Фото: Григорий Собченко / Коммерсантъ
Культурная политика
Андрей Плахов
Из России без любви
В Риге прошла церемония вручения призов европейского кино, присуждаемых Европейской киноакадемией. Хотя это нигде не афишировалось, главной интригой конкурса стало соперничество двух фильмов — "Иды" Павла Павликовского и "Левиафана" Андрея Звягинцева, которое завершилось полной победой первого (призы за лучший фильм, лучшую режиссуру, лучший сценарий и лучшую операторскую работу). В этом сюжете можно проследить художественно-эстетический, политический и культуртрегерский аспекты.
В шорт-листах по профессиям присутствовали и другие конкурентоспособные фильмы — хотя бы "Зимняя спячка" Нури Бильге Джейлана, однако она уже получила главную награду в Канне, что, по мнению многих, и так чересчур для этой длинной турецкой перелицовки мотивов русской литературы. Провокационная "Нимфоманка" Ларса фон Триера всерьез не рассматривалась: на исходе 2014 года она звучит как уже отыгранная песня. Две качественные картины получили заслуженные актерские призы: "Два дня, одна ночь" братьев Дарденн — для Марион Котийяр, "Уильям Тернер" Майка Ли — для Тимоти Сполла.
Самая обидная неудача постигла "Левиафан" — фильм, "недонагражденный" в Канне, полузапрещенный на родине (выйдет с цензурными купюрами обсценной лексики) и собравший коллекцию наград на фестивалях рангом поменьше. Излишне говорить, насколько важен для нас успех этой острокритической картины о бесправии человека в коррумпированном обществе, но самое главное, что в ней заложен мощный художественный заряд. Это редкое для современного кино, а для российского вообще уникальное произведение неоклассики, Большого Стиля. Скажете, что этот стиль консервативен? Не без этого, но в данном случае конфликт содержания и формы продуктивен, он высекает эмоциональную искру, и даже несовершенства этой работы в итоге оборачиваются достоинствами.
К неоклассике по внешней видимости принадлежит и фильм Павла Павликовского "Ида" — о юной католической монашке-сироте, которая открывает свое еврейское происхождение и страшную правду о судьбе родителей, в шоке от этих открытий окунается в мирские соблазны и вновь, уже сознательно, возвращается в монастырь. Павликовский снял этот черно-белый ретрофильм в лучших традициях польской школы 1950-1960-х годов: в это время и происходит действие картины. Однако режиссер не смог тягаться со своими великими предшественниками — Мунком, Вайдой, Кавалеровичем, Хасом. Тема уничтожения евреев соседями-поляками не только болезненна для национальной совести, но и становится суровым испытанием на масштаб высказывания. Ужас богооставленности, который должна испытать героиня, воспринимаешь скорее умом, настоящего бергмановского трепета фильм не вызывает. И в этом смысле остается продуктом постмодернизма, привлекая точностью и тонкостью стилизации, остроумием сценарной конструкции, изяществом и холодноватой элегантностью (недаром один из рецензентов сравнил "Иду" с киноопусами Маргерит Дюрас).
Знаю, что у "Иды" много поклонников, особенно в оскаровских голливудских кругах, и не буду вступать с ними в спор: каждый видит прекрасное по-своему. Теперь о конъюнктурном политическом аспекте. Он, несомненно, сыграл свою негативную роль в судьбе "Левиафана". Правильно написала критик Елена Стишова по горячим следам рижской церемонии: "...европейское жюри так было ангажировано "Идой", разумеется, по собственному желанию, что в картину Звягинцева даже и вникать не стало, прочитав лишь внешний, актуальный и едва ли не публицистический ее срез". Вывод делается следующий: "Пропагандистские клише достают и служителей муз". Так что победа польского фильма в главном конкурсе и украинского "Племени" Мирослава Слабошпицкого в конкурсе дебютов тоже носили знаковый характер.
Этим я совершенно не хочу сказать, что победители недостойны наград и что Россия совсем не заслужила кислой европейской мины. Оставим большую политику, займемся локальной культурной. Самый крупный удельный вес в Евроакадемии имеют Германия, Великобритания и Франция: к этим нациям принадлежат соответственно 492, 300 и 261 член академии. А вот Россия, крупнейшая страна по территории, населению и кинопроизводству,— только 45, ровно столько же, сколько Греция, и втрое меньше, чем Польша.
Не менее любопытна статистика награждений. За четверть века французы получили 73 награды Евроакадемии в различных номинациях. 52 награды достались британцам, 33 — итальянцам, 25 — испанцам, 23 — немцам, 13 — полякам. И только 10 — российским кинематографистам, причем это были в основном призы не в самых главных номинациях — художникам, операторам, исполнителям ролей второго плана или режиссерам-дебютантам.
Виноватых в том, что наших успехов и потенций в Европе не особенно замечают, искать недалеко: как мы к ним, так и они к нам. Никто из российских кинематографистов давно (после ротации Никиты Михалкова) не баллотировался в бюро академии, от которого многое зависит и в котором наряду с немцами, англичанами и французами все заметнее представлены румыны, болгары, венгры. И особенно поляки: недавно Агнешка Холланд сменила Вима Вендерса на посту президента академии.
Когда "Призы европейского кино" только возникали, идея была в том, чтобы действительно в культурном смысле объединить Европу. Чтобы проводить церемонии награждения то в Париже, то в Варшаве, то в Барселоне, то в Копенгагене, то в Глазго, то в Петербурге. За двадцать лет они действительно прошли во многих европейских городах, включая вышеназванные, кроме Петербурга. И, разумеется, Москвы. Ведь наши руководящие культурные институции до сих пор не решили, относится Россия к Европе или нет.
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/2633474
Комментариев нет:
Отправить комментарий