Иосиф Гальперин | Языки войны

Аналитика 29.11.2024

«ВЫШЕЛ В СВЕТ НАШ ПЯТЫЙ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК МЕЖДУНАРОДНОГО ЛИТЕРАТУРНОГО АЛЬМАНАХА “УКРАИНА-ИЗРАИЛЬ: ДВЕ ВОЙНЫ БЕЗУМНОГО ВЕКА”!»

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Авторов из воюющих стран поддержали писатели из Армении, Болгарии, Великобритании, Германии, Италии, Канады, Нидерландов, Новой Зеландии, США, Финляндии. Более 50 человек.

Написала, потому что мы с ней давно переписываемся, созваниваемся, этот выпуск альманаха – третий, кажется, в котором и я участвую с начала войны. Он интерактивный, 3D, с иллюстрациями (в данном выпуске – Алексея Бузинова, украинского интернет-художника из США), даже с музыкальным сопровождением. Как его читать – пишет главный редактор альманахов, писатель и издатель из Киева Наталья Кефели:

«Ссылка на альманах – https://online.pubhtml5.com/zitq/ccof/#p=1. Как всегда – нажмите на ссылку, дайте загрузится книге, разверните сборник на весь экран кнопкой на нижней панели управления. Размер книги можно регулировать кнопкой со знаком + на той же панели, нажав на нее и вращая колесико мышки. Звук музыки тоже регулируется.»

Читал и думал: третий год война в Украине, второй – в Израиле, столько всего сказано и написано, что же нового для меня, как для читателя, в этом выпуске? Сегодня, когда современная поэзия в поисках новизны и свежести, желания сказать собственное небывалое слово все больше погружается в расчесывание личных комплексов, в перелицовку старых мифов, как могут поэты реагировать на оглушающую музыку войны, которая обнимает своим племенем видимую часть горизонта? В других выпусках за эти годы были уже и шок, и ненависть, и скорбь по жертвам, имена и клятвы…

Но вот Вадим Жук, привыкший писать четко и определенно, говорит от лица мальчика: «мне и шести не миновало, год из них я прожил в подвале», а неопределенность, острота высказывания в том, что мальчик этот – и еврейский, и арабский, и украинский…

Да, обнажаются вопросы, в том числе – и вечные. Опять, после десятилетий процветания и надежд, вылезает злобная подоплека мира – Александр Габриэль: «век, как змея, шпионски сбросил кожу». Языки войны лижут сердце поэта –Наум Сагаловский: «На сердце моем две далеких войны». Ольга Агур: «тыл это такая полоска, проведенная карандашом ТМ».

Я привожу строки стихов в той редакции, которую выбрали авторы, только на строфы не разбиваю – получилось бы пестро и длинно. И строки выбираю новые для моего восприятия, а выбрал именно поэтический раздел, поскольку о прозе так писать бы не получилось. Даже с учетом подтекста, который у лучших поэтов намного больше сказанного, проза требует больше пояснений.

Хотя и в стихах надо бы приводить исходные моменты, о чем сказано. Анна Гальберштадт: «Хор борцов за справедливость и феминисток замолк, когда их черед пришел» – о девушках на границе Газы с фестиваля «Нова» 7.10.23. Виктория Николаева: «Говорят, возвращаться даже домой, плохая примета». Явно о тех миллионах украинцев, которые в эти годы пустились по миру. А может быть, и о тех сотнях тысяч израильтян, которые покинули дома в Галилее. А о российских релокантах сказала Юлия Пикалова: «Я не убью я не умру». И рядом Дмитрий Гаранин добавил о тех, кто остался в России и пошел воевать: «О глупцах, принесенных в жертву, сердце не заболит». О тех, кто выживет на украинском фронте и поедет отдыхать – Ольга Зверева: «поплывет в катамаране где-то выспавшийся отпускной Харон». Григорий Аросев: «За то, что покорялись и молчали, за то, недостаточно кричали» – это о тех, кто вопрошает «А нас-то за что?».

Да, конечно, аллюзии Библии, ее Ветхого и Нового заветов пронизывают поэзию военных дней. Светлана Вельковская: «Для одних стала верой убийца, для других же – неверие враг». Елена Асатурова: «И словно получив удар под дых, Бог принимает позу эмбриона».

Ариэла Марина Меламед: «Это просто потоп, не сходите с ума, не толкайтесь толпой у причала…» Но иногда подтекст божественного вмешательства/невмешательства переходит и в политическую, общественную, личную нравственность – Нахум Виленкин: «Когда рука кукловода проникает в куклу-перчатку скажи игрушка не щекотно ли тебе?»

Поэзия не может обойтись без подробностей прозы. Людмила Шарга пишет об Одессе, о собаке Таре, наученной находить людей в развалинах и заплакавшей, когда нашла мертвого ребенка, а рядом ее же стих: «палимпсестом на руинах, если что не так – сотрем».Не получится стереть и заново выстроить, тем более стереть – с сердца. Юлия Пикалова посвятила свое стихотворение водителю автобуса Хаиму Бен-Арье, который вез тела детишек, найденные после атаки хамасовцев 7.10.23. Довез – и умер, не выдержало сердце…

Что же будет написано в послевоенном мире, уже вот скоро, когда и перемирия начнут действовать, и память станет зализывать раны, и время ее к этому подтолкнет новыми заботами и новыми языками огня в разных трещинах планеты?  Вадим Гройсман: «От меня остался только мозг, плетка ветра, месиво земли». Какие уроки останутся, какие забудутся? Поэты этого не знают, они живут в языке, на котором чувствуют и пишут, но слышат и вокруг. И пишут так, что многое предугадывают. Юлия Драбкина: «смешавшись с хендехох аллахакбар внезапно музыкальный слух мой взрежет». Вот Дмитрий Гаранин о новом языке релокантов, впитывающем окружающую речь: «А старый оставленный что так волшебно пел что как защиту от зла использовать не смогли останется артефактом вдали от дел на табличках глиняных в музейной пыли».

Альманах – русскоязычной литературы, хотя в нем есть и стихи, написанные по-украински. Поэтому тема общения братских языков (не будем о братстве народов) звучит в нем еще острее гаранинских строк. Анатолий Тарасовский: «Нерiдке наносять удар сами тi, кого ви грудьми защищали». И он же рядом пишет по-русски: «того, кто предал, можно и простить, да только не получится обнять…», а Матвей Смирнов так и назвал свою исповедь о естественном двуязычии «Билингв»: «кто скажет, в котором умру в конце я, пусть и не весь, но наполовину точно».

Может быть, это и будет итогом русско-украинской войны.