Пропаганда способна управлять всеми
В борьбе за мозги в кризисное время пропаганда начинает опираться не на информационное пространство, а прорывается в пространство физическое, применяя все: вплоть до юридических запретов и арестов. Не те слова становятся опасными для произносящих их, даже в быту.
По сути российский институт «иноагентов» направлен на две близкие цели. С одной стороны, сокращается циркуляция «не той» информации, поскольку нейтральные медиа боятся брать информацию от «иноагентов». С другой, возможные «будущие иноагенты» начинают сами собственную самоцензуру, чтобы не быть наказанными. Иноагента «убивают» ментально, лишая его права голоса, в то же время голоса «правоверных» функционируют прекрасно.
Телепропагандисты в этом плане тоже находятся в выигрыше, никто теперь не может с ними конкурировать за внимание аудитории. Самый мощный тип медиа — телевидение — становится полностью правоверным. Иноагента не только не пускают в медиа, ему нельзя появляться в аудитории, никто не будет печатать его книги, поскольку их невозможно продать.
Произошел процесс «самоотсеивания» пропагандистов — на первом месте прочно держатся не просто громкие, а очень громкие телевизионные голоса. Этому есть две причины. С одной стороны, это живой разговор, даже чтение требует дополнительной интеллектуальной нагрузки. С другой, более массового способа выйти на аудиторию пока нет. Телевидение имеет еще два плюса. Это развлекательный канал. Развлекательность к тому же усиливают, добавляя в нее крики, шум, чуть ни драки в студии. А еще телевидение может работать не только как первичный источник информации, но и как вторичный. Под работающий телевизор одновременно можно делать множество других дел.
Телевидение не только рационально, но и эмоционально. Везде, где появляется человек как действующее лицо, возникают возможные отклонения. Любой напечатанный заранее текст можно произносить с разными интонациями. Можно прочесть его с насмешкой, разрушая правдивость, можно, выражая горе, а можно — счастье. То есть всегда есть дополняющий текст невербальный комментарий.
Нужна только вера аудитории, что ей говорят правду. Во эту позицию борцов за правду и отстаивают телепропагандисты. Из страны высланы или уехали те, кто могли составить им конкуренцию, и телепропагандисты еще сильнее усилили свое монопольное положение.
Само слово пропаганда, как и сам институт, впервые появляются в религии. Оно означало обращение в христианскую веру неверующих. В свое время орден иезуитов И. Лойолы был наиболее активным в этом плане. Потом даже С. Эйзенштейн пользовался его методиками для управления эмоциями человека.
Потом приходит расцвет тоталитарной пропаганды. Сталин и Гитлер как лидеры тоталитарных государств активно опирались на этот инструментарий, создавая благоприятные условия для распространения своей пропаганды и активного наказания распространителей чужой. Боролись и с анекдотами, с одной стороны, а с другой, сами способствовали созданию такой же виртуальной реальности. Если анекдоты были малым форматом, разрушающим официоз, то кино стало большим пропагандистским форматом, усиливающим официоз, благодаря опоре на эмоции.
Сегодняшний мир дал возможность освоить новые формата, объединяющие в себе сразу большие и малые форматы. К ним можно отнести и соцсети, и телевидение. Потребитель информации — вторичен, первичен всегда источник. Но источник и потребитель может быть в какой-то мере совмещен в одно целое. Это будет уже не выступление «товарища Сталина», перед которым все благоговеют, а максимально приближенный к потребителю «источник правды».
С. Гуриев и Д. Трейзман написали книгу о новом феномене нашего времени — спин-диктаторах, которые пришли сегодня на смену прошлым диктаторам страха. И ведь, по сути, по поводу Сталина у населения была еще спасительная гипотеза — «Сталин не знает», переносящая всю вину на подчиненных.
Д. Трейзман говорит: «Спин-диктатор — это авторитарный лидер, который гораздо реже прибегает к открытому насилию и репрессиям. Как и диктатор страха, он стремится удержать контроль и консолидировать власть, но у спин-диктатора другие методы: он манипулирует информацией, подчиняет себе СМИ, создает себе образ демократического и компетентного лидера».
И еще: «со временем Путин вытеснил из своего окружения экономических либералов, политтехнологов и даже менее радикальных силовиков. Вокруг него оказались только люди из группы «конспирологов», которые усилили эти инстинкты, — и эти мысли завладели его сознанием. Это личная история. Вся трагедия заключается в том, что целая страна пошла по исторически неправильному пути из-за психологической эволюции одного человека. Какие из этого можно извлечь уроки? Мы не можем предполагать, что авторитарные лидеры всегда будут принимать рациональные решения. И мы не можем искать способы защиты только лишь от угроз, которые кажутся нам рациональными. Нужно готовиться противостоять и бессмысленному» (там же).
И последнее: «Социальная модернизация, расширение взглядов, рост либеральных ценностей, развитие образования в области гуманитарных наук ему совсем не нужны. Путин пытается заморозить социальную модернизацию или даже повернуть ее вспять. Он хочет вернуться во времена с простыми консервативными ценностями и системой образования, которая поддерживает эти ценности, а не учит людей задавать вопросы и сомневаться в текущем положении вещей. Конечно, Путин не может остановить развитие России. Он задержал его на 10–20 лет с точки зрения инноваций и технологического уровня экономики. Но может ли он запретить людям думать самостоятельно? Может ли он снизить уровень образования? Мы всё еще видим, что огромное число людей получает высшее образование. Может ли Кремль в самом деле контролировать программу обучения до такой степени, что студенты окажутся неспособны думать самостоятельно и будут слепо верить Кремлю? Я в этом не уверен. Может ли он контролировать интернет, социальные сети, это гражданское онлайн-общество, которое сейчас набирает обороты? Опять же, возможно, что да. Китай именно этим и занимается. Но сработает ли это? Не знаю. Путину необходимо предотвратить рост гражданского общества, которое могло бы создать почву для давления на режим, заставить страну двигаться в демократическом направлении. Но в то же время мне кажется маловероятным, что он останется у власти с такой политикой в течение следующих 20 или даже 10 лет».
Массовое сознание, конечно, не самый главный интеллектуал. Оно не ищет сложных объяснений, а пытается жить в мире и согласии с властью. Власть всегда смотрела на население как на расходный материал. Ведь «бабы новых нарожают…»
Советская пропаганда напряженно обучала население правильному поведению. Она не вмешивалась в жизнь тех, кто ее слушался. Но и возможностей для другого поведения было меньше. С одной стороны, это строгое наказание, когда за анекдот человек мог попасть в лагерь. С другой, отсутствие альтернативных источников информации. Россия сейчас повторяет, хотя и в гораздо более мягкой форме, подобные ограничения. Все началось с введения понятия «иноагент», который, по сути, поражен в своих правах на коммуникации, поскольку ему нельзя выступать в прессе без указания на свою «ущербность», ему запрещено читать лекции. Книги «иноагентов» исчезают не только из продаж, но и из библиотек: «Главное распоряжение: убрать с полок, спрятать в архивы и не выдавать читателю всех авторов, внесенных в список иноагентов. Содержание книги неважно. Так, например, упрятали произведения Дмитрия Быкова о творчестве Окуджавы (2011) или Пастернака (2007), где о сегодняшней политике нет ни слова. Еще примеры – книга Гарри Каспарова «Шахматы как модель жизни» (2007) или Катерины Гордеевой «Победить рак» (2013), где рассказаны истории онкологических больных.
Все это несет два последствия. С одной стороны, происходит уменьшение объемов протестных коммуникаций. С другой, печальная судьба иноагента должна предупреждать других, что так поступать не следует.
Атакуются мозги человека в кресле — читающего соцсети. У него иные слабые места, чем у солдата в окопе с хлюпающей под ногами водой, по которому стреляют реально, а не информационно.
Историческая память сидит в головах тех, кто не был свидетелем сталинских времен.
Исследователи пропаганды получили возможность изучать ее вблизи, а не так, как раньше, по книгам и воспоминаниям. Все возвращается на круги своя. Но это также говорит и о том, что товарища Сталин тоже попытался облегчить свою жизнь, вводя свою пропаганду.
Г. Асмолов: «Есть такое понятие, введенное замечательным британским социологом Энтони Гидденсом — онтологическая безопасность. Когда люди начинают чувствовать, что мир вокруг начинает рушиться, когда они чувствуют, что не могут на него повлиять, — они ищут разные спасательные круги, чтобы воссоздать стабильность этого мира. С этой точки зрения успех российской пропаганды — это не только ее эффективность через те или иные средства пропаганды, а это и спрос на эту пропаганду в контексте того кризиса, той трагедии, которая имеет место сегодня.
Люди, более молодое поколение, они еще могут что-то сделать. Они могут уехать, как-то взять жизнь в свои руки. Более зрелое поколение чувствует себя более незащищенными. И чтобы не окончательно сломать эту картину мира, не рассыпаться на кусочки, они хватаются за эту пропагандистскую картинку, как за тот самый спасательный круг, который дает им хоть какое-то, пусть мнимое, но субъективное ощущение стабильности.
—Г.Асмолов: «у нас недоучитывается при анализе пропаганды, что мастерство пропаганды и в этом стиле эмоционального заражения, крика, атаки, который перешел и в дипломатический сленг. Если вы обратите внимание, наши дипломаты тоже говорят на аффективном стиле. В их выступлениях все время, как бы сказал мой любимый Выготский, «аффект одерживает победу над интеллектом». И в результате — героизация войны. И все эти песни, они содержат ключевую национальную идею нашей страны. Какая идеология сегодня страны? Это идеология национальной безопасности великой державы, которая, как говорил мастер психоанализа Бруно Беттельхейм, такая же как в любых тоталитарных системах, когда «за гибель души ты расплачиваешься своим собственным спокойствием»»
—А. Асмолов: «Исследователи в последнее время ввели еще одно очень важное понятие, которое звучит как «пропаганда соучастия». Дело в том, что пропаганда сегодня стремится не только убедить в чем-то, но и превратить людей в агентов распространения. Есть мемы, когда разные смыслы распространяются через сети, захватывая разные когнитивные смысловые территории. С этой точки зрения, может быть, у тех, кто вырос в 90-е, возник какой-то иммунитет и какой-то опыт работы с альтернативными источниками. У поколения, которое выросло сейчас, видимо, этих информационных навыков работы с альтернативными источниками и запроса на альтернативную точку зрения нет»
—М. Алюков: «Что делает пропаганда? Она предлагает человеку множество интерпретаций. Например, когда сбили малазийский «Боинг», то российское телевидение стало предлагать разные версии: то «Боинг» сбил украинский штурмовик, то в самолете были уже мертвые люди, то ракета была, но совсем другая и попала в другую часть самолета. Это множество версий совершенно запутывает человека, он начинает сомневаться даже в том, в чем раньше был уверен. Культивируется недоверие, пропаганда говорит: «Не верьте мне, не верьте вообще никаким интерпретациям». И люди начинают подозревать, что никаким фактам нельзя верить. И это касается даже личного опыта: нам кажется, что он был, а психология хорошо показывает, что задним числом мы начинаем свой личный опыт по-другому интерпретировать»
Доносы, доносы, кругом одни доносы… Возродился еще один жанр сталинской эпохи — заявления трудящихся, которые этой своей активностью хотят наказать как можно больше людей. Журналисты заинтересовались персонами, который активно пишуту на других свои гневные слова. То есть активность на этом поле государства порождает в ответ активность граждан, жаждущих наказать своих сограждан. Вот один из примеров: «Наибольшую активность в этом плане проявляет ранее почти неизвестный глава «Федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией» (ФПБК) Виталий Бородин. Он — автор обращений с просьбой «проверить Аллу Борисовну Пугачеву на предмет оказания финансовой помощи Вооруженным силам Украины», привлечь актрису «Лию Ахеджакову к уголовной ответственности» (в том числе, за госизмену и возбуждение ненависти), а также изучить на предмет возможной дискредитации ВС РФ высказывания лидера группы «Ночные снайперы» Дианы Арбениной, артиста Семена Слепакова, актера Данилы Козловского и певца Валерия Меладзе. В 2021 году Бородин написал жалобу на расследовательское онлайн-издание «Проект», после чего его издателя (американскую компанию Project Media Inc.) признали в России «нежелательной организацией», а ряд сотрудников, в том числе главреда Романа Баданина, внесли в список «иностранных агентов». Только Бородин написал на Слепакова, как он уже стал «иноагентом».
Бородин пишет в своем телеграм-канале: «Весьма странно, когда в период СВО некоторые люди, называющие себя журналистами, в тылу не обличают, а защищают врагов России. Врагов в России любого пола. Ой, девушка-одуванчик Дарья Трепова, вроде женщина, но что, её за это помиловать? А если старушка с миллионной аудиторией на трансляциях несёт антироссийскую дичь — её надо похвалить? Эх и развелось на ТВ Эллочек и Элликов- людоедочков, у которых «железная и колоссальная логика» подменила настоящую логику. И зачем нам смотреть на их либерально-голубой тушкан? Кто платит, тот этих девушек-женщин-бабушек и танцует. Э, нет, друзья, мы идём в новую эпоху. Отсутствие профессионализма Андрея Норкина в деле информационной безопасности на лицо. Я написал на ведущего заявление в Роскомнадзор. Так как нарушение закона ведёт только в одну сторону, к наказанию. И перед программой автору я бы рекомендовал заглядывать почаще в словарь, и почитать значение слова «донос». Тайны из заявлений на подозреваемых лиц я не делаю. И говорю открыто, что твари дрожащие, и думающие, что они могут гадить на массовое сознание российских зрителей, сильно завышают свою значимость».
Ссора Бородина с Норкиным вынесла наружу еще такие подробности: «Между политиком и ведущим возник спор во время съемок рейтингового шоу. Сообщается, что Норкин и Бородин обсуждали ситуацию вокруг артистки Лии Ахеджаковой. Политик утверждал, что артистка поддерживает оппозиционеров, террористов, иноагентов и даже педофилов. Разговор шел на повышенных тонах и, в какой-то момент, ведущий сорвался и в споре с оппонентом предложил ему приписать Ахеджаковой поддержку еще и лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией, назвав их грубым словом. Такие заявления оскорбили Виталия Николаевича. Впоследствии политик обратился в Роскомнадзор с просьбой провести проверку в отношении организаторов телешоу и непосредственно Андрея Владимировича. Речь идет о нецензурной брани».
Это все признаки внутренней войны, которые проявляются, когда война внешняя идет без успехов. С одной стороны, идет настоящая война, которая с неизбежностью начинает выталкивать каждого на проявление своей собственной позиции по отношению к ней. Поэтому определенной неизбежностью война в головах начинает проявляться вовне.
А. Архипова как исследователь анекдотов и другого современного «народного творчества» тоже получила заявление в свой адрес и удивительным образом установила контакт с автором заявления. В своем телеграм-канале она пишет: «Я написала своей доносчице, и она призналась… “Я — профессиональный неоплачиваемый доносчик […] За первый год специальной военной операции мной было направлено в электронном виде 764 доноса — в органы власти, разные организации (как государственные, так и частные)“.
И разъяснила характер своей работы так: «Работаю я по схеме «два дня через два». Два дня я просматриваю все видео с ютьюб-каналов «Дождя», «Радио Свободы», DW и «Настоящего времени», а следующие два дня отдыхаю — тяжело морально смотреть только одни новости. За два дня я просматриваю более 20 часов видеозаписей с ютьюб-каналов СМИ-«иноагентов». Я отмечаю на видео тех граждан России, кто там выступает и проживает в России, например преподаватель вуза, который дал комментарий, школьный учитель и т. п. По словам Александры Архиповой, К. считает, что существует два типа доносчиков: человек, который написал только один донос, и профессионал, который часто жалуется, но при этом зарплату за такую работу не получает».
Причем объяснила ее биографией своего деда: «Профессиональная доносчица указала, что боится ухудшения своего материального положения в будущем, и призналась, что ее дед был секретным сотрудником НКВД, объяснив этим фактом любовь к доносительству. Минюст России внес в реестр уже 573 иноагента. Там есть журналисты, общества с ограниченной ответственностью, музыканты, фонды, правозащитные организации. Как правило, ведомство пополняет список по пятницам».
Создаваемая атмосфера направлена на то, чтобы резко понизить уровень критичности общества. Власть хочет видеть любовь к себе и использует для этого самые разные методы.
Социолог Э. Понеях анализирует доносы так: «Зачастую люди пишут доносы, решая какие-то свои личные проблемы. Во многих случаях это отголоски борьбы за место под солнцем, за то, каких взглядов люди будут доминировать в том или ином профессиональном сообществе или в конкретной организации. Почему именно сейчас? Потому что последовавшие за началом спецоперации изменения внутренней политической ситуации говорят людям о том, что нет других путей, а также практически не осталось социальных лифтов. В России и до этого было плохо с социальными лифтами, сейчас они совсем закрылись. Почти не осталось никаких других социальных лифтов, кроме как выслужиться перед властями и с их помощью убрать с дороги тех, кто тебе мешает. Соответственно, есть много людей, которые избегали такого образа действий раньше. Теперь они поняли, что либо так, либо никак. И они начинают активно пользоваться этими новыми правилами и методами — написать в прокуратуру, властям, начальству на коллег, которых хочется подвинуть. Раньше это имело место в тех средах и сообществах, где репутация не очень много значит. Сейчас дело дошло до сообществ, где репутация имеет особенное значение, где сосредотачиваются образованные, читающие, интеллигентные люди. Поэтому у нас складывается ощущение, что идет эпидемия доносов. На самом деле, с одной стороны, эта волна дошла до тех кругов, которые нам виднее и ближе других, а с другой — это результат того, что в стране все в большей степени доминируют силовые структуры. И это доминирование из просто силового становится и культурным тоже. В силу того, что силовые структуры доминируют в политической и культурной жизни страны, к этой силовой культуре присоединяются те, над кем они доминируют: нужно принять логику полицейского, и, скорее всего, не потому, что она нравится человеку, а потому, что, если человек ее примет, ему кажется, что он будет в безопасности и, возможно, преуспеет».
И еще по поводу заявлений родителей на своих детей в контексте спецоперации на Украине: «Достаточно большое количество людей почувствовали, что можно решать свои семейные конфликты таким способом. Вполне возможно, многие застарелые семейные конфликты сейчас обострены политическими разногласиями, но вообще мне кажется, что главное — это возможность доступа к таким методам. Потому что еще пять лет назад в большинстве случаев на человека, который пришел в полицию с заявлением о том, что его взрослый ребенок произносит нелояльные по отношению к власти речи, посмотрели бы как на ненормального. Конечно, можно было случайно напороться на особо идейного участкового, но это должно было специально “повезти”. Сейчас репрессивность выросла, в полиции тоже боятся не отреагировать».
Э. Панеях также считает: «За возможную эпидемию доносительства отвечают те, кто делает это доносительство доступным, создает правовую среду, в которой политический донос становится приемлемым методом решения личных или профессиональных проблем. За это отвечает не народ, не граждане, которые вдруг утратили какие-то моральные свойства или никогда их не имели по сравнению с гражданами других стран. За это отвечает государство и создаваемая им правовая среда; и эта правовая среда с конца февраля текущего года очень сильно изменилась — не столько писаные законы, хотя и они тоже меняются, сколько практики правоприменения». Соответственно, этот инструмент решения семейных конфликтов стал легкодоступен, и находится много людей, которые им пользуются».
Интересно, что все эти признаки хорошо знакомы тем, кто жил в СССР. Они на себе ничего этого могли не испытать, но читали, видели фильмы, могли слышать рассказы родственников. И донос мог даже способствовать продвижению по службе.
Пропаганда постепенно заполняет все пространство. Все «развлекательное» стремятся сделать пропагандистским, поскольку массовое сознание всегда ищет неинтеллектуальные пути заполнения своего досуга. И в этом ему помогает телевидение.
Телевидение оказалось идеальным пропагандистским инструментарием, интернет — контрпропагандистским. Сегодня они находятся в конкуренции, утягивая за собой население. Старшее поколение живет в телевидении, молодое — в интернете. А книги — исчезают. Советский Союз справедливо считали и литературоцентричной страной, и самой читающей. Именно книги, даже в эпоху цензуры, создавали поколения с новыми мозгами. И эти мозги могли конструировать ракеты и самолеты, позволяя стране удерживаться в числе передовых.
Сегодняшняя борьба с «иноагентами» рушит книжную сферу. «Коммерсант» анализирует: «Доля книг в ассортименте книжных магазинов снижается, говорят участники рынка. По их оценкам, в марте она оказалась более чем на десять процентных пунктов ниже, чем год назад, и у многих игроков оказалась ниже 50%. В некоторых сетях книги занимают уже не больше 20–25% общей площади магазинов. Книжные вводят в ассортимент новые категории товаров, например виниловые пластинки, чтобы удержать покупателей. Аналитики связывают тенденцию с подорожанием книг, а также с уходом из России зарубежных правообладателей».
Но это трагедия лишь для одной части населения, другая ищет свое счастье в ином.
«Z-экстрасенсы — новый тип российской пропаганды, который набирает популярность на российском телевидении. В частности, провидцы все чаще становятся гостями политических шоу на федеральных телеканалах. Тарологи, нумерологи, астрологи и экстрасенсы (часть из них относит себя к бывшим военным) делятся предсказаниями об итогах войны в Украине, правлении Владимира Путина и будущем России. Кроме того, очередной расцвет на российском ТВ переживают предсказания известных прорицателей прошлого — Нострадамуса, Ванги, Вольфа Мессинга и других. Их аллегоричность позволяет пропаганде трактовать высказывания в нужном для нее ключе, объясняет The Insider. Поворот в сторону эзотерики помогает увеличить рейтинг политических шоу: люди пытаются разобраться в происходящем через иррациональное, так как логические объяснения не работают или их не устраивают ».
Видимо, в этой пропаганде другая логика: она направлена не столько на убеждение человека, как на присоединение его к доминирующей точке зрения. И телевидение стало для этого удобным инструментарием. Если политические ток-шоу убеждают эмоциями, то адепты Нострадамуса взывают к тайне, в которой они черпают свое вдохновение.
К. Максимова фиксирует такие детали этого разворота телевидения: «Политические ток-шоу за последний год стали особенно агрессивными и изменили кастинг своих гостей: всё чаще «экспертами» таких передач стали разного рода экстрасенсы, гадалки и астрологи. <> Во второй половине января 16 из 80 вышедших к этому моменту эфиров ток-шоу «Малахов» попали в рейтинг 100 самых популярных программ среди россиян старше четырех лет. При этом 11 из них были посвящены «сверхъестественным темам». «Предсказания афганского математика», «Чеченский провидец», «Военные экстрасенсы на передовой», «Люди Х среди нас» — судя по названиям эфиров, теперь канал «Россия 1» развлекает зрителей с помощью ясновидения. <…> Главными гостями шоу действительно стали тарологи, нумерологи, астрологи и экстрасенсы. Изменилась и тематика: если раньше эфиры были посвящены историям звезд и обычных людей, попавших в сложные ситуации или оказавшихся в центре скандала, то сейчас участники передачи обсуждают военные и общественно-политические темы, делают предсказания об исходе войны с Украиной, будущем России и Владимира Путина».
Кстати, вспомним, что перестройку «вытягивало» в свое время на себе именно телевидение, открывшее тогда для нас много новых лиц. Но они вели страну вперед, сегодня — все наоборот. Правда, можно заявлять проще: обманывали тогда, обманывают сейчас. Но все же хочется, чтобы обмана было поменьше.
Сегодня — наоборот. Ищут и блокируют тех, кто претендует на альтернативную точку зрения. Есть не только иноагенты люди, но и медиа, и с ними идет беспощадная борьба: «Роскомнадзор заблокировал около 3,5 тыс. «зеркал» сайтов СМИ, которые ранее были признаны иностранными агентами Минюстом. Отмечается, что проекты «Радио Свобода» составляют основную долю заблокированных ресурсов, примерно три тысячи из них. Представители Роскомнадзора сообщили, что время, проходящее от обнаружения «зеркального» сайта до его блокировки, составляет около трех часов. Согласно информации ведомства, порядка 100 «зеркал» Русской службы BBC и 40 ресурсов немецкого правительственного СМИ Deutsche Welle (также признанных иностранными агентами), были заблокированы. В частности, сайты «Медиазона» (признана иностранным агентом) были заблокированы 127 раз, «Важные истории» (учредитель издания IStories fonds включен в реестр нежелательных организаций и также признан иностранным агентом) — 56 раз, «Бумага» — 41 раз, «Агентство.Медиа» — 89 раз, The Insider (признан иностранным агентом) — 25 раз, Meduza (признана иностранным агентом и нежелательной организацией) — 10 раз».
Роскомнадзор своими действиями прямо и косвенно помогает остановить развитие. А Роскосмос, например, в результате подобных действий наращивает свое отставание: «Основа спутников – электроника, с которой в России дела не задались. Даже отечественные процессоры «Эльбрус» выпускались в Тайване. Но совсем другое дело ракеты: их требуется куда меньше, да и компетенции наработаны значительные. Не зря «Роскосмос» раньше считался самым главным космическим извозчиком в мире. Есть надежда, что хотя бы в сфере ракетостроения получится совершить прорыв», см. также).
Основа развития лежит в том числе разнообразии мозгов. Когда начинают удерживать в «одинаковости», развитие замедляется. Так что конкурентов России вполне устраивает такая борьба с демократией, она несет вполне ощутимые и материальные потери. Если США прямо и косвенно все же стремится к разнообразию в мозгах, то Китай, ориентированный на унификацию мышления, проигрывает.
И тут России интересен как раз китайский опыт — Роскомнадзор развивает сотрудничество с Китаем в сфере запретов и блокировок в интернете. И здесь как раз наконец найден общий интерес.
Интересно, что на объеме политических анекдотов как реакции массового сознания это почему-то не отражается. Они такие же, как и были в советское время. Это отражение давления системы и обратной реакции на это. Идет некий «ренессанс» анекдотов, поскольку население имеет возможность высказываться только скрытно:
• • •
Интересно, что анекдоты «бьют» в разные стороны, достается если не всем, то многим:
— Вы заметили, что за все годы пропагандист Соловьёв никогда не был в Крыму? Потому что боится санкций Италии.
— О ценностях эпохи можно судить по тому, что вносят в Конституцию для детей: при Брежневе — гарантия бесплатных учебников, при Путине — гарантия горячих обедов.
— Кто-нибудь скажите им, что когда поправок к конституции больше, чем самой конституции, то это уже не поправки!
Массовое сознание консервативно, но оно тоже не выдерживает давления, реагируя в ответ то анекдотами, то не теми результатами голосования. И в последнее время еще одним — эмиграцией, которую завуалировано стали называть релокацией.
Пропаганда способна управлять всеми. На кого-то подействует инструментарий страха, на кого-то — позитив от присоединения к властной точке зрения… В любом случае идти по пути, проложенном пропагандой, безопасно. А уходить от опасности — это чисто биологическая привычка человека. Однако пропаганда чаще всего используется не для движения вперед, а на защите старого. Такова политическая пропаганда, которая добивается единства нации и ее любви к власти. Солнце пропаганды освещает путь не к правде, а к успеху в данном социуме.
Комментариев нет:
Отправить комментарий