КРАЙ, ГДЕ ГИБНЕТ ЧЕЛОВЕК

      Анатолий  АПОСТОЛОВ

  «…И раб  судьбу  благословил…»

А.С.ПУШКИН

           Гибельные для человеческого существования места   возникали и исчезали,  как в результате геологических и природных катастроф, так и  по воле самих  властей, безжалостных владык, властительных тиранов и убийц, как на экваторе, так в северном  и южном полушарии. 

          Отдельно взятому человеку (как и любому  живому существу)  опасно   жить везде и всегда. Опасно  жить  сегодня, опасно было  жить  и   во времена ветхозаветные, три с половиной тысячелетия назад, например,  в таких   городах - государствах   последних в мире  великанов-енакимов — в Азоте  (Ашдоде), Газе и Гефе.  (Иис. Н. 11, 21-22).   

           Гибельные   для  человека места, из века в век меняли свою  географию в зависимости от   амбиций и гордыни  самовластительных политических животных. Из бесконечного  перечисления таких губительных мест и списка  смертоносных знаковых имён и  состоит,  по сути,  вся мировая история.       

           На протяжении веков существовали и постоянные гибельные для человека  края и страны, и даже континенты. К ним относятся Афганистан, Китай, Северная Корея, Россия, Ближний Восток, Центральная Африка, Юго-восточная Азия, Северная Евразия.  Среди них были и остаются до сих пор такие страны и края, где их коренные обитатели не могут представить свою жизнь без насилия друг над другом и без вражды между собой. 

Вот что докладывали Моисею  лазутчики, посланные им в поисках благодатных земель: «…Земля, которую проходили мы для осмотра, есть земля, поядающая живущих на ней, и весь народ, который видели мы среди неё, люди великорослые».    (Числ. 13,33)

             Увы, мощный внутренний сырьевой и  людской  потенциалы страны развращают тщеславных правителей, а  несметные её  природные богатства  являются проклятием  для  большинства её    малоимущих и  всегда нуждающихся  граждан.

При этом, непременно находятся  алчные, завистливые,  хищные соседи, желающие отнять силой накопленные кровью и страданиями  национальные богатства  процветающего государства.

И тогда начинаются  бесконечные войны  и тогда почти все силы  нации уходят на борьбу с  внешними врагами, а для устройства своей личной жизни между войнами  у большинства граждан  не остаётся  времени, необходимых  сил и средств.

           Россия в этом плане  является не только  одной   из  самых   наглядных, убедительных  иллюстрацией к истории государственного строительства, но ещё  и классическим  образцом авторитарно-тоталитарных режимов, надолго (и чуть ли  ни навечно)   определяющих трагическую судьбу всей нации.

          На роковых и гибельных  просторах России возникали из пустоты и исчезали в никуда  целые народы и империи, орды  свирепых завоевателей и армии  алчных  колонизаторов. «Это Россия, это её необъятные пространства поглотили  монгольское нашествие» (А.С. Пушкин),  это русские дали  и просторы на всём пути от Вильны до Москвы рассеяли войска  Наполеона, это в русских снегах  увязли и заглохли танковые корпуса  генерал-полковника  Хайнца   Гудериана. Можно бесконечно долго перечислять все достоинства пустынного пространства, избегая неприятных тем, касающихся реальной  жизни аборигенов, обитающих в заснеженной пустыне. 

         О России как о крае, где «барство дикое», где гибнет человек, одним из первых  нам поведал в своей  непревзойдённой исторической прозе, в исторических записках и статьях наш несравненный поэт А.С. Пушкин, который,  по словам В.О.Ключевского, был «историк от  Бога, даже там где не старался».

               О России,  как о «земле, поядающей живущих на ней людей», Пушкин-историк и поэт   открыто   писал в своих «Заметках по русской истории XVIII в.»,  авторских  примечаниях к «Истории Петра», к «Истории  Пугачёвского бунта» и в своей записке царю «О народном  воспитании».  Читая историографию Александра Пушкина,  в ярких красках  видишь перед собой «особый путь» России, не имеющий ничего общего с остальною Европой, и видишь это неведомое миру  вековое жертвенное  мученичество несчастного народа  во славу   своих  свирепых и безжалостных самодержавных  правителей.

Перед читателем возникает угрюмый  ряд  московских государей и весьма противоречивый образ Петра Великого, в котором  с  мудрым и прозорливым  реформатором уживался жестокий деспот и психически  не совсем здоровый гиперактивный, самовластный помещик, сокративший своими войнами и  крутыми реформами 10-миллионное  народонаселение страны на одну треть (3,5 млн. человек).

Именно  после «славного правления»   Петра Великого имперская история России потребовала  от просвещённого дворянства другого осмысления и других историософских формул в свете гуманизма и природного альтруизма. Именно при правлении  ничтожных наследников Петра Великого, в эпоху «немецкого засилья», в русле нашей «славной отечественной истории» возникают отдельные черные страницы   трагической истории Извода  русского народа.  

Отсюда берут начало многие проекты по обустройству монархической  России  в духе эпохи Просвещения и по  «успешному размножению, (разведению)  русского народа» по  рецептам крупного душевладельца,  историка, автора утопического романа «Путешествие в землю Офирскую», князя Михаила  Щербатова (1733-90).

               Огромные и пустынные российские пространства требовали огромной численности людей, для увеличения которых в стране не было никаких условий. Кроме этого русский  абсолютизм оказался на деле чудовищно прожорливым  —    при нём погибало людей  намного больше, чем нарождалось.  Это обстоятельство не могло не тревожить  дворян-просветителей, русских мыслителей и учёных,  от Михайлы  Ломоносова  до Дмитрия Менделеева и Владимира Вернадского.

          Большой  ценой для русского народа оказалось освоение Северной Евразии и побережья Ледовитого океана. Ведь  почти  пяти вековое    «обжитие» Русского Севера и экспансия («освоение») Сибири «по царской воле и Его Императорского Величества указу» не принесли русскому народу ничего хорошего, кроме непосильных тягот и страданий,   напрасных  жертв и невосполнимых утрат.

С другой стороны, по мнению придворных дворянских и советских историков, без  всех  этих  великих жертв народа  не было  и величия  Державы, которой можно было бы гордиться при каждом удобном  случае. На этой пресловутой  гордости  за  свою огромную державу и жертвенную славу своих предков, в краю   суровой ойкумены, выросло несколько поколений странных и  загадочных людей с не  менее загадочной,  мятущейся   душой и деформированным сознанием.

И довольно странно  выглядят со стороны  те  нынешние советско-буржуазные патриоты, которые гордятся   военными победами  и трудовыми достижениями   своих предков, их немыслимыми голодоморами,   лютым взаимоуничтожением,      физическими и моральными   страданиями, огромными  невосполнимыми  и напрасными потерями  в живой силе.  

И  совсем нелепо выглядят те из наших граждан,  кто продолжает    испытывать тайную и явную гордость за свою огромную страну —   за каждую версту, аршин и метр её бесконечного,  заснеженного  сибирского простора.  Природа этого  чувства гордости русско-советских (и постсоветских) людей за  общее и ничейное   немыслимое  и необъятное, своё-чужое  студёное пространство до сих пор необъяснима  и   непонятна  для современных психологов и социологов.

 

                          Продолжение  следует.