ВОЗВРАЩЕНИЕ Конспект ненаписанного романа

 Классика 19 века выработала литературный канон: герой повествования появляется на свет в ситуации экстремальной, потом всю свою жизнь разгадывает тайну своего рождения и происхождения. В финале поднимается «из грязи в князи».

 С евреями вот уже тысячи лет происходит почти та же история. Потомки Авраама, правда, знают «тайну своего рождения», но очень часто стараются доказать, что они не те, кем были рождены. В финале «разоблачение» неизбежно. Но сколько удивительных приключений: трагедий, комедий, фарсов – предшествуют этому возвращению к себе. 

 Мы договорились, что я не назову подлинное имя и фамилию этого человека по ряду причин. Родные, друзья, знакомые и так догадается, о ком идет речь, а тем, кто его не знает, совсем необязательно представлять героя этого конспекта.

 Могу обещать только одно: волю своей фантазии давать не буду, просто потому, что жизнь этого человека и без моих усилий – фантастична.

 Он сам говорит, что главное его качество – страсть к компромиссу. Всегда, на протяжении всей своей жизни, он был склонен искать объяснение дурным поступкам людей и произволу власти. Надо думать, и свои неблаговидные поступки всегда умел оправдать.

« Я, как хороший адвокат, всему нахожу смягчающие обстоятельства», - говорит Белтов.   Он, как и его известный прототип из повести Вольтера «Кандид», считал, и считает, что все к лучшему в этом лучшем из миров.

 Возможно, благодаря природному оптимизму, в конце концов, Белтов и стал победителем, немыслимыми путями вернувшись к себе, на свою землю, и ставив на этой  земли потомство, у которого нет нужды неприкаянно бродить по свету в поисках компромисса со злом.  

Иосиф Белтов родился в Париже. Вообще-то он появился на свет в порту Марселя, но почему-то был зарегистрирован родителями только в столице Франции. Случилось это осенью 1926 года.

 Родился Белтов в семье настоящих сионистов. Из Латвии, в 1924 году, его родители перебрались в Хеврон, и там жили в небольшой еврейской общине, окруженной злобой и ненавистью арабов.

 Иосифу неизвестно, почему его отец, Соломон Белтов, увез беременную жену из этого города наших предков, хотя дальнейшие события говорят о том, что этот человек владел обостренным чувством опасности и превыше всего ценил жизнь человеческую.

 Не станем забывать, что вскоре после отъезда репатриантов из Риги в городе наших предков разразился кровавый погром, надолго изгнавший евреев из Хеврона.

 Итак, Франция – родина Иосифа. Но вид на жительство семья беженцев из Палестины не получила. Мировой экономический кризис вытеснил их из Парижа в Ригу.

 Там, на своей родине, Соломон Белтов быстро поднялся: стал хозяином доходной механической мастерской. Иосиф рос в крепкой, любящей и благополучной семье.

 В 1940 году Латвию оккупировала Советская Армия. Иосиф не знал ни слова на русском языке, но он принял идеи революционного переустройства общества. Он стал пионером. Он поверил, что по ту сторону восточной границы лежит счастливая страна, царство справедливости, покоя и благополучия.

 Ему понравились песни, которые пели русские солдаты. Он с детства владел прекрасным голосом, и не хотел думать, что страна, сочинившая такие замечательные песни, может оказаться нищей и злой.

 Он маршировал, повязав с гордостью красный галстук, и пел на идише песни Дунаевского.

  Вскоре началась война. Армии Гитлера атаковали СССР.  Иосиф хотел сражаться с врагом. Он стал в очередь, чтобы получить оружие. Мальчику дали винтовку без затвора. Гордый пионер принес ее домой. Отец осмотрел трехлинейку, и выбросил «оружие» на помойку.

 Соломон Белтов сразу понял, чем  может кончиться война с фашизмом для евреев Прибалтики. Но уйти из Риги, как он раньше ушел из Хеврона, Белтов – старший не смог. Тяжело заболела мать Иосифа, да и сестер его не было в Риге.

-         Иди первый! – приказал Соломон своему четырнадцатилетнему сыну. – Мы за тобой, если успеем.

 Он не успел. Вся семья Иосифа погибла в гетто. Иосиф выжил, вопреки всему. Чудом добрался до Пскова, мотался по детским приемникам, голодал, мерз, якшался с беспризорниками - ворами.

 С беспризорниками, на случайных поездах, он добрался до Чувашии. Там тяжело заболел. До зимы мальчишку держали в больнице, где он пел для раненых, познакомился с  солдатами и офицерами, и стал, выздоровев, сыном запасного полка летной части.

 Иосиф не хотел быть запасным. Он рвался на фронт. Его заняли на погрузке «Дугласов». Однажды Белтов спрятался в самолете за ящиками с грузом, в чехлах и сразу заснул.

 Проснулся он на аэродроме в прифронтовой полосе. Голос и здесь его спас. Спас и сделал механиком боевых машин, а со временем ординарцем дважды героя Советского Союза, одного из самых знаменитых истребителей за всю историю  войны с фашизмом.

  На многих фотографиях они рядом, и в книге героя есть об Иосифе слова уважения и любви.

 Сказка стала былью. И победа пришла над фашизмом. И после войны все складывалось замечательно. Из авиации он ушел в милицию. Иосиф говорит, что форма милицейская сидела на нем замечательно. Мало того, он любил свою форму и носил ее с гордостью. И Сталина он любил. До сих пор помнит слова песни: «Ты мой советчик, наставник, судья, жизнь моя, честь и совесть моя».

 «Мой брат был сионист, - рассказывает Иосиф. – Таким я был стопроцентным дураком, что мог родного брата продать за это органам».

  И вдруг, в 1952 году, фашизм находит Белтова России. Идет "Дело врачей». Иосифа без объяснения причин   выгоняют из милицейской школы, где он был старшим инструктором по мотоспорту.

 Иосиф так старался быть пионером, солдатом, коммунистом, но ему сказали, что он всего лишь жалкий еврей. Он не сразу сдался. Он продолжал верить в страну замечательных песен. Долго был без работы, но взяли его в Академический, еврейский хор Риги. Он продолжал петь о Ленине и Сталине, но пел, надо думать, уже не с таким воодушевлением.

 Обида не проходила. И, наконец, он не смог найти «смягчающие обстоятельства»….

 Рассказывает Иосиф Белтов: « Шесть лет мы жили в отказе. И только в конце 1971 года моей семье удалось выехать в Израиль…. « Как волка не корми, он  в лес смотрит», - сказал мой знакомый латыш. Он имел право так сказать, потому что я был убежденным коммунистом, патриотом Советской родины, солистом в хоре МВД. С большим успехом пел советские песни,  и был лауреатом многих конкурсов, объездил с хором весь Советский Союз.

 Ладно. И вот моя семья в Израиле. Идет 1973 год. Я открываю окно на шум, и говорю жене: « Белла, что-то мне не нравятся эти самолеты. Это не пассажирская авиация. Это штурмовики, и это война.»…. Я тогда сидел за баранкой 25- тонного грузовика. Позвонил хозяину, спросил, что делать? Он мне приказал отдать машину военным. Я спросил, куда мне деваться? Он ответил, что я по возрасту призыву не подлежу и могу возвращаться домой. Но я остался за баранкой, домой не вернулся и всю войну провел на Синае. Спать было некогда, есть было некогда. Перебрасывал десантников, грузил боеприпасы, воду…. И пел.  Знаешь, дорогой мой, что я пел? Самым добрым людям на свете пел: евреям из Марокко, и Йемена, из Польши и Румынии. Я им пел русские, советские  песни из моего старого репертуара: «Катюшу», «Синенький платочек», « Калинку»….

 В Синае ночью темно, хоть глаз выколи, а мы сидим у костра, и я пою нашим ребятам: «Бьется в тесной печурке огонь. На поленьях смола, как слеза….», а потом: « Темная ночь, только пули свистят по степи….». Над нами стали осветительные ракеты пускать, и тут я вижу – вокруг солдат наших на песке и камнях видимо – невидимо. Сидят тихо, лежат – меня слушают. Знаешь, мне кажется, что я никогда в жизни так хорошо не пел.

 Вышло, значит, так: арабы против нас с русским оружием, а мы их русской песней под звездами Синая. Я тогда плакал, честное слово, от того, как меня слушали. Я тогда понял, в какой золотой стране живу. И понял, что победить нас нельзя. Никто там не знал русских слов, а как они слушали! Сердцем догадывались, о чем были эти песни.

 Вот я и пел, пока меня ноги держали: « Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат. Пусть солдаты немного поспят»….Сколько я спел тогда песен. Не пел только о Сталине и Ленине. Один раз затянул, было, по привычке, но тут же себя оборвал.  С того дня стали меня называть Замар – нааг, певец – шофер.

 Теудат оле я получил после той войны. И представляешь у меня там в графе профессия тоже было записано: «замар – нааг».       

  Ему нравился тот мир опасностей, войн лишений. Он не всегда понимает, что происходит сегодня.

 « Господи, - говорит Иосиф. – Я бы уговорил всех стариков отдать свою пенсию за месяц, только бы не было у нас в стране больше забастовок из-за десятка шекелей. Люди не понимают, что у нас, кроме этой маленькой страны, больше ничего нет. Почему же, когда мы были голодные, когда приходилось воевать, мы так любили ее, а теперь, когда стали сытые, забываем, как страна наша уязвима, как нужно Израиль беречь ».

 Иосиф Белтов – патриот Еврейского государства и настоящий сионист.

 Поговорив с ним, пришел домой, включил телевизор прямо к началу фильма о семье венгерских евреев. В хорошо сделанной ленте, вроде бы, другая была история, с другими людьми, в другой стране, но на самом деле не было никакого различия между судьбой Белтова и трагедией героев картины.

 Медленно, осторожно они избавлялись от своего еврейства. Дед всего лишь изменил фамилию, сын  стал католиком. Дед любил Франца- Иосифа, был судьей и преданным патриотом Австро – Венгерской империи, сын стал не менее пламенным патриотом Венгерской республики, и чемпионом Олимпийских игр по фехтованию.

 Фашизм вернул семью в «первобытное» состояние. Крещение, чины, звания не помогли. Увидел на экране гетто, героев с желтыми звездами на одежде и выключил телевизор, как только понял, что только внуку Олимпийского чемпиона удалось избежать насильственной смерти, и внук этот осознал до конца, что ассимиляция – не более, чем навязанная и гибельная ложь.

 Старая тема, затверженная на многих примерах, но удивительное дело: даже в Израиле нас не оставляет страсть к перерождению, к предательству своего еврейства. Даже в своей стране многие из нас думают, что спасение нашего народа в искусстве мимикрии и все наши беды от своего лица, от своих обычаев, от нашего Бога.

 Вот Иосиф Белтов так уже не думает. Он не поет больше песен о Сталине. Он печалиться, что учил идиш, иврит, латышский и русский, но так и не смог освоить по-настоящему ни один из этих языков. И он счастлив, что внуки его прекрасно говорят на своем родном языке – на иврите.

 Он не считает, что прожил жизнь свою зря. Он честно воевал, честно работал и замечательно пел. Он и сейчас поет звонко, очень артистично и молодо.

 Но он понимает, что при всем своем счастье доброго человека, всегда готового на компромисс, половину жизни бродил в лабиринте, всеми силами, искренне стараясь быть не тем, кем родился.

 Чудом выжил, не заблудился, вышел к свету, нашел себя, и продолжил свой род на той земле, куда так стремились его родители в начале 20 века, но так и не смогли на ней закрепиться.

 Иосиф Белтов – смог.