Роберт Райт | Цензурирование Эдварда Аткинсона, Илона Маска 19 века
Пока американцы живут в условиях дисмисинфоганды, государственной цензуры и вдохновляемой правительством, если не направляемой им частной цензуры, им было бы неплохо вспомнить несколько предыдущих эпизодов вмешательства правительства в свободное распространение фактов, включая законы об иностранцах и подстрекательстве 1798 года, подавление аболиционистских выступлений на рабовладельческом Юге в довоенную эпоху и закон о подстрекательстве 1918 года.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo copyright: pixabay.com
Один в значительной степени забытый эпизод государственной цензуры связан с оккупацией Америкой Филиппин и Эдвардом Аткинсоном (1827-1905), богатым промышленником и руководителем страховой компании из восточного Массачусетса. Как и Илон Маск, Аткинсон был заядлым изобретателем, наиболее известным его изобретением была “Печь Аладдина” — мультиварка, работавшая на керосине и изолированная асбестом. Это, конечно, был не космический корабль, зато этот прибор был многоразовым. Аткинсон также был одним из первых научных диетологов и, скорее всего, одобрил бы “облученную пищу” Маска и его диету “доллар в день”. Также, как и Маск, Аткинсон был еще тем троллем.
Самое главное, Аткинсон был убежденным либералом классического толка и давним противником рабства, тарифов, государственных денег и империализма. Естественно, он вступил в Американскую антиимпериалистическую лигу, образованную в июне 1898 года, которая выступала против испано-американской войны, в качестве вице-президента.
В 1899 году стареющий, но плодовитый Аткинсон вступил в борьбу за сердца и умы, опубликовав два коротких антивоенных “трактата” — “Цена национального преступления” и “Ад и наказание войны”. За смелость поделиться своими мыслями о текущих событиях одни называли его предателем, другие — патриотом. Некоторые бывшие друзья бросили его, как использованную ковидную маску, а некоторые из его бывших врагов стали близкими друзьями.
Поскольку до взаимного интерактивного обмена мнениями оставался еще целый век, а телеграммы тогда были лишь серией точек и тире, дерзкий Аткинсон попытался усилить воздействие своих памфлетов, обратившись к правительству США с просьбой сообщить имена и адреса американских офицеров и рядовых, оккупировавших Филиппины, одну из территорий, захваченных в ходе короткого конфликта с Испанией.
Ответ Аткинсона безмозглым бюрократам замечателен, хотя он все еще слишком длинный для твита:
Я думаю, что члены кабинета министров учились в приюте для имбецилов и слабоумных. Очевидно, они поняли свою ошибку, потому что газеты администрации внезапно прекратили свои нападки на меня в один и тот же день, а я скучаю по бесплатной рекламе. Теперь я снова пытаюсь их расшевелить, чтобы спровоцировать новую атаку.
Чтобы спровоцировать очередную выгодную для себя атаку, Аткинсон написал еще один антиимпериалистический памфлет “Преступная агрессия: Кто это сделал?”, которую он назвал “моей самой сильной заявкой на ограниченное проживание в Форте Уоррен”, культовом форте в бостонской гавани, который во время Гражданской войны был превращен в тюрьму. Увы, правительственные чиновники отказались заглотить наживку. Очевидно, что Аткинсон, как и Маск, был слишком богат, знаменит и умен, чтобы его заканселили, не говоря уже о тюремном заключении.
Аткинсон не стал подавать в суд на почтовую службу за препятствование распространению его памфлетов, вероятно, потому, что военные все равно могли бы остановить их на Филиппинах. Важно отметить, что генеральный почтмейстер не препятствовал их распространению внутри страны.
И в этом заключается урок этого эпизода. Несмотря на сходство между Аткинсоном и Маском, и координацию между “газетами администрации” в то время и эхо-камерами СМИ сегодня, оставались границы, которые правительство не было готово пересечь. Хотя администрация контролировала некоторые газеты, она не контролировала их все. Аткинсон не мог массово рассылать свои трактаты в Манилу, но многие из них доходили до нее частным порядком. Их читали и обсуждали дома, там где определялась политика.
Более того, Аткинсону не нужно было беспокоиться о том, что правительство предпримет ответные меры в виде аудита, поскольку до самой его смерти не существовало подоходного налога ни на национальном уровне, ни на уровне штатов. Он также не беспокоился об усилении контроля со стороны Комиссии по ценным бумагам и биржам, поскольку Комиссия по ценным бумагам и биржам была создана гораздо позже, во времена Нового курса, а до принятия первого закона о ценных бумагах “Blue Sky law” оставалось более десяти лет и пол-континента. Примечательно, что Аткинсон знал, что никто даже не думал арестовывать его банковский счет, потому что только тиран захотел и смог бы это сделать. Сегодня защитникам свободы повезло не так сильно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий