Всему свое время
Самым интересным моментом в публикации, раскрывшей факт агентурного сотрудничества Абу-Мазена с КГБ в ранние восьмидесятые годы прошлого века, является то, что данный факт получил огласку только теперь, через 24 года после того, как т.н. "митрохинский архив" оказался в распоряжении британских спецслужб
Дов Конторер
Василий Митрохин, офицер советской госбезопасности, участвовал в микрофильмировании и передаче архивов Первого главного управления КГБ (внешняя разведка) с Лубянки в новую штаб-квартиру ПГУ в Ясенево. По версии, изложенной самим Митрохиным, занимаясь этой работой с 1972 года до своего ухода на пенсию в 1984 году, он тайно конспектировал все, что казалось ему особенно интересным в архивных папках ПГУ, скрытно выносил свои записи с места работы и затем, уже дома, расшифровывал и переписывал их в школьные тетради. Эти тетради он закапывал в бидонах из-под молока на своей подмосковной даче, и собранных им таким образом материалов в конце концов накопилось на шесть чемоданов.
Летом 1992 года Митрохин попытался заинтересовать своим товаром ЦРУ, но там его сочли шарлатаном, поскольку ни подлинными документами КГБ, ни фотокопиями таковых он не располагал. В рижской резидентуре MI-6 работники оказались сообразительнее: проверив представленные Митрохиным образцы записей, британская разведка организовала изъятие всего накопленного им архива с подмосковной дачи, а сам Митрохин вместе с его семьей был тайно переправлен в Великобританию.
Вся эта операция завершилась 7 сентября 1992 года. Дав британским спецслужбам несколько месяцев на первичное изучение полученных ими материалов, мы должны будем заключить, что Лондон уже в начале следующего года располагал информацией о том, что Абу-Мазен работал на советскую разведку в Сирии под агентурной кличкой "Кротов". Но в 1993 году, на стадии сближения правительства Ицхака Рабина с Организацией освобождения Палестины и в преддверии обусловленных данным процессом политических и территориальных уступок Израиля, англичане предпочли обойтись без огласки сведений, бросающих тень на второе лицо в ООП, роль которого в подготовке "Осло" была весьма велика.
В 1996 году к работе над "митрохинским архивом" был привлечен профессор Кембриджского университета Кристофер Эндрю, уже имевший к тому времени репутацию специалиста по истории спецслужб. В последующие годы Митрохиным и Эндрю было совместно издано несколько книг: "Щит и меч: архив Митрохина и тайная история КГБ", "Архив Митрохина: КГБ в Европе и на Западе", "Мир шел нашим путем: КГБ и борьба за Третий мир" (все они увидели свет на английском языке). Еще две книги, "Лексикон КГБ: справочник офицера советской разведки" и "Чекисты: антология рассказов о советской разведке", были отдельно изданы самим Митрохиным (также на английском языке), причем последняя вышла в 2008 году уже после смерти автора.
Многим заметным лицам на Западе разоблачения Митрохина стоили карьеры и репутации, но факт работы "Кротова" на советскую резидентуру в Дамаске был обойден красноречивым молчанием во всех сочинениях, написанных при его участии. Публикация сведений, имевших своим источником бидоны и чемоданы Митрохина, очевидно носила избирательный характер, и не так уж трудно представить себе причины, по которым она дозировалась британскими властями. В случае с Абу-Мазеном такие причины лежат на поверхности. Политическая роль данного лица постоянно росла: в 1996 году Абу-Мазен стал председателем Исполкома ООП, в 2003 году Белый дом настоял на его назначении премьер-министром ПА, и после смерти Арафата в ноябре 2004 года Абу-Мазен стал первым лицом в палестинском руководстве, сосредоточив в своих руках три ключевых поста – "президента Палестины", председателя Исполкома ООП и лидера ФАТХа. Дискредитация столь перспективного деятеля не отвечала интересам британского правительства и тех профессиональных структур, с которыми MI-6 сочла нужным поделиться своей информацией.
* * *
Дискредитирующий Абу-Мазена факт мог остаться в секрете даже если среди этих структур оказалась израильская разведка. Образ "прагматичного лидера", "убежденного противника террора" и "достойного политического партнера" старательно создавался преемнику Арафата при очевидном участии израильского правительства. Ради достижения этой цели израильской публике предлагалось закрыть глаза на самые одиозные эпизоды в биографии Абу-Мазена, будь то прямая причастность к финансированию и информационному обеспечению "Черного сентября" или скандальная диссертация, защищенная Абу-Мазеном в 1982 году в Институте востоковедения Академии наук СССР.
"Черный сентябрь" представлял собой дочернюю структуру ООП, созданную по решению Арафата для совершения особенно одиозных терактов и осуществившую, среди прочего, убийство израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене. Эта структура носила глубоко законспирированный характер, но в автобиографической книге Абу-Дауда (Abou Daoud avec lacollaboration de Gilles du Jonchay: Palestine: de Jérusalem à Munich, 1999), бывшего одним из руководителей "Черного сентября" и непосредственным организатором мюнхенской бойни, указывалось, что Абу-Мазен принадлежал к тем немногим лицам в руководстве ООП, которые имели полное представление о планах и деятельности "Черного сентября".
Главные тезисы диссертации, защищенной будущим палестинским лидером после учебы в московском Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы, состояли в том, что истинные масштабы Холокоста многократно преумножены сионистской пропагандой (Абу-Мазен утверждал, что число убитых нацистами евреев не превышало 900 тысяч человек), что газовые камеры не использовались для убийства людей в немецких концлагерях и что в тех случаях, когда массовые убийства евреев действительно совершались нацистами, они были результатом их сговора с сионистами.
Ведущие израильские СМИ не могли полностью игнорировать диссертацию Абу-Мазена, но, затрагивая по необходимости данную тему, они вели себя деликатнейшим образом, давая палестинскому лидеру удобную возможность сказать, что он "не это имел в виду" или "был неправильно понят". Не обращалось внимания на то, что в предисловии к своей книге "Путь в Осло" Абу-Мазен восхвалял нацистского муфтия Хадж-Амина Аль-Хусейни, принимавшего прямое участие в организации гитлеровского геноцида, и благоговейно называл его "первым из наших героев". Реабилитации гнусного политического лжеца, каковым несомненно является Абу-Мазен, не помешало даже его интервью ливанскому телеканалу "Аль-Маядин", в котором он снова изложил свой взгляд на историю Холокоста и, в частности, заявил, что "сионисты призывали нацистов убивать евреев, поскольку это давало им повод для захвата Палестины". Интервью председателя ПА было передано в эфир в январе 2013 года, и единственным значительным новшеством по сравнению с диссертацией 1982 года в нем стало то, что теперь Абу-Мазен оценивал число убитых нацистами евреев как не превышающее 600 тысяч человек. Научный прорыв.
Лауреатом Нобелевской премии мира Абу-Мазен не стал лишь потому, что по условиям своего статута эта премия может единовременно присуждаться не более, чем трем лицам, и в 1994 году такими лицами стали Ицхак Рабин, Шимон Перес и Ясер Арафат. Но если в число нобелянтов Абу-Мазен не попал, то он был многократно и пышно титулован правительствами и общественными организациями многих стран мира.
Однако и при самом благосклонном отношении к Абу-Мазену в международных кругах, в Израиле дело обстояло сложнее. "Мирный процесс" требовал приложения нетривиальных усилий к тому, чтобы обелить палестинского лидера, и логично предположить, что усложнять эту задачу израильскому правительству подчиненные ему службы не стали бы даже в том случае, если бы им стало известно от британских коллег о работе Абу-Мазена на КГБ в период его пребывания в Сирии в начале восьмидесятых годов прошлого века.
* * *
Что же изменилось к настоящему времени и почему теперь сведения о былом сотрудничестве палестинского лидера с советской разведкой появились в печати? В прошлом году британские власти решили отменить часть ограничений на доступ к оригинальным записям Митрохина, и к их изучению были допущены некоторые иностранные журналисты. В их числе оказались супруги Гидеон Ремез и Изабелла Гинор, работающие ныне в Трумановском институте при Еврейском университете в Иерусалиме (Ремез работал в прошлом в международном отделе радиостанции "Коль Исраэль", Гинор публиковалась в газете "Гаарец" и в русскоязычных израильских СМИ). Ими была получена из Кембриджа папка ближневосточных документов "митрохинского архива", носящая номер 24. Если передаче этой папки предшествовали какие-то изъятия, "Кротова" они не коснулись.
О чем это говорит? Во-первых, о том, что к настоящему времени Абу-Мазен утратил ценность для тех, кто некогда связывал с ним надежды на кардинальное изменение ближневосточной реальности в духе "мирного процесса". Он не то что бы стал вовсе не нужен (относительная внутренняя стабильность на контролируемых ПА территориях все еще завязана на его фигуре – "гарант"), но Абу-Мазен более не воспринимается как политический лидер, способный заключить соглашение, которым Израиль будет загнан в границы 1949-1967 гг. Как следствие, его репутация теперь уже никого не волнует настолько, чтобы скрывать от широкой публики занятные факты из его прошлого.
Во-вторых, англичане могли убедиться в том, что в своем актуальном качестве Абу-Мазен практически не зависит от того, сколько новых пятен проступит на его ризах. Если Израиль не объявил его политической персоной нон-грата после упоминавшегося выше интервью каналу "Аль-Маядин", что добавит или убавит факт вербовки агента "Кротова" советской внешней разведкой в ранние восьмидесятые годы? Ровным счетом ничего.
Строго говоря, сам этот факт выглядит достаточно странно в свете того, что отношения Абу-Мазена с политическим руководством СССР носили в соответствующий период теснейший характер и, в общем, не требовали агентурной вербовки клиента по линии ПГУ. Если информация Митрохина соответствует истине, возникает ощущение, что Абу-Мазена сделали "Кротовым" просто для того, чтобы кто-то в Москве прицепил себе на погоны лишнюю звездочку. Но, с другой стороны, для такой структуры, как ООП, пронизанность иностранной агентурой представляет собой естественное состояние.
"Сообщение о давних связях Абу-Мазена с КГБ не удивило жителей территорий, - пишет по этому поводу на сайте News1 видный специалист по арабским вопросам Йони Бен-Менахем, бывший в прошлом главным редактором "Коль Исраэль". – Палестинцы не видят ничего странного в сотрудничестве ответственных деятелей ПА с иностранными разведывательными органами. Слухи о том, что виднейшие фигуры в ООП и в палестинской администрации, обладающие американскими, европейскими, египетскими и иорданскими паспортами, состоят в контакте с разведслужбами соответствующих государств, циркулируют на территориях очень давно... В палестинских кругах популярна история о крупном деятеле ООП, которого Арафат выгнал однажды из своей канцелярии, прилюдно назвав агентом ЦРУ. И что же? Этот деятель фигурирует теперь в списке лиц, предлагаемых ФАТХом на пост председателя ООП".
Могла ли вербовка такого человека, как Абу-Мазен, обеспечить Кремлю стопроцентную управляемость агента на всех последующих этапах его карьерного пути? В этом естественно усомниться, когда речь идет о лице, восходящем к политическому Олимпу в своей стране или, как в случае с ООП, в своей политической организации.
В середине прошлого десятилетия в американской прессе публиковались сообщения о том, что агентом ЦРУ был в молодые годы Саддам Хусейн, перспективный активист партии БААС, в которой американцы видели на определенном этапе эффективную альтернативу коммунистическому влиянию в Ираке. Платным агентом ЦРУ был с конца пятидесятых годов Мануэль Норьега, ставший в 1983 году диктатором Панамы. Если бы факт давней вербовки гарантировал Вашингтону пожизненную управляемость Саддама и Норьеги, американцам не пришлось бы в дальнейшем использовать силу с целью свержения этих правителей.
Но, в конце концов, вопрос о том, зачем понадобился Москве официально завербованный "Кротов", принципиального значения не имеет. Конечно, перспектива разглашения вербовки способна в определенных ситуациях служить уздой для пошедшего в рост агента, но со времени бегства Митрохина на Запад и появления в печати первых публикаций, основанных на его материалах, эта узда находилась одновременно и в руках Лондона, о чем Абу-Мазен наверняка был поставлен в известность той или иной стороной. Да и особенной силы в этой узде, очевидно, не было: огласка давнего сотрудничества "Кротова" с советской разведкой не принесла Абу-Мазену сколько-нибудь значительного ущерба в палестинской среде.
Те, кто обязан ему своим положением или связывает с ним собственные надежды на будущее, подобно Джибрилю Раджубу и Набилю Абу-Рудейне, трактуют сообщения о кротовском прошлом председателя ПА как израильскую инсинуацию или попросту игнорируют их. Но и тем, кто рад пнуть Абу-Мазена, подобно руководителям ХАМАСа и Мухаммаду Дахлану, кротовская карта не дала козырных преимуществ. Если бы стало достоверно известно, что Абу-Мазен был некогда агентом Моссада, его репутация пострадала бы непоправимым образом, а то, что он в годы учебы в Москве дал подписку о сотрудничестве Первому главному управлению КГБ, никого в палестинском обществе по-настоящему не волнует.
* * *
Но вернемся к вопросу о сроках публикации. Митрохинская папка номер 24 поступила из Кембриджа в Иерусалим в прошлом году. Следует ли придавать какое-то значение тому, что сделанное Гидеоном Ремезом и Изабеллой Гинор открытие дошло до сведения Орена Нахари, редактора международных новостей Первого канала израильского ТВ, именно теперь и было опубликовано им в вечернем выпуске новостей 7 сентября?
Ремез и Гинор категорически отрицают увязку данной публикации с каким-либо запросом израильского правительства и твердо настаивают на том, что их исследовательская работа носит совершенно самостоятельный характер. Но допустив, что своевременность публикации о давнем сотрудничестве Абу-Мазена с КГБ была все же подсказана им (или тому же Нахари), можно построить следующую гипотезу.
В первых числах сентября заместитель российского министра иностранных дел Михаил Богданов привез Биньямину Нетаниягу предложение президента РФ Владимира Путина о проведении в Москве встречи между ним и председателем ПА Абу-Мазеном. Официальная позиция Нетаниягу состоит в том, что он в любой момент готов встретиться с Абу-Мазеном без каких-либо предварительных условий, и поэтому отклонить предложение российского президента премьер-министр Израиля не мог, даже если в проведении встречи с палестинским лидером он в настоящее время не заинтересован. Сюрпризом явилось то, что встретиться с Нетаниягу в Москве согласился и Абу-Мазен, неоднократно находивший в прошлом способы уклониться от прямого контакта с премьер-министром Израиля.
Для Нетаниягу складывалась весьма неудобная ситуация, и не только потому, что он едва ли настроен сейчас вести серьезный диалог с Абу-Мазеном. Председатель ПА точно так же далек от готовности к принципиальным шагам и решениям, без которых недостижим комромисс по спорным вопросам израильско-палестинского конфликта. В свете вышесказанного встреча руководителей Израиля и ПА могла состояться и без того, чтобы стать прологом к настоящим переговорам о постоянном урегулировании. Но проведение подобной встречи в Москве под патронажем Путина не могло не вызвать сильнейшего раздражения США, даже если бы об этом и не было заявлено открыто.
В условиях политической конфронтации Белого дома с Кремлем, охватывающей почти весь спектр отношений между Соединенными Штатами и Россией, американской стороне не хотелось бы, чтобы "Путин получил приз" в виде роли спонсора переговоров между Израилем и ПА, и тем более – после того, как госсекретарь Джон Керри потерпел унизительное фиаско в своих "мессиански одержимых попытках" (именно так отзывался о них бывший министр обороны Моше Яалон) привести к соглашению Израиль и палестинскую администрацию. Что же до Биньямина Нетаниягу, то у него не было причин провоцировать скрытую ярость Белого дома фактом проведения ненужной ему самому встречи с Абу-Мазеном в Москве.
Проблему мог решить некий сигнал, стимулировавший немедленную публикацию открытия, сделанного Гидеоном Ремезом и Избеллой Гинор в ходе работы над ближневосточными материалами "митрохинского архива". На фоне вызванного данной публикацией шума в израильских СМИ проведение анонсированной встречи Нетаниягу с Абу-Мазеном оказалось удобно перенести на более поздний срок, что практически может означать и ее отмену. Так ли обстояло дело в действительности? Утвердительно ответить на этот вопрос автор не может, и его последнее рассуждение представляет собой всего лишь гипотезу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий