"Альфред писал музыку и не подстраивался ни под какой режим". Вдова Альфреда Шнитке - о его музыке сегодня
MICHAEL WARD
3 августа исполнилось 20 лет с о дня смерти Альфреда Шнитке - одного из последних великих композиторов XX века.
Произведения Шнитке известны миллионам русских телезрителей (хотя некоторые не догадываются об этом) - он сочинил саундтреки к более чем 60 фильмам на русском языке, таким как "Экипаж", "Сказка странствий", телесериал "Мертвые души" и другие.
Для ценителей академической музыки Шнитке был и остается бесспорным гением.
Произведения и новая музыкальная система Альфреда Шнитке стали известны на Западе в 1980-х, и тогда же в СССР его имя приобрело подпольный культовый статус. Стиль Шнитке, который он сам назвал "полистилистикой", не соответствовал требованиям официальной советской культуры, но находил отклик у публики.
Вдова композитора, пианист Ирина Шнитке рассказала корреспонденту Русской службы Би-би-си Джесси Кейнер о том, как понять его музыку, каким он был человеком и где его исполняют в наши дни.
Би-би-си:Уже 20 лет Альфреда Гарриевича нет, но его музыка с нами. Как относятся к музыке Шнитке сегодня, растет ли интерес к ней?
Ирина Шнитке: Я не знаю, растет он или нет. Во всяком случае, насколько я вижу, исполняется большое количество [его] музыки в разных странах. На тех концертах, где я была, воспринимается любой публикой очень хорошо. Чаще я вижу в афише перечень камерных сочинений, скажем, инструментальных концертов, реже симфонии - как мне объясняли, у многих оркестров нет денег.
Би-би-си: В России и в Германии есть центры изучения музыки Шнитке, не так ли?
И.Ш.: В России есть Государственный институт музыки имени Альфреда Шнитке. Там находится и архив, и даже его кабинет, и там его изучают. Да, там есть еще теоретический центр : они собираются раз в год и обязательно бывает двухдневная конференция, теоретическая. Много статей выходит по этому поводу. В Германии есть академия музыки, которая тоже носит его имя, но там в основном проходят концерты.
Би-би-си:А вы сами все еще выступаете?
И.Ш.: Да, играю. Cейчас, в последние годы, я играю его музыку. И в России и в Германии, всюду.
Би-би-си::Так что вы его главный рекламщик?
И.Ш.: Нет, совсем не главный и совсем никакой рекламы. Как он никогда не занимался [рекламой], так и я этим не занимаюсь. Абсолютно нет. Пригласят - сыграю, не более того.
ANDREI BABUSHKIN/TASS
Би-би-си: Шнитке когда-то сказал, что он хотел объединить легкую и серьезную музыку. Как по вашему, он смог это сделать?
И.Ш.: Он ничего не хотел объединять. Просто-напросто вот та же кантата о Фаусте - там есть танго, но это просто символ низменности, порока. Это всегда имеет смысловую нагрузку, это не просто присоединение.
Би-би-си: В интервью с Джеральдом Вудом в 1994 году в ответ на вопрос о постмодернизме, Альфред Гарриевич говорил о том, что мы живем в суммарное время, когда стараемся воспринять не только модернизм, но и романтизм и классицизм. Как он слушал шум времени?
И.Ш.: Вы знаете, способ у нас у всех один. Дело в том, что он ничего не слушал, никакого шума времени - просто он жил в этом времени, а поскольку это время вбирает и все прошлое, и наши мысли о будущем, и тем более мысли сегодняшние, то, естественно, создается сумма.
В 1994 году автор музыкальных программ на радио Русской службы Би-би-си Джеральд Вуд записал одно из последних интервью с композитором Альфредом Шнитке. В нем Шнитке рассказал о том, почему он уехал из СССР жить в Германию в 1991 году, о том, как он сочиняет музыку пластами звуков из разных культур, религий и времен, и о том, как стихи Пастернака помогли ему понять свою идентичность немецкого еврея, рожденного в СССР. Он также говорил о легенде Фауста как о сквозной идее в его творчестве.
БАБУШКИН АЛЕКСЕЙ
Би-би-си:Вы тоже профессиональный музыкант с очень успешной карьерой. Как вы смогли реализовать свой путь, совместить егос путемАльфреда Гарриевича?
И.Ш.: А я ничего не реализовывала. После студенческих лет я несколько раз съездила в концертные поездки, а когда у меня возникла поездка на целый месяц, то Альфред просто сказал, что просит меня не ехать - сказал, что когда я уезжаю, он не может работать.
Так что я в течение 15-16 лет только преподавала и работала на телевидении, причем просто играла музыку под какие-то спектакли. И только после огромного перерыва он пришел как-то и сказал (я помню, это был четверг): "В понедельник ты играешь квинтет в Доме композиторов", - что меня, конечно, очень удивило.
Но тем не менее, в понедельник я играла этот квинтет и, собственно, он вытащил меня опять на сцену. Но это уже был конец 1970-х. Мешать ему я не хотела. Жили мы в Москве в трехкомнатной квартире, и когда он сочинял, играть за стеной Шопена, Листа или Брамса я просто считала невозможным.
Я видела его невероятной потенциал музыканта и композитора, поэтому мешать ему я не хотела. Потом он стал приглашать меня на записи, где нужно было фортепиано или вообще клавишные. Так постепенно, раз за разом начали приглашать, и таким образом я стала опять играть концерты.
В ноябре 2009 года на фестивале музыки Альфреда Шнитке в Лондоне обозреватель Русской службы Би-би-си Александр Кан поговорил с людьми, которые работали и дружили с ним: дирижером Владимиром Юровским, художником-мультипликатором Андреем Хржановским и с виолончелистом,главой Центра русской музыки в лондонском колледже Голдсмитс, авторомкниги о Шнитке Александром Ивашкиным.
Би-би-си:В беседе с Александром Ивашкиным Альфред Шнитке говорил о том, что он в детстве измучил брата и сестру музыкальным экспериментированием.
И.Ш.: Никого он не мучил. Ни брат, ни сестра ничего в этом не понимали. Брат бегал, как все дети, играл в футбол или во что-то, а сестру вообще это все не интересовало. А Альфреда с детства интересовала только музыка. Он с юмором сказал, что измучил, потому что его целыми днями вообще [дома] не было. Они жили под Москвой. Он уезжал рано утром и приезжал поздно вечером.
Задачи по гармонии он делал просто в электричке. А иногда ему приходилось, да, вечером подойти, у них стояло пианино, и буквально пару гармоний проверить, вот и все. Так что это с юмором сказано. Просто они очень разные. Их трое было, но абсолютно все разные.
Би-би-си:Шнитке работал все время, мало спал и производил очень много сочинений - симфонии, сонаты, концерты и оперы, не говоря уже о музыке для кино. Вы, наверно, тоже переживали при рождении каждого нового труда?
И.Ш.: Вы знаете, я ничего не переживала, потому что это было абсолютно естественно. В голове такого человека все время какая-то музыка звучит, и поэтому он только этим и занимался. Он целиком занимался музыкой, он любил живопись, он читал массу книг, он интересовался философией очень глубоко и всеми религиями, поэтому это естественная, нормальная жизнь.
ITAR-TASS / ALEXANDER SAVERKIN
Би-би-си:Вы родились в Ленинграде в военные годы. Как вы выжили в войну и как стали музыкантом?
И.Ш.: В конце 1940 года, [я родилась] в ноябре 1940 года. У меня отец был директором авиационного института в Ленинграде, и в блокаду мы были в Ленинграде. На грузовиках [нас] вывозили по Ладожскому озеру из осажденного Ленинграда. Отец вывез институт и, соответственно, свою семью тоже.
А в 1944 году мы вернулись, и я занималась во Дворце пионеров, мы жили в центре Ленинграда. Я занималась лепкой, танцем, кукольный театр еще был, и мама меня очень часто водила [в театр]. Я, собственно, знала весь репертуар Мариинского театра (тогда он носил имя Кирова), ходила туда еще с пятилетнего возраста очень часто. Кто-то из знакомых слышал, как я что-то напевала на даче, и сказал, что есть такая "малолетка", школа при консерватории, и что надо попробовать.
Я была абсолютно не подготовлена, однако меня сразу приняли. Мне было шесть лет, поэтому зачислена я была в дошкольный класс. Мой отец сказал, что это несерьезно - в дошколке занимались два-три раза в неделю. Учительница первого класса сказала: "Я попробую на месяц ее посадить в первый класс, если она справиться значит пойдет дальше".
И вот, когда мы уже встретились с Альфредом, то выяснилось, что музыки из репертуара оперы или балета я знаю больше, чем он - а он лучше знал симфоническую, камерную музыку.
Би-би-си:Вы помогали ему этим знанием?
И.Ш.: Ничем, кроме разговоров. Мы все обсуждали, все оговаривали. Разговоров было очень много у нас.
FRANS SCHELLEKENS
Би-би-си:Вы прожили вместе 37 лет. У вас были хорошие отношения?
И.Ш.: Ну мы, наверно, не прожили бы вместе 37 лет, если бы жили иначе. Дело в том, что я только после того, как не стало Альфреда, узнала, как вообще живут люди. Наверное, у него просто такой невероятный характер. Он был человеком удивительно благородным и добрым. А что касается меня, то я просто освободила его от всяких бытовых дел. Наверное, это было правильно.
Би-би-си:Возможно, у вас было очень много общего?
И.Ш.: Унас получилось так, что мы любили читать одни и те же книги, и как-то мнение по поводу всего происходящего у нас совпадало. Даже когда мы приходили на выставку живописи, мы обычно расходились в разные стороны, и каждый смотрел сам. Потом мы встречались, и я говорила, что мне понравилось, и он говорил ,что ему понравилось - и это до смешного совпадало.
Би-би-си: Хотя публика с самого начало любила все, что ей предлагал Шнитке, его композиции не всегда хорошо принимал советский музыкальный истеблишмент. Как вы думаете, если бы Шнитке жил и работал в современной России, у него были бы проблемы?
И.Ш.: Вы знаете, у таких людей всегда бывают проблемы. Во-первых, проблемы бывают с коллегами - ведь каждый композитор считает, что только он делает то, что действительно заслуживает внимания. А потом, я не знаю, какая сейчас структура в России, а тогда был Союз композиторов, и без разрешения, скажем, председателя Союза композиторов Тихона Хренникова нельзя было ничего исполнить. Я имею в виду крупные сочинения.
Мне кажется, безобразная система в этом плане была. Как сейчас, мне трудно сказать. Мне кажется, дело в том, что Альфред писал музыку, которую он слышал, которая была у него в голове - и никогда не подстраивался ни под какой-то режим, ни под какие правила. Он все равно продолжал бы писать то, что он хочет писать.
Даже когда мы сидели без денег и ему была предложена какая-то увертюра к очередному празднику, он отказался. А когда ему предлагали сесть в Союз композиторов секретарем (а это была такая должность за хорошие деньги), он тоже отказался. Он как-то был вне всего этого, был очень индивидуальным человеком.
AMY T. ZIELINSKI
Би-би-си: Современный академический композитор - это звучит весьма серьезно.Но Шнитке ведь не был тяжелым в общении человеком?
И.Ш.: По-моему, просто наоборот, очень легким. Он очень много знал, и с ним было очень интересно общаться.
Би-би-си:Он был человеком с очень развитым чувством юмора.
И.Ш.: Да, так и было, конечно. Кстати, не все сразу понимали, что это юмор.
Би-би-си:Что бы вы посоветовали тем, кто еще не знаком с музыкой Шнитке? С чего начать?
И.Ш.: Начинать надо, наверно, с камерной музыки. Ничего сложного в ней нету. Главное, просто с открытой душой ее слушать, чтобы не было предвзятости. Вообще это ко всей современной музыке относится. Играть ее надо эмоционально, это должно идти от души. И точно также публика не должна быть настроена, что, "ах, современная - значит сложная". Да нет, это на эмоциональном уровне воспринимается. Совершенно необязательна какая-то особая подготовка, лучше даже, чтобы ее не было.
Би-би-си::В Британии в последнее время относятся к современной академической музыке как к части современной культуры, котораядоступна всем и которая рассказывает нам о том, в каком мире мы живем сегодня.
И.Ш.: Это совершенно правильно, потому что мы же читаем и современных авторов, и авторов прошлых времен. А почему нам не слушать современную музыку? Это совершенно естественно.
Би-би-си: Что вы любите больше всего в музыке Шнитке?
И.Ш.: Есть сочинения, которые я больше всего люблю. Это музыка к балету "Пер Гюнт", это четвертая симфония, практически все кончерто-гроссо его:, я очень люблю фортепианный концерт, который с камерным [оркестром] написан. Есть сочинения, к которым я более спокойно отношусь, их меньше, честно скажу.
Би-би-си:Видите ли вы наследников Шнитке среди композиторов нового поколения?
И.Ш.: Честно говоря, пока нет. Всё жду. Пока ничего не заинтересовало.
Комментариев нет:
Отправить комментарий