Судный День - Израиль в поисках смысла

Моше Фейглин

Судный День - Израиль в поисках смысла

Память о Войне Судного дня - национальный Йом Кипур - сливается у нас с нашим частным Судным днем. В этом году, когда исполняется 40 лет тем событиям, это особенно заметно.

"Та война была концом прежней израильской идеологии ("исраилиют"), - справедливо отмечает Авраам Бург. Квинтэссенцию последнего этапа этой идеологии, перед тем, как она распалась, Моше Даян формулировал так: "Лучше Шарм аш-Шейх без мира, чем мир без Шарм аш-Шейха" (Шарм аш-Шейх - стратегический порт на юге Синайского полуострова. прим.перев).

Когда национальная и социалистическая идеологии заменили собой религию, два центральных основанных на них сионистских движения должны были, по мысли их создателей, привести евреев к надежному берегу "семьи народов". Но после полной чудес Шестидневной войны эти идеологии скромно уступили свое место простой самонадеянности и уверенности в своих силах - "сила моя и мощь моей руки". ("И скажешь в сердце своем: Сила моя и мощь моей руки дали мне преуспеть" - "Второзаконие", 8:17)

До того Судного дня 40 лет назад идеологическое отступление обитало где-то вдали от национального консенсуса. Казалось, что желанную "нормальность" ("стать как все народы" по словам Герцля) можно достичь мускулами самой нации. Философов сменили генералы. "Шарм аш-Шейх" Даяна заменил "железную стену" Зеэва Жаботинского.

В Йом Кипур 1973г. израильтянам стало ясно, что у "нового израильтянина" нет настоящей "железной стены". Наши стены стоят на другой основе. "У нас", - сказал мне арабский депутат Кнессета, - "нет большего ругательства, чем сионист. Сионист - это колониалист, прибывший из Европы изгнать нас".

После Войны Судного дня национализм Менахема Бегина и социализм Эзера Вейцмана объединились в тотальном отступлении с Синая, отступлении "до последней песчинки". Если владение Шарм аш-Шейхом не приводит к международному признанию и "нормальности" ("стать обычным народом как все"), то, может, отступление из Шарм аш-Шейха приведет нас к желанной цели? Так или иначе оказалось, что Земля Израиля для израильтян всего лишь средство, а не цель. Цель - это вожделенное место среди "семьи братских народов".

Лишь так можно понять, как самая большая военная победа Израиля превратилась в общественном сознании в поражение и полное отступление. Развал военной концепции был малым крахом, с которым мы справились благодаря мужеству и пролитой крови наших солдат и офицеров. Более существенным крахом стал развал концепции "нормальности", которой не удалось достигнуть. Никакие отступления не помогали нам в этом. После всех мирных соглашений, торжественных церемоний, после процессов, приносящих нам разрушение и боль, мы всегда оказывались у разбитого корыта - в той же самой точке непризнания, что и до войны.

Поэтому война Судного дня стала концом идеологии "нового израильтянина" и началом нашего примирения и объединения с нашей еврейской идентификацией. Перед нами еще длинный путь. Израиль с тех пор сильно изменился. Израильской общество явным образом ищет себя и свою идентификацию. Поколение сыновей гораздо ближе к еврейскому самосознанию, чем поколение отцов. Личный поиск идентификации идет рука об руку с поиском национальных путей, путей совсем не обязательно религиозных. На наших глазах проходят важные и положительные перемены. События 40-летней давности национального Йом Кипура и личный для всех нас Судный День подпитывают друг друга и помогают нам всем в поисках смысла нашей жизни - как индивидуумов и как нации.

Перевел Моше Борухович, МАОФ