Бюрократия, как избранная группа

Опубликовано: 26.06.2021

Джеймс Харриган   Энтони Дэвис

Любой, кто изучал курс гражданского общества в колледже, знает, что Основатели создали федеральное правительство с тремя равноправными ветвями власти. Джеймс Мэдисон в “Федералисте 51” подчеркнул, что разделение властей хорошо тем, что амбиции одних могут быть направлены на противодействие амбициям других. Почему нужно прибегать к такой хитрой схеме? Потому что люди, которые приложили руки к созданию нашего правительства, не очень-то верили в свое творение. Мэдисон был совершенно прямолинеен: “То, что для контроля над злоупотреблениями правительства необходимо такое устройство, возможно, является отражением человеческой природы, — писал он, — Но что такое само правительство, как не величайшее из отражений человеческой природы?”

Photo copyright: pixabay.com

“Если бы люди были ангелами, — продолжал он, — в правительстве не было бы необходимости. Если бы ангелы правили людьми, не было бы необходимости ни во внешнем, ни во внутреннем контроле над правительством. При создании правительства, то есть, системы, в которой одни люди управляют другими людьми, самая большая трудность состоит вот в чем: сначала вы позволяете правительству контролировать управляемых; а затем вам нужно сделать так, чтобы оно контролировало само себя.”

Именно это никогда не получалось на протяжении многих лет. Каждая из ветвей федерального правительства вышла далеко за рамки своих конституционных ограничений. Но все намного хуже, чем кажется на первый взгляд. Система сдержек и противовесов, как раз то, что должно было удерживать три ветви в рамках своих полномочий, начала разрушаться в начале 20-го века. А когда отдельные ветви власти начали сговариваться между собой для своей общей выгоды, отбрасывались всякие условности, особенно когда дело касалось создания смелых и творческих внеконституционных институтов, таких как огромная бюрократия федерального правительства.

Насколько правительство велико? В федеральном правительстве работает почти два миллиона служащих. Для сравнения: это на 25 процентов больше сотрудников, чем в Walmart, который в остальном является крупнейшим работодателем в стране. Те, кто составляет федеральную бюрократию, получают выгоду от более крупного правительства, потому что чем больше правительство, тем больше власти и финансирования поступает к тем, кто находится в этой неизбираемой и в значительной степени неконтролируемой “ветви” правительства.

То, что федеральная бюрократия превратилась в своего рода избранную группу, неудивительно. Что удивительно (и опасно), так это то, что она превратилась в вооруженную избранную группу. По мере того как федеральное правительство становилось больше и сложнее, Конгрессу становилось все труднее выполнять свою работу. Давно прошли те времена, когда Конгресс мог обсуждать детали любого законопроекта. Для формулирования правил сейчас часто требуются бюрократы, специализирующиеся в области финансов, экономики, статистики и многих других областях. Конгресс не просто стал больше полагаться на бюрократию, Конгресс фактически делегировал ей большую часть своей законодательной власти. Технически федеральные регулирующие органы не издают законы, они пишут постановления. Но любое постановление, предусматривающее штрафы или тюремное заключение за несоблюдение, для всех практических целей неотличимо от закона.

Итак, у нас есть бесчисленные федеральные агентства, комиссии, администрации и программы, заполненные неизбираемыми бюрократами, многие из которых уполномочены создавать то, что по сути является законами. И “бесчисленное множество” — не преувеличение.

В 1993 году федеральное правительство приняло Закон о деятельности и результатах правительства (GPRA), который требовал, чтобы федеральные агентства ставили цели, измеряли результаты и сообщали о достигнутом прогрессе. В 2010 году Закон о модернизации GPRA расширил действие GPRA, потребовав, чтобы все государственные программы производили ежеквартальную оценку эффективности. Как минимум, эти два закона должны были предоставить налогоплательщикам перечень всех государственных программ. На сегодняшний день такого списка не существует. Даже само правительство не знает, сколько существует государственных программ.

Во многих случаях программы сами становятся инструментами, которые политики используют для победы на выборах. Столкнувшись с проблемой, реальной или воображаемой, которая волнует избирателей, политики предлагают новые программы для решения этой проблемы. Таким образом, у нас есть программы по решению проблем продовольственной безопасности, здравоохранения, здоровья детей, жилья, финансовой помощи, образования, безработицы… список можно продолжать и продолжать. А когда проблем не возникает, политики изобретают их, преувеличивая реальные или мнимые угрозы. Таким образом, у нас появляются политические предложения, касающиеся оружия, богатства, заработной платы, иммиграции и всевозможных проблем, чье реальное значение далеко не так важно, как это преподносят политики.

Между тем, каждая программа предназначена не столько для решения проблем людей, сколько для того, чтобы за счет микроменеджмента добиться от них поведения, которое приносит пользу избранным группам. Если при этом проблемы так и не решаются, это на самом деле идет на пользу политикам. Нерешенные проблемы можно снова использовать в следующем избирательном цикле, обвиняя другую партию в срыве программ.

Рассмотрим Программу дополнительной помощи в области питания (SNAP), ранее известную как “продовольственные талоны”. Льготы по программе SNAP можно использовать для покупки продуктов питания, но не витаминов, чистящих средств или предметов гигиены. Чтобы иметь право на SNAP, человек трудоспособного возраста, который может работать, должен работать не менее 30 часов в неделю или, если он не работает, ухаживать за ребенком в возрасте до 6 лет. Или это лицо должно быть нетрудоспособным по причине физических или умственных ограничений, или участвовать в программе лечения алкоголизма или наркозависимости, или быть студентом дневной формы обучения (но не студентом колледжа). В противном случае это лицо должно зарегистрироваться для работы, пройти обучение по программе занятости по программе SNAP и найти подходящую работу, если таковая предлагается.

Это всего лишь введение в микроменеджмент, необходимый для получения права на участие в программе SNAP. Существуют дополнительные правила для продолжения получения SNAP, другие правила для взрослых без иждивенцев, а также другие правила для людей старше 49 или моложе 18 лет. Просто выяснить, кто имеет право, а кто нет, — это уже работа на полную ставку.

Кто устанавливает эти византийские правила? Министерство сельского хозяйства США. При этом, Министерство сельского хозяйства США не было создано для обслуживания бедных. Министерство сельского хозяйства США было создано для обслуживания фермеров. С веб-сайта Министерства сельского хозяйства США: “У нас есть видение — предоставить экономические возможности за счет инноваций, помогая процветать сельской Америке; продвигать сельскохозяйственное производство, которое лучше питает американцев, а также помогает накормить других во всем мире; и сохранить природные ресурсы нашей страны посредством сохранения, восстановления лесов, улучшения водосборных бассейнов и здоровых частных земель”. Министерство сельского хозяйства США существует в основном для содействия производству продуктов питания, что объясняет, почему льготы по протоколу SNAP нельзя использовать для приобретения витаминов, чистящих средств и предметов гигиены.

В центре внимания здесь явно не потребности бедных, а потребности избранных групп. Весь этот микроменеджмент требует целых армий бюрократов для создания правил, определения права на участие, мониторинга соблюдения и распределения льгот. Бюрократия сама по себе становится избранной группой, в которой средства к существованию бюрократов зависят от существования получателей SNAP. То же самое буквально со всеми остальными бюрократическими ветвями государства. Нет ясности и нет ответственности. Работа политика превратилась в использование социальных проблем для достижения победы на выборах. Точно так же работа бюрократа превратилась в использование граждан, зависящих от социальных программ, для создания и поддержания рабочих мест для бюрократов.

Возникает хорошо поставленный танец, и танцоры считают само собой разумеющимся, что их никогда не будут судить по тому, чего они достигли, потому что в неудаче всегда можно винить другую сторону или тот факт, что им не разрешили тратить больше. Их намерения будут иметь решающее значение. Избиратели с короткой памятью, но желающие “сделать как лучше”, награждают тех политиков, чьи намерения звучат наиболее благородно. Политики, не умеющие решать сложные проблемы, перекладывают их на бюрократов. Бюрократы, неподотчетные избирателям, находят решения, требующие большей бюрократии. И наши проблемы никогда не решаются, потому что никто в системе не получает вознаграждения за их решение.

Но, как спросил Мэдисон: “В конце концов, что такое правительство, как не величайшее отражение человеческой природы?” И пока федеральная бюрократия остается в значительной степени неконтролируемой, не ожидайте, что бюрократия ослабеет. Ожидайте, что с каждым годом законы будут становятся все длиннее и сложнее. И ожидайте, что никто в Вашингтоне не возьмет на себя ответственность за федеральное правительство, которое уже больше века как вышло из-под контроля.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев

Источник