Аннексия и мобилизация заводят Кремль и вместе с ним всю Россию в опасный тупик
В этом была своя логика. Пришлось бы, разумеется, признать провал «специальной военной операции», но у Путина была (как остается и сегодня) вполне реальная возможность обвинить в поражении в Украине как военное командование, так и любых иных его потенциальных или реальных противников в элитных кругах, отдать под суд обанкротившихся генералов — потеря для российской армии была бы небольшой, сохранить таким образом власть, облегчить санкционное давление и добиться передышки, необходимой для восстановления экономики. Он получил бы при этом полную поддержку от Пекина, Дели и тех кругов в западных странах, которые хотят сохранить Россию как влиятельного субъекта мировой политики.
В Кремле, однако, выбрали иную альтернативу: мобилизацию, аннексию оккупированных территорий, угрозы применить ядерное оружие, разрушение критической инфраструктуры Украины с тем, чтобы подорвать волю украинских общества и власти к сопротивлению, газовый шантаж европейских государств. Цель очевидна: объявление мобилизации должно продемонстрировать решимость вести войну до победного конца, отправка на фронт новых боевых соединений позволит если не добиться победы, то, по крайней мере, избежать поражения. А ядерный и газовый шантаж, считают российские лидеры, заставит Запад выкрутить руки украинскому руководству и вынудить его капитулировать. В результате имевшийся у Москвы шанс выйти из войны с относительно небольшими потерями был упущен.
Поражение или катастрофа?
Объявление войны до последнего солдата, в том числе могущей перерасти в войну ядерную, часто объясняют катастрофической для России ситуацией, сложившейся на украинских фронтах. Действительно, к середине сентября положение там серьезно осложнилось. Перспективы оккупации Донецкой области, то есть выполнения определенной Путиным первостепенной задачи российских войск, становятся все более призрачными. Наступление на Бахмут идет крайне медленными темпами, а попытки прорвать украинскую оборону под Донецком остаются безуспешными.
В ходе стремительного наступления Вооруженные силы Украины (ВСУ) освободили практически всю Харьковскую область и рассеяли развернутую на ее юге, в районе Изюма, группировку российских войск, насчитывавшую от 10 до 15 тысяч человек. Последние были вынуждены срочно отступить, бросая тяжелые вооружение и военную технику. Тем самым была устранена перспектива окружения сосредоточенной в Донецкой области украинской армии. Если бы российским войскам удалось прорвать оборону украинцев в районе Донецка и двинуться на север, им навстречу должна была бы с севера идти изюмская группировка. Но ее разгром эту угрозу ликвидировал. После победы на Харьковщине ВСУ продолжили наступление на севере Донецкой области, угрожая окружить российские войска в районе Лимана, ворваться в Луганскую область и вернуть потерянную в июне агломерацию Рубежное–Северодонецк–Лисичанск.
Не менее сложно складывается для России ситуация на западе Херсонской области, в ее части, находящейся на правом берегу Днепра. Развернутые там российские войска оказались, по сути дела, в ловушке. Мосты через Днепр, по которым шло их снабжение, были выведены из строя. Соответственно, уже в ближайшие недели накопленные на правобережном плацдарме запасы боеприпасов, топлива для бронетехники и автотранспорта, как и всего прочего, что необходимо для ведения боевых действий, иссякнут. После этого у правобережной группировки останется только две возможности: либо капитуляция, либо хаотическое бегство на левый берег, оставляя ВСУ танки, артиллерию и все прочее. Между тем на Правобережье развернуты элитные, наиболее боеспособные части российской армии, включая, как минимум, два десантно-штурмовых полка.
И все же поражение России в Харьковской области и практически неизбежный разгром ее группировки на западе Херсонской области сами по себе не означают решающего поражения России в войне. ВСУ вряд ли предпримут попытку форсирования Днепра: операции по преодолению водных преград такого масштаба всегда чрезвычайно сложны и, как правило, оборачиваются тяжелыми потерями. В Луганской и на севере Донецкой области вооруженные силы Украины могут выйти на линию 23 февраля, но для их дальнейшего продвижения требуется преодолеть хорошо укрепленные линии обороны так называемых народных республик. Центр тяжести боевых действий, как можно ожидать, переместится в зону соприкосновения российских и украинских сил в Запорожской области, но исход сегодня предсказать невозможно.
Иными словами, оснований для паники у Москвы не было. Скорее всего, Россия смогла бы удержать большую часть оккупированных ею территорий до начала осенней распутицы и снижения интенсивности боевых действий в зимний период. России в ближайшие месяцы грозит серьезное поражение, но не катастрофа. Но тогда нельзя не задать вопрос: зачем, собственно, Путину понадобилась мобилизация, чреватая, как минимум, непредсказуемыми внутриполитическими последствиями?
Не исключено, конечно, что Путина могли убедить в катастрофическом состоянии его армии и ее неизбежном тотальном разгроме, если только он не примет экстраординарных мер. Но, думаю, дело в другом: перспектива затяжной войны без шансов на победу в условиях ужесточающихся санкций неизбежно вызывает в российских элитах вопросы о том, стоит ли Путину оставаться на посту президента? Назревают чреватые неприятностями для военного командования поиски ответственных за неудачную «специальную военную операцию». И потому Путин и высший генералитет могли решиться на предельную эскалацию войны в попытке, скорее всего безуспешной, переломить ее ход.
Бессмысленная мобилизация
Вернемся, однако, к тому, что происходит на земле. Естественно, возникает вопрос: может ли выбранная Кремлем стратегия оказаться успешной? Приведет ли мобилизация 300 тысяч человек — впрочем, встречаются и намного большие цифры — к сколько-нибудь заметному изменению положения на фронте в пользу России?
Мобилизация в России началась, военкоматы рассылают повестки, формируют команды мобилизованных, отправляют их в учебные центры или прямо воинские части. Там теоретически они должны вспомнить, чему их учили в армии, если, разумеется, чему-то учили, и затем отправиться на фронт. Все это сопровождается типичными для российской бюрократии, особенно военной, повальным головотяпством, неразберихой и нарушением законов. Ситуация неизбежно осложнится еще сильнее, поскольку с 1 октября в России должен начаться очередной осенний призыв на военную службу так называемых «срочников», 130–140 тысяч человек, в подавляющем большинстве молодых людей в возрасте 18–19 лет. В этот период, который обычно длится три месяца, военкоматы и прочие органы, отвечающие за комплектование вооруженных сил личным составом, работают с предельной нагрузкой. После объявления мобилизации нагрузка на них увеличится в два, а не исключено в два с половиной раза. Соответственно, хаос и бестолковщина усилятся до предела. В целом же единственный зримый итог мобилизации на сегодня — очередное свидетельство организационной импотенции российской военной бюрократии.
Но дело не только в этом. Военкоматы и гражданские власти, разумеется, сделают все, чтобы мобилизовать предписанное им количество человек, не обращая внимания на отсутствие у них боевого опыта, проблемы со здоровьем и так далее. Важнее другое. Подготовка или переподготовка пехотинца, способного более или менее грамотно участвовать в боевых действиях, длится несколько месяцев, а если речь идет о квалифицированном специалисте, способном работать со сложной современной техникой или владеющем особыми навыками, например о воздушном десантнике, морском пехотинце, то год и более.
Столько времени у российских властей нет. По украинским данным, а разведка ВСУ более чем внимательно следит за ситуацией в вооруженных силах противника, прежде всего планируется в первые месяц-полтора восполнить понесенные армией РФ безвозвратные потери — убитых, демобилизованных по ранению, пропавших без вести. Иными словами, предполагается направить на фронт около 100 тысяч человек. Сделать это можно только одним способом: до минимума сократить время на подготовку или переподготовку мобилизованных, а то и вовсе отправлять их в бой с колес, из сборных пунктов, прямо под удар ВСУ. Результат очевиден: тяжелейшие бессмысленные потери, поскольку масса плохо подготовленных солдат и офицеров в современной войне просто обречена погибнуть, попасть в плен или дезертировать при первой возможности. Но это произойдет не сразу, а через месяц-другой. Пока же высокопоставленные генералы смогут отчитаться перед Верховным главнокомандующим, что мобилизация идет по плану.
Иными словами, ожидать, что до начала осенней распутицы, когда интенсивность боевых действий заметно снижается, мобилизация усилит боевой потенциал российской армии, не приходится. И просто напрашивается высказывание одного из героев романа о бравом солдате Швейке: «Вообще все в армии уже воняет гнилью… Массы пока еще не проспались. Выпучив глаза, они идут на фронт, чтобы из них сделали там лапшу; а попадет в кого-нибудь пуля, он только шепнет: "Мамочка", — и все… Погодите, дождутся они бунта. Ну и будет же потасовка! Да здравствует армия!».
Русская рулетка в ядерном варианте
В отличие от бессмысленной мобилизации ядерный шантаж может обернуться катастрофой и для России, и для Украины и не исключено — для всего мира. Сценарий этого шантажа просматривается вполне отчетливо. За так называемыми референдумами последует немедленное включение оккупированных территорий в состав России, то есть их аннексия. Не вызывает сомнений, что их объявят российскими в административных границах четырех областей: Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской, несмотря на то что значительные части двух из них, Донецкой и Запорожской, находятся под контролем ВСУ. Кремль объявит это покушением на территориальную целостность России и потребует от Киева вывести оттуда войска. Поскольку Киев отвергнет это беспардонное требование, Москва объявит Украине войну, будет угрожать ядерным оружием и, не исключено, его применит.
Шантаж бывает успешным, если шантажируемый боится и склонен согласиться с требованиями шантажиста. Однако похоже, что и на Западе, и в Украине приняты планы действий на этот случай. Москве ясно дано понять, что ответ на применение или, не исключено, даже на подготовку к применению ядерного оружия будет не только политическим и экономическим, имея в виду наращивание санкций, но и военным, причем весьма жестким. В западной прессе появились различные варианты этого ответа. Бывший командующий силами США в Европе, генерал Бен Ходжес прогнозирует, что США уничтожат российский Черноморский флот или базы в Крыму. Пишут о ракетном ударе по базе, с которой может быть или будет применено ядерное оружие, о сокрушительных ударах по средоточиям российских войск в Украине. После этого Путину предстоит решить, готов ли он перевести ядерную эскалацию на уровень применения стратегического оружия. И если появятся признаки такого решения, то упреждающий американский и британский удар станет, на мой взгляд, неизбежным. О последствиях судить трудно, но ясно одно: ни Путину, ни его генералам выжить не удастся. А остальным… может быть, повезет.
Начав шантажировать мир ядерной катастрофой, Путин поставил себя в положение игрока в русскую рулетку. Чем более воинственными становятся его декларации, тем сильнее мотивация ликвидировать российскую ядерную угрозу в самом ее зародыше. И с каждым поворотом барабана в приставленном к виску револьвере вероятность гибели игрока увеличивается. Если быть уж совсем оптимистом, то можно надеяться, что ядерный макабр, который исполняют в Кремле, превратится в очередной гиньоль и Путин окажется в роли зловредного Петрушки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий