"Стихи, как и дети, рождаются в муках": трудные судьбы израильских детских поэтесс
Нет израильского ребенка и его родителей, которые бы не слышали песню про бабочку. Песня "Бо элай, парпар нехмад" ("Лети ко мне, милая бабочка") родилась в памятный всем год. 1945.
Эту песенку, добрую светлую, знали на память несколько поколений деток, которые передавали ее своим деткам. И так она полюбилась в Израиле, что название "Парпар нехмад" стали носить детские сады, игровые площадки, и даже популярная телевизионная кукольная программа, которая существует (с перерывами) на израильском телевидении более сорока лет. С 1982 года.
Песня живет своей жизнью, любима и известна. Но мало кто помнит имя человека, написавшего это стихотворение. Ее звали Фаня Бергштейн.
А теперь перенесемся в маленький городок Щучин, нынче он находится в Гродненской области Белоруссии. И там жила семья Бергштейн. Родители и трое детей. Йешуа-Мордехай Бергштейн был учителем, он преподавал русский и иврит. Благодаря отцу Фаня с детства владела ивритом.
Неспокойные были времена, не всегда семьям удавалось в те годы жить на одном месте. И семья Бергштейн не стала исключением. Когда началась Первая мировая война, перебрались супруги с детьми в Донбасскую область, в городок Славянск, подальше от прифронтовой зоны. А затем, перед революцией, в город Сумы. Там их и застал октябрь 1917 года. А заодно – последующая гражданская война, сопровождавшаяся страшными кровавыми еврейскими погромами. И семья Бергштейн вновь собралась в дорогу, в маленький польский городок Августов. Гимназию Фаня закончила уже там, прекрасно владея русским языком и ивритом. И еще она была полна сионистского горения, желания что-то делать для своего народа. Это желание привело девушку в молодежную организацию "Ха-халуц".
Казалось, жизнь впереди. Но иногда, она подставляет подножки. Ей было всего восемнадцать лет, когда у Фани обнаружили тяжелую болезнь сердца, сердечную недостаточность, которая закрывала перед нею многие перспективы. А через три года осталась Фаня без мамы. Двора Бергштейн умерла в 1929 году совсем нестарой женщиной.
Что же ожидало Фаню… Миллион разных ограничений. Врачи настоятельно рекомендовали не иметь никаких физических нагрузок. А Фаня к тому времени мечтала об Эрец Исраэль…
И наступит день, когда ее мечта осуществится! Она попрощается с отцом, с братом Исраэлем и его женой. К тому времени Фаня вышла замуж. Она была очень красивой и яркой девушкой. Ее избранником стал Аарон Вайнер. В будущем Аарон станет тоже писателем и поменяет фамилию на Исраэли.
А пока еще все впереди. А пока маячит у Фани разлука. Ее сестра Хина тоже собралась в Эрец Исраэль. А вот отца и брата с семьей сестрам больше никогда не придется увидеть. Вся семья погибнет в Катастрофе. И это будет мучать Фаню до последнего дня…Почему они не собрались в дорогу?
Фаня и Аарон исполнили мечту, они ступили на землю, о которой грезили. Местом жительства был выбран кибуц Гват. Он расположен в Изреельской долине, недалеко от города Мигдаль хаЭмек. Шел 1930 год. Кибуц Гват возник буквально за несколько лет до их приезда. Его основателями стали польские репатрианты, представители Второй и Третьей волн Алии.
Здесь были рады новым кибуцникам. К этому времени Фаня уже успела зарекомендовать себя как талантливая молодая поэтесса. Ее стихи, в том числе первое стихотворение "Моя мечта", были опубликованы в газете "Хайнт". Это была ведущая ежедневная газета на идиш, издававшаяся в Варшаве до Второй мировой войны.
Но Эрец Исраэль в первую очередь были нужны руки, умелые, надежные, мастеровые… Стихи, это замечательно, но стихами страну не построишь. Так понимала и она, Фаня Бергштейн. И потому была готова к любой работе в кибуце.
А еще она мечтала о ребенке… Это было сложной мечтой. Еще в Польше врачи сказали Фане, что с ее болезнью сердца беременность и роды – очень опасны, это большой риск.
Но она так хотела дитя. И она выносила дитя! И родила.
15 марта 1934 года появился на свет ее сын. Его назвали Гершон. Фане было 26 лет. Увы, врачи не преувеличивали риск, когда предупреждали ее. Это дитя стоило ей здоровья, впрочем, и жизни, тоже. Ее состояние резко ухудшилось. Фаня практически не выходила из дома. Но и в этой ситуации она не позволяла себе быть слабой. Работала, сколько могла.
Фаня освоила швейную машинку и работала портнихой. Так она понимала жизнь в кибуце. Без всяких скидок для себя. А потом, поздними вечерами она писала стихи, которые жили в ней. Она писала лирику, писала стихи, посвященные семье, оставшейся в горящей Европе. Но в первую очередь ее стихи были посвящены детям. Словно этот малыш, который появился на свет, стал олицетворением всего детского мира. И эти стихи в первую очередь оставили след в израильской литературе.
Кибуцные детки называли ее тетей Фаней и просили, чтобы она сочиняла им стихи к разным праздникам. И она придумывала для них добрые светлые строки.
В год победы, 1945, у Фани случилась своя маленькая победа. Вышла книга ее стихотворений. Впрочем, в том же году и увидел свет ее детский рассказ "Золотые утки Дани". И рассказ, и стихи сразу полюбились местной детворе и их родителям. А это значит, что дорога к новым сборникам была открыта. И они появились. Год за годом, новые стихи, новые книги. Ее стихи легли на музыку и стали чудесными песнями, они также были переведены на язык Брайля и незрячие детки тоже наслаждались ее творчеством.
Которое оборвалось так рано… В 1950 году Фани Бергштейн не стало. Ей было всего 42, а ее мальчику, ее большой мечте – 16 лет.
Она уже не узнает, что Гершон, ее единственное дитя, свет и смысл ее жизни, погибнет во время Шестидневной войны. Он не дожидался срочного призыва "цав 8", а сам отправился на базу. И погиб в первый же день. 6 июня 1967 года. Было Гершону Исраэли 33 года.
А может быть, это хорошо, что она не узнала, как трагически коротка была его жизнь. Похоронены они рядом. В кибуце Гват.
Стоит вспомнить, что Фаня Бергштейн не только писала стихи, но и занималась переводами. Ее перевод знаменитого "Почтальона", помните: "Кто стучится в дверь ко мне?", лучший перевод этого стихотворения на иврит, потому что Фаня бережно сохраняя смысл строк Маршака, смогла так же бережно подобрать рифмы и стихотворение стало любимо израильской детворой.
Здесь, пожалуй, обрывается грустная история жизни детской поэтессы, стихи которой знают все, а вот имя – помнят немногие.
Я сделаю маленькое отступление… Однажды мне пришлось брать интервью у композитора Давида Тухманова. Один из моих вопросов был о дружбе между композиторами, существует ли такая дружба…
- Это как "Могучая кучка"? – переспросил Давид Федорович, улыбнулся и сказал - Отвечу… Человек человеку композитор.
Я поняла ответ. А сейчас вспомнила его, потому что не всегда все же так. И бывает светлая добрая бесконкурентная дружба между представителями одного творческого цеха.
Такая дружба объединила Фаню Бергштейн и детскую поэтессу Мирьям Ялан-Штекелес. Они были близкими подругами, и думаю, что эти отношения во многом украсили последние годы жизни Фани.
А Мирьям Ялан-Штекелис в детстве звали Мирой Виленской. Это потом возникнет фамилия из первых букв имени отца, которого она очень любила. Это потом она выйдет замуж и добавит фамилию мужа. Известного археолога и историка, профессора Моше Штекелеса.
Родилась Мирьям в маленьком местечке Потоки рядом с Кременчугом. Она ровесница двадцатого века. Родилась в семье доктора Иегуды Лейба Ниссана Виленского. И так же, как и семье Фани Бергштейн, ее семье неоднократно пришлось менять место жительства. Доктор Виленский, человек известный в те годы, активист сионистского движения, казенный раввин Николаева. Он изучал философию и химию в Германии, а затем завершил учебу в Базельском университете, получив докторскую степень по химии.
Но общественная деятельность всегда была первична для него. Пришлось семье жить и в Минске, и в Санкт-Петербурге, и в Харькове, где он был избран в 1917 году руководителем местного отделения сионистского движения и главой еврейской общины. А в 1920 году революционеры занялись "чуждыми элементами". Тогда доктор Виленский был приговорен властями к смертной казни за сионистскую деятельность. Но он чудом успел покинуть Советский Союз и в 1920 году переехал в Эрец Исраэль. Сыновья и дочь последовали за ним.
Так Мирьям оказалась в Иерусалиме. Ей было двадцать лет. В шестнадцать она уже осталась без матери, которая умерла рано, как и мама Фани Бергштейн. К этому времени она успела поучиться в Харьковском университете, где изучала психологию и социальные науки, а затем продолжила учебу по изучению иудаизма в Высшей школе иудаики в Берлине и получила степень по библиотечному делу в Парижской библиотечной школе.
Поселившись в Иерусалиме Мирьям почти сразу устроилась в Национальную библиотеку, в отдел славянской литературы. Впрочем, в начале двадцатых годов прошлого века - это была библиотека "Бней-Брит", основанная в Иерусалиме в 1892 году. Первая публичная библиотекой в Палестине, служащая интересам еврейской общины.
Проработала Мирьям Ялан в ней до пенсии. Впрочем, к тому времени к своей фамилии она добавила фамилию мужа. Мирьям Ялан-Штекелис, так она известна, как автор любимых детских книжек.
Моше Штекалис – личность не менее интересная… Он известнейший израильский археолог. Родился Моше в Каменец- Подольском. В двадцатые годы прошлого века был заместителем Одесского археологического музея. Но параллельно занимался сионистской деятельностью, за что был сослан на три года в Сибирь в 1924 году. И там, кстати, собрал богатую этнографическую коллекцию. После завершения ссылки благоразумно решил не испытывать судьбу и сразу собрался в Эрец Исраэль.
Мирьям увлеченно писала стихи для детей. Детские книги, как известно, лучше всего воспринимаются с иллюстрациями. И в тот период Мирьям сотрудничала с молодой художницей Биной Гвирц. Бина, уроженка маленького галицийского городка Горлица, с родителями переехала в Дюссельдорф, но очень своевременно они покинули только загоревшуюся Германию и совершили Алию в Эрец Исраэль. Шел 1935 год.
Бина почти сразу смогла реализовать свой художественный талант. Стать иллюстратором книг. Хорошим талантливым иллюстратором. А когда Мирьям занималась изданием своей детской книги "Ацу-рацу гамадим" про маленьких смешных гномиков, она пригласила к сотрудничеству молодую художницу. Между Биной и Мирьям было тринадцать лет разницы.
Чтобы работа над книгой продвигалась наиболее продуктивно, Мирьям предложила Бине Гвирц пожить у них дома. Благо, была такая возможность.
Жилищная возможность была. Об остальных нюансах Мирьям не подумала… Или была слишком уверена в своем муже. Так или иначе, но под одной крышей сложился банальный любовный треугольник. О котором, сколько уже романов написано. Двадцатишестилетняя Бина полюбила Моше, которому был сорок один год. И когда работа над книгой завершилась, из дома они ушли вдвоем. Навсегда…
Можно только представить, как чувствовала себя Мирьям в этой ситуации… Ей было 39 лет. И более она свою жизнь не устроила.
Она посвятила себя работе и творчеству. Днем – работа в библиотеке. Вечером – стихи и переводы. Творчество лучших поэтов, знакомых нам по нашему детству, Маршака и Чуковского, детки Эрец Исраэль узнали благодаря переводам Мирьям Ялан-Штекелис. Переводила она и романы Льва Толстого. Но в первую очередь известна Мирьям Ялан-Штекелис своими детскими стихотворениями, чудесными, тонкими, мудрыми. Веселыми, а порой и грустными... В них жили герои ее строк, такие же славные детки, которых она встречала на улице, в гостях, в домах своих родных. Своих детей у Мирьям не было.
Лишь на закате жизни ей была подарена человеческая теплая близость…
Она встретила человека, который был близок ей до последнего дня. Не мужа. Сына. Таким она считала в своей судьбе Шмулика Крауса, актера, рок-композитора и певца.
Сегодня он считается "дедушкой израильского рока". А тогда, когда судьба свела Мирьям и Шмуэля, ей было 66, а Шмулику 31, и он был запутавшимся в проблемах, включая отношения с законом, молодым человеком. Шмулик осуждался за использование наркотиков, незаконное хранение оружия и хулиганство. И Мирьям, строгая, правильная женщина, ходила в суды, выступала свидетелем, рассказывала, какой Шмулик чудесный и отзывчивый. И порой спасала его…
Шмуэль Краус досматривал Мирьям до ее последнего дня. Он же стал автором музыки многих песен на стихи Мирьям Ялан-Штекелис.
В этой бесконечной цепочке интересных имен и сложившихся ситуаций, пожалуй, нужно добавить еще одно имя.
Конечно же, сотрудничество с Биной Гвирц для Мирьям завершилось навсегда. Они жили в Иерусалиме недалеко друг от друга. Носили фамилию одного и того же человека. Бина тоже добавила ее, когда вышла замуж за Моше Штекелиса. Но никогда не пересекались.
А книги рождались, и к ним нужны были иллюстрации. Иллюстратором книг Мирьям стала Циля Биндер.
Она родилась в 1919 году, в литовском Вильно, выросла в Гродно. А когда Циле было двенадцать лет, семья переехала в Эрец Исраэль. Уже здесь сформировались ее способности к рисованию. Но я, впрочем, не по этой причине рассказываю сейчас о ней. Хотя ее творчество напрямую связано с творчеством героини моего очерка.
Есть еще что-то общее, в судьбах. В судьбе Цили Биндер и Бины Гвирц. Всю жизнь свою Циля тоже посвятила чужому мужу. Одному из лучших израильских поэтов Натану Альтерману. Но он в отличие от Моше Штекелиса не смог разрубить семейный узел. И прожил жизнь в метаниях между двумя женщинами: женой, актрисой Рахель Маркус и любимой, художницей Цилей Биндер, которая была младше его на 19 лет.
Много интересных историй хранит прошлое… Иногда хочется приоткрыть его завесу.
Фото: Фаня Бергштейн, Wikimedia
Комментариев нет:
Отправить комментарий