суббота, 27 апреля 2019 г.

ЧЕРНОБЫЛЬ И ЕГО НОВЫЕ ЖИТЕЛИ

Чернобыль и его новые жители. Что заставило людей переехать на границу зоны отчуждения


Ирина и Алена Коваленко
Image captionИрина и Алена Коваленко теперь живут у границы зоны отчуждения

После чернобыльской катастрофы 1986 года вокруг бывшего ядерного реактора осталось кольцо пустых деревень. Люди в страхе бежали от радиации. Но сегодня в заброшенные поселки рядом с зоной отчуждения приезжают новые жители.
На улице теплый летний вечер. Марина Коваленко играет в мяч с дочерьми на заднем дворе своего дома.
Ирина и Алена смеются, собака в погоне за мячом распугивает кур.
За забором семейного дома темно и тихо.

дочери играют в футбол

В деревне Стещина, на севере Украины, много пустых домов. Заброшены библиотека и магазин. На Стещину наступает лес, из трещин на дорогах и стенах домов торчат пучки травы.
У семьи Коваленко есть соседи, но их немного, и почти всем по 70-80 лет.
Несмотря на отсутствие здесь удобств и возможностей, четыре года назад Марина и ее дочери собрали все свои вещи и переехали жить на расстояние 30 километров от чернобыльской зоны отчуждения.

Зона отчуждения


заброшенная гостиница

26 апреля 1986 года в Чернобыле произошла самая страшная в истории ядерная катастрофа.
В ходе испытаний систем безопасности АЭС начался пожар, из-за которого в течение 10 дней по региону распространялось радиационное загрязнение. Облака на тысячи километров переносили радиоактивные частицы, которые вместе с дождем выпадали по всей Европе.
Тех, кто жил недалеко от Чернобыля - примерно 116 тысяч человек - немедленно эвакуировали. В радиусе 30 километров от взорвавшегося реактора была установлена зона отчуждения, которую позже расширили, чтобы включить больше пораженных радиацией населенных пунктов.

Игрушечные грузовики в заброшенном детском садуПравообладатель иллюстрацииGETTY IMAGES
Image captionИгрушечные грузовики в заброшенных яслях

В течение следующих нескольких месяцев из зоны эвакуировали еще 234 тысячи человек. Почти все уезжали в спешке. У некоторых семей на сборы было всего несколько часов. Другим говорили, что они уезжают только на пару дней, но домой они так и не вернулись.
Многие из эвакуированных были крестьянами и обеспечивали себя едой сами. После переезда многих из них поселили в городских домах.

Детские ботинки, найденные в яслях в Припяти
Image captionДетские ботинки, найденные в яслях в Припяти

Но некоторые так и не уехали.
Сегодня жить внутри зоны отчуждения запрещено законом. Несмотря на это, там живет от 130 до 150 человек. Среди них много женщин, в возрасте 70-80 лет они продолжают работать на доставшейся им в наследство земле.
А прямо за пределами зоны отчуждения обустраивают свои дома вновь прибывшие.

Построить дом

Дом Марины отчаянно нуждается в ремонте. Половицы прогнили, чугунные радиаторы потрескались. Зимой температура здесь иногда падает до 20 градусов ниже нуля, так что это серьезная проблема.
У семьи есть простейшие удобства - газ, электричество и сигнал мобильного телефона. Туалет - во дворе. С водой проблемы: ее единственный источник - это зараженный колодец, соединенный с домом трубой. Всю воду перед употреблением нужно кипятить.

Марина на кухне

Дом в хорошем состоянии в селе стоит 3,5 тысячи долларов, однако таких почти нет. Большинство свободных домов - деревянные, бывшие владельцы продают их за несколько сотен.

Спальня
Image captionСтены спальни разрисовала Ирина

У Марины, когда она приехала сюда, не было денег даже на такой. Зато местный совет предложил ей другой вариант.
В обмен на еду и жилье семья ухаживала за престарелым мужчиной, у которого была деменция. Два года назад он умер, и семья Марины унаследовала дом.



От войны в зону отчуждения: украинские переселенцы обустраиваются у Чернобыля.

Во дворе Ирина и Алена знакомят меня со своим хозяйством: здесь несколько кур, кроликов и даже пара морских свинок.
Когда сестры не в школе (она находится в пяти километрах от дома), они помогают маме в огороде и смотрят за животными.

Одна из дочерей с козой

Единственный источник дохода семьи - государственная помощь в размере 5135 гривен в месяц (около 183 долларов). Огород очень важен для семейного бюджета, а животные - источник молока и мяса.

КроликиПравообладатель иллюстрацииGETTY IMAGES

В поисках убежища

Марина с дочерьми приехала из Тошковки, поселка городского типа в Донбассе. Четырехлетний конфликт унес жизни десяти тысяч человек. Еще около двух миллионов оказались беженцами.
Конфликт начался в 2014 году.
После российской аннексии Крыма вооруженные сепаратисты, говорившие от имени русскоязычного населения региона, решили действовать. Вокруг Донецка и Луганска, в сердце украинской угольной промышленности, возник сепаратистский анклав.

тумба
Image captionВокруг Чернобыля еще видны следы советской эпохи

Когда сепаратисты начали захватывать деревни и вытеснять украинские вооруженные силы из городов в регионе, дом Марины регулярно попадал под артиллерийский обстрел.
Обстрел прекращался только на несколько часов по утрам. Когда прекращался огонь, каждый пытался жить нормальной жизнью. Ирина и Алена ходили в школу, а Марина - на рынок. Но к полудню стрельба возобновлялась. Большинство ночей семья проводила, укрываясь в подвале.
Как-то раз по пути домой из школы Ирина и Алена внезапно попали под минометный огонь. Марина не могла до них добраться. Жизнь девочкам спасла хозяйка лавки, которая увела их с улицы и дала укрыться в своем подвале.
Тогда Марина решила, что они должны уехать из Донбасса.

Памятник ЛенинуПравообладатель иллюстрацииGETTY IMAGES
Image captionВ заброшенных деревнях еще остались памятники Владимиру Ленину

По меньшей мере еще 10 семей проделали тот же долгий путь из Донбасса в заброшенные деревни на границе зоны отчуждения.
Как и Марина, большинство из них приехали сюда по совету старых друзей или соседей. Одна женщина рассказывает, что она просто набрала в строке поисковика "где дешевле всего жить на Украине?". И получила ответ - близ Чернобыля.

Опасность под землей


Столбы с названиями эвакуированных деревень
Image captionСтолбы с названиями эвакуированных деревень

После катастрофы ученые постоянно измеряют уровни радиации в почве, деревьях, растениях и живых организмах в окрестностях Чернобыля, даже на территориях, которые не входят в зону отчуждения.
По словам доктора Валерия Кашпарова из Украинского научно-исследовательского института сельскохозяйственной радиологии, риска заражения воздуха больше нет. Однако в некоторых местах угрозу здоровью людей может представлять зараженная почва.
Команда Кашпарова недавно обнаружила опасный уровень радиоактивного цезия-137 в коровьем молоке, которое производилось вне зоны отчуждения. Коровы ели траву, впитавшую радиоактивный элемент из земли.

Алена собирает яблоки в семейном саду
Image captionАлена собирает яблоки в семейном саду

Если пить это молоко в больших количествах, можно нанести вред здоровью, в частности, может развиться рак щитовидной железы.
Но эти риски связаны с конкретными местами, говорит Кашпаров. Более 30 лет его команда наносит эти места на карту области, чтобы понять, грозит ли опасность людям, живущим вокруг зоны.
На карте, показывающей распределение цезия-137 из Чернобыльского ядерного реактора, Кашпаров указывает на деревню Стешина, где живет Марина и ее дочери. Он говорит, что есть выращенные там овощи или пить молоко, которое дают стещинские козы, почти безопасно. Сейчас район изучают на предмет опасной радиации в дикорастущих продуктах питания, таких как грибы или ягоды.
Марина говорит, что она думала о риске, связанном с радиацией, но ее семья бежала от гораздо более серьезной опасности - угрозы войны.
"Радиация может убивать нас медленно, но она по крайней мере не стреляет в нас и не бомбит, - говорит она. - Лучше жить с радиацией, чем с войной".

Предприниматели

Менее чем в двух часах езды от Киева, на границе зоны отчуждения, найти новые возможности в заброшенных селах пытаются не только семьи, но и бизнесмены.

забор

Ежедневно Вадим Минзюк выгуливает свою собаку вдоль забора с колючей проволокой, за которым начинается зона отчуждения. Это его любимое место. Ему нравится слушать пение птиц и тишину леса.
"Это как жить на севере Финляндии или на Аляске, - говорит Вадим. - Здесь самая низкая плотность населения во всей Украине - только два человека на квадратный километр".
В своем родном городе Горловка, на востоке Украины, Вадим занимался бизнесом с годовым оборотом более миллиона долларов. Но когда город оказался на линии фронта под обстрелом артиллерии, его фабрики и склады были уничтожены. На месте некоторых из них остались только кратеры.
Бои за Горловку идут до сих пор.
Вадим вспоминает, как из окна видел боевиков, строивших баррикаду у его забора. Иногда две армии - украинскую и сепаратистов - разделяли всего каких-то сто метров.
Более года его семья терпела ежедневные проверки на блокпостах. Он видел трупы на обочинах дорог. Вадим стал свидетелем убийства, когда у него на глазах среди бела дня боевики вытащили из машины и застрелили мужчину.
Сначала Вадим с женой вывезли детей, а затем выехали сами. Покинув Горловку, они оставили позади все.
Несколько месяцев, пока семья жила за счет сбережений, Вадим ездил по Украине в поисках новых возможностей. И однажды получил интересный совет.
Его родственник услышал, что у Чернобыля продается дешевая недвижимость. Вадим поехал посмотреть заброшенное зернохранилище в селе Дитятки.
Здание на границе с зоной отчуждения было дешевым и находилось достаточно близко от Киева (115 км), чтобы использовать его для бизнеса.
"Крыша протекала, местные сняли с нее весь металл. Я встретился с владельцем, и мы заключили соглашение по низкой цене", - вспоминает Вадим.
Он купил хранилище за 1400 долларов, а затем еще три здания всего за 240 долларов, подсоединил их к электросети и начал бизнес по переплавке металла.
"Моя стратегия была в том, чтобы делать продукт из отходов. Первый год был сложным, но в последние два года стало намного лучше", - говорит мужчина.

Вадим
Image captionПервый год был сложным, но в последние два года стало намного лучше, говорит Вадим

Вадим даже вновь взял на работу семерых бывших работников из Донбасса, предложив им жилье в хостеле, который он оборудовал в одном из домов.
"Я зарабатываю себе на жизнь и помогаю своим сотрудникам зарабатывать. В этом селе я крупнейший налогоплательщик. В конце концов, я украинец, и хочу помогать своей стране", - говорит Вадим.
Он говорит, что иногда думает о радиации. Даже купил себе карманный счетчик Гейгера для измерения радиационного фона.
Но он не очень переживает.
"Уровень радиации в атмосфере здесь ниже, чем в Киеве", - говорит он с уверенностью.
"После того, что видишь на войне, радиация - это мелочи. Чудо, что мы вообще выжили", - добавляет Вадим.
Он говорит, что ему нравится здесь жить.
Здесь не просто нет войны. В этом месте какой-то особенный мир. Близкие Марины и Вадима говорят, что любят долгие прогулки в лесной тишине.
Жизнь здесь может показаться слишком простой, но ни одна из семей не хочет переезжать в большой город, несмотря на то, что там у них было бы больше друзей и возможностей. После побега из хаоса войны им нужен покой.
"Меня не волнует радиация, - говорит Марина. - Меня волнует, чтобы над головами моих детей не летали снаряды. Здесь тихо. Мы хорошо спим и нам не надо прятаться".
Вадим говорит, что его жена Елена иногда сравнивает зону отчуждения с искалеченной войной Горловкой. Но есть одно важное отличие - здесь, на границе зоны отчуждения, она верит, что у ее семьи есть будущее.
"Я чувствую, что мы потеряли все, - говорит Вадим. - Но сейчас, когда живем здесь, жизнь меняется к лучшему".

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..