Эта война началась со взрывов в Москве. Провокация – это один из испытанных способов сохранить власть в России
Официальная версия событий была сразу подвергнута сомнению из-за наличия многих подозрительных фактов, например, заявления председателя Госдумы Геннадия Селезнева о взрыве дома в Волгодонске. Сенсационное заявление было сделано за три дня до самого взрыва. Попытки независимого расследования терактов были сорваны.
Дэвид Саттер писал об этих событиях в своей книге "Тьма на рассвете". Он считает, что теракты сентября 1999 года были уроком, который Вашингтон и другие западные столицы по разным причинам не усвоили. Например, он видит явную связь между взрывами на Гурьянова и вторжением России в Украину:
– Режим Путина шел с самого начала по пути преступлений, – говорит Дэвид Саттер. – Жертвы этих взрывов не были врагами российского государства или путинского режима, они были выбраны в качестве цели совершенно наугад. Это пренебрежение жизнью людей стало характерным для режима Путина. Режим, который способен так обращаться с собственным народом, естественно, готов жертвовать десятками тысяч молодых ребят в бессмысленной войне в Украине. Способ мышления, который был продемонстрирован этими взрывами и утвердился как их результат, привел к многочисленным жертвам в течение 23 лет. Это очень важно подчеркнуть сейчас, потому что они пытаются организовать масштабную поддержку этой войны в Украине населением. Война в Украине вновь показывает, что люди для Путина, для его соратников просто расходный материал.
– Напомните, что заставляет вас верить в то, что взрывы домов в нескольких российских городах в 1999 году были делом рук российских спецслужб? Вы написали об этом книгу. Ведь было проведено расследование, найдены исполнители, некоторые из них, кстати, отбывают наказание.
– Прежде всего, не было расследования. Было несколько процессов над людьми, которые играли незначительную роль как транспортировщики взрывчатки и не знали, в чем были замешаны. Настоящего расследования не было. Попыткам парламентского расследования не был дан ход в Государственной думе. Попытки независимого расследования кончались плохо для тех, кто старался расследовать объективно и бесстрастно. Были убиты Юрий Щекочихин, Сергей Юшенков, Александр Литвиненко, Анна Политковская. Поэтому невозможно сказать, что эти события были расследованы. Кроме того, даже известные свидетельства и улики были спрятаны.
– Это вы говорите, насколько я понимаю, о возможной сорванной попытке теракта в Рязани с участием сотрудников ФСБ, которые, по заявлениям этого ведомства, проводили в Рязани учения?
– Речь идет о четырех взрывах – в Буйнакске, в Москве и в Волгодонске. Но также была попытка взорвать дом в Рязани, неудавшаяся попытка, потому что уже люди были в таком состоянии паники, что проявили крайнюю наблюдательность и сообщили в милицию о лицах, которые пытались поместить в подвале какие-то очень странные мешки. Милиция обнаружила там не только мешки, но и взрывное устройство. Его обезвредили, а затем начали искать тех, кто заложил бомбу. При задержании они предъявили удостоверения сотрудников ФСБ. Буквально сразу их взяли под свою опеку люди ФСБ из Москвы, и задержанные исчезли. До сих пор мы не знаем, кто эти люди были. Потом появилось официальное объяснение, что это не была попытка взорвать дом – это были учения. Но по закону о подобных учениях должны быть осведомлены местные власти. Однако никто в Рязани не знал об этом. Кроме того, в этом устройстве использовался настоящий военный детонатор. Он был сфотографирован местной милицией до того, как улики были спрятаны. Плюс в мешках находился гексоген, а не сахар, как утверждало ФСБ. Один из саперов из рязанской милиции использовал газоанализатор, чтобы установить, что реально находилось в мешках. Это был гексоген, субстанция, которая была использована в четырех предыдущих взрывах. Мы знаем очень хорошо официальную версию, что в Рязани были учения, чтобы испытать население на бдительность в ситуации, когда вся страна была в панике. Это абсурд. Если бы было возможно расследовать эти события объективно и тщательно, не было бы сомнений, что это был террористический акт, который был совершен Федеральной службой безопасности с целью обеспечить приход к власти Владимира Путина.
– Все-таки невероятно трудно представить, что власть могла пойти на террористические акты против собственных граждан. Особенно столь масштабные. То есть можно понять тех, кто не верит в такую версию. Она просто не укладывается в голове нормального человека.
– Еще в 1996 году был взрыв в московском метро между первым и вторым туром президентских выборов. Идея, что можно использовать провокации, чтобы создать напряженность и от этого получить политические выгоды, – подход не новый. Между прочим, провокация играла роль и в 1993 году, когда была резня около Останкино. Коммунисты использовали провокации с самого начала. Убийство Кирова дало Сталину предлог для чистки Коммунистической партии. Провокация – это один из испытанных способов сохранить власть в России, в этом не было ничего чрезвычайного. Но в таком масштабе, как в 1999 году, ранее этого, конечно, не происходило. Всегда должны на что-то реагировать. Поэтому, чтобы начать вторую чеченскую войну, которой население не хотело тогда, надо было сделать что-то, чтобы население эту новую войну наконец поддержало.
– Иными словами, вы считаете, что ошибка западных стран заключалась в том, что они не хотели строить свои отношения с российским руководством, исходя из посыла о том, что они имеют дело, грубо говоря, с преступной группой?
– Я об этом писал. Название моей книги "Установление криминального государства в России. Тьма на рассвете". Недостаточно сказать, что это криминальная группа. Это криминальная группа, чьи наклонности сформированы советской коммунистической ментальностью. Возьмем итальянскую мафию: они убивают тех, кто мешает им, грубо говоря, вести бизнес. Уголовник же с коммунистической ментальностью будет убивать посторонних людей, потому что ему нужно терроризировать. Неужели Сталин верил, что все, кто был уничтожен во время Большого террора, были врагами? Но уничтожить такое количество людей ему было нужно, чтобы подмять страну под себя. Это наследство, конечно, психологическое и политическое, осталось в органах госбезопасности в России. Нужно было срочно демонтировать и реформировать спецслужбы в 1991–92 году, когда это было возможно, но Ельцин понял, что умение организовать провокации – это очень удобно для тех, кто держит власть, и сам быстро отказался от этой идеи.
– Вы считаете, что Борис Ельцин отчасти ответственен за происшедшее, сделав ставку на Путина и ФСБ?
– Мы не можем оправдать Ельцина. Остается без ответа вопрос: можно ли было все это организовать, когда Ельцин был президентом, без его ведома? Любопытная деталь: 8 сентября у Ельцина был телефонный разговор с Биллом Клинтоном. Информация о нем есть в бумагах Белого дома, недавно обнародованных. Ельцин сказал Клинтону, что следующим президентом будет Владимир Путин, дескать, он хороший человек, вы можете с ним хорошо работать. Возникает вопрос: как Ельцин мог быть так уверен 8 сентября 1999 года, что Путин, который имел рейтинг 2 процента, сможет стать президентом? Или что он сам с рейтингом 2 процента может его рекомендовать? На следующий день здание на Гурьянова было взорвано. Ситуация в стране кардинально изменилась. Поэтому сказать, что Ельцин не был к этому причастен, мы не можем, информация указывает в ином направлении. И это может быть даже одна из причин, почему американцы не хотели ничего сказать по поводу этих взрывов.
– В вашей интерпретации, именно эта ментальность вседозволенности, безнаказанности, готовности прибегать к террористическим методам устрашения проявляет себя и во внешней политике. Она, собственно, привела к вторжению России в Украину?
– Абсолютно. Это проявилось сразу же после прихода к власти Путина. Многие сейчас забыли, но были разные международные попытки урегулировать ситуацию в Чечне, одна из них была под эгидой Збигнева Бжезинского. Эти попытки создали для кремлевского режима определенные проблемы во внешней политике. Но после террористических актов в театре на Дубровке и в Беслане это давление исчезло. Российские власти тогда не щадили заложников, потому что их главным делом было уничтожить террористов, которые на самом деле могли быть их соучастниками. А убийство Александра Литвиненко на территории Англии с использованием ядерного изотопа полония, который не каждый может заполучить? Мы знаем, что в результате тщательного расследования в Великобритании суд пришел к выводу, что Путин несомненно был к этому причастен. Убийство Анны Политковской, Бориса Немцова, людей, которые могли играть очень существенную роль в будущей стране, уничтожение малайзийского "Боинга" с сотнями людей на борту, естественно, нынешняя война против Украины, когда гибнут десятки тысяч...
Ментальность российских правителей очевидна: жизнь невинных людей для них не имеет никакой ценности. Цель только одна, как всегда, – закрепить личную власть и богатство определенных людей. Мы должны помнить пример первой чеченской войны. Почему начали эту войну? Олег Лобов, который тогда был главой Совета безопасности, объяснил Сергею Юшенкову, и Юшенков это повторял неоднократно, что Ельцину нужна "маленькая победоносная война", чтобы укрепить его рейтинг. Сравниваем Ельцина и Путина: Ельцин все-таки имел опыт как публичный политик, Путина же никто не знал, он работал в аппарате, он был коррумпированным чиновником, который был выбран в качестве преемника только по одной причине, чтобы обеспечивать безопасность ельцинской семьи. И он это сделал.
– Понятно, что когда Запад столкнулся с человеком с такой ментальностью, такими инстинктами, он был не готов к ответу. Как вы думаете, почему западные политики вовремя не увидели опасности и вплоть до аннексии Крыма в общем рассматривали Путина как партнера?
– Они не хотели в это верить, потому что трудно представить, что это возможно. Они ведь сами настаивали на том, что Ельцин – это символ демократии. Пусть даже не Ельцин, а его окружение или человек, которого он выбрал как его наследника, могли совершить такие преступления – это значит, что 8 лет правления Ельцина они ничего не понимали. И признать это просто по личным карьерным соображениям было им трудно. Еще один важный фактор: они могли бояться, что правда дестабилизирует Россию и создаст угрозу всему миру. Они, наверное, переоценили влияние правды на население России и недооценили эффективность русской пропаганды. Но все-таки идея наверняка была, что об этом очень рискованно говорить, потому что это может дестабилизировать Россию. Документы из Госдепартамента, которые я получил в рамках закона о свободе информации, содержат сообщение одного из главных конфиденциальных источников американского посольства в Москве, который сказал им, что "учения" в Рязани очень подозрительные, но правда об этих учениях может разрушить страну. Они получали подобные предупреждения и из других источников. Достаточно было просто читать "Новую газету", чтобы понимать всю ситуацию. Дима Муратов получил Нобелевскую премию за материалы "Новой газеты". Самым выдающимся примером этого были их материалы по поводу этих взрывов. Но людям в Вашингтоне было просто легче закрыть глаза.
– Вы упрекаете Белый дом. Но что, собственно, американская администрация могла сделать, ведь, скорее всего, в ее распоряжении не было документального подтверждения версий, о которых вы говорите?
– Они могли потребовать объяснений, почему три агента ФСБ были арестованы после того, когда они заложили бомбу в жилом доме в городе Рязань. Путин тогда еще не был, между прочим, президентом, выборы были весной 2000 года, и это могло повлиять на их исход. Кроме того, в результате могло возникнуть совершенно другое отношение к России, более осторожное, более сдержанное. Я уже тогда верил, что этот человек способен убивать людей ради власти, обвинить других и начать войну, он способен на все. Сначала люди не верили, не хотели верить на Западе, сейчас уже более-менее понимают, что это возможно, что он так пришел к власти. Главные западные издания сейчас, не признавая своих прежних ошибок, тем не менее, всё больше и больше говорят об этих взрывах.
– Возникает серьезный вопрос: как остановить человека, способного, как вы говорите, на всё, у которого при этом есть ядерная кнопка?
– Прежде всего надо понимать, что договориться с ним нельзя, потому что ему надо победить. Но можно создать условия, когда он не будет видеть личного интереса в продолжении войны или использовании оружия массового уничтожения. Ситуация требует твердости и единства западных союзников, несмотря на трудности, которые будут созданы прерыванием поставок энергоресурсов. Нынешний режим в России – очень опасный пример правления в России людей с криминальным менталитетом, на который наложился менталитет Советского Союза и служб безопасности, их типичное презрение к человеческим жизням. Если мы будем это понимать, я думаю, что люди в Западной Европе будут готовы все-таки чем-то жертвовать, чтобы лишить Путина победы в Украине.
– Вопрос в том, приемлемо ли для Путина поражение, переживет ли он его политически? Многие в этом сомневаются.
– Человек, который способен на такие преступления, имеет гипертрофированный инстинкт самосохранения. Если Путин считает, что от этого зависит его выживание, люди будут просто поражены его готовностью покончить с войной, вывести войска, сделать вид, что ничего не случилось. Но он должен понимать, что продолжение войны опасно для него лично. Кроме того, люди вокруг Путина тоже должны понимать бессмысленность этой войны. Настоящий характер этого режима лучше всего иллюстрирует именно 1999 год, взрывы в жилых домах. С этим режимом можно говорить только языком давления, и оно должно продолжаться до тех пор, пока мы не сможем рассчитывать на то, что агрессия не повторится.
Комментариев нет:
Отправить комментарий