Недельная глава «Балак». Народ, живущий один?
(Народ, живущий один? )
Благословляя еврейский народ, Бильам произнес несколько фраз, которые, как многим показалось впоследствии, представляют собой краткое изложение еврейской истории:
«Но как я прокляну того, кого не проклял Б‑г? Как призову гнев на того, на кого не гневается Г‑сподь? Ибо я вижу его с вершины скал, взираю на него с холмов: вот народ, живущий один, и он не числит себя среди наций» (Бемидбар, 23:8–9).
Так казалось во время гонений и погромов в Европе. Так казалось во время Холокоста. Так порой кажется Израилю и его защитникам сегодня. Мы обнаруживаем, что живем одни, обособленно. Как нам понимать этот факт? Как нам трактовать этот стих?
В своей книге «Будущее время» я описываю тот миг, когда мне впервые открылось, как опасно давать самим себе такое определение. На Шавуот в 5761/2001 году мы собрались на обед в Иерусалиме. При этом присутствовали один из величайших в мире борцов с антисемитизмом Ирвин Котлер (вскоре ставший министром юстиции Канады), а также видный израильский дипломат. Мы беседовали о Конференции ООН по борьбе против расизма, которая должна была состояться в том же, 2001‑м, году в Дурбане.
Мы имели основания полагать, что для Израиля эта конференция станет катастрофой. И действительно, на ней, на параллельных заседаниях неправительственных организаций, Израиль обвинили в пяти смертных грехах против прав человека: расизме, апартеиде, преступлениях против человечности, этнических чистках и покушении на геноцид. Фактически конференция стала трамплином для нового, яростного антисемитизма.
В Средние века евреев ненавидели за их религию. В XIX и начале XX века их ненавидели за их расовую принадлежность. В XXI веке их ненавидят за их национальное государство. Когда мы говорили о вероятном исходе событий, дипломат вздохнул и сказал: «Все как всегда. Ам левадад йишкон, нашему народу суждено быть одному».
Человек, произнесший эту фразу, имел самые добрые намерения. Он в течение всей своей профессиональной карьеры защищал Израиль, а в этот миг старался нас утешить. Его слова предполагались как учтивые заверения. Но меня вдруг осенило, насколько опасна такая позиция. Если ты считаешь, что тебе суждено жить обособленно, то почти наверняка так и произойдет. Самосбывающееся пророчество. Зачем тратить силы, пытаясь обзавестись друзьями и союзниками, если заранее знаешь, что все усилия напрасны? В таком случае как нам понимать слова Бильама?..
Во‑первых, необходимо отдавать себе отчет, что это крайне двусмысленное благословение. На взгляд Торы, быть одному нехорошо. В первый раз слово «нехорошо» появляется в Торе в стихе «нехорошо человеку быть одному» (Берешит, 2:18). А во второй — когда Итро, тесть Моше, увидев, что зять в одиночку руководит народом, говорит: «Нехорошо то, что ты делаешь» (Шмот, 18:17). Мы — общественные животные. Мы не можем достичь расцвета, живя в одиночестве. Изоляция — не благословение, а его полная противоположность.
Слово «бадад» появляется еще в двух случаях, и оба раза в глубоко негативном контексте. Первый — ситуация прокаженного: он «должен жить один, обитать вне стана» (Ваикра, 13:46). Второй — первая фраза книги Эйха: «Как одиноко сидит столица, (некогда) многолюдная» (Эйха, 1:1). Единственный контекст, в котором «бадад» употребляется в положительном смысле, — в применении к Б‑гу (Дварим, 32:12), по очевидным теологическим причинам.
Во‑вторых, Бильам, произнесший эти слова, недолюбливал Израиль. Бильама наняли, чтобы он наложил на евреев проклятие. Г‑сподь предотвратил это. Но Бильам предпринял вторую попытку. И на сей раз добился своего, подговорив мидьянитянок и моавитянок соблазнить сынов Израиля. В результате 24 тыс. человек расстались с жизнью (Бемидбар, 25, 31:16). Эта вторая стратегия Бильама — примененная им уже после того, как он сказал: «Но как я прокляну того, кого не проклял Б‑г? Как призову гнев на того, на кого не гневается Г‑сподь?» (Бемидбар, 23:8), — обличает его глубокую враждебность к сынам Израиля. В Талмуде (Сангедрин, 105б) сказано, что все благословения Бильама в адрес сынов Израиля в конце концов обратились проклятиями, и единственным исключением стало следующее благословение: «О, как прекрасны твои шатры, Яаков, твои жилища, Израиль!» (Бемидбар, 24:5). Итак, на взгляд учителей Талмуда, словосочетание «народ, живущий один» в конечном счете стало не благословением, а проклятием.
В‑третьих, нигде в Танахе не говорят, что Израилю или евреям в будущем суждено стать объектом ненависти. Напротив, пророки предсказали, что придет время, когда народы обратятся к Израилю в поисках вдохновения. Йешаяу предвидел день, когда
«и пойдут многие племена и скажут:
«Давайте взойдем на Гору Г‑сподню,
в Дом Б‑га Яакова —
научит Он нас путям Своим,
и мы пойдем по стезям Его».
Ибо из Циона выйдет Закон
и слово Г‑спода — из Иерусалима!» (Йешаяу, 2:3).
Зхарья предрек: «Будет в те дни: возьмутся десять человек из всех разноязычных народов, возьмутся за полу иудея (и) скажут: “Пойдем с вами, ибо слышали мы, (что) с вами — Б‑г”» (Зхарья, 8:23).
Этого вполне достаточно, чтобы посеять сомнения в той версии, будто антисемитизм вечен, неизлечим, да еще и неразрывно переплетен с еврейской историей и судьбой.
Только в раввинистической литературе мы находим утверждения, из которых, кажется, вытекает, что другие народы ненавидят Израиль. Самое знаменитое — утверждение рабби Шимона бар Йохая: «Алаха: хорошо известно, что Эсав ненавидит Яакова» .
Хорошо известно, что рабби Шимон бар Йохай питал недоверие к римлянам, которых учителя Талмуда отождествляли с Эсавом/Эдомом. Из‑за этого, говорится в Талмуде, рабби Шимон бар Йохай тринадцать лет был вынужден скрываться (Шабат, 33б). Современники не разделяли его взглядов.
Те, кто цитирует этот фрагмент, цитируют его не целиком и избирательно. В нем описан момент встречи Яакова и Эсава после длительного разрыва отношений. Яаков опасался, что Эсав попытается его убить. Яаков принимает замысловатые меры предосторожности и борется с ангелом, а наутро видит Эсава.
В следующем стихе говорится: «Эсав побежал к нему навстречу и, обняв его, пал ему на шею, расцеловал его, и они заплакали» (Берешит, 33:4). В сефер Тора над буквами слова «расцеловал» стоят точки, что указывает на некий особенный смысл. Именно в этом контексте рабби Шимон бар Йохай сказал: «Хотя хорошо известно, что Эсав ненавидит Яакова, в тот момент им овладело милосердие, и он поцеловал его от всего сердца» (Раши, комментарий к указанному месту). Иными словами, тот самый текст, на который ссылаются как на доказательство неизбежности антисемитизма, на поверку доказывает обратное: при ключевой встрече Эсав не испытывал ненависти к Яакову. Они встретились, обнялись и разошлись в разные стороны, не желая друг другу ничего дурного.
Словом, ничто в иудаизме не подталкивает к мысли, что евреям суждено быть объектом ненависти. Это не заложено в устройстве вселенной и не записано в геноме человека. На это нет воли Б‑жьей. Лишь в минуты глубокого отчаяния евреи верили, что им суждено быть ненавистными кому‑то: самый примечательный случай — Лео Пинскер в работе 1882 года «Автоэмансипация», где он написал об иудеофобии: «В качестве психического отклонения иудеофобия наследственна, в качестве болезни, передающейся на протяжении двух тысяч лет, неизлечима» .
В антисемитизме нет ничего загадочного, непостижимого и непоколебимого. Это сложноустроенное явление, которое со временем мутировало. У него есть причины, до которых можно докопаться, — социальные, экономические, политические, культурные и теологические. С ним можно бороться; его можно победить. Но невозможно победить его или даже бороться с ним, если люди сочтут, что Яакову заранее суждено быть ненавистным «Эсаву» или быть «народом, который живет один», парией среди народов, прокаженным, изгоем на международной арене.
Что же тогда значит выражение «народ, живущий один»? Оно значит, что этот народ готов держаться обособленно от других, если так будет нужно, жить по своему нравственному кодексу, иметь смелость отличаться от других и идти непроторенным путем.
Рабби Шимшон‑Рафаэль Гирш предложил тонкую трактовку, заострив внимание на нюансах, отличающих «народ» (ам) от «страны» (гой), или, как бы мы сказали теперь, «общество» от «государства» .
Израиль уникален в том смысле, что обществом он стал раньше, чем государством. У него были законы раньше, чем он обрел свою землю. Он был народом — группой, объединенной общим кодексом поведения и культурой, — раньше, чем стал страной, то есть политическим образованием. Как я отметил в «Будущем времени», английское слово «peoplehood» впервые появилось в 1992 году и поначалу употреблялось почти исключительно в отношении евреев . Гирш истолковывал слова Бильама следующим образом: от других евреи отличаются тем, что они особый народ, то есть группа, характер которой определяют общие воспоминания и коллективные обязанности, группа, которая «не числит себя среди наций», поскольку она способна выжить даже без статуса национального государства, даже в изгнании и рассеянии. Сила Израиля не в национализме, а в строительстве общества, зиждущегося на справедливости и человеческом достоинстве.
Битву с антисемитизмом можно выиграть, но победа невозможна, если евреи поверят, что им суждено оставаться одним. Это же проклятие Бильама, а не благословение Б‑жие.
Комментариев нет:
Отправить комментарий