СПАСЕНИЕ ПОКОЕМ из дневника

СПАСЕНИЕ ПОКОЕМ из дневника

 Тогда я был в шоке. Мне 57 лет, но приходит в газету нашу новый главред и показывает мне на дверь. Мне, такому замечательному, талантливому, способному давать в номер по шесть статей в неделю. И каких статей!

 Ерунда все это! Пошел вон – и все. Куда деваться, что делать? Ни одна из проблем не решена. Детей все еще нужно тянуть, крыши над головой нет, да и сам еще жив пока. Надо же так плюхнуться: носом и в грязь. Впрочем, не в первый раз «падаю». Прежде поднимался без труда, но возраст, силы уже не те, да и шансы найти источник пропитания в Израиле, где и среди молодых русскоязычных писак полно безработных, близки к нулю.

 В любой кризисной ситуации неодолимо тянет меня к Торе. У текста этой Книги есть одно удивительное свойство – мощный заряд покоя. Вот за покоем и метнулся. Открыл потрепанный фолиант, читаю: «Моше бежал от фараона, и остановился в стране мидьян и сел у колодца».

 Сам бежал, но бежал от наказания за убийство надсмотрщика. Не было выхода. Бежал из сытой, обеспеченной жизни в чужую страну. Авраам ушел к Ханаану сам. История Исхода рабов  началась с изгнания Моисея. Уход, изгнание – в судьбе евреев сплошь и рядом плюс, а не минус – развитие и спасение.

 Ты – пыль людская, а не Моше. Бог не говорил и не говорит с тобой. И спасать тебе нужно всего лишь свое семейство, а не народ свой - рабов египетских, но не бойся изгнания, не страшись новой жизни. Благодари судьбу, что гонит она тебя из подозрительного болота нищенского довольства. Не плачь, не отчаивайся, не жалуйся на судьбу. Она даровала тебе не увольнение из газеты, а ИЗГНАНИЕ.

 Тогда читал текст главы «Шмот» с какой-то странной, непривычной жадностью, будто впервые. Драчун был Моше. Он не только надсмотрщика убил, но и полез в драку с пастухами, которые хотели прогнать дочерей Реуэля. Великим борцом за справедливость был Моше. Свобода – это и есть победа справедливости. За свободу приходится драться, ничего не поделаешь.

 Не опускай руки, как лез всегда в драку, так и лезь. Особенно теперь, когда пассивность синоним поражения. Ты не оскорблен, не унижен, не побежден. Тебе нанесли удар  враги, почему ты должен ждать от них пощады? Ну, не враги, так обстоятельства – какая разница?

 Предложение заняться новым делом пришло практически в тот же день. Дело было не очень достойным, что-то вроде выпаса скота в пустыне. Но я помнил, что Моше не смог бы совершить свой подвиг без знания  мертвых пространств, без умения выжить там, где это крайне трудно.

 Дело было сделано: копеечное, скудное дело, но за ним последовали предложения совсем другого порядка. Все стало на свои места. «Народ мой» вышел из плена нищеты и бездомности.

 Большой поэт – Борис Пастернак и здесь обошелся без лишних рассуждизмов: «И пораженья от победы ты сам не должен отличать». Как же все просто, но не в тот миг, когда приходит катастрофа и на тебя обрушивается, прежде надежная, крыша, и тебе предстоит самому выбраться из завала живым и вытащить за собой тех, за кого ты в ответе. В такие моменты и забываешь, что зависишь не от какого-то мелкого, нового редактора, директора, премьер-министра или президента, а от Того, кто один вправе решать: нужен ты еще людям или хватит коптить небо. Я тогда, когда был выгнан из газеты, проявил слабость, вдруг превратился в атеиста, чуть не опустил руки, но, к счастью, раскрыл Тору, и Он сжалился надо мной, и простил минутный страх и растерянность.

 Что-то сейчас перестало ладиться то, что выходило прежде. Не пора ли?… Раскрываю «Пятикнижие» и сразу наталкиваюсь на текст комментария: «Самым ярким доказательством того, что сыны Израиля, совершившие Исход из Египта, не стали идеальным народом, является преступление создания и поклонения золотому тельцу».

 - Все понял? – будто спрашивает меня Книга, которой все обо мне известно.

 - Все, - вздыхаю я и перестаю жаловаться не очередную несправедливость судьбы.