У людей появилось право на восстание. Российская власть перешла черту

28 сентября, 2022 - 19:21

Российские власти пытаются остановить бегущих от мобилизации. Пограничники отказывают в выезде тем, кто находится в специальных списках. Многим вручаются повестки прямо на границах.

Оставшиеся в России не хотят убивать и умирать, поэтому протестуют за свои жизни: люди выходят на митинги и поджигают военкоматы. Сопротивление не назвать массовым.

Кирилл Мартынов, главный редактор «Новой газеты. Европа», рассказывает в видеоколонке о том, почему в России закончился ненасильственный протест и почему у людей появилось право на восстание.

В регионах России продолжается мобилизация. Мобилизованные и их родственники жалуются, что "гребут всех" – никогда не служивших в армии, после операций, инсультов, инфарктов, инсулинозависимых диабетиков и даже людей, которые с трудом передвигаются после травм.

Причина – абсолютное отсутствие медкомиссий. По словам людей, мобилизованных обещали обследовать позже – на пунктах сбора, но уже там заявили, что "надо было раньше – и раз вы тут, значит, здоровы!".

– С города Оха в Сахалинской области забрали 4 камаза мужиков без медкомиссии. С нашего спортивного учреждения увезли 6(!) тренеров одним днем. Знаю точно, что там есть несколько человек после недавних операций, после инсультов и инфарктов. И возвращать их не собираются! – говорит жительница Охи Ульяна.

Увозили мобилизованных, по словам жителей Охи, без какого бы то ни было медицинского освидетельствования.

– Людям просто мерили давление и тут же отправляли на сборы. Когда их уже привезли под Владивосток, командир части на их рассказы об операциях и инсультах такой: "Ну, жалуйтесь в свой военкомат. Что я вам могу сделать?" Начальник медчасти в ответ: "Раз вас сюда отправили, значит, вы здоровы. Только от острой боли вот таблетку дать могу".

Их содержат в ужасных условиях – некоторые спят на полу! Не санитарные условия совершенно! Их домой за вещами даже не отпускали, сразу забирали в Южно-Сахалинск якобы только на медкомиссию, которой в итоге и не было. Многих даже не кормили (по крайней мере первые три дня, о которых мы говорили). Люди живут в бараках, – говорит Ульяна.

Сестра другого сахалинца Алена говорит, что мобилизовали ее 40-летнего брата Павла, несмотря на то что у него диабет первого типа, инсулинозависимый, и постоянные боли после операции по замене позвонков на искусственные.

– Брат живет в селе Новое, это Макаровский район Сахалинской области. Его увезли прямо с поля, где он работал на тракторе, собирал картошку. Прямо оттуда и забрали, – говорит Алена. – Он в армии давно служил, но с тех пор его здоровье фатально изменилось: в 2016 году попал в ДТП, был перелом позвоночника, вместо позвонков поставили пластины, Паша заново учился ходить. С тех пор у него боли в позвоночнике так и остались. Года два назад он лежал в больнице из-за обострения – не мог даже наклониться, не то что ходить. Сахарный диабет 1-го типа у него обнаружили примерно в то же время, что и операцию делали. Он постоянно проверяет свою кровь на уровень сахара, несколько раз в сутки колет инсулин. Если не уколет, впадет в кому. Какие там боевые действия, он даже доехать до Украины не сможет.

По словам сестры, на прошлой неделе Павлу дали возможность зайти домой, он взял эпикриз, все медицинские документы. В войсковой части он показал документы, сказал, что инсулинозависимый – его отвезли в госпиталь в Южно-Сахалинске, где после осмотра тремя врачами терапевт заявил: "Годен!"

– Он пошел к главному врачу, тот сказал: поскольку тебя уже забрали, мы ничего сделать не можем, – рассказывает Алена. – Через два дня брата уже должны куда-то отправить. Я звонила на горячую линию 122, сказали, что есть такое постановление о военной экспертизе (постановление правительства РФ от 04.07.2013 N 565 "Об утверждении положения о военно-врачебной экспертизе". – СР), и если я там найду диабет – можно жаловаться. Я была уверена, что после медкомиссии его отпустят, но когда признали годным, заявила в военную прокуратуру через интернет-приемную. Вчера написала в комиссию при правительстве области по рассмотрению обращений. Тишина. Придется пробиваться в военную прокуратуру на личный прием.

На горячей линии жалоб на мобилизацию подтвердили, что такое обращение им поступило и "находится в работе". В военной прокуратуре добавили, что жалобу Алены приняли, но срок ее рассмотрения – до 30 дней.

40-летнего Игоря Воронцова увезли из родного села Тарбагатай в Бурятии 22 сентября. У него в двух местах сломана таранная кость – он с трудом может ходить в жестких ботинках и не может бегать.

– Вчера я приехала к нему, привезти продуктов (их почти не кормят там), закинула сумку, глянула на его ноги и обомлела – как уехал в демисезонных туфлях, так и ходит там, задники уже отогнул и растоптал, иначе вообще, говорит, шагу не ступить. Говорит, завтра не знаю, как даже в них пойду, после строевой вообще не двигаются ноги. Хотя там от строевой одно название – дважды в день их сгоняют на построиться, потом разгоняют. В берцах он вообще ходить не может, как они думают, он служить будет? При отступлении сразу взрывать себя? У нас же плен теперь карается сроком в 10 лет! – возмущается жена Игоря Татьяна Воронцова.

По словам Воронцовой, мужа увезли без какой-либо медкомиссии – приехали с повесткой и сразу забрали.

– Он и еще несколько мужиков (там много с диагнозами, хроников) требовали, просили комиссию, их кормили завтраками всю неделю. Говорят: "Завтра, завтра". Там вообще, честно говоря, все пьют мужики, страшно смотреть. Это они, видимо, от шока, но вообще ужас какой-то: они все, кого забрали, пьяные там ходят. У них там нет ни патронов, ни солярки на танках ездить, у них никакого обучения толком нет, – рассказывает Воронцова. – Я когда в Кяхту к мужу ехала, сначала заехала к военкому, говорю: "Почему без медосмотра?" – "А что он, типа, не пожаловался?" Я говорю: "А как он может пожаловаться, если привезли вечером, медицинских книжек у них нет, врачей, узких специалистов нет. Сами мужики в шоке". Отвечает: "Надо было раньше, сходить, зафиксировать, что травма. Но мы тут заявления, к сожалению, не принимаем, но давайте я с вами буду на связи. Если какие-то у вас возникнут вопросы, вы сразу ко мне обращайтесь". И тишина. До этого еще позвонила уполномоченному по правам человека Бурятии Юлии Валерьевне Жамбаловой: надо отдать должное, выслушала меня, разговаривала очень корректно, сказала, постарается приехать к нему в часть. Но сегодня ей звонила, она сказала, что у них очень много жалоб из разных районов, в Кяхту поехать не может, потому что ей нужно срочно на Дивизку (полигон "Дивизионный" в Бурятии. – СР) ехать.

Татьяна поехала в военную прокуратуру Кяхтинского гарнизона, где написала заявление о том, что ее мужа мобилизовали незаконно.

– Я попросила откатать медицинские диагнозы, они откатали, все приложили, копию мне дали. Спрашиваю: "Когда дело сдвинется? Потому что он в берцах вообще ходить не может, ему 40 лет. Бегать, тем более, смешно предположить". Боевого опыта нет, никакой офицерской должности нет, он сержант.

Они молчат. "Вы предпринимаете меры или нет? У них завтра борт на Украину, они как поедут?" – "А что у него, типа, сильно болит нога?" – "Перелом в прошлом году, еще двойной на одной и той же ноге! Представляете, каково это?" Только после этого их не взяли на борт на 28 сентября и назначили медкомиссию, так как еще несколько человек пожаловались на плохое самочувствие и диагнозы. Сейчас они находятся отдельно от тех ребят, которые полетят завтра. Но муж говорит: "Нам бывалые мужики сказали, что в комиссии на ноги вообще не смотрят. Я не знаю даже, что делать. Выходит, все равно, годным признают". Я вообще не понимаю, как это: там же главное, что нужно, – физическая подготовка!

Муж уже отчаялся. Сейчас с ним находится более 20 человек таких же. Но они уже не верят, что медкомиссия их завернет. Они говорят: "Что толку бороться, если даже закон говорит, что рядовых только до 35 лет, а тут набрали по 40–50 лет? Наши болячки никому не интересны", – цитирует жена мобилизованного.

Воронцова признается, что жаловалась уже "куда только можно", но безуспешно.

– Сегодня целый день звоню до Хабаровской военной окружной прокуратуры. Я выходила даже на Маргариту Симоньян вчера вечером, писала: "SOS, помогите!" Бурятия тут вообще без мужиков останется. У нас малюсенький район, а в первый день забрали уже более 200 человек! В том числе забрали тех, у кого остаются считаные месяцы до 50-летия. Хотя в других регионах, говорят, другой, маленький процент. Мне говорят родственники молодые, которые следят за этим, что у нас из Бурятии уже 4 тысячи человек набрали, – жалуется Воронцова.

По словам Татьяны, мобилизация оставляет без мужчин маленькие села, в которых трудно выжить без мужской силы – нужно носить воду, колоть дрова, заготавливать корм для скота.

– Мы сейчас живем в простом доме, двое несовершеннолетних детей. Мужа забрали, я сразу кинулась к соседям – надо хоть дрова привезти, а то последних мужиков заберут, мы замерзнем. Я три машины дров купила, но их же еще наколоть надо. Плюс у меня зарплата в 30 тысяч, никаких льгот и пособий – как я детей вытяну? – объясняет Татьяна.