Еврей, который смеется

Один мыслитель, наш современник, высказал однажды то, что в принципе и без него уже было всем известно. Он сказал: «Еврей – это просто человек, но… чуточку больше. Во всем…». В грехе и добродетели, в таланте и бездарности, в альтруизме и эгоизме. Во всем… Все что он делает, он делает подобно всем иным людям, но немного больше. В Англии, к примеру, тоже живут евреи, и они, естественно, похожи на англичан. Нельзя не заметить, что евреи-англичане являются хрестоматийными «англичанами» в гораздо большей степени, чем прочие британцы; даже их шутки являются куда более «английскими», чем вязкие остроты коренных обитателей туманного Альбиона.

Не только пресловутый английский юмор, но и сам юмор как таковой – тема достаточно разработанная. Только за последний век учеными было выдвинуто несколько запутанных теорий посвященных «проблеме юмора». Практически каждый серьезный исследователь – будь то философ, этнограф, культуролог или психотерапевт – считает своим долгом посвятить ей как минимум обширную статью, если не солидную монографию. Им всерьез занимались как «эллины», так и «иудеи» – от Аристотеля до Шломо (Зигмунда) Фрейда и Анри Бергсона. Как следствие, о природе юмора написано много трудно читаемых и еще больше совершенно нечитабельных книг. Надо ли говорить о том, что охваченный чаяниями непрофессиональный читатель раскрывает эти труды с надеждой, а через час-другой откладывает с разочарованием.

Однако, несмотря на усилия теоретиков мы продолжаем острить и смеяться. И смех помогает лучше понять душу человека, который смеется, если он, конечно, не жертва компрачикосов.

Рассказывая любимый анекдот, человек не просто излагает однажды услышанное или прочитанное им – он сообщает нам… о себе самом! Это, пожалуй, главная информация, которую воспринимают слушатели. Анекдот или пересказ забавной истории дают нам понять, что являет собой сам рассказчик; в еще большей степени это бросается в глаза в момент экспромта. Удачная шутка, словно вспышка молнии, дает нам на миг заглянуть в душу рассказчика, выхватывая то, что сокрыто от взоров слушателей, спрятано в подсознании.

Шутки и юмор способны поведать не только об индивидууме, его характере и складе ума, но и о целом народе. Множество табуированных явлений, о которых не принято публично высказываться, потому, что это неприятно, обидно или опасно находят свое выражение в анекдотах. У каждой народности – у эвенков и папуасов, у суахили и ингушей – есть ряд архетипов, народные герои, являющиеся не только действующими лицами легенд, былин и саг, но и персонажами веселых историй и анекдотов. Знакомясь с ними, мы открываем для себя характерные черты той или иной народности, ее сильные стороны и слабости, особенности ее менталитета и т.д. Сопоставляя, мы убеждаемся, что одни и те же явления каждый народ воспринимает по-своему; проходя через призму этнического сознания те же самые идеи интерпретируются по-разному. Представители разных народов и смеются над разными вещами. То, что находят смешным в Одессе, вызовет у британца лишь холодное недоумение, а то, что до колик в животе заставляет хохотать баварца, оставит равнодушным не только жителя малайского архипелага, но и парижанина.

Исследователи сколотили целые состояния на тиражировании изысканий в области фольклорного юмора: английского, французского, русского – «советского» и «пост-советского», и даже – как это странно – юмора немецкого. Правда, зачастую оказывалось, что если не сам автор, то редакторская коллегия очередного бестселлера состояла преимущественно из евреев. Но, несмотря на неугасимую страсть представителей нашего народа к мимикрии, на всех пяти континентах среди разных рас и народностей бытует непоколебимая уверенность в том, что «избранный» народ отличается, в первую очередь, своим юмором – уникальным и неповторимым.

Вопреки распространенному мнению юмор – это не только курьезные истории или анекдоты. Хотя веселые своей и довольные жизнью люди много и охотно острят, выдавая «на гора» основную массу шуток, существует еще и "черный" юмор – юмор неудачников и горемык. Более того, общаясь с людьми, которым удалось выжить в фашистских концентрационных лагерях – мне довелось узнать, что даже в этих нечеловеческих условиях им удавалось шутить и смеяться. Это ка жется непостижимым, невероятным, но это реальный факт: находясь на волосок от смерти, в постоянном ожидании автоматной очереди крест-накрест перечеркивающей человеческую жизнь человек способен смеяться! Все то время, что человек жив и его тело не скрутила смертельная судорога – он способен смеяться!

Так в чем же состоит отличительная особенность еврейского юмора? Мне кажется, что опыт жизни советского человека в состоянии подсказать один из возможных вариантов ответа на этот вопрос. Какой метод борьбы со с тоталитарным режимом – в условиях террора и гонений – мог избрать простой советский человек, какая альтернатива безнадежному восстанию оставалась у еще не одурманенных пропагандой граждан? Единственный, и возможно наиболее эффективный способ борьбы с властью, который могли себе позволить жители СССР – анекдоты. Про бойко вскарабкавшегося на броневик лысого вождя пролетариата и его "соратницу", про любовный треугольник героев гражданской войны и курительную трубку усатого генералиссимуса, про «кукурузу – царицу полей» и всемирную паутину органов КГБ, в конце концов про впавшего в старческий маразм шамкающего генсека. Веселые и оптимистичные, едкие и злобные, черные и непристойные… Однако каждый из них был звонкой пощечиной «совку», тем частным бунтом и маленьким удовольствием, которые мог позволить себе средне-статистический «строитель коммунизма» в той удушающей атмосфере всеобщей лжи и страха ради того, чтобы все-таки чувствовать себя человеком.

Прежде чем приступать к реализации «теории, способной поколебать устои мироздания», следовало бы прежде апробировать ее идеи в минимальных масштабах. А вместо этого был проведен гигантский эксперимент на одной шестой части суши. Если бы не трагедия миллионов и не потоки невинной крови, мы бы могли посмеяться над произошедшим, как смеются над человеком, принявшим всерьез шутку. Попробуйте, пошутите в присутствии человека без чувства юмора – опасность того, что вас поймут буквально достаточно велика. Что происходит в таком случае? Прежде всего, полностью игнорируется и искажается заложенная в ней идея. К вашей интеллектуальной забаве могут отнестись с полной серьезностью, делать далеко идущие выводы, начнут теоретизировать, созидать миры… В конце концов, из того, что по сути своей было всего лишь невинной игрой ума, может получиться кровавая трагедия.

Советский человек смеялся, читая журнал «Крокодил». «Крокодил» – вот подлинная летопись советского времени. Люди, смеявшиеся над гротескными карикатурами «Кукрыниксов» во времена сталинских чисток, в то самое время, когда вокруг текли потоки крови, похоже, вовсе не замечали, что происходит вокруг них; многие из них так и не поняли, что вокруг разыгрывался отнюдь не фарс, а трагедия. Да разве только «Крокодил»?! Возьмите любую советскую газету! По настоящему смешным было то, с какой серьезностью и доверием относилось большинство населения к тому, чем их потчевали.

Верит ли во что-нибудь бывший советский гражданин? Есть ли изменения в его мировоззрении? Пожалуй, что да. Если раньше книжный шкаф в «интеллигентной» семье был забит запыленными томами полных собраний сочинений прославленных классиков русской литературы XIX столетия, то сегодня – увы! – в большинстве домов это триллеры и детективы для мужчин и низкопробные женские романы для представительниц прекрасного пола. У многих явственно прослеживается атрофия мысли в тяжелой форме: с одной стороны они не приемлют ничего серьезного, а с другой – готовы не только проглотить всякую чушь, непригодную даже для казармы, но даже платить за нее. Я готов понять предприимчивых авторов этой макулатуры. Их бизнес – некий налог на глупость. Справедливости ради следует отметить, что в их поведении есть и рационализм и логика. Жалко лишь детей «народа Книги», разменивающихся на подобную ерунду и вносящих ее в свои дома.

Я уже несколько лет стараюсь найти подлинного еврея-атеиста. Мне доводилось встречать всяких евреев – невежественных, наивных, глупых, но вот рафинированных, матерых атеистов среди них не было. Однажды меня пригласили в Петербургский институт научного атеизма, и нельзя было не заметить, что в тамошнем руководстве – как вы уже, наверное, догадались – было много евреев. Но посудите сами: когда человеку, не вполне осознанно тянущемуся к чему-то духовному, требуется кормить семью, чем ему заняться, если он гражданин государства, в котором атеизм является государственной религией? Я уверен, что когда человек действительно хочет найти себе приличный заработок и готов трудиться для этого, то он обязательно его найдет. Но иногда в тех областях человеческой деятельности, где успех обусловлен отказом от собственных моральных принципов.

Вера в то, что основа души человеческой, ее источник, по сути своей является неистребимой совершенно иррациональна и потому не поддается никакому анализу. Доказать это логически не то чтобы тяжело, скорее, вообще невозможно. И, тем не менее, мы верим, что это так. Независимо от того, что на уровне внешних проявлений и деклараций демонстрирует человек – веру в Б-га, или в его отсутствие, в каждой еврейской душе, сокрыто некое зерно, хотя у некоторых оно спрятано столь глубоко, что для того, чтобы оно проявилось, нужна реальная угроза потери земного бытия. Может быть это звучит излишне сурово, но это именно так. Впрочем, мы являемся последовательными сторонниками более мягких методов достижения желаемого результата.

Средство, способное дать искре еврейской души разгореться, существует, хотя я очень сомневаюсь, стоит ли предлагать его для применения. Я был лично знаком с одним человеком, который им воспользовался, и это ему помогло. Это уже отнюдь не анекдот, а подлинная история. Однако она дает понять, как человек может снова обрести свое еврейство.

Жил на свете один человек, по фамилии Бергер-Барзилай, я хорошо его помню – довольно резкий и сухой человек. Лет двадцать назад я познакомился с ним в Тель-Авиве – он был уже в довольно преклонном возрасте. В середине двадцатых он хорошо обеспеченным человеком, жил в Израиле и работал генеральным секретарем партии, которая тогда называлась КПП – Коммунистическая Партия Палестины. Как и все ее члены, он боролся с религиозным дурманом иудаизма.

За свою «антиимпериалистическую» деятельность Бергер-Барзилай был схвачен английскими мандатными властями, и поскольку за ним не числилось никакого серьезного преступления, его выслали из страны. Он прибыл в Россию в 1929 году, и так как на самом деле был человеком способным, то быстро поднялся по служебной лестнице и стал заместителем председателя Коминтерна. Когда начались сталинские чистки, его, как и многих других, снова взяли. Его допрашивали, он был вынужден дать показания и подписать их – следователям НКВД, с их методами работы, удалось очень легко выудить из него признание. Однако на суде этот человек совершил такой поступок, который мало кто позволил бы себе сделать. Он во всеуслышание заявил, что все, что он подписал – ложь, и он сделал так только потому, что его пытками вынудили так поступить. Решение суда было отложено. Его вновь «взяли в оборот», он все признал и подписал, но и во второй раз на суде он поступил точно также. После третьего раза его оправили в лагерь, в Сибирь, на двадцать пять лет.

Четверть века – достаточно продолжительный срок для глубоких и основательных раздумий. Тем более, когда условия для них столь благоприятные. В лагере быстро научаешься понимать, что представляет собой человек. Там начинаешь, наконец, задумываться над вечными вопросами о добре и зле, смысле существования, ценности жизни…

В конце пятидесятых его, как польского гражданина, все-таки освободили, и через Польшу он вернулся в Израиль. Когда я с ним познакомился, передо мной стоял седобородый еврей в черной ермолке, постящийся раз в неделю во искупление грехов молодости.

Ирония судьбы…

«Вести», 23.12.2004

Институт изучения иудаизма в СНГ