"Я оказалась в фашистской стране". В Минске судят пенсионерку, спасшуюся от нацистов

время публикации: 14 декабря 2020 г., 16:01 | последнее обновление: 14 декабря 2020 г., 18:45

  

Во вторник, 15 декабря, в 11 часов утра в суде Октябрьского района Минска состоится слушание по делу 87-летней Елизаветы Бурсовой. Пенсионерка обвиняется в административном нарушении, которое состоит в том, что она вывесила на балконе своего дома бело-красный флаг белорусской оппозиции, что в связи с последними событиями в Беларуси теперь приравнивается к несанкционированной публичной акции.

Елизавета Бурсова (Белая) родилась в Витебске в семье белоруса Якова Белого и еврейки Фрумы-Рохи Шейниной.

"Мне было восемь лет, мы собирались в гости, мама меня наряжала. И тут по радио сообщили, что сейчас будет говорить Молотов. Мама сразу сказала, что это война. Но по радио все время говорили, что мы, мол, отобьем противника и все будет хорошо. Поэтому мы всем нашим детским садом (а тогда в школу только с восьми лет брали) поехали на дачу. Мы были в лесу, когда началась бомбежка, и воспитатели дали каждому веточку, чтобы мы все шли парами и держали эти веточки над головой – чтобы сверху казалось, что мы просто кустики", – рассказывает Елизавета.

Детский сад срочно вернулся в город, и семья Лизы попыталась уехать в Великие Луки, но дорога простреливалась, и ее отец повез жену с двумя детьми (восьмилетней Лизой и ее трехлетним младшим братом) на вокзал.

"Там последним эшелоном уезжала папина сотрудница – она ехала в Чкалов к родне. Он буквально сунул нас ей в руки и убежал – он уходил на фронт. Я помню, как мы ехали в этом товарняке, и мы, дети, все время смотрели в окна, а взрослые говорили, что мы проезжаем – Великие Луки, Смоленск. Железную дорогу бомбили, поезд останавливался, мы выскакивали из вагонов, потом ехали дальше. Так доехали до Москвы. В Чкалове нас не приняли, и мы приехали в Челябинскую область, в Нязепетровск, где тогда жили староверы", – говорит Бурсова.

Фрума, мать Елизаветы устроилась на завод, а через несколько лет семья переехала в Уфу, где жили их родственники. Позже выяснилось, что остальная родня Фрумы, не успевшая бежать из Беларуси, погибла. 16 членов семьи Шейниных погибли в гетто Витебска и Бешенковичей, трое – на фронте.

Яков Белый, отец Елизаветы, был ранен на фронте, но выжил. После войны он нашел работу в Минске, и Фрума с детьми переехали из Уфы уже туда.

Елизавета окончила школу, поступила в пединститут, и на первом курсе увлеклась пулевой стрельбой. "Я по натуре была всегда очень спокойная – видимо, поэтому мне подошел этот вид спорта". Со временем стала чемпионкой республики, потом – СССР. После института какое-то время работала учительницей языка и литературы в Суворовском училище, а потом там же начала преподавать стрельбу.

"В молодости я была совсем не похожа на еврейку, это уже позже во мне стали появляться мамины черты. А брат сразу пошел в маму, и довольно сильно всю жизнь страдал от антисемитизма. Кстати, 12 лет назад, когда в минской больнице мне отказались делать шунтирование, брат оплатил мне операцию в Вильнюсе. Можно сказать, что на митинги я хожу благодаря ему", – смеется Бурсова.

У Елизаветы двое сыновей. Воспитывала она их одна, потому что замужество было "не совсем удачным". Старший живет в деревне, а младший, Евгений, и его жена, живут вместе с Елизаветой. У Евгения две дочери, обе уже замужем. В первый раз 49-летнему Евгению дали десять суток буквально через несколько дней после начала протестов в Минске.

"Уже в вечер выборов всем стало понятно, что результаты не просто сфальсифицированы, а сфальсифицированы так нагло, что терпеть это невозможно. Когда все увидели, сколько голосов Лукашенко себе приписал, просто вышли на улицы. И в Минске, и в других городах. Народу везде было столько, что мне казалось, что вся Беларусь собралась. И я так радовалась, что мой народ проснулся и встал с колен. Конечно, я очень волновалась за сына, но, знаете, я сразу увидела, что его это выпрямило, он почувствовал себя человеком. Это очень важно, когда в людях просыпается чувство собственного достоинства", – говорит Елизавета.

У Бурсовой проблемы с ногами и больное сердце. Но в конце августа она тоже вышла на митинг.

"Я не выдержала и пошла, когда стали увольнять учителей, которые рассказали о фальсификации на их избирательных участках. Я же сама педагог, и пошла на митинг в их защиту. А потом я стала ходить на марши пенсионеров. И мы будем продолжать бороться и доказывать, что этот так называемый президент украл наши голоса. Белорусский народ же очень спокойный, ко многому привык, но такая наглость просто всех подняла. А потом они начали избивать и сажать наших детей… Буду ходить, пока могу. Ноги меня в основном только ночью мучают, а днем километра два могу пройти", – рассказала Елизавета Бурсова редакции NEWSru.co.il.

Сын Елизаветы, Евгений, снова оказался в СИЗО в Жодино две недели назад. Его задержали недалеко от дома, дали 15 суток. Он должен выйти на свободу вечером 14 декабря, за день до суда над матерью.

Через несколько дней после ареста Евгения в дом Елизаветы постучался участковый, потому что кто-то видел на балконе квартиры Бурсовых красно-белый флаг. Флаг к тому моменту уже сняли, но участковый показал Бурсовой фотографию и составил протокол об административном нарушении. Уходя, попытался успокоить Елизавету, сказав, что вряд ли в силу возраста ей грозит арест. Скорее всего, только штраф.

"В 41-м году мы все пострадали от фашизма. Я выжила чудом, потому что эшелон, в котором мы ехали, фашисты все время бомбили. И сейчас я оказалась в фашистской стране, где по дворам бегают люди в черном, без опознавательных знаков, и хватают, избивают всех подряд. Но я очень рада, что мой народ не готов это терпеть. Жыве Беларусь!", – говорит Елизавета.

Беседовала Алла Гаврилова

Telegram NEWSru.co.il: самое важное за день

А.К. Бурсову пожалели: дали всего 450 руб. штрафа.