И СМЫСЛОВ ТОЖЕ

Моисей Шен

Василий Смыслов

 И в шахматах достиг вершин.

 И только груз Советского Союза,

 Вызвал прокол одну из шин.

 Мария Михайловна, моя тетя, отмечало какое-то торжество, и собрала в своей квартире небольшую компанию, в основном сослуживцы по работе. Был субботний летний день. Муж с сыном были на даче, и она одна принимала гостей. Она проживала в районе метро Чернышевского.

 Была приглашена и моя мать, но она не поехала и послала меня одного с подарком. Я не отказался в основном по причине: тетя великолепно пекла торт «Наполеон».

 Гости уже расходились по домам. Им всем было за пятьдесят, но были шумные, веселые и задорные. Тетя посадила меня за стол, налила кружку чая и пригласила отведать кусочек торта.

 -От вина заранее отказываюсь, - проговорил я, - у меня с девяти ночное дежурства. Я тогда работал врачом Неотложной помощи.

 В квартире остались только две женщины. Одна – небольшого роста, полная, лет шестидесяти, вторая – высокая, рыжеватая с очень грустными глазами.

 Вскоре в комнате появился довольно высокий, стройный, рыжеватый мужчина, лет пятидесяти. На нем был надет светлый костюм и белоснежная рубашка.

 -Сын заехал за мной, - проговорила женщина с грустными глазами и улыбка осветила ее лицо.

 -Мы отдадим вам мать только за песню, - сказала тетя, и обратившись к новому гостю. – Без песни я так же возьму и вас в плен…

 -И петь, и играть меня уговаривать не надо, - засмеялся мужчина. Я мог бы песню исполнить и за роялем. Жаль, что нет рядом Марка Тайманова, он мой «штатный пианист», и лучше меня играет на пианино. Я же учился в Ленинградской консерватории, поступал в Большой театр и дошел до второго тура. Как-то в Цюрихе пел партию из оперы Леонковалло «Паяцы».

 -То, что он знает гроссмейстера Тайманова, не удивительно, - подумал я. Марк Тайманов - профессиональный музыкант, ленинградец, часто выступает по радио в паре со своей женой Л. Брук и имеет, несомненно, отношение к оперным певцам.

 Новый гость присел у стола в мягкое кресло, вздохнул, сделал несколько дыхательных упражнений, посмотрел на свою мать и хорошо поставленным голосом, тихо запел:

 Из-за острова на стрежень,

 На простор речной волны,

 Выплывают расписные

 Острогрудые челны.

 -Я где-то его видел, - мелькнула у меня в голове мысль. - Возможно, он артист оперного театра и появлялся на телевизионном экране, поет своим красивым баритоном.

 Он посмотрел в мою сторону своим пытливым, острым взглядом, поправил очки, которые сползли ему на нос, и закончил песню словами:

 -Что ж подруги приуныли?

 Эй, хозяйка, попляши!

 Выпьем, други, удалую

 На помин ее души!

 За меня пусть станцует племянник, - засмеялась тетя. – Но может быть врачу не полагается танцевать в нашей пожилой компании?

 Какие же мы пожилые? – обиделась одна из гостей.

 -Врачей я уважаю, - поговорил без улыбки мужчина. – Они помогают справиться со стрессами, своевременно придут на помощь, помогут настроиться на успех…

 Я кивнул головой и решил блеснуть своими познаниями, так как не сомневался о том, что передо мной находится певец.

 -Однажды в отделения больницы, в которой я работал, поступил больной в депрессивном состоянии и с полной потерей голоса. По профессии он был артистом оперетты. Он как то возвратился домой раньше положенного срока, а его молодая жена, которая была моложе его вдвое – с любовником. Произошло бурное объяснение, которое и вызвала потерю голоса, яркую картину невроза.

 -Ваш больной, - мягко перебил меня гость, - должен был просчитать все варианты: предвидеть такой не редкий финал, иметь в запасе ответный, не менее острый ход. Он же не видел ничего дальше собственного носа. Чем же он собирался удержать молодую жену? Своим, вероятно, потрепанным телом, увеличенной печенью, болтовней о своей значимости и грошовой зарплатой артиста.

 -Вы совершено, правы, - согласился я, - но для этого он должен быть и шахматистам, чтобы просчитать такие варианты, и просто не глупым человеком. В жизни все намного сложнее.

 Данный больной лечился около полугода, голос к нему возвратился, и его баритон продолжает звучать на сцене театра. С женой он развелся, снова женился в третий или четвертый раз. И новая жена также молода. Жизнь его ничему не научила, так что можно ожидать еще одного серьезного стресса.

 -Простите, нам уже пора! Я слышу, что подошло такси, - закончил мужчина наш разговор на полуслове. Завтра у меня напряженный день.

 Затем он обратился к своей матери:

 -Мама, собирайся! Заказанная машина к нашим услугам. На этот раз она пришла раньше срока, а я не любитель быть в цейтноте.

 Он поднялся, набросил на плечи женщине светлый плащ, протянул мне руку. Пожатие его было очень сильным. Тетя вышла проводить их до такси. Вместе с ними покинула квартиру и вторая гостья.

 Мария Михайловна возвратилась в комнату и присела в кресло, в котором совсем недавно сидел мужчина и проговорила:

 -Я чуть-чуть устала, видимо возраст дает себе знать.

 -Вы еще отлично выглядите, - улыбнулся я. Вам больше пятидесяти я бы никогда не дал.

 Тетя покачала головой и вздохнула.

 -С матерью Василия в одном кабинете мы проработали более десяти лет. Прекрасная, чуткая женщина и хорошая мать. Она еврейка и хорошо говорит и пишет на идиш. Отец его был инженером и также неплохо пел и как будто играл в шахматы. Я даже встречалась с его женой – Надеждой. Но детей у них нет.

 -Я не большой знаток артистов оперы и балета, - проговорил я, - но вашего гостя где-то, несомненно, видел. И пел он очень прилично. Так рядом увидеть большого артиста – большая удача.

 -Это же был Василий Смыслов – большой шахматный мастер, - удивилась тетя. - Ты что ж его не узнал? Его фотографии обошли все газеты мира, когда он стал Чемпионом мира по шахматам..

 -Что вы такое говорите? – почти вскричал я. Седьмой Чемпион мира, победитель великого Ботвинника, а вы мне об этом даже не намекнули. Он же выглядел у вас по иному: намного старше и крупнее, я и не знал, что он так чудесно поет. Я с ним говорил всякую чепуху, вспомнил зачем-то певца-дегенерата, а мог бы восхищаться самим Смысловым. Расспросил бы его о чемпионе мира Роберте Фишере. (Весь шахматный мир в те годы ожидал его поединка с Анатолием Карповым).

 -Я закружилась, забегала, - стала оправдываться тетя. А ты бы мог ко мне заглянуть на кухню, а не сидеть как сыч на одном месте. Я бы возможно тебе о нем и сказала пару слов. Он же был не моим гостем, а заехал за матерью.

 Да не расстраивайся, - улыбнулась Мария Михайловна. – Меньше знаешь – крепче спишь. Когда Василий со мной попрощался, он произнес одно слово «Спасибо!» Следовательно, вела я себя правильна.

 -Я просто был поражен, что у гроссмейстера Василия Смыслова мать - еврейка. Об этом я никогда не слышал и нигде не читал. Я вспоминаю его матч с Михаилом Ботвинником и хорошо запомнил строчки из какой-то статьи: «Гегемония на шахматном олимпе Ботвинников и Бронштейнов заканчивается…»

 Почти через 35 лет в одной из газет я прочел, что на 89 году жизни, 28 марта 2010 года от острой сердечной недостаточности, в больнице имени Боткина скончался седьмой Чемпион Мира по шахматам Василий, Васильевич Смыслов в одиночестве и в нищете. В последние годы он проживал вместе с супругой Надеждой Андреевной в Подмосковье, в поселке Новь.

 Я вспомнил свою единственную встречу с этим гениальным шахматистом, и в голове звучали слова из песни «Что ж, подруги приуныли?»…

 Но я не запомнил имя матери Василия Смыслова и решил заглянуть за справкой в интернет. Моя тетя умерла лет 20 назад, и я о Василии Смыслове с ней больше не говорил. Я просмотрел десяток статей о нем. Узнал, как звали отца, его друзей-соперников, жену и тещу, какие песни исполнял он, его отец, и даже Шаляпин, о любви шахматиста к православию, а о матери ни полслова. Как будто отец его сам родил, вскормил грудью и воспитал. Живы ли родные по материнской линии? Смешно и грустно. Неужели всех огорчала известие, что мать у великого, русского шахматиста была еврейкой. Даже в списке по интернету «Скрытые евреи» много лжи, но о нем - ни строчки.

 Моисей Шенкман. Ratingen.

2014-03-29