Городок Бобов в польской Галиции (Бобова (польск. Bobowa) — город в Польше, входит в Малопольское воеводство, Горлицкий повят) был прославлен своей династией цадиков, ведущей свою родословную от Ребе Шломо Хальберштама I (1847-1905) - внука Ребе Хаима Хальберштама из Цанза (1793-1876). Его имя связывают, прежде всего, с открытием первой хасидской ешивы в местечке Вишниц в 1881 году, которая, в отличие от многочисленных в ту пору литовский ешив, руководимых миснагидами – противниками хасидов, получила арамейское название «метивта» Вишниц. Ребе Шломо Хальберштам I славился своей принципиальностью, часто доходившей до упрямства. Даже богатый и щедрый на пожертвования член общины, уличенный в мошенничестве, становился для него «гешефтсмахером» (жуликом), общаться с которым Ребе Шломо наотрез отказывался. Хасиды уважительно называли его «дэр фарбисэнэр Ребе» («упрямый Ребе»). На устраиваемых хасидских застольях («фарбрэнгэнс») он любил повторять народную пословицу: «Вос мэр копцн- мэр гуляка, вос мэр ногид – мэр собака»( «Чем беднее человек, тем он беззаботней; чем богаче- тем больше уподобляется (злой) собаке»).
Дело отца продолжил Ребе Бенцион Хальберштам I (1874-1941), автор фундаментального трактата «Кдушас Цион» («Святость Сиона»), учредитель и глава («рош- ешива») «духовной академии» («метивты») в Бобове, названной «Эц Хаим» («Древо жизни»).
В результате неутомимиой подвижнической деятельности Ребе Бенциона Хальберштама филиалы ешивы были открыты во многих других городах и местечках Галиции. В признание заслуг своего учителя хасиды присвоили ему титул «Великий Ребе». На регулярных «фарбрэнгэнс» - веселых хасидских застольях в доме Великого Ребе часто звучал его любимый нигун: «Ништ гедайгэт, идн!! (Не печальтесь, евреи!»): «Ништ гедайгэт, идн! Дэр холэм балд кэйн холэм вэт ништ зайн. А минуткэлэ геблибн- Мир вэлн дэм Мошиях мэкабл понэм зайн! Шикэрэ фун фрэйд, гезунтэрэhэйт…» «Не печальтесь, евреи! Сон вскоре станет явью. Ждать осталось всего минутку-Мы выйдем встречать Мошиаха! Опьянев от радости, в добром здравии…». Пришел к Ребе за советом один еврей. Сообщил, что завтра над ним состоится суд – за оскорбление польского герба с изображением бравого орла. Ребе дал ему совет. Тот этот совет выполнил. А именно: взял с собой на суд коробок спичек с одной спичкой внутри, а на этикетке коробка – герб с орлом. Когда пошел суд, охранник, стоявший рядом с подсудимым, собрался закурить. Тут же наш еврей передал ему свой коробок. Тот достал из него спичку, прикурил – а коробок выбросил в урну. Когда дали слово адвокату подсудимого, тот спросил судью: только евреям грозит наказание за оскорбление герба? Или полякам тоже? Судья сказал, что всем. Тут же адвокат встал со своего места, подошел к урне, стоявшей рядом с охранником, и извлек из нее коробок с гербом. Поднял его вверх и грозно вопросил – кто его туда бросил? Оробевший охранник сказал: я. Тут же еврея освободили. Передали об этом Ребе из Бобова. Ребе сказал, что произошло сразу три чуда: (1) что эта идея вообще пришла ему в голову; (2) что все так и случилось, как он представлял себе (солдат захотел курить, взял у еврея коробок и бросил его в урну); (3) что еврея освободили. Ибо могли все равно не освободить. Сказав это, адмор громко благословил Всевышнего.
Как известно, Ребе Бенцион из Бобова был редкостным библиофилом и постоянно искал и скупал какие-то книги. В книжных рядах славного города Кракова его хорошо знали, как очень интересного покупателя. Как-то забрел Ребе Бенцион в маленький книжный магазинчик, и там обнаружил книгу, которую очень захотел приобрести. Спросил о цене. Продавец назначил пять злотых. Ребе Бенцион завил, что готов дать никак не больше четырех. И торговля шла отсюда и до небес добрый час, но в конце-концов упрямый продавец настоял на своем, и Ребе Бенцион купил-таки книжку за пять злотых. Когда Ребе залез в повозку с книжкой и поехал домой со всем уже скупленным, ближние спросили, и с чего это вдруг его обуяла такая жадность, на что тот ответил: - Это молодой продавец. Ему не только деньги нужны, но и уверенность в себе. Если бы я заплатил сразу, он бы мучался, не продешевил ли, не следовало ли назначить, скажем, не пять, а шесть. А вот теперь, мало того, что он знает, что не продешевил, так еще и уверен в том, что он профессиональный продавец, пронырливый и ушлый. Его судьба сложилась трагически: в пламени Холокоста погибли Ребе, его большая семья и десятки тысяч хасидов Бобовской ветви хасидута.
Дело отца продолжил Шломо Хальберштам (1908-2000). Незадолго до второй мировой войны Шломо стал раввином Бобова, заменив отца, переехавшего в г. Чебин.
С началом военных действий он вместе с отцом обрел временное убежище во Львове. Его отец погиб, освятив Имя Б-га, четвертого ава 5701 /1941/ года от рук нацистов, заставивших его перед смертью вырыть себе могилу. Ребе Шломо был переведен в трудовой лагерь Бохня, южнее Кракова, — здесь он потерял жену и двоих детей. С единственным уцелевшим сыном Нафтали ему удалось перебраться в Будапешт, а затем — в Бухарест, где евреи находились до конца войны в относительной безопасности. В этот период он, рискуя собственной жизнью, помогал многим другим евреям бежать из районов, оккупированных нацистами. В первые месяцы после завершения войны Ребе Шломо поселился в портовом городке Бари, на юго-восточном побережье Италии, — он принял на себя временное попечение о большой группе уцелевших в годы Катастрофы сирот. В1946 году он эмигрировал в США. Первоначально он не мог собрать миньян для молитвы, однако с течением времени вокруг него сложилась цветущая хасидская община — самая крупная в нью-йоркском районе Боро Парк. Позднее Бобовер Ребе основал общину и на Земле Израиля — в приморском городе Бат Яме. Известно, что во многих синагогах в день Тиша бе-Ав поют скорбные песни составлены специально в память о жертвах Катастрофы. Таким образом, некоторые современные общины в скорбный день Поста 9-го Ава поминают евреев, сожженных пламенем Катастрофы. Ребе Шломо Хальберштам - написал скорбную песнь в память о жертвах Катастрофы. Эта Кина и ее перевод на английский язык напечатаны в специальном молитвеннике ко дню 9-го Ава „Зехор ель Аврахам - Вспоминай об Аврааме". Ребе Шломо акцентировал внимание своих хасидов на трех аспектах служения, которые считал основными: на делах милосердия, на выполнении заповедей в радости и на чистоте еврейского воспитания. Он создал разветвленную сеть ешив, хедеров и школ для девочек, раскинувшуюся как в США, так и в Земле Израиля. Ребе Шломо Хальберштам II умер в первый день месяца ав 5760 /2000/ года — в возрасте девяносто двух лет.
Во главе нью-йоркского «двора» его сменил сын Ребе, Нафтали Цви из Бобова (1931-2005). После смерти Ребе Нафтали Цви Хальберштама , возник спор относительно того, кто должен стать его преемником в качестве Бобовер Ребе. Руководство хасидами принял на себя зять покойного , Мордехай Довид Унгер (род. в 1954.г.). Мордехай Довид рассматривается многими хасидами как Бобовер Ребе. Другой преемник в качестве Бобовер Ребе является Бен Цион Арье Лейбиш Халберштам (род. в 1955.г) младший брат покойного Ребе Нафтали Цви.
Комментариев нет:
Отправить комментарий