© Фото:
Аркадий Красильщиков
В тот год мне казалось, что удастся сохранить себя в России. По крайней мере. на мой век моей родины хватит. Сегодня я вижу, как страна эта уходит от меня все дальше и дальше, охваченная агрессивным психозом.
Что такое «гражданин мира» или житель «объединенной Европы»? Человек, лишенный индивидуальных национальных особенностей? Бывают ли страны «большие» и «малые» и видится ли большое на расстоянии?
Прожив на «доисторической родине» полвека, Красильщиков, известный в России кинодраматург и режиссер, все же уехал в Израиль, где, наконец, почувствовал «почву и судьбу». Совсем недавно вышла его блистательная книга «Рассказы о русском Израиле», где как раз эта двойственность судьбы — когда этнический еврей пишет на русском, когда осваивает свою новую историческую родину, когда душа его пребывает и здесь, и там, — отражена с потрясающим, непреходящим писательским мастерством. Вообще Красильщикову свойственна какая-то особенная смесь мудрости и веселья: несмотря на то, что вроде бы «во многая мудрости многая печали» Как он утверждает, это у него глубоко в крови и, видимо, идет (смеется Красильщиков) от хасидов: в противовес литвакам, вечно скорбящим о тяжкой судьбе еврейского народа.
- Аркадий Львович, так когда это все же случилось: великое перемещение в пространстве? Ведь, будучи успешным советским драматургом, вы вдруг взяли и решились на перемену участи?
- Я уехал с Израиль уже давно, в 1996-м, решение принял осознанно, спокойно и взвешенно: и вовсе не потому, что меня здесь «зажимали», как многие эмигранты говорят о себе…
- Если не зажимали, зачем было уезжать?
- Ну, это как Колумбу бы кто-то сказал: и куда тебя несет? Чего ты там не видел? Что тут непонятного? Я же вдобавок уехал туда, где живет мой народ - так сказать, «воссоединился» c ним наконец - и ничего странного в этом, извини, не вижу…
-Тем не менее вы принадлежите к той разновидности эмигрантов, которые любят Россию, даже покинув ее навсегда. Довольно редкий случай, надо вам сказать…
- Я тебе больше скажу – я такой как бы «националист» - в кавычках, разумеется. То есть я - за любую «националистическую» партию, если она не проповедует ненависть, ксенофобию и пр. И не очень понимаю либералов, которые мечтают всех со всеми уравнять и все сгладить, привести к единой культурной матрице. Это вранье - все мы очень разные, со своими особенностями и ментальностью… Мне вот очень даже импонирует, когда русский – он такой русский-прерусский. Не европеец, а именно русский. Или когда еврей – «еврейский». Это всегда интересно, интереснее и честнее, чем эдакий обобщающий образ европейца или, скажем, «гражданина мира» - схематичное воплощение наивной мечты либералов о совершенном человеке, лишенном каких- то своих особенностей, черт, даже и недостатков. Скучно все это и попахивает тоталитаризмом. Да и потом все это уже было: помнишь эту общность «советский народ». Где он?
- В вашей книге «Рассказы о русском Израиле», совершенно блестящей, есть момент и взаимопроникновения двух культур, и такого объемного взгляда – как будто вы наконец сумели посмотреть на Россию извне. Не только изнутри.
- Совершенно верно. Более того - каждый раз, приезжая в Россию, я радуюсь переменам, которые здесь происходят, хотя, казалось бы, это все мелочи: скажем, приходишь в какую-нибудь контору, где раньше были километровые очереди, и решаешь свою проблему буквально за минуты. Такое впечатление, что компьютеры сами структурируют и организовывают пространство… С другой стороны… Я когда в Россию приезжаю, живу рядом с Кержачом – и вот, ты знаешь, мост через речушку ремонтируют, наверно, уже лет семь, не меньше. Понятно, куда средства уходят…
Или у нас на даче – народу все меньше и меньше вокруг: потому что такие пробки, что в будний день не доедешь. Приехать можно только надолго – вот как я, сижу здесь почти безвылазно… Хорошо, хоть работа есть.
- Расскажите все же, как вы адаптировались в Израиле. Тяжело было поначалу?
- Нормально адаптировался. У меня, правда, была одна сверхзадача – непременно устроиться на работу по специальности. А вот это как раз сложно в Израиле. Поэтому я, как только ступил на землю предков, сразу же начал писать в газету, статьи и рассказики: ну, и, подрабатывая потихоньку, одновременно жил положенный год на финансовом эмигрантском обеспечении. А потом меня уже в штат взяли, и все пошло как по маслу…
- А как же язык?
- Но я же в русской прессе работал, так что и с этим проблем не было…
- Вы просто удивительный человек, Аркадий Львович! Легкий, что называется… Все вам дается просто: обычно эмигранты такие ужасы рассказывают…Причем удачливые Россию ругают почем зря, а неудачливые, наоборот, недовольны новой родиной… Вы же довольны и тем, и этим… Даже странно, ей-богу, такое слышать.
- Понимаешь, неудачнику везде худо: куда бы он ни поехал. Я вообще-то разных людей встречал, но в основном, разумеется, таких, которых ты описываешь… Конечно, пожилым здесь тяжело, которые вслед за детьми приехали: все чужое, вся жизнь осталась там, далеко… Их понять можно. Они как раз Россию, наоборот, мифологизируют – человеку вообще это свойственно: плохое забывается, хорошее помнится. Есть и такие, которые почем зря ее поливают: чтобы, стало быть, свой отъезд оправдать. Психологически все это очень даже понятно…
Но я вот думаю: а зачем оправдываться-то? Мы же свободные люди: а свободный человек может хоть на луну улететь, не возбраняется… И еще: как можно свою мать ругать, родину, где ты родился? Да будь она хоть трижды дурой и уродиной, ругать мать – последнее дело. Я так на это все смотрю…
- Никогда не была в Израиле, но мне почему-то кажется, что страна эта теплая, уютная, что-то наподобие России… Не то что Америка: вот там я была – страна великая, чего уж там. Но.. Я бы там не смогла. Очень холодная, прагматичная атмосфера. Это сразу чувствуется…
- Да, Израиль действительно очень уютный. У меня есть знакомая, которая давно здесь живет, и Израиль в принципе недолюбливает: ну, у нее просто так жизнь сложилась, проблем много... Но даже она признает, что Израиль обладает магией какой-то – тепла человеческого, уюта. И градус злобы здесь снижен: люди очень приветливые, искренно причем. Не то что в Москве, извини…
- Москва – особое место, что правда, то правда. Однако вы мне как-то Торжок нахваливали: я даже было засобиралась туда…
- Да, Торжок – чудный город. И люди там удивительные… Как и везде в русской провинции – а я много поездил по России… Собственно, провинция и есть – душа России, там нет такого элемента продажности, как в больших городах, той же Москве, супер-мегаполисе.
- Ну а как насчет общения – в Израиле? Не скучаете по российским собеседникам? Все-таки здесь страна огромная, выбор больше: с кем хочешь, с тем и общаешься?
- Парадоксально, но в России в смысле друзей я был более одиноким человеком. Сейчас все мои задушевные друзья – тут, в Израиле. Один Герц Франк, который недавно умер, чего стоил! Или Григорий Канович… Леня Хаит опять же, российская знаменитость… Таким друзьям только позавидовать можно.
- Мне говорили, что Израиль – все же маленькая страна, по-своему «тесная», Россия-то огромная…
- Ерунда это все. Не бывает маленьких стран, а бывают злое и жадное население, такой вот парадокс я тебе скажу… Несмотря на то, что по официальным данным Израиль крайне плотно заселен, здесь все есть – и пустыня, и горы, и леса, все что хочешь… И никакой тесноты я не чувствую: смотрю вот в окно своего дома и вижу необозримый горизонт.
- Я знаю, что вы и профессионально связей с Россией не порываете: здесь ставят ваши сценарии, все лето вы проводите на подмосковной даче…
- Да, мне тут очень нравится: лес, грибы, огород. Человек без своего пространства, без своей земли, которую он может обработать, где бы она ни была, земля эта, теряет очень много. …
Комментариев нет:
Отправить комментарий