Ловушки бюрократического гуманизма
Вчерашний правозащитник, с которым произошла метаморфоза, превратившая его в чиновника-бюрократа, теряет способность понимать, почему ведение войны агрессором и его жертвой невозможно измерять одним метром.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Эволюция «Эмнести Интернешнл». Москва, 23.01.2021. Последний оппозиционный митинг в защиту Навального: после него уже никаких «проколов» власти не допускали. (Фото: «Nautilus»)
Последний отчет международной организации «Эмнести Интернешнл» («Amnesty International», AI) о многочисленных нарушениях действующих конвенций в ходе вооруженного конфликта на территории Украины произвел в рядах мировой правозащиты большой переполох.
Круги на воде все еще расходятся – то там, то тут находятся сотрудники АI, теперь уже, как правило, бывшие, которые смысл отчета отказываются понимать.
Команда экспертов намерена провести тщательную ревизию обнародованных заключений.
Звучат и противоположные голоса, подчеркивающие незаурядную смелость авторов доклада-расследования, не побоявшихся сказать нелицеприятную правду об этой войне, независимо от того, кому и чему бы она не послужила.
Иными словами, отнюдь не только российская сторона заслуживает международного порицания и судебного осуждения за военные преступления,
но и противоборствующая им украинская – причем обе стороны допускают примерно одни и те же нарушения: используют гражданское население для прикрытия военных операций, позволяют себе противоправные действия в отношении пленных, применяют неконвенциональное вооружение и т.д.
Кремлевская пропаганда усматривает в появлении отчета АI бесспорное доказательство решительных перемен в настроениях западной общественности. Общественность эта, знаете ли, начинает медленно, но верно осознавать неоднозначность кровавого конфликта, лживость его черно-белого толкования в русофобском духе.
Вместе с общественностью и политические элиты Запада начинают понимать преступный и антинародный характер киевского режима, а отсюда уже только один шаг до одобрения мер российской власти по его силовому устранению и замещению истинно демократическим строем вроде российского, со всеми его признаками подлинного народовластия. Рано или поздно простая истина доходит до всех –
раз уж даже такая уважаемая правозащитная неправительственная и некоммерческая организация, как АI, не боится вслух говорить о военных преступлениях киевского режима и необходимости его наказания.
На недружественную критику руководство АI ответило каким-то маловразумительным самооправданием в том смысле, что бойцам правозащиты конечно очень жаль, что правда оказалась такой горькой, но правда бывает только одна и она превыше всего.
Как и справедливость, она по определению слепа, и выносит приговоры, не взирая на лица. Тот, кто такого подхода не разделяет и апеллирует к некой этической оценке фактов, оправдывает по существу ложь во спасение и отрицает безусловное действие единого закона, высшая справедливость которого заключена как раз в его равноудаленной строгости.
Преувеличивая совсем немного, можно сказать, что своем отчете АI бичует то обстоятельство, что в войне обычно погибают живые люди, и настаивает на своем праве проследить за тем, чтобы убивали их неукоснительно в соответствии с правилами военного бонтона. Никакой отсебятины и самодеятельности!
Вообще-то загвоздка здесь не в том, что в отчете блистают отсутствием упоминания о преступлениях российской стороны, совершенных на чужой территории по отношению к населению, которое совсем не обязано в чем-либо отчитываться или оправдываться перед захватчиками. Упоминания есть и их достаточно.
Но равноудаленный подход не позволяет заметить главного: свое руководство украинцы выбрали добровольно, с соблюдением всех демократических норм и под международным контролем
– в отличие от выборов российских, где давно утеряно словарное значение этого слова. Только украинским избирателям решать, плохо или хорошо их легитимное руководство, является оно нацистским или таким же замечательно антифашистским, как московское.
Потому-то и остается такое дурное послевкусие от потуг бюрократических гуманистов мерить одной меркой действия насильника и его жертвы – с точки зрения соблюдения какими-то чинушами установленных обязательных правил борьбы.
Тому, кто не чувствует разницы между попыткой свести к нулю чье-то национальное существование и обязанностью жертвы отстоять свое право на бытие любой ценой, даже ценой собственной жизни, и уж тем более ценой жизни насильника, – тому негоже вообще пускаться в рассуждения о равнодействующих правилах игры. Не ему писать такие законы, не ему следить за их соблюдением.
Есть грубая, но зато зримая аналогия. Некий умозрительный мальчик, 17-летний участник восстания Варшавского гетто – назовем его Давидом Ш. – многократно совершил военные преступления всех самых предосудительных видов. Из окна жилого дома из своего допотопного шестизарядного револьвера он вел стрельбу на поражение по наступающим немцам, выполнявшим приказ утопить восстание в крови.
Давид, разумеется, знал, что к задней стене квартиры за его спиной жмутся детишки, и он – их единственная жалкая защита, их шанс на спасение.
И он же должен был понимать, что своим безнадежным сопротивлением подвергает их жизнь последней опасности, по существу обрекает на смерть.
Такой выбор, по названию известного фильма, именуют обычно «Выбором Софи» и только Всевышний может решать подобные задачки, но уж никак не чиновники некоммерческой организации. Мало того, в своей бесчувственности Давид совершил и другое тягчайшее преступление – застрелил практически в упор ефрейтора – назовем его Вальтером О. – в момент, когда тот уже поднял руки вверх, осознав свое положение как безнадежное, ведь дуло револьвера было направлено ему в грудь.
Он интуитивно сделал международно признанный жест сдачи, после чего немедленно перешел в категорию военнопленных и мог рассчитывать на соответствующее обхождение. Но Давид, в своей дикой гордыне пренебрегший всеми легитимными правилами предоставления пленным первой помощи, грубо застрелил Вальтера, между прочим кормильца большой семьи.
Ясно одно: встав в окне жилого помещения, полного обреченных на гибель людей, а не выйдя в одиночку на просторную площадь перед зданием, мальчик Давид совершил целый ряд неоспоримых военных преступлений против человечности, за которые ему полагался суровый суд типа Нюрнбергского – если бы он не погиб ровно через три минуты после совершения непростительного поступка.
Военные преступления Украины очевидны. Они заключаются уже хотя бы в том, что ее защитники вынуждены биться в тех условиях, в которые поставила их тотальная война, имеющая то свойство, что она всегда угрожает человеческим жизням.
Постижение этой несложной истины очевидно недоступно чиновникам из АI.
В Украине вообще осталось мало жилой застройки, неповрежденной ракетной бомбежкой и прицельным артиллерийским огнем.
Как должно выглядеть вооруженное сопротивление, чтобы оно удовлетворяло требованиям щепетильных бюрократических гуманистов? Защитникам следовало покинуть пригороды Киева (а говорим мы о той фазе войны, когда у украинской армии не было на вооружении ничего тяжелее автоматов и противотанковых гранатометов, запускаемых с плеча), уйти в поля, чтобы облегчить огневую наводку противнику, не признающему вообще никаких законов человеческого общежития?
Кого и как они спасли бы своей глупостью от верной смерти? Как задержали бы руку агрессора, чей признанный девиз звучит так: «Одно из двух – то ли здесь будет Россия, то ли останется выжженная земля!»
И все последующие заявления киевской власти доказывают, что она продолжает не понимать смысла рассылаемых циркуляров. Устами высших руководителей Киев недавно заверил мировую общественность, что, даже если Запад прекратит поставки современных вооружений, украинцы будут биться всем, что окажется под рукой – дрекольем, вилами, топорами, если понадобится.
Им очевидно невдомек, что раны, нанесенные дрекольем, бывают обычно глубокими и рваными, увечья от ударов топором заживают из рук вон плохо, и вообще – не случайно этих орудий убийства нет в списках вооружений, разрешенных к употреблению.
В новейшей истории правозащитной организации АI это – не первый случай бюрократического головотяпства. Чисто теоретически смысл ее существования заключался в отслеживании того, как соблюдаются права заключенных в пенитенциарных системах отдельных государств. Естественно, первоочередным предметом внимания были судьбы политзэков, преследуемых за убеждения и чисто политическую деятельность.
Как-то так получилось, что со временем АI присвоила себе право решать, кто есть узник совести, а кто таковым не является.
Где-то полтора года назад правозащитники пришли к выводу, что Алексей Навальный, великомученик русского мира, никак не может быть причислен к лику политических заключенных и должен проходить по разряду простых уголовников. Никто не отрицал, что власть преследует его главным образом за взгляды, убеждения, то есть за совесть. Но взгляды тоже могут быть разные, бывают и весьма предосудительные.
Разобравшись со взглядами Алексея Навального, чиновники из АI сочли их неправильными, потенциально опасными, антиобщественными, в чем фактически согласились с московскими судьями. Правда, они позднее уступили невиданному давлению общественного мнения, и решили признать Навального узником совести, но в Каноссу не сходили, перестаравшихся чиновников не наказали, сомнительную категоризацию заключенных не пересмотрели.
Вся эволюция «Эмнести Интернешнл» любопытна именно как пример того, что часто происходит с добродетельными начинаниями, когда они теряют связь с моральным фундаментом своих усилий. Всякое учрежденческое делопроизводство тяготеет к бюрократизации, которая первоначальный смысл начинания постепенно пожирает и превращает в свою противоположность.
Вчерашний правозащитник, с которым произошла метаморфоза, превратившая его в чиновника-бюрократа, теряет способность понимать, почему ведение войны агрессором и его жертвой невозможно измерять одним метром.
Те, кто так эволюционируют, легко впадают в социальный идиотизм. А социальных идиотов путинский режим, давно презирающий любые моральные препоны, любит и лелеет.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель «Радио “Свобода”»
Комментариев нет:
Отправить комментарий