Кэролин Глик
В чем суть битвы за судебную реформу?
В Израиле, как и в других государствах западного мира, политические левые представляют собой, не просто политический лагерь, а, своего рода, целую экосистему власти.
Эта сложная и многоуровневая сеть лишь начинается с так называемых «центристских» и откровенно левых партий. Кроме них, она включает в себя куда более мощные институты и гораздо более влиятельных игроков.
Сюда можно отнести и университеты, и подавляющее большинство органов СМИ, и большую часть индустрии развлечений, и большую часть экономической элиты. Левые также ревниво оберегают от посягательств «со стороны» высшие позиции в органах безопасности, наиболее ярко представленные политически активными отставными генералами.
Однако самым могущественным компонентом этой левой экосистемы в Израиле, без всякого сомнения, является клика высших юридических чиновников страны, объединяющая судей Верховного суда, генерального прокурора (юридического советника правительства), представителей прокуратуры и института юридических советников Кнессета и правительственных структур.
И все же, несмотря на свой практически тотальный контроль над источниками власти в израильском обществе, само общество – народ Израиля – левым, тем не менее, взять под контроль никак не удаётся.
Вопреки непрерывной пропаганде левой повестки большинством СМИ, значительное большинство израильтян продолжают считать себя центристами или правыми.
Не случайно на последних выборах правоцентристские партии получили 64 места в 120-местном израильском парламенте — Кнессете. Левые же партии получили всего 46 мест. Остальные 10 мест распределили между собой две антисионистские арабские партии, поддерживаемые левой экосистемой, но не являющиеся её составной частью.
***
В течение первых трех десятилетий после обретения Израилем независимости в 1948 году, левые безраздельно владели в молодой стране всеми рычагами политической власти. Лейбористская партия (ныне партия «Авода») контролировала и правительство, и Кнессет. Одновременно, в руках её сторонников находилась вся неполитическая экосистема левых.
Когда правые во главе с Менахемом Бегиным одержали свою первую победу на выборах в 1977 году, Бегин серьезно разочаровал своих сторонников, решив не заменять лейбористских аппаратчиков в государственном секторе, Армии обороны Израиля, правовой системе и государственных СМИ на представителей победившей коалиции.
Отказ Бегина ввести своих людей вызвал тогда массу возмущения и разочарования, однако, при рассмотрении этого решения в историческом контексте, становится ясно, что оно имело и определенные достоинства. Аппаратчики лейбористов идеологически были старыми левыми социалистами, но при этом они обладали немалым опытом управления, а главное, все же были патриотами. Они ненавидели победившего их Бегина, однако на самом деле любили Израиль.
Надо полагать, сегодня Бегин поступил бы совершенно иначе.
***
Как и во всем западном мире, израильские левые за последние 30 лет отказались от профоюзной политики в пользу культурного марксизма и постнационализма. Эти новые глобалистские идеалы вызывают у составных частей левых нарастающее презрение и все большую ненависть к национальному большинству Израиля.
За десятилетия, прошедшие с тех пор, как Бегин решил сохранить лейбористских аппаратчиков на своих местах, их постнационалистические преемники сформировали свою олигархию, власть которой находится за пределами досягаемости избираемого израильским обществом правительства.
Представители этой олигархической структуры (некоторые называют её «глубинным государством» — «дипстейтом»), прежде всего в юридическом сообществе, год за годом отбирали у правительства все больше и больше исполнительной власти, а у Кнессета — все больше и больше законодательной власти. В течение последних трех десятилетий юридические советники правительства, Кнессета и министерств научились уничтожать правительственные решения и законодательные инициативы еще на этапе проектирования, объявляя их «необоснованными» или «юридически проблематичными» (иначе говоря — нелегитимными).
Когда же правительство и Кнессет пытались игнорировать грубые приказания по сути навязанных им юридических комиссаров, в игру вступал Верховный суд.
Неподотчетные обществу судьи без колебаний отменяли действия правительства. При этом чаще всего судьи обосновывали свои решения не правовыми нормами, но чрезвычайно расплывчатыми и крайне субъективными соображениями «разумности», позволяющими им отменять любые законы и законные действия правительства, которые не соответствовали их радикально левому мировоззрению, просто объявляя их «неразумными».
Сегодня, совершенно открыто возглавленные председателем Верховного суда Израиля Эстер Хают и ее предшественником Аароном Бараком, израильские левые открыто отказываются признавать легитимность законно избранного правительства Нетаниягу и его право на реформирование судебной системы, которое было одним из главных пунктов предвыборной программы правого блока.
Под влиянием, а иногда и во главе со средствами массовой информации, напрочь отказавшимися даже создавать видимость беспристрастной журналистики в пользу откровенной левой пропаганды, некоторые левые, включая мэра Тель-Авива, напрямую призвали к гражданской войне. Другие же инициировали множество различных и в большинстве своем насильственных акций против правительства и сторонников реформы, в том числе беспорядки, перекрытия трасс и автомагистралей, другие хулиганские действия, публичные призывы к бойкоту, подачи исков и петиций – всё, чтобы, парализовав и запугав правительство Нетаниягу, заставить его уйти в отставку.
***
Программа правительства Нетаниягу по юридической реформе поражает своей скромностью. Если она и будет принят в полном объеме, то просто приведет в соответствие неконтролируемую в настоящее время судебную систему Израиля с проверенными судебными системами подавляющего большинства западных демократий.
Основными компонентами пакета этой реформы являются:
— усиление политического контроля над назначением судей;
— требование к судьям основывать свои суждения на законе, а не на субъективных соображениях собственной «разумности»;
— запрет Верховному суду вносить поправки или отменять Основные (то есть конституционные) законы Израиля, которые составляют основу своего рода конституционного верховенства права Израиля;
— и наложение ограничений на право Верховного суда отменять законы, должным образом обнародованные Кнессетом, в то же время, предоставляя Кнессету механизм для отмены подобных решений суда.
Заключительный пункт правительственного пакета реформ предусматривает, что личное мнение юридического советника не будет связывать правительство, которому тот якобы служит.
***
В то время как левым удалось создать ощущение хаоса, ситуация в Израиле на самом деле гораздо более стабильна, чем кажется. Беспорядки левых будут продолжаться до тех пор, пока спонсоры-миллиардеры в Израиле и за границей продолжат присылать свои чеки. Но правовая реформа будет преобразована в закон и реализована.
Любые сомнения в том, что это произойдет, были развеяны две недели назад благодаря стратегическому вмешательству президента Израиля Исаака Герцога. Хотя должность президента Израиля в значительной степени носит церемониальный характер, две недели назад Герцог оказался в центре дебатов.
В обращении в прайм-тайм Герцог изложил собственное предложение по судебной реформе. Бывший глава Лейбористской партии и сын шестого президента Израиля, покойного Хаима Герцога, Исаак Герцог является плотью от плоти левого истеблишмента.
Предложение Герцога предусматривает меньше ограничений для полномочий Верховного суда, чем предложение правительства. Но его вмешательство важно — более того, имеет решающее значение — по трем основным причинам.
Во-первых, предложение Герцога признаёт то, что властные полномочия, присвоенные себе судьями Верховного суда Израиля, сегодня вообще ничем не ограничены и отвергает эту сложившуюся реальность. Чтобы демократия в Израиле была бы восстановлена, Верховный суд Израиля должен перестать действовать как самовоспроизводящаяся юридическая олигархическая клика.
Во-вторых, предложение Герцога признает фундаментальную легитимность политических правых. Лидер оппозиции Кнессета Яир Лапид и его партнеры пока отказываются последовать его примеру, считая, что голосование израильского общества нынешней осенью, вернувшее Нетаниягу к власти было не более чем случайностью, гораздо менее законной, чем сохранение власти в руках правящей элиты.
Наконец, вмешательство Герцога обеспечивает прикрытие тем левым политикам и идеологам, которые, подобно президенту, готовы сотрудничать с правительством Нетаниягу для достижения реального компромисса по юридической реформе. Несмотря на публичные опровержения со стороны различных оппозиционных политиков, после выступления Герцога видные левые встречались за кулисами с министром юстиции Яривом Левиным, председателем конституционной комиссии Кнессета Симхой Ротманом и их советниками, с целью преодолеть расхождения и прийти к компромиссу.
На самом деле, эти различия не так уж велики. Почти каждый ведущий левый политик, включая самого Лапида, выдвигал в прошлом программу юридической реформы, аналогичную плану правительства Нетаниягу. Еще в 1994 году отец Герцога, тогдашний президент Хаим Герцог, также призывал к ограничению судейской власти.
В конце концов, борьба против демократической юридической реформы Левина и Ротмана вовсе не связана с реформой, как таковой. Речь идет о войне, развязанной радикальными левыми в их отказе признать законность демократических результатов, после того, как их сторона проиграла.
Правительство Нетаниягу победит, поскольку, несмотря на то, что радикалы захватили левую экосистему, все еще существует достаточно старых левых сионистов, которые готовы и хотят сотрудничать со своими коллегами из числа правых сионистов, чтобы заключить сделку. Перевод Александра Непомнящего, "ЕВРЕЙСКИЙ МИР"
newsweek, 3.2023
Кэролайн Глик — отмеченный наградами обозреватель и автор книги «Израильское решение: план единого государства для мира на Ближнем Востоке"
Комментариев нет:
Отправить комментарий