Сексот «Виктория» идет на пенсию

СОБЫТИЯ 13.06.2022

После 24 лет работы Анетта Кахане покидает основанный ею Фонд им. Амадеу Антонио. К сожалению, воздаваемая в связи с этим дань уважения ее заслугам в борьбе с правыми неполна. Необходимо дополнение.

Photo copyright: Anetta Kahane

В целом в реализации дела своей жизни она была последовательной: слежка и доносы на людей, которые были реальными или предполагаемыми врагами демократии или – когда она еще существовала – Германской Демократической Республики. Завербованная в возрасте 19 лет Службой государственной безопасности и руководимая майором Министерства госбезопасности Хайнцем Мёльнеком из отдела контрразведки администрации округа Франкфурт-на-Одере (отдел II/3), Анетта Кахане в течение восьми лет работала информатором на предприятии «Хорх унд Гак», предоставляя с дней рождения, мальчишников и совместных праздников отчеты с безобидными, на первый взгляд, частными подробностями. Как три года назад отметил Дирк Максайнер, «в тоталитарном государстве… тайная полиция заинтересована не только в убедительных доказательствах „антигосударственной деятельности“. Не менее важны и личные точки возможного нанесения удара. Для успеха вероломного метода Штази по систематическому „разложению“ именно якобы несущественные частные детали имеют особое значение».

Это к утверждениям Кахане о том, что она никому не причинила личного вреда. Хаим Нолль сообщил, что «в 1981 г. она поехала в Западный Берлин на свадьбу своей двоюродной сестры, несколько дней пользовалась там гостеприимством, а затем письменно сообщила своему куратору от Штази, что ее дядя, тетя, двоюродная сестра и ее жених – „реакционные и мещанские, политически вульгарные и агрессивные люди“». Она также донесла на братьев-евреев Браш в Штази как на «врагов ГДР», после чего Клаус Браш совершил самоубийство.

В 1982 г. с деятельностью сексота было покончено, в 1990 г. прекратила свое существование ГДР, а в 1998 г. для Кахане началась новая жизнь – на этот раз в качестве защитника западной демократии. Она основала Фонд им. Амадеу Антонио, заявленной целью которого является «укрепление демократического гражданского общества, последовательно противостоящего правому экстремизму, расизму и антисемитизму». Или который обвиняет людей в том, что они правые экстремисты, расисты и антисемиты. Год назад, например, совместно с Феликсом Кляйном (чего жe на самом деле добился в борьбе с антисемитизмом этот уполномоченный по борьбе с антисемитизмом?) и нынешним генсеком СДПГ Кевином Кюнертом она выставила критиков антидемократических и антиконституционных «мер по защите от инфекций» в качестве «правых».

Нарратив этой троицы, по словам Хаима Нолля, был «столь же простым, сколь и авантюрным: известно, что „отрицатели «короны»“ склонны к теориям заговора, и в то же время теории заговора входят в арсенал антисемитизма – следовательно, все противники государственной „коронной“ политики являются потенциальными антисемитами. И поэтому в Германии, где после Холокоста с антисемитизмом нужно бороться особенно решительно, на них объявлена охота. Антисемитизм служит вывеской для подавления оппозиционных движений среди населении».

Любой, кого Фонд им. Амадеу Антонио называет правым экстремистом, расистом и антисемитом, сегодня официально является врагом государства. Анетта Кахане осталась верна себе. Но многие вещи стали проще: прежде, чтобы сообщать об «антигосударственной агитации» и доносить на критически настроенных граждан, ей приходилось встречаться со своим куратором Мёльнеком на конспиративных квартирах; теперь же, почти четверть века спустя, она делала это совершенно открыто, с благословения федерального правительства и получая нa это государственные субсидии, исчисляемые миллионами.

Такие, как она, не могут оставить начатое. Как утверждает Der Spiegel, она намерена «продолжать консультировать Фонд им. Амадеу Антонио». Она хочет «продолжать писать, заниматься собственными проектами, а также помогать другим организациям, если они этого захотят». А газете taz Кахане сказала, что ее фонд был «восточногерманской историей успеха». Да, можно сказать и так. Во всяком случае, в ретроспективе.

Клаудио КАЗУЛА, «Еврейская панорама»