Ю.Латынина― Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45. Печальная дата – годовщина убийства Немцова. Ну, собственно, еще одна из таких переломных дат за последние 10-15 лет, когда каждый раз ты просыпался и тебе казалось, что ты живешь в новой России, и что это уже предел. Сначала это ты живешь в новой России – это было с арестом Ходорковского, потом убийство Политковской, потом убийство Литвиненко, потом война с Грузией, потом аннексия Крыма. И казалось, ну всё, вот уже Донбасс. Что еще может быть? Донбасс, экономические санкции, падение нефти. И, вот, год назад – раз, Немцов, мы вступили в эру политических убийств. Ну, потом оказалось, что это несколько сложнее, но первое ощущение было, вот, именно такое.
И, собственно, читайте, на самом деле, большой материал в «Новой» (я хочу его порекомендовать), в котором, на мой взгляд, сказано самое главное, что о тех, кто убил 27 февраля 2015 года Бориса Немцова, президенту было доложено буквально через несколько дней, что Бортников сказал, что это группа чеченских силовиков из батальона внутренних войск МВД РФ «Север» под руководством предположительно зам комбата Руслана Геремеева. Что Путин сразу после убийства Немцова рвал и метал, и был в совершенном бешенстве. И, вот, собственно, у нас получается, что через несколько дней Путин, который был в бешенстве, узнал имена исполнителей, и с тех пор мы не можем даже арестовать… Да что арестовать! ...допросить Руслана Геремеева.
Вот у нас Владимир Владимирович только что сказал, что за выборами надо смотреть, чтобы враждебные силы из-за рубежа в них не поучаствовали. Вот у нас Владимир Владимирович крутой, он у нас мерится с Обамой, он у нас воюет в Сирии. Ау, Владимир Владимирович, вам не кажется, что опасность вашей абсолютной власти давно не оранжевая революция?
Потому что также в материале «Новой» сказано, что участники покушения не скрывались совершенно. Даже такая трогательная деталь: они машину помыли, которую использовали в убийстве, не после убийства, а перед, поэтому там остались все следы.
Руслан Геремеев под видом конюха Рамзана Кадырова через Каспийск выехал в Арабские Эмираты. Ну, это то, что утверждает «Новая». Как я понимаю, это какие-то сведения, скорее всего, из тех же самых силовиков.
Ну и такая вишенка на торте, что один из обвиняемых был причастен к похищению топ-менеджера Газпрома. Как вы думаете, откуда они его похитили? С территории аэропорта «Внуково-3».
Опять же, ау, Владимир Владимирович! У нас как там? Вертикаль власти? Вот, с моей точки зрения, приметой любого государства является монополия на насилие.
Ну и, собственно, на этом фоне меня спрашивают, очень много вопросов у меня про доклад Яшина, который, конечно, тоже был опубликован к годовщине убийства, который вызвал у меня довольно двойственные чувства, потому что понятно, что это от большой личной смелости. И главное его достоинство в том, что он выводит обсуждение проблемы Кадырова в публичную плоскость. Понятно также, что это заявка на лидерство в оппозиции вместо Навального: «Вот, Навальный про какого-то Чайку доклады сочиняет, а я про самого Кадырова».
Ну, в общем, к сожалению, дальше у меня хорошие слова кончаются, потому что, вот, доклад Навального про Чайку ошеломлял. Я не знаю, конечно – может быть, кто-то, прочитав доклад, который состоит из большого количества цитат Орешкина и Гудкова, которые, конечно, очень хорошие люди, но, в общем, вряд ли являются экспертами по Чечне, может, кто-то, действительно, очень сильно впечатлился. Но, в общем, к сожалению, по Гамбургскому счету Кадыров, который вывесил этот доклад в интернете до публикации, сказал, что в нем ничего нового, одно «бла-бла-бла», совершенно прав.
Вот, с этой точки зрения у этого доклада как и у фильма Ходорковского, вот, замах на рубль, а удар на копейку, и это сильный недостаток. Потому что, во-первых, доклад содержит общеизвестную информацию. Во-вторых, меня очень удивило, что доклад большей частью сосредоточен на Чечне.
Я честно скажу, что я думаю, что 99% российских обывателей плевать на то, что происходит внутри Чечни (именно внутри). И я могу честно сказать, что… Ну, я тоже достаточно холодно к этому отношусь: вот, что там происходит в Чечне, честно говоря, меня мало касается.
А вот есть такой важный и гигантский пласт того, что происходило в России, просто даже в Москве, связанное с Чечней, и он как-то в этом докладе просто не затронут. Потому что я надеялась найти там в этом докладе ответы на некоторые известные слухи, которые ходят по деловой Москве. Например, про то, как делили гостиницу «Москва». Правда ли, что когда в войне тоже участвовали, соответственно, чеченские власти, и правда ли, что когда Ротенберг (да-да, вот тот самый могущественный Ротенберг, который «Платон», которого сейчас склоняют в связи с именем Каменщика, сидящего под домашним арестом)... Вот, правда ли, что когда сей могущий Ротенберг прибежал к Путину за защитой от Кадырова, то он получил ответ, что, типа, иди на все три буквы, потому что ты моим именем здесь бегаешь, а он за меня поляну на Кавказе держит.
Вот, торговый центр «Европейский» — там тоже был конфликт. Вот, правда ли, что когда до Путина донесли этот конфликт (а там тоже участвовали люди, не далекие от Путина), то он ответил «Не надо было до этого доводить» (Владимир Владимирович)?
Вот, у нас еще в начале кризиса 3 миллиарда долларов на освоение компании Эльгауголь выделили, ну, там, на развитие инфраструктуры из федерального бюджета. Насколько я понимаю, эти деньги пока не очень дошли до адресата. Значит, компания Эльгауголь у нас формально принадлежит Руслану Байсарову. Вот, где Чечня, где Эльгауголь, да?
Компания СтройГазКонсалтинг. Если кто не знает, это был крупнейший подрядчик Газпрома, просто, вот, крупнейшие подряды. Принадлежала человеку, которого звали Манасир Зияд. И, вот, в 2004 году часть СтройГазКонсалтинга, опять же, была куплена формально Русланом Байсаровым.
Ну, нифига себе, да? Я бы хотела узнать подробности вот этой продажи из доклада одного из крупнейших строительных подрядчиков Газпрома. Потому что меня СтройГазКонсалтинг особенно интересует потому, что когда СтройГазКонсалтинг был куплен, он перестал получать заказы. И, вот, убили Немцова 27 февраля, а через месяц после убийства поменял опять СтройГазКонсалтинг владельцев, и Газпромбанк, и Илья Щербович выкупили у Руслана Байсарова 74% акций за 5 миллиардов долларов (вроде бы, говорили). Вот, об этом бы я хотела прочесть, а не цитату из Орешкина.
И мне кажется, что вот это вот влияние Чечни на российский бизнес – вот этого раздела в докладе нет, и это одна из самых важных вещей.
Ну и последнее, что меня спрашивают по поводу заявления Кадырова, что он готов уйти с поста президента Чечни. Ну, не мной уже сказано, что это как Иван Грозный удалялся в Александровскую Слободу, чтобы посмотреть, кто именно сейчас не будет звать его обратно или, наоборот, звать обратно. И чтобы весь народ плакал и звал обратно.
Но еще, помните, у Мао была такая кампания «Пусть расцветает тысяча цветов». И когда эти цветы неосторожно расцвели, то с ними потом что-то нехорошее случилось.
+7 985 970-45-45. Вторая важная история, которая, на мой взгляд, была на этой неделе – это публикация очередного доклада Bellingcat, который почему-то наши СМИ, в основном, не заметили. А если они о нем сообщали, то примерно сообщали так, что Министерство обороны опровергло не имеющие под собой выводы, там, сообщения, лживые сообщения Bellingcat. Ну, как у Сталина, да? «Опровергаем лживые сообщения агентства Гавас».
Ну, собственно, формально, на самом деле, в этом докладе вряд ли есть много чего нового, потому что напомню, что Bellingcat полностью проследил уже давно путь злосчастного «Бука», который приехал на Украину из 53-й зенитно-ракетной бригады. И, собственно, он достаточно давно установил не только путь этого «Бука» по минутам… Потому что там на нем характерные приметы, там на нем царапина на борту, бортовой номер. Но поскольку все эти ребята, поскольку у нас сейчас электронная эра и поскольку солдаты, которые вели этот «Бук», они не знали, что он собьет «Боинг», то они же постили всё это дело в Facebook. И, соответственно, Bellingcat давно восстановил путь «Бука» до. Ну а после его уже там и во время прохода по территории Украины, его многократно фотографировали, стало быть, украинские активисты.
Так вот, значит, просто на этот раз Bellingcat назвал имена всех военнослужащих, большинства военнослужащих этой бригады. Он разделил их на 3 категории. Он совсем в публичной версии не упоминал солдат, он средних офицеров опубликовал только первую букву фамилии. Ну а публичных людей достаточно старших офицеров, которые появлялись и в других СМИ, он назвал поименно. Собственно, понятно, что при этом Bellingcat комиссии по расследованию передал имена всех, включая солдат. Понятно, что далеко не все эти солдаты были на этом «Буке» — некоторые были на соседних. Это, конечно, такая, совершенно потрясающая вещь. Я, конечно, откровенно говоря, не понимаю, как наше Министерство обороны разрешает солдатам пользоваться Facebook, но идея понятна. Минобороны же не знает, что оно потом влипнет вот в такую вот очередную лужу.
Это та же самая проблема, знаете, как с сотовыми телефонами и с раскрываемостью разных уголовных убийств. Потому что каждый раз, когда ты слышишь, что кого-то взяли по сотовому телефону, возникает вопрос: «А чего же он, дурак, не выключил сотовый телефон?» А ответ такой, что все те вещи, катастрофы, преступления, которые происходят внезапно, ты же до них не знаешь, во что ты влипнешь, а после уже поздно. Вот и здесь так было с этими Facebook, Twitter’ами, Вконтакте и так далее. Ребята постили свои фотки и лайки, а потом оказалось поздно.
Ну и, соответственно, доклад Bellingcat напоминает публично, что комбатом, собственно, того батальона, которому, как он считает, принадлежал «Бук», был человек, которого звали Дмитрий Трунин, комбригом Сергей Мучкаев. Соответственно, они также говорят, что командиром зенитно-ракетного, собственно, соединения Западного военного округа был Алексей Золотов, командующий 20-й гвардейской общевойсковой армией Александр Лапин. Собственно, это было до 8 июля 2014 года. Потом стал другой человек, но «Бук» двинулся в Украину до 8 июля. Напомню, что это произошло, спустя несколько дней.
И, собственно, ну, дальше он там перечисляет ряд командующих, которые кончаются, естественно, Главнокомандующим Владимиром Владимировичем Путиным.
Еще раз повторяю, у нас очень мало об этом писали. На мой взгляд, в очередной раз это показывает, что в наш цифровой век очень легко соврать и очень легко показать на Первом канале 800-метровый «Боинг» и сказать, что это подлинная фотография со спутника в тот момент, когда его сбивает украинский истребитель. Но одновременно очень трудно без плотного информационного колпака сохранить эту монополию над враньем. Практически невозможно.
+7 985 970-45-45. Поскольку меня не было 3 недели, я, все-таки, пользуясь своим правом вернуться на несколько недель назад и прокомментировать те события, которые за эти 3 недели, на мой взгляд, были очень важные и которые я по техническим причинам, понятное дело, не комментировала, я не могу просто не прокомментировать одно из них – это встреча Папы Римского и нашего Патриарха Кирилла.
И здесь я бы 2 вещи хотела заметить. Я, во-первых, не могу не процитировать себя любимую. Потому что, помните, Путин поехал встречаться с Папой Римским, и ваша покорная слуга сказала, что это потому, что Владимир Владимирович ищет хоть какие-то выходы, способы контактировать с европейцами, поскольку наши власти реально не понимают или не хотят понимать, что эти способы заключаются в адекватном поведении, в соблюдении Минских соглашений, в том, чтобы не бомбить сирийских повстанцев.
То есть мы всё время хотим… Вот, надо сходить «Е2-Е4», а мы всегда как-то хотим зайти хитро с фланга. И, вот, визит Путина к Папе Римскому был как раз одной из таких попыток захода с фланга. Кто-то сказал, видимо, в Кремле, что там, вот, миллиард католиков, а некоторые из них являются президентами разных стран. Вот, Папа Римский по дружбе может их как-то попросить. Ну, видимо, он перепутал веков на 8 (я бы сказала так). Вот, Генрих Четвертый – это да: кто-то рассказал там про замок в Каноссе кому-то.
Ну и, собственно, после этого я сказала, что, вот, вы увидите: если это так, если Папа Римский встретится с Патриархом Кириллом, потому что это единственное, что Путин может предложить в размен, то я права. Ну и, вот, собственно, оно так и произошло: Папа Римский встретился с Патриархом Кириллом. Естественно, никакого замка в Каноссе не получилось, и Барак Обама не пошел в Каноссу, как это ни показалось странным, видимо, всем людям, которые замыслили эту гениальную спецоперацию в Кремле. И не пойдет.
Ну и вторая история, которую я хочу рассказать по поводу этой встречи, это уже то, что рассказывали знакомые, что вскоре после этого в Ярославле украли дорогую Икону Казанской Божьей Матери с дорогим окладом, и, вот, местное священство, собравшись, один из священников, который выступал по этому поводу, там произнес: «Это нам за то, что наш Патриарх встречался с еретиком». Финиш. Занавес.
+7 985 970-45-45. И, вот, у меня очень много вопросов, я смотрю, по интернету пришло по-прежнему про собянинские ларьки. Напоминаю, что это, естественно, не только собянинские ларьки, потому что сейчас в Москве закладывается, ну, механизм взаимодействия, не имевшийся никогда в России, о том, каким образом сносить те торговые фавеллы, которые были построены в 90-е годы и которые не вписываются в облик никакого нормального города (не только Москвы, но и любого другого).
Собственно, понятно, что эта дискуссия могла иметь место гораздо раньше, потому что, скажем, Собянин и в Тюмени ларьки сносил. Но поскольку у нас всё начинается с Москвы, то, естественно, заметили только тогда, когда это началось в Москве.
Я, кстати, хочу поправиться за некоторые вещи, которые я говорила в прошлой передаче, потому что я сейчас существенно уточню некоторые мои позиции. Я, в общем, начну с того, что инопланетянин, который следил бы за этой дискуссией, мог бы заподозрить, что Москва – это первый город мира, который столкнулся с проблемой перепланировки уже занятого городского пространства. Вот, ни Рим, ни Бомбей, вот, не сталкивались с этим, вот, Москва в 2016 году от Рождества Христова первая. И власти московские решают эту проблему не имеющим прецедентов способом, нарушают неприкосновенность частной собственности, как у них (властей) это с азиатских времен заведено. И, в общем, согласитесь, что это не так, что, все-таки, уникальность московских проблем не так уж уникальна, потому что если б ни один город в мире не сносил принадлежащих кому-то зданий, то единственный способ перепланировки города было бы, ну там, нашествие гуннов. Ну, в крайнем случае еще как в Дрездене бомбежки союзников. Вот там уничтожили гунны в 447 году одну из римских столиц (Сердику) – ну, готово дело, можно планировать на ее месте современную Софию.
Вот, братья-славяне другую столицу (Сирмий) сравняли с землей, ну, можно планировать на ее место Сремску-Митровицу. Вот еще Бен Ладен может помочь: знаете, вот, снес башни-близнецы, тоже можно чего-то строить.
Ну, собственно, вот по этому поводу я хочу сказать. Еще раз повторяю, эта история касается не Москвы. Эта история, первое, касается всей России и, действительно, она касается очень сложных взаимоотношений между собственностью и правом города. Потому что любой участник дискуссии, который озаботился бы открыть любой учебник по городскому планированию, вот, на первой же странице этого учебника прочитал бы, что городское планирование – это сложный процесс нахождения компромисса между интересами существующих собственников строений, интересами инвестора и интересами города в целом.
То есть обратите внимание, интересы собственника – это часть процесса. А сам процесс сложный, а не простой. И как сказано в моей любимой строчке из «Песни о Нибелунгах», есть ситуации, в которых нету хороших решений, любое из решений может быть плохим.
Собственно, в разных странах вот этот процесс протекает по-разному. И, в принципе, я вот так, для себя выделила 2 фундаментальные группы кейсов. Одна из которых относится к ситуации, когда у строения есть право собственности или власти говорят, что у строения есть право собственности. А другая, когда власти говорят, что у строения права собственности нет.
И, вот, самое простое правило заключается в том, что строение, на которое есть право собственности, тоже можно сносить, причем против воли собственника. В самых развитых странах этот собственник может с треском проиграть в суде. И, вот, посмотрим, как это происходит в США, ну, стране, которая для меня является образцом с идеальным инвестиционным климатом мира, безусловно уважает собственность.
Соответственно, отношение к такому сносу определяется пятой поправкой. В частности, в ней сказано, что никакая собственность не может быть забрана для общественного использования без компенсации. Еще раз: не то, что она не может быть снесена вообще, она не может быть снесена без компенсации.
Собственно, право забирать эту собственность властями муниципальными и федеральными называется Eminent domain – это специальный термин. Аналогичное право в Британии – это compulsory purchase, в Гонконге – resumption. Собственно, конкретная правоприменительная практика определяется как всегда в Америке судами. Ключевое для современной практики решение – это дело Berman versus Parker 1954 года.
Суть очень простая. 1950-й год, Вашингтон. Как вы помните, тогда (да и сейчас в некоторых районах Вашингтона), ну, просто за Капитолием начиналась… Ну, просто, вот, какие-то фавеллы дикие. И, соответственно, существовал проект городского развития этой среды, и магазинчик, который был расположен посреди этих фавелл, влепил иск властям со словами, что «Вы знаете, это нечестно. Я-то сам не трущоба, а вы меня сносите, хотя я не трущоба».
И магазинчик всухую проиграл в Верховном суде со счетом 8:0, и судья Дуглас написал в своем определении, что если тому или другому владельцу будет позволено противостоять программам городского развития на том основании, что его конкретная собственность используется не вопреки общественному интересу, интегрированные планы развития сильно пострадают. То есть, еще раз, снесли вполне нормальный магазин со словами «А просто ты стоишь посереди барахла».
Еще 2 важных судебных иска, о которых я хочу вам рассказать. Один совершенно потрясающий – это дело Кело против города Нью-Лондон. Это была куда более сложная история, чем трущобы вокруг Капитолия, потому что дело было так. Корпорация Pfizer имела большой завод в этом самом Новом Лондоне (Коннектикут). Она предложила городу застроить значительную часть территории. Земля, которая подлежала застройке, была абсолютно поделена между частными домами, причем нормальными, не трущобами. Город решил дома снести, землю отдать корпорации по ставке 1 доллар в год. Это был берег реки, это было 350 тысяч квадратных метров территории.
Владельцы домов, обалдев, вломили, опять же, городу иск, утверждая, что это нарушает пятую поправку. И вот тут дело было сложное, потому что на этот раз Верховный суд встал на сторону города только большинством 5 против 4-х. Он постановил, что общий экономический рост, проистекающий от нового девелопмента, подпадает под определение «public use», то есть общая польза, или общее использование из пятой поправки. Причем, кончилось всё… Американцы хотели как лучше, а кончилось как всегда, потому что, видимо, пока суд рассматривал дело и Pfizer так облили грязью, что ей всё это надоело, она проект бросила. Она вообще закрыла свой бизнес в городе Нью-Лондон. Соответственно, город остался со снесенными домами, с гигантской компенсацией и этот пустырь на берегу реки, который по сю пору используется как свалка.
Очень похожее дело было в Гавайях в 1984 году. Опять хотели как лучше, получилось как всегда. То есть, видите, не только мы так умеем.
Потому что тогда муниципальные власти на Гавайях решили, что что-то у них слишком дорогая недвижимость. Они решили, что это потому, что эта недвижимость принадлежит небольшому количеству владельцев. И, собственно, это было так, потому что главным из этих владельцев был, собственно, фонд, который наследовал бывшим гавайским королям, королю Камехамехе. И, в общем, американцы бодрые решили, что, вот, как-то, вот, первобытно-феодальная практика, вся недвижимость и вся земля на острове (ну, большей частью) принадлежат, вот, фонду Камехамехе. И, соответственно, давайте мы ее, опять же, сначала заберем за компенсацию, а потом раздадим ее частным собственникам, вернее, продадим частным собственникам и у нас цены станут ниже.
Тоже фонд подал в суд со словами «Ну вы охренели, ребята? Это моя частная собственность, вы у меня ее просто забираете». Проиграл. Земли раздали. Ровно противоположный результат оказался: цены со страшной силой поперли вверх, за 6 лет выросли ровно в 2 раза. Ну, видимо, фонд ровно из-за того, что он был собственник такой, не очень рыночный, он и не парился на тему того, как извлечь из этого хорошую прибыль.
Но, вот, что я хочу сказать? Это совершенно очевидная вещь. В США частную собственность, как видите, сносят, от трущоб до небоскребов. И ничего: люди подают в суд и проигрывают.
Ну и совсем другая история – это, конечно, история со сносом незаконных построек, потому что правоприменительная практика тут тоже огромная. Причем, даже и в развитых странах можно найти такие случаи, которые, в общем, далеко московские ларьки за собой оставляют.
Вот, июль этого года. Бывшее лицо Шанель 57-летняя модель Инес де ля Фрессанж – ей французский суд постановил, чтобы она снесла скромный гостевой домик (там было всего-то 1100 квадратных футов), который она без всякого разрешения выстроила для гостей в своей вилле в Провансе. Перерыв на новости.
НОВОСТИ
Ю.Латынина: Всё происходит в тот момент, когда Путин своим сказал «Санкции-шманции. Чтобы ни ногой в Европу»
Ю.Латынина― Добрый вечер. Юлия Латынина, опять «Код доступа», +7 985 970-45-45 – это смски. Вот как раз Баранов Михаил меня спрашивает, компенсировал ли Собянин стоимость снесенных ларьков? Михаил, вот это самый главный вопрос, к которому мы и подойдем. Но сначала еще несколько примеров.
Как я уже сказала, когда в Провансале девицу, выстроившую гостевой домик очень дорогой, конечно, но незаконно, абсолютно без разрешения, просят снести, ну, нам, понятно, ее не особенно жалко.
Но вот другая история, когда август прошлого города и город Стамбул, Верховный суд приговаривает к сносу 3 жилых небоскреба, между прочим, класса люкс. Соответственно, они очень уютно расположились как раз над дворцом Топкапы, Айя-Софией. И, собственно, вот и в Пентхаусах предлагают своим покупателям уникальную жизненную философию и, вот, уникальную обзорную точку, с которой можно смотреть на стоящую далеко внизу голубую мечеть.
Соответственно, причина сноса – цитирую – «негативный эффект на окружающее мировое культурное архитектурное наследие». Господин Эрдоган, всесильный глава Турции с ухмылкой рассказывает, что, дескать вот… А там владелец этих небоскребов – такой человек, которого зовут Месут Топрак. И Эрдоган рассказывает, что «Знаете, я просил своего друга Месута Топрака подстричь здания. Он этого не сделал, я был очень обижен».
Опять же, да? Строительного магната Месута Топрака не очень жалко, потому что, с одной стороны, понятно, что это дело рук Эрдогана, который, надо сказать… Ведь они с Владимиром Владимировичем совершенно два сапога – пара. Но, вот, все-таки, когда Месут Топрак купил эту землю, он ее покупал за 100 миллионов долларов, это была земля в центре столицы, вокруг, действительно, мировые памятники архитектуры, которые еще не турки строили, а византийцы. Соответственно, можно было строить только жилье не выше 5-ти этажей. А как только он это дело купил, там хитро перевели землю в другую категорию и соответственно только ценность земли возросла разом в 10 раз. Ну, не жалко Месута Топрака.
Вот другая история. Это, вот, просто… Честно говоря, я не знала, что такое бывает. Октябрь 2006 года, Верховный суд Индии постановляет снести все (прописью «все») нелегальные постройки в Нью-Дели. Знаете, сколько нелегальных построек в Нью-Дели? 80% жилого и нежилого фонда. Значит, 3,2 миллиона единиц домов, всяких супермаркетов и прочего барахла, значит, 80% из них незаконны. То есть всё является незаконным, причем это может быть и супермаркет, это может быть и кондоминиум, это может быть построенная вещь крупным девелопером, который полностью плевал на законы, и это могут быть всякие лавочки, лачуги, то есть последнее у людей.
Соответственно, понятное дело, Верховному суду это так не сошло, начались забастовки, демонстрации. Это просто весь город встал на дыбы. Отмордовали 30 полицейских, застрелили полицейские 4 протестующих, застрелили 7-летнего мальчика.
Но, вот, Нью-Дели – это, конечно, хороший пример того, вернее, плохой пример того, какие проблемы грозят городу, у которого население за 50 лет выросло с 4-х до 14-ти миллионов человек, а городские власти палец о палец не ударили, чтобы как-то планировать этот город в единое целое.
Вот, только что я подобные, ну, менее страшные вещи или иногда более страшные видела и в Бангкоке, и в Маниле на Филиппинах. И, в общем, надо думать не задним числом, потому что задним числом очень плохо.
Это вообще феерический пример. В мае 2014 года Германия, послушнейшая Германия, 75-летняя пенсионерка, которую зовут Криста Лидтке, суд требует у нее снести дом. Причина? Вот, сидите ровно, иначе вы просто упадете. Дом построили во время войны в 1939 году без разрешительных документов, то есть суд не остановило ничего. Ни тот факт, что Лидтке купила дом в 2005 году, то есть она была добросовестным приобретателем. А знаете, по какой причине отсутствовали документы? Его еврейка строила, вдова банкира. Еврея убили, значит, в 1939 году эта еврейка строит дом. Ну, понятное дело, что ей хватило ума не спрашивать немецкие власти разрешения, иначе она вместо разрешения попала в Аушвиц.
И абсолютно власти неумолимые. То есть… Кроме того, это был такой шестой случай. Это, конечно, абсолютный Кафка, но, тем не менее, власти сказали «Вот, знаете, запись в земельном реестре – это всего лишь свидетельство о владении собственностью, а не разрешение на постройку. Точка. Сноси. Без компенсации».
Напомню, что все вот эти случаи, о которых я рассказываю, включая Нью-Дели, это без компенсации. И в этом смысле счастлив тот город, который как Венеция: он в средние века крупно развился, потом потерпел экономический крах, в результате остался законсервирован в своем архитектурном прошлом. Соответственно, это теперь составляет всю его стоимость, его холят и лелеют.
Но, все-таки, Венеция – это исключение, потому что в Европе все практически крупные города прошли ровно через ту стадию, которую сейчас проходят те же самые Манила или Нью-Дели. То есть это и без того скученный город, в период индустриализации в него идут босяки из деревни, в городе застроено и загажено всё, что можно.
Вот, классический пример – это Париж. Я хочу напомнить, что вообще современный Париж, ну, конечно там, за исключением Лувра, Собора Парижской Богоматери и еще пары туристических точек, просто не имеет отношения к Парижу средневековому, потому что всё, что вы считаете символом Парижа, особенно вот эти знаменитые парижские бульвары, оно было создано архитектором Хаусманном по приказу Наполеона Третьего. Сносили не кварталами, сносили предместьями. И, собственно, злые языки тогда обвиняли Хаусманна в том, что эти самые парижские бульвары – они, знаете, вроде, ну, ту же играют стратегическую роль, что римские военные дороги, чтобы перебрасывать побыстрее войска, чтобы подавлять парижские бунты. Абсолютно это было, кстати, справедливо.
В этом смысле развитие Москвы – это даже приятное исключение. Потому что у нас есть масса больших капитальных проблем, особенно связанных с транспортом. Ну, вот, как-то в XIX веке Москва не испытала участи европейских столиц, потому что она была не столицей, а в XX веке, знаете, из-за того, что люди жили не в фавеллах, а в коммуналках из-за социалистической экономики, та часть города, которая не была сохранена большевиками, она как-то, вот, всё это пережила.
И, собственно, вот тот нерегулируемый бардак, который переживал Лондон времен Диккенса или который переживает Нью-Дели сейчас, Москва, на самом деле, пережила только очень коротенький период времени при Лужкове. В общем, это по мировым меркам, действительно, пустяк.
Вот, вообще, ребят, какая там ночь длинных ковшей? Вот, Хаусманн – это да.
И вот, собственно, я возвращаюсь к вопросу Михаила, потому что юридически у мэрии было 2 пути. Первый путь заключается в том, чтобы признать все эти ларьки, ну, те, на которых у владельцев есть документы. А, собственно, на самом деле, действительно, большинство, потому что, ну, попробуйте поставить без документов ларек где-нибудь возле станции Тургеневская – да вас тут же обложат такими когтями чиновники, что вы прогорите.
То есть, собственно, признать ларьки законными, снести, заплатив компенсацию. Пятая поправка. Не важно, как это будет называться в России, ну, вот там, адаптировать пятую поправку для России.
Ну и второй вариант – это придумать какую-то юридическую закавыку, которая их позволяет признать самостроем и снести без компенсации.
Вот, я должна сказать, что да, конечно, я не могу сказать, что второй вариант – это только тот, который осуществляется только в неприличных государствах. В приличных государствах он тоже иногда, к сожалению, бывает.
Но! Московские власти выбрали второй вариант. Вот, я говорила с одним московским чиновником. Меня абсолютно потрясла его формулировка: он сказал, что компенсацию мы будем платить только по суду, потому что если Москва будет платить компенсацию, то получается, что она не права.
Вот, с моей точки зрения, абсолютно стратегически неправильная часть позиции, и тут у меня очень простые аргументы. Это правда, что документы на эти объекты получены с помощью взяток. Это правда, да? Мы знаем историю этих объектов: сначала приезжал «Тонар» на колесиках, потом под эти колесики ставились кирпичики, потом вместо кирпичиков палатка, потом она как-то подрастала до двух, до трех этажей.
Правда абсолютная, что эти объекты реально угрожают городской инфраструктуре. Ну, вот, в метро в советские времена почти никогда… Смотрите, всегда выходы метро стоят, действительно, посреди площади за редким исключением типа Маяковка. Это абсолютно не случайно вот так проектировалось московское метро. Там кабели высокого напряжения, там сложная система отведения воды. Вот, когда эти ребята ставят свой трехэтажный ларек на этих кабелях и на этой сложной системе, то могут произойти, действительно, вещи… Там они могут произойти, действительно, через 5, через 7 лет, которые мало не покажется. Это реально серьезнейшее нарушение технологии.
Но! Всё это не имеет значения, с моей точки зрения. Вот, значение имеют две вещи. Первое, когда эти объекты строились, была абсолютно серая зона. Они строились, напомню, когда в магазинах ничего не было. То есть нельзя сказать, что мы от голода тогда помирали, но, вот, в абсолютно дезорганизованной экономике, когда еще не было торговых сетей, эти объекты взяли на себя проблему снабжения жителей товарами. Вот, нечестно вспоминать, что ларек такой якобы окупается за 7 месяцев, а стоит уже 20 лет. Да мало ли кто когда окупается! «Норильский Никель» за сколько окупился, будучи проданным на залоговом аукционе? Его что, теперь обратно забирать?
Вторая проблема заключается в том, что, ребята, знаете, тогда, сказав «А», сказав и «Б». Если это незаконная собственность, ну-ка расскажите, кто выдал на нее незаконные документы. И если вы отбираете у человека, у собственника его ларек и говорите, что это незаконно, ну хорошо, посадите того чиновника, который выписал ему эти бумажки. Как-то вы ни одного чиновника не посадили (это, кстати, Алексей Навальный совершенно правильно заметил).
Ю.Латынина: Собянин загоняет сам себя в стратегический тупик: ларек он сможет снести. А ТЦ «Европейский» — нет
Это очень важно. У нас есть преимущество нынешней ситуации, которое заключается в том, что правоприменительная практика только отрабатывается. У нас есть, с одной стороны, Гражданский Кодекс, в котором долгое время было записано, что собственность может быть забрана у собственника только по решению суда. Потом эта часть Гражданского Кодекса как раз с помощью нового Градостроительного Кодекса, пробитого московскими властями, устарела ровно в той самой части, когда московские власти написали, что если эта собственность расположена на важных для города участках городской инфраструктуры, то ее можно без всякого суда забирать.
То есть у нас сейчас московские власти формально создали себе штуковину, при которой они могут это собирать. Но, все-таки, вот, я обращаю ваше внимание, что механизмы реализации того, как город может забрать эту собственность, пока не ясны. И, вот, для московских властей будет гораздо лучше, если они переменят свою точку зрения, не будут придерживаться безумной мысли о том, что выплата компенсации означает, что город не прав.
Город прав! Город имеет право это снести не потому, что на него нет права собственности, а потому, что можно сносить частную собственность для общественной пользы. И, ребята, это никакой не коммунизм, это пятая поправка.
И вот то, что сейчас Собянин делает, он загоняет сам себя в стратегический тупик, потому что, действительно, ларек он так сможет снести. А, вот, никакой ТЦ «Европейский», Торговый центр «Европейский» он так снести не может. И он создает плохой прецедент, потому что сейчас в России закладывается процедура того, как мы будем сносить этот хлам.
+7 985 970-45-45. Еще двумя замечательными историями я с вами хочу поделиться. Вот, на прошлой неделе я рассказывала прекрасную историю про господина Худайнатова, главу Независимой Нефтегазовой Компании, который у нас раньше был руководителем Роснефти. И я напоминаю, собственно, о чем я рассказывала. Я ссылалась на Максима Бланта, который привел совершенно уникальный документ о том, как Роснефть положила 4 миллиарда долларов, видимо, от китайского контракта в банк ВТБ под ставку LIBOR минус 10%. А потом банк ВТБ, surprise-surprise, выдал частной Независимой Нефтегазовой Компании господина Худайнатова кредит практически на одинаковую сумму, на каковой кредит были куплены немножко разные мелочи, но и компания «Нефтяной Альянс», которая, скажем так, этих денег, скорее всего, по оценкам экспертов не стоила.
И сделка, собственно, эта была закрыта в августе 2014 года. То есть, ну, вот, как можно в августе 2014 года, если ты не кого-то фронтуешь, а, действительно, являешься частным собственником, покупать «Альянс» за сумму, близкую к 3,5 миллиардам долларов?
Значит, я рассказала о том, что сейчас, насколько я понимаю, в ВТБ грандиозная разборка, потому что Роснефть у нас, как известно, не имеет денег, Роснефть у нас просит деньги из Фонда национального благосостояния. В связи с этим она, якобы, хочет забрать эту четверку из ВТБ. Значит, ВТБ, конечно, не хотел бы эту четверку отдавать. Компания ННК, естественно, не стоит тех денег, за которые она купила «Альянс». Значит, деньги куда-то испарились. И, собственно, почему?.. Ну, в связи с падением рынка.
И, собственно, почему я хочу рассказать к этой истории прекрасное добавление? Оказывается, в разгар всей этой прекрасной истории господин Эдуард Худайнатов по сообщению Интерфакса купил виллу Альтакьяра в Портофино всего-то за 25 миллионов евро. Власти там ее не могли продать за 8 лет. Худайнатов по сообщению издания «Republica» стал первым россиянином-владельцем недвижимости в Портофино. Это Навальному будет интересно. Тысяча квадратных метров, парк 3 гектара, сад, вертолетная площадка, об особняке слагают легенды.
Я еще раз обращаю внимание, это всё происходит ровно в тот момент, когда Владимир Владимирович Путин уже всем своим сказал «Санкции-шманции. Чтобы ни ногой в Европу» и так далее, и так далее.
То есть еще раз. Человек… Они же у нас собиратели земли русской. Вот там Игорь Иванович Сечин, вот, все вот эти вот ребята, которые вокруг, Ковальчуки, Ротенберги – они же нам рассказывают, что они всё в государственную собственность.
И тут оказывается, что менеджер господина Сечина вместо того, чтобы всё в государственную собственность, учреждает компанию, якобы независимую от Игоря Ивановича Сечина. Только почему-то Роснефть Игоря Ивановича Сечина ставит под LIBOR минус 10% 4 миллиарда долларов в ВТБ. Только почему-то после этого компания в этом же самом ВТБ получает кредит. Только после этого почему-то оказывается, что та покупка, которую эта компания совершила на эти деньги… Ну, скажем, есть сомнения, что это было куплено по рыночной стоимости. Собственник покупает по рыночной стоимости, а фронтёр всегда покупает с откатом – это известно.
Когда всё в связи с падением рынка и общими менеджерскими талантами всей этой публики накрылось медным тазом, то вот еще, знаете, и вилла еще. Ну, как же без виллы-то? Это ж проклятая Гейропа.
+7 985 970-45-45. У меня еще, наверное, осталось очень немного времени. Да! А потом эти ребята удивляются, что в бюджете денег нету. А потом деньги приходится собирать с дальнобойщиков.
Теперь, вот, вторая замечательная история, о которой меня, кстати, спрашивают в интернете, о которой на днях написал Навальный по материалам Рейтерс и РБК. И напомню краткое содержание предыдущих серий.
Навальный написал о свадебном подарке Кирилла Шамалова, который якобы является мужем дочери Путина, соответственно, естественно, свадьбу праздновали опять на проклятом Западе. И, соответственно, он стал в это время приблизительно владельцем 17% Сибура, крупнейшей нефтехимической компании страны. И как сообщает Навальный, замечательно выглядит схема покупки.
Значит, Газпромбанк выдает кредит компании Шамалова 73 миллиарда рублей. На эти заявленные средства покупается 17% Сибура, и проценты по кредиту погашаются из дивидендов, которые платит Сибур. Навальный замечает, что, вот, и я бы на таких условиях себе тоже Сибур купил.
Я хочу сделать сейчас совершенно удивительную вещь – урониться в ваших глазах, я хочу заступиться за компанию Сибур. То есть поймите меня правильно, я не за свадебные подарки в 2 миллиарда долларов. Я даже хочу еще добавить в пандан Навальному, что вот как раз в прошлом году Газпром подписал с дочерней структурой Сибура (это институт НИПИгаз) договор на строительство амурского ГПЗ. Сумма договора составила 790 миллиардов рублей – это крупнейший заказ по данным сайта госзакупок и, соответственно, в рейтинге Forbes «Короли госзаказа» основные владельцы Сибура – это Леонид Михельсон и Кирилл Шамалов – сразу повысились в рейтинге, и даже Михельсон стал вторым после Ротенберга. Хотя, казалось бы, Ротенберг у нас абсолютно вне конкуренции.
И что еще прекрасного в Амурском газоперерабатывающем заводе, который они будут строить в рамках вот этого самого проекта «Сила Сибири»? Что параллельно, соответственно, Сибур, который, напомню, компания, которая осуществляет дальнейшую переработку газа, параллельно будет строить свой собственный завод уже по дальнейшей переработке газа в продукты более высокой химии.
Ю.Латынина: Инопланетяне могли бы заподозрить, что Москва – первый город мира с проблемой перепланировки
То есть оцените красоту сюжета. Значит, за деньги Газпрома будет построена инфраструктура, а потом около этой инфраструктуры Сибур построит еще и свою.
Так вот почему я хочу заступиться за компанию Сибур? Вот, сколько стоила компания Сибур в 2006 году? Ну, это закрытая компания, у нее частные инвесторы, но можно легко в сети отыскать экспертную оценку Брокеркредитсервиса, который в 2006 году оценил Сибур в 6 миллиардов долларов. Напомню, что в это же время Газпром стоил 246 миллиардов, Роснефть – 88 миллиардов, Сбербанк – 67 миллиардов.
Сейчас Газпром стоит 50 миллиардов, то есть он подешевел в 5 раз, Роснефть стоит 36 миллиардов, то есть она подешевела где-то в 2,7 раза, и Сбербанк стоит 19 миллиардов – он подешевел в 3,7 раз. Вопрос: какая сейчас капитализация компании Сибур? Опять же, компания не котируется на рынке, поэтому мы не знаем точной капитализации, но в декабре 2015 года, то есть просто вот-вот, 10% Сибура продали Sinopec’у, китайской компании за 1,3 миллиарда долларов. То есть капитализация компании с 2007 года выросла более, чем вдвое, и составила вместо 6-ти 13 миллиардов долларов.
Поняли, да? Газпром за это время упал в 5 раз, а Сибур вырос в 2 раза. Насколько мне известно, это единственная российская компания, капитализация которой выросла. У нас даже Яндекс упал (привет «Крымнашу»).
Вопрос: за счет чего выросла капитализация Сибура в условиях «Крымнаша», тотального кризиса и так далее? Ответ: капитализация Сибура выросла за счет того же, за счет чего выросла капитализация американской нефтехимической промышленности. Потому что это единственная нефтегазовая российская компания, которая занимается тем, чем занимаются вменяемые (подчеркиваю, вменяемые) нефтегазовые компании в мире – она инвестирует средства в высокотехнологическую нефтехимию. В результате всё, что она потеряла на продаже дешевеющего газа, она возвратила себе на росте маржи при выработке продуктов высокой химии, для которой дешевеет сырье. И у нее выручка Сибура была в 2009-м 4 миллиарда долларов, а в 2012-м уже 8,7, а в 2014-м она была 9,4.
То есть еще раз. Понятно, что этой компании… Я там даже не буду сейчас говорить, кто управляет этой компанией. Ну, по моим представлениям, это, конечно, не господин Кирилл Шамалов, ее управляет хорошо известный и котирующийся в российских кругах нефтяник и газовик Михельсон. Понятно, что если бы у нас была другая страна, то, понятно, эта компания имела бы другой состав акционеров. Понятно, что она не получала бы госкредитов, а она получала бы, действительно, спокойно займы на мировом рынке. Понятно, что если бы там не было Тимченко (там еще акционер Тимченко) и там не было бы Кирилла Шамалова, то вряд ли Сибур имел бы, вот, такие потрясающие условия.
Но я специально рассказала эту историю рядом с историей господина Худайнатова, потому что мы видим, какая разница между, скажем так, различными эффективными менеджерами, которые окружают Владимира Владимировича. Вот, можно взять, поставить в ВТБ 4 «ярда» под LIBOR минус 10%, купить нефтяную компанию «Альянс» за сопоставимую тему, да? А потом всё это накрывается медным тазом.
А можно в разгар кризиса увеличить свою капитализацию в 2 раза. И согласитесь, что Газпром и Роснефть имели возможность сделать всё то же самое, что Сибур. Их лоббистский вес, особенно изначально, был гораздо больше. Никто Газпром палкой не заставлял вместо того, чтобы вкладывать деньги в переработку, условно говоря, заплатить «ярд» за прокладку уже после кризиса газопровода в Турцию, когда было ясно, что этот газопровод в Турцию не пойдет. Это просто, вот, заплаченный «ярд».
И, вот, это, кстати, к вопросу о том, как устроена российская экономика. Потому что если бы у Путина все были Михельсоны, если бы у Путина все были Сибуры, так, ребят, так не надо было там ни Сирии, ни «Крымнаша». Потому что вот сейчас все в России гадают, будет революция или нет? Развалится или нет?
Латынина: Ау, Владимир Владимирович, вам не кажется, что опасность вашей власти давно не оранжевая революция?
Да развивались бы мы как Турция. Так у него ж Ротенберги, у него ж Миллеры, у него ж, вот, все эти прекрасные ребята, которые рассказывали, что там нефть будет стоить по 250, что сланцевый газ – это пузырь и пиар.
Вот, собственно, это такое, маленькое общефилософское рассуждение, которое показывает, что в рамках административного ресурса компании тоже, как ни странно, могут очень вести себя по-разному. И я совершенно не сомневаюсь, что компания Сибур при нормальном рынке развивалась бы еще лучше, потому что, извините, у нее просто, например, было бы больше покупателей на тот продукт, который она делает.
Ну, собственно, я свое время вышибла. До встречи через неделю.
Блин, да что вы все прикопались к этому Шамалову. Даже если он муж дочери Путина, то он все равно делает хорошее дело. В Тобольске открывают новый завод, благодаря кредиту из ФНБ, а все налетели. Что плохого, что поддерживается российская промышленность? Против могут быть только враги России.
ОтветитьУдалить