La Revue Blanche
Материал любезно предоставлен Tablet
Перелистывая номера La Revue blanche, французского политического и культурного журнала, выходившего с 1891 по 1903 год, поражаешься открытости, широте кругозора и масштабам влияния важной части французских интеллектуальных кругов той поры. Считается, что La Revue blanche во многом определял эти круги. Любой номер служил воплощением журнала в целом, демонстрировал его впечатляющее разнообразие и космополитизм. Так, например, в 9‑м номере за 1895 год мы встречаем отрывок из раннего романа Андре Жида «Топи», переводы произведений Эдгара Аллана По, Августа Стриндберга, Александра Герцена и Кнута Гамсуна, а также эссе Жюля Ренара, известного своими дневниками и короткой прозой. Среди поэтов мы найдем Стефана Малларме, Поля Клоделя, Поля Верлена и Франсиса Жамма. Художественное оформление было сильной стороной La Revue blanche: в трех номерах из подшивки — иллюстрации Тулуз‑Лотрека и Феликса Валлотона.
Принадлежал журнал братьям Натансон — Александру, Таде и Альфреду (они же были его редакторами). Отец, банкир, еще детьми перевез их из родной Варшавы во Францию, они учились в самой престижной из французских школ, лицее Кондорсе, вместе с Марселем Прустом, он был их другом. Университетское образование прочило им стезю обеспеченных буржуа, но их влекло искусство.
La Revue blanche — журнал был основан в 1889 году в Льеже, но в 1891 году переехал в Париж — в некотором смысле служил доказательством успешной эмансипации евреев, произошедшей столетием ранее благодаря Французской революции. На страницах и в руководстве журнала безошибочно ощущается главенство евреев: журнал шел вразрез с политическими идеологиями.
Вместе с братьями Натансон журналом руководил секретарь редакции Люсьен Мюльфельд — бывший библиотекарь Парижского университета. Будущий премьер‑министр Франции Леон Блюм, первый в истории еврей и социалист во главе французского правительства, на протяжении десяти лет писал для журнала статьи, рецензии на книги и театральные постановки — как под своим именем, так и под псевдонимом. Среди прочих авторов‑евреев в La Revue blanche публиковались писатель Тристан Бернар, первый дрейфусар, анархист Бернар Лазар, пацифист и пропагандист языка эсперанто Гастон Мош.
Роль евреев не осталась незамеченной. В статье, опубликованной в антисемитской газете La Libre parole в феврале 1898 года, ее редактор и издатель Эдуард Дрюмон, автор бестселлера La France juive («Еврейская Франция»), писал о La Revue blanche: «Этот мирок, во главе которого два [sic!] брата Натансон, евреи из Польши, состоит из молодых еврейских литераторов — Гюстава Кана, Ромена Кулюса, Люсьена Мюльфельда, Фернана Грега, Марселя Пруста, Тристана Бернара и Леона Блюма». Дрюмон обозвал их «горсткой евреев, недавно прибывших в нашу страну» и, как ни странно, обвинял их в том, что они «посеяли антисемитизм во всех душах и корпорациях». Участие в журнале евреев и сочувствие La Revue blanche делу Дрейфуса побудило Дрюмона, самого ярого антисемита тех лет, объявить журнал «интеллектуальным Дрейфусом», то есть предателем Франции.
Несмотря на отношение Дрюмона к журналу, порой La Revue blanche выказывал неоднозначное, если не сказать безразличное, отношение к еврейским делам, — в частности, незадолго до процесса над Дрейфусом. В 1895 году, в самый разгар событий, начавшихся годом ранее с ареста Альфреда Дрейфуса по обвинению в шпионаже, La Revue blanche открыто выступил против нападений турок на армян и против преследований анархистов в Испании, однако не обмолвился ни словом ни об антисемитских беспорядках в Алжире, ни о капитане Дрейфусе. В 1896 году журнал опубликовал хвалебную статью в память о маркизе де Море, завзятом и воинственном участнике «Лиги антисемитов»: он погиб в том же году во время неудавшегося крестового похода — де Мор его возглавлял — против евреев в Северной Африке; это свидетельствует о широте взглядов La Revue blanche, но вместе с тем и о недостаточной отзывчивости в делах евреев. Исторический обозреватель журнала Поль‑Анри Боррелье справедливо называл деятельность La Revue blanche в период, предшествовавший суду над Дрейфусом, «неуверенной борьбой с антисемитизмом».
Первая статья в первом парижском выпуске La Revue blanche за 1891 год заявляла об устремлениях редакторов и издателей журнала: «Мы не борцы. Мы не предлагаем ниспровергать общепризнанную литературу или вытеснять уже существующие группы молодых литераторов. Проще говоря, мы заботимся о собственном личном развитии». О чем бы ни говорилось в этом неподписанном манифесте — его автором считают Люсьена Мюльфельда, секретаря редакции, — тем не менее La Revue blanche был именно интеллектуальным журналом‑«борцом» во всех смыслах этого слова. Со временем он все реже и реже скрывал свою анархическую политическую окраску. Но, что самое важное, журнал был «борцом» и культурного фронта. Его редакторы давали слово самым передовым новым писателям, выполняя свое обещание (пусть изначально La Revue blanche и не собирался) «ниспровергать общепризнанную литературу» и вытеснять «уже существующие группы молодых литераторов».
В одном из номеров за 1893 год опубликовали никому не известного автора, переписавшего на свой неожиданный лад «Бувар и Пекюше» Флобера, в нем герои выражают антисемитские настроения. Двое мужчин обсуждают «странные повадки, невразумительные речи» евреев, их «крючковатые носы… подлые душонки, занятые лишь корыстью… Но, что самое противное, евреи образуют нечто вроде обширного тайного общества». Автор этого произведения Марсель Пруст объяснил очевидную ненависть к евреям так: «Разумеется, мнения, приписанные двум главным героям Флобера, ни в коем случае не отражают мнение автора». И хотя впоследствии Пруст, соученик Натансонов, включил эту статью в книгу «Утехи и дни», он еще не раскрыл потенциал, который прозревали в нем его сторонники в La Revue blanche. Первый том «В поисках утраченного времени» вышел лишь двадцать лет спустя, в 1913 году.
Дело Дрейфуса коренным образом изменило La Revue blanche. Как писали историки Паскаль Ори и Оливье Барро, «с 1898 года редакционная коллегия одаренных умов превратилась в одну из величайших в истории организаций борьбы за права человека, фактически штаб‑квартиру партии, непохожей на другие, поскольку это была партия дрейфусаров».
La Revue blanche вступил в борьбу за капитана Дрейфуса не без колебаний, свойственных французским сторонникам левых взглядов: и редакторы, и авторы журнала были антимилитаристами и не рвались защищать военного. Не в последнюю очередь потому, что в журнале принимали участие евреи. Да и могло ли быть иначе, учитывая волну антисемитизма, которую этот неоднозначный процесс всколыхнул во Франции? Как бы то ни было, журнал поддержал Дрейфуса, и скорее всего в силу своего нонконформизма.
Первым ударом по врагам Дрейфуса стала статья под названием «Протест», опубликованная в феврале 1898 года. La Revue blanche признал, что прежде хранил молчание, «воздерживался» от высказываний о «продолжающемся возмутительном судилище». Процесс и приговор подорвали веру редакторов журнала в систему правосудия, и они выразили возмущение тем, что, хотя очевидных доказательств виновности Дрейфуса нет и на его защиту встали люди самой высокой репутации, этого «недостаточно для того, чтобы судебное разбирательство велось с малейшей гарантией честности». Их гнев не знал границ: «Впервые процесс не только не пролил свет на совершившееся, но и вряд ли еще когда‑нибудь прольет его».
Дело Дрейфуса спровоцировало подъем антисемитизма, начались антиеврейские демонстрации и беспорядки, и это очень тревожило редакторов журнала: «Мы выступаем против общественного мнения, одураченного, принимающего желаемое за действительное: оно упорно не замечает, какой опасности подвергают нас купленные бюрократы». И все же в этой основополагающей статье, посвященной величайшему политическому делу, обнаруживается неоднозначное отношение журнала к еврейству. Переворачивая события с ног на голову, редакторы пишут: «В этих гонениях по национальному признаку, как и в иудаизме былых времен, гнездится предрассудок, который уводит нас во времена, когда евреи верили в Талмуд».
Но основная мысль статьи заключается в другом: «Всем, кто мыслит свободно, кто взыскует правосудия в соответствии с законом, всем, кто ненавидит автократию в любых ее проявлениях, и больше прочих автократию военную, мы предлагаем присоединиться к нам».
Журнал напечатал оммаж Эмилю Золя после публикации его открытого письма «Я обвиняю» и в язвительной статье Люсьена Герра, библиотекаря высшей Эколь Нормаль, La Revue blanche порвал с Морисом Барресом, националистом, литератором и влиятельной фигурой, многие авторы журнала считали его своим духовным наставником, пока он не выступил против Дрейфуса. Герр писал гневно, прямо адресуя этот голос Франции: «Французский дух был велик и силен только в те мгновения, когда проявлял радушие и щедрость. Вы же хотите погрести его под паралитической косностью, в которой таятся ненависть и затаенная злоба».
Великий поэт и прозаик Шарль Пеги — он погибнет в сражении во время Первой мировой войны — осуждал «повсеместное оболванивание нации, одобренное военным судом в Ренне [этот суд вынес приговор Дрейфусу]»: оно «довершило преступление».
Дело Дрейфуса было не единственной общественной битвой, в которой участвовал La Revue blanche. В 1897 году в двух номерах подряд вышла серия под названием «Дело Коммуны» (Enquête sur la Commune), увлекательные короткие заметки от первого лица о великом восстании 1871 года , призрак которого по‑прежнему преследовал Францию. И полтора века спустя эти заметки остаются лучшим описанием тех событий.
На страницах La Revue blanche беспощадно критиковали репрессивные законы, принятые в ответ на серию взрывов, устроенных анархистами в начале 1890‑х годов: эти законы запрещали анархистскую пропаганду и деятельность любого рода. Суровее всего новое законодательство обличали в статье под названием «Некий юрист» (Un Juriste). Автор ее описывал новое законодательство вот как: «По общему мнению, нам не следовало принимать эти законы: они не приличествуют народу республиканскому, народу цивилизованному, народу честному. От них разит тиранией, варварством и ложью». Автором статьи был будущий трехкратный премьер‑министр Франции Леон Блюм; статью он опубликовал под псевдонимом.
В 1898 году книжное подразделение журнала выпустило отдельным изданием сборник антимилитаристских статей под провокационным названием «Армия против народа» (L’Armée contre la Nation), в ответ министр обороны выдвинул против издателей обвинение в диффамации; Натансоны успешно опровергли это обвинение: они заявили, что вошедшие в сборник статьи уже публиковались в других изданиях и никто не усмотрел в них крамолы.
К рубежу веков французские интеллектуалы стали избегать политических тем. Шарль Пеги впоследствии признавался, что во время и после процесса над Дрейфусом чувствовал разочарование и сетовал: мол, «все начинается с мистицизма и заканчивается политикой». За те же годы несколько раз сменился состав авторов и редакторов журнала. Один из позднейших его редакторов, Урбен Гойе, практически не скрывал своей ненависти к евреям и впоследствии стал важной фигурой в антисемитских кругах. При этом с журналом по‑прежнему сотрудничали лучшие авторы. И пусть на его страницах уже не печатали стихотворения Малларме, зато печатали молодого Гийома Аполлинера. В La Revue blanche регулярно публиковали произведения Альфреда Жарри (в частности, его шедевр «Король Убю»), печатали ставший классикой роман «Дневник горничной» Октава Мирбо — и по частям, и отдельным изданием, под эгидой книжного подразделения журнала. Оно же опубликовало грандиозный роман, который считается первым французским бестселлером, перевод — кто бы мог подумать! — «Камо грядеши» поляка Генрика Сенкевича (о жизни первых христиан).
К началу XX века в La Revue blanche остался только один из братьев Натансон — Таде. Вовлеченный в затянувшийся бракоразводный процесс, он, казалось, устал от журнала. Тот приносил убытки — впрочем, по утверждению жены Таде, впоследствии известной как Мися Серт , он всегда приносил одни убытки. В 1903 году вышел последний — 237‑й — номер La Revue blanche. Но закрытие журнала вовсе не свидетельствовало о неудаче. Он создавался с целью стать голосом новой Франции, страны более открытой и в политическом, и в культурном смысле, а в итоге стал и голосом ее, и создателем.
Оригинальная публикация: La Revue Blanche
Комментариев нет:
Отправить комментарий