартийного суда в одной из стран Южной Америки.

***

Некоторых революционеров полиция привлекала к сотрудничеству буквально в "обмен на жизнь". Так, незадолго перед казнью дал согласие на сотрудничество с полицией Иван Фёдорович Окладский (1859-1925 гг.), рабочий, русский революционер, член партии "Народная воля". Летом 1880 года Окладский участвовал в попытке покушения на императора Александра II под Каменным мостом в Санкт-Петербурге. Арестован 4 июля 1880 года и на процессе 16-ти приговорён к смертной казни. На суде держался достойно, однако, оказавшись в камере смертников, согласился сотрудничать с Департаментом полиции. В июне 1881 года бессрочная каторга Окладскому была заменена ссылкой на поселение в Восточную Сибирь, а 15 октября 1882 года - ссылкой на Кавказ. По прибытии на Кавказ он был зачислен секретным сотрудником в Тифлисское жандармское управление.

(Иван Окладский во время судебного процесса в 1925 году)

В январе 1889 года Окладский был отправлен в Петербург и стал негласным сотрудником департамента полиции с окладом в 150 рублей. Завязав связи с деятелями петербургского подполья, он предал кружок Истоминой, Фейта и Румянцева, за что 11 сентября 1891 года по докладу министра внутренних дел получил полное помилование, с переименованием в Ивана Александровича Петровского и переводом в сословие потомственных почётных граждан. Окладский служил в Департаменте полиции до самой Февральской революции. Его предательство было раскрыто в 1918 году.

 

В 1924 году Окладский был арестован и 14 января 1925 года Верховным судом РСФСР был приговорен к смертной казни, заменённой в связи с преклонным возрастом десятью годами лишения свободы. Умер в местах лишения свободы в 1925 году.

***

Судя по числу провокаторов, внедрённых в революционные партии, большевики были не лидерами по радикализму, вызывавшими главный интерес охранки. Из 10 тысяч раскрытых агентов, около 5 тысяч были в составе эсеров. Примерно столько же, сколько у большевиков, было число агентов в еврейских (Бунд и Паолей Цион) и польских левых партиях (2-2,2 тысячи).